Loe raamatut: «Девять хвостов бессмертного мастера. Том 6»

© Д. Соул, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

* * *

Лисий словарь

Возлиситься – получить повышение в ранге или достичь новых высот культивации.

Лисоворот – кавардак, беспорядок.

Лисовщина – что-то странное или необъяснимое; иногда используется как ругательство.

Лисюк – почтенный и всеми уважаемый лис.

Фыр – универсальное междометие, выражающее отношение фыркающей лисы к происходящему. Оно может выражать что угодно: зависит от того, каким тоном произнесено.

Главное – не перепутать обычный фыр с музыкальным фыром, из которого состоят лисьи оды.

К примеру, если вы услышите от лисы: «Фыр!» – то это может означать, что лиса скептически отнеслась к вашим словам, а может, даже отправила вас к мифической лисьей бабушке.

Но если вы услышите: «Фыр-фыр-фыр!» – то не сомневайтесь, что лиса попросту напевает какую-то лисью песенку.

Например, вот эту:

 
Фыр-фыр-фыр, фыр-фыр-фыр, фыр-фыр.
Фыр-фыр, фыр-фыр-фыр, фыр.
Фыр-фыр-фыр, фыр-фыр-фыр, фыр-фыр.
Фыр! Фыр! Фыр!
 

Обычно такие напевают, танцуя лисью джигу. Давайте разучим этот забавный лисий танец?

Лисья джига – победный танец, который лисы танцуют, если в их жизни происходит что-то хорошее.

Научиться танцевать лисью джигу совсем просто, даже если вы не лиса.

Готовы? Встаём на задние лапы. Хвост, если он у вас есть, полагается распушить, чтобы он стал похожим на метлу. Передние лапы держать свободно. Дождёмся подходящего момента (а у лис любой момент подходящий) и начинаем крутить лисьей попой из стороны в сторону, подпрыгивать, махать руками – в общем, совершать любые движения, которые кажутся вам подходящими. И желательно делать это до упаду. Видите, ничего сложного.

[633] Спустя тысячи лет

У голоса был знакомый тембр, но отреагировал Ли Цзэ не на него, а на едва уловимый цветочный запах, тонкой струйкой влившийся в персиковое благоухание. Ли Цзэ вздрогнул, обернулся и увидел вдовствующую императрицу. В траурном одеянии, с убранными под вдовью тиару волосами, со скупо накрашенным лицом, женщина отдалённо напоминала Мэйжун.

В том, что одна женщина может быть похожа на другую, ничего странного не было: все смертные походили друг на друга, если глядеть на них отстранённым взглядом бога. Но Ли Цзэ никогда и ни на кого так не смотрел. Он предпочитал использовать обычный взгляд, а суждения о ком-либо основывал на собственных наблюдениях.

Но если его глаза ещё могли обознаться, то обоняние – нет: этот сладковатый цветочный аромат принадлежал растению, которое ни один смертный не сможет отыскать, – змеиной орхидее. А значит, и женщина в траурном одеянии не простая смертная, а белая змея. Но это всё ещё ничего не значило: быть может, все белые змеи, превращаясь в людей, имеют схожие лица?

Когда вдовствующая императрица увидела Ли Цзэ, её лицо стало белее траурных одеяний, и женщина упала в обморок: настолько сильно было потрясение.

«А, значит, всё-таки не какая-то другая белая змея, а та самая», – машинально подумал Ли Цзэ.

С какой стати незнакомой белой змее терять сознание при одном взгляде на него? Ли Цзэ не думал, что она притворяется, да и придворные дамы неподдельно перепугались, когда женщина упала.

В покоях Тайхоу¹ Ли Цзэ не понравилось. Комната была безликой и бедной, взгляду не на чем остановиться: несколько выцветших ширм, тусклые светильники, даже женского столика с зеркалом нет. Ли Цзэ неодобрительно покачал головой. Видно, в этом царстве за тысячи лет законы переменились и вдов притесняли и лишали даже самого необходимого.

Оправдания смертных Ли Цзэ пропустил мимо ушей. Внимание его привлекла начатая и не завершённая вышивка, небрежно валявшаяся на столе среди спутанных мотков разноцветных ниток.

«Змеиная орхидея», – опять-таки машинально подумал Ли Цзэ.

Выпроводив смертных из покоев Тайхоу, Ли Цзэ стал ждать, когда вдовствующая императрица очнётся. Чувства у него были противоречивые.

Вознёсшись, он поставил себе целью разыскать белую змею, но во время правления Почтенного случая не представилось, а когда к власти пришёл ненавидящий демонов сын Почтенного, то Ли Цзэ запретил себе даже думать об этом, поскольку это могло навлечь беды и на него самого, и на нее.

Когда на троне воцарился внук Почтенного, Ли Цзэ воспрянул духом. Оставалось только выбрать подходящий момент и попросить у Тяньжэня помощи в поисках, а может, удалось бы и самому справиться: бог он или нет, в конце концов? Но моменты были сплошь неподходящие: то заговоры с покушениями, то дворцовые хлопоты, то лисьи причуды во всей красе, а потом и вовсе побег Небесного императора! Теперь же Ли Цзэ отправился следом и – нашёл Су Илань. Что он должен был чувствовать сейчас?

Ли Цзэ тысячи раз представлял себе, что скажет или сделает, когда разыщет белую змею, но его желание исполнилось столь внезапно, что он попросту растерялся. Одно утешение: Су Илань, вероятно, была поражена ещё больше, раз упала в обморок. На памяти Ли Цзэ сознание белая змея ни разу не теряла – только терпение.

Ли Цзэ вновь обвёл глазами покои Тайхоу, прищёлкнул пальцами, чтобы светильники горели ярче. Жаровни в комнате не было: для змеи очень некомфортные условия.

«Как же она здесь выживает?» – подумал Ли Цзэ, блуждая взглядом по комнате.

Да ещё и кровати не было, только шёлковая подстилка, которую с большим натягом можно принять за одеяло или матрас, но змею это всё равно не согреет. Если только змея не предпочитает греться у кого-нибудь за пазухой. Ли Цзэ нахмурился: эта мысль ему очень не понравилась.

Вдовствующая императрица очнулась лишь через две четверти часа. Она пошевелилась, застонала и села, прижимая руки к вискам, а потом заметила Ли Цзэ. Глаза её округлились, ужас в них Ли Цзэ покоробил. Что он, чудище какое-то, чтобы так на него реагировать?

– Ли Цзэ… – хрипло выговорила вдовствующая императрица. Теперь сомнений не оставалось: это та самая белая змея, и она его узнала!

– Ну надо же, – ледяным тоном сказал Ли Цзэ, – так ты ещё помнишь моё имя, Су Илань?

Вдовствующая императрица прижала пальцы к губам и широко раскрытыми глазами глядела на него, ничего на это не ответив. Ли Цзэ всё ещё не вернул себе внутреннее равновесие, эмоции кипели в нём: казалось, вот-вот выплеснутся, как лава из жерла вулкана, потому сказал он вовсе не то, что собирался сказать.

– Так ты всё ещё в мире смертных? – насмешливо спросил Ли Цзэ. – Дурачишь очередного царя?

– Нет! – яростно воскликнула Су Илань, и её глаза гневно вспыхнули. – Это не так!

– Да неужели? Меня-то ты одурачила, – усмехнулся Ли Цзэ. – И у скольких царей за пазухой ты грелась, а, Су Илань?

– А сам-то хорош! – огрызнулась Су Илань. – Целый гарем себе завёл!

– Что? – растерялся Ли Цзэ. – Кого завёл?

– Гарем из двенадцати небесных воительниц, о славный бог войны, – прошипела Су Илань.

Ли Цзэ понял, что люди выдумали это за тысячи лет перевирания истории его вознесения.

– Двенадцать богов войны и ни одной женщины, – сухо поправил Ли Цзэ, но тут же понял, что недоразумения это нисколько не прояснило, наоборот, глаза Су Илань разгорелись ещё более гневно. – Такого ты обо мне мнения? Насколько же я глуп, – усмехнулся он, – чтобы тысячелетиями хранить верность змее, которая меня ни во что не ставит!

Глаза Су Илань раскрылись ещё шире на это заявление, но она ничего не сказала и так до сих пор и не сменила облик.

– Превращайся уже, – велел Ли Цзэ, поморщившись, – не могу разговаривать с тобой, когда ты в этом обличье.

Тут же он вздрогнул, потому что Су Илань, дёрнувшись всем телом, словно получила невидимый удар, сказала:

– Я больше никогда не покажу тебе моего лица.

[634] Священная хуадянь

Ли Цзэ был ошеломлён этими словами и смог выговорить только:

– Зачем ты так со мной?

По лицу Су Илань пробежала тень, она села ровнее, но ничего не ответила.

– Почему ты меня предала? – горько спросил Ли Цзэ.

– Я не… – начала и осеклась Су Илань. Тень вернулась на её лицо и прочно там обосновалась.

– А я ведь тебе верил, – с прежней горечью продолжал Ли Цзэ.

– Поверил змее, кого упрекать? – насмешливо сказала Су Илань.

Ли Цзэ с упрёком посмотрел на неё. Су Илань явно смутилась.

– За что ты так со мной? – повторил Ли Цзэ.

Углы его рта опустились, глаза словно присыпало пеплом. Он почувствовал себя необыкновенно усталым, точно тысячелетия навалились на плечи непосильной ношей. Оказывается, даже вечно молодые боги могут чувствовать себя бесконечно старыми. У него пропало желание злиться или что-то выяснять. Ли Цзэ тяжело опустился на пол, накрывая глаза ладонью.

– Я устал, – проговорил Ли Цзэ без выражения. – Если хочешь, чтобы я оставил тебя в покое, я оставлю, но прежде я должен получить ответы на вопросы, которые мучили меня тысячи лет. Что я сделал не так? Почему ты меня бросила?

Су Илань, казалось, смутилась ещё сильнее и так сцепила пальцы, что они захрустели.

– А что мне оставалось? – вдруг выпалила она, исполняясь решимости. – Я всего лишь змеиный демон, а ты был на пороге вознесения. Разве могут бог и демон быть вместе?

Ли Цзэ сдвинул ладонь с глаз, не отводя её от лица, и так поглядел на Су Илань.

– Что? – дёрнулась та. – Ты спросил, я ответила. Что ещё тебе нужно?

– Не морочь мне голову, – проговорил Ли Цзэ. – Ты сбежала задолго до моего вознесения и не могла знать, что я стану богом. Хватит вертеться как уж на сковородке, говори правду, или…

Ли Цзэ упёрся ладонью в пол, чтобы подняться. Су Илань шарахнулась и попятилась, отползая дальше в угол.

– Ты думала, я тебя ударю? – покоробленным тоном спросил Ли Цзэ. – Глупая змея! Да я даже прикоснуться к тебе не могу, потому что я бог, а ты демон! Это тебя испепелит за долю секунды!

Ли Цзэ осёкся, прикрыл губы пальцами. А ведь его это злило даже больше, чем ложь белой змеи, – невозможность прикоснуться, пусть и для того, чтобы отвесить оплеуху.

«Нужно что-то с этим делать», – подумал Ли Цзэ и сел в позу лотоса, свёл ладони перед собой и закрыл глаза, пытаясь вернуть себе внутреннее равновесие.

– Не вздумай сбежать, – предупредил он, расслышав подозрительный шорох со стороны Су Илань, но глаз не открыл. – Теперь, когда я бог, тебе от меня не спрятаться, даже если ты потратишь тысячу лет культивации, чтобы скрыть своё присутствие. Одного мановения пальца хватит, чтобы вернуть тебя в исходное место.

Ли Цзэ напропалую врал: конечно же, так просто спрятавшегося демона не разыщешь, пришлось бы использовать небесные техники или зеркала – но очень надеялся, что Су Илань плохо разбирается в небожителях и их способностях и поверит в эту браваду. Видимо, поверила, потому что подозрительный шорох затих, а аура присутствия никуда не делась.

Ли Цзэ развёл ладони и взглянул, что получилось. Небольшая полупрозрачная капля, сияющая золотыми лучами, перекатывалась на ладони от большого пальца к мизинцу, почти не меняя формы. Ли Цзэ подцепил её указательным пальцем: она чуть провисла, деформируясь, но не упала.

– Это ещё что? – с подозрением спросила Су Илань, интуитивно пытаясь отползти ещё дальше.

Аура этой штуки ей не понравилась: демонические инстинкты велели держаться от неё подальше.

Ли Цзэ сделал небрежное движение кистью: капля оторвалась и стремительно, быстрее молнии, пролетела через всю комнату и врезалась Су Илань в лоб. Змеиный демон слабо вскрикнул и повалился навзничь.

«Надеюсь, я её не убил?» – беспокойно шевельнулся Ли Цзэ, но проверить он это пока не мог, оставалось лишь ждать.

Капля растеклась прямо в центре лба Су Илань, буквально вплавляясь в кожу, но не причиняя вреда. Золотое сияние взыграло лучами и погасло, оставляя на лбу Су Илань хуадянь², напоминающую формой лепесток орхидеи, но более замысловато изрезанный по краям.

Су Илань шевельнулась, села и схватилась рукой за лоб:

– Что ты со мной сделал?

Пальцы её нервно ощупывали лоб, даже пытались сковырнуть золотую нашлёпку, но хуадянь сидела как влитая. Су Илань сердито воззрилась на Ли Цзэ, а тот подумал о том, как же ему не хватало этого взгляда.

– Это метка бога, – медленно сказал Ли Цзэ; он и сам точно не знал, что у него получилось, но слова бога могли превращаться в реальность, если вложить в них толику духовных сил, что он и сделал. – Ты теперь не змеиный демон, а… хм… змеиный дух. Это повышение в ранге до… хм… священного зверя… змеи. Так мне это представляется.

– То есть, – поразилась Су Илань, держась обеими руками за лоб, – ты сам не знаешь?!

Ли Цзэ сделал вид, что не расслышал, и, вытянув руку, осторожно дотронулся кончиками пальцев до руки Су Илань, с напряжением ожидая реакции, готовый в любой момент отдёрнуть руку, если плоть демона начнёт оплавляться. Ничего не произошло. Значит, слова бога, произнесённые вслух, воплотились в реальность, а хуадянь превратилась в метку бога – преобразовала демоническую природу Су Илань. Ли Цзэ с нескрываемым облегчением вздохнул.

– А теперь, – сказал Ли Цзэ с непроницаемым лицом, – ничто не мешает мне с тобой разобраться.

Су Илань, приняв это за угрозу, постаралась отползти ещё дальше, но Ли Цзэ ухватил её за руку, дёрнул на себя и заключил в такие крепкие объятья, что у Су Илань кости захрустели бы, будь она обычным человеком.

Она словно окаменела. Ли Цзэ, честно говоря, ждал, что она его укусит.

Су Илань его не укусила, не оттолкнула, но и не обняла. Лицо её покривилось, подбородок начал дрожать, а минутой спустя она… разревелась. Ли Цзэ и виду не подал, что растерялся. Слёзы змеи он видел впервые и уж точно не знал до этого момента, что они превращаются в ледяные кристаллы и воспаряют в воздух на долю секунды, чтобы потом упасть вниз обычными каплями воды и моментально испариться. Он только утешительно похлопывал ее по спине, как успокаивают плачущих детей. Глаза у него подозрительно зачесались, а зрение на долю секунды замутилось, но Ли Цзэ запретил себе раскисать: слёзы слезами, но Су Илань так и не ответила, почему бросила его.

В её слезах не было притворства. Ли Цзэ бы почувствовал.

[635] Предательство, которого не было

Глаза Су Илань покраснели, и теперь она тёрла их руками, сердито сопя распухшим носом. Ли Цзэ с самым серьёзным видом протянул ей платок и подождал, пока змеиный демон высморкается.

– А теперь говори, как было на самом деле, – велел Ли Цзэ.

– Я уже всё сказала, – буркнула Су Илань, насупившись.

– Всё, – согласился Ли Цзэ, – и ни слова правды. Не вынуждай меня применять небесные техники допроса.

– Да хоть пытай! – с вызовом сказала Су Илань. – Я тебе и под пытками ничего не скажу!

– Я мог бы, – спокойно подтвердил Ли Цзэ и не без удовольствия заметил в её глазах отсвет паники. – Но развязать язык можно и без пыток. Если уж начистоту, мне даже не нужно заставлять тебя говорить. Я смогу увидеть это сам в зеркале Чжэньли.

Ли Цзэ развернул руку ладонью вверх, из неё потянулись беловатые струйки Ци, сплетающиеся причудливым образом в небольшое круглое зеркало. Края его нарастали по кругу, пока зеркало не стало размером с человеческую голову и не материализовалось из Ци в драгоценную яшму, оправленную в небесное железо.

Су Илань следила за этой метаморфозой с нескрываемым, но непонятным ужасом, а когда зеркало обрело форму, то закрылась руками и почти завизжала:

– Убери зеркало! Убери его! Я всё расскажу, только убери зеркало!

Ли Цзэ потрясённо уставился на неё, выронив от неожиданности зеркало Чжэньли. Оно глухо брякнуло, покрылось трещинами и, вновь превратившись в Ци, истаяло тонкой струйкой обратно в ладонь Ли Цзэ.

– Почему ты боишься зеркал? – поразился Ли Цзэ.

Такого он за Су Илань не помнил, но на ум сразу пришли слова Мин Лу: «Во дворце нет ни единого зеркала, их убрали ещё при отце. Матушка не любит зеркала, из них смотрят злые духи».

Су Илань затравленно поглядела на него через пространство между руками. Чтобы совладать с собой, ей понадобилось немало времени. Ли Цзэ терпеливо ждал, гадая, отчего вдруг такая нелюбовь к зеркалам.

– Это правда, – сказала Су Илань, и её лицо исказилось. – Честное змеиное слово, я не предавала тебя, но ничего другого не оставалось. Я не могла поступить иначе, просто не могла.

– Хватит змеить вокруг да около, – велел Ли Цзэ. – Говори как есть.

Су Илань сбивчиво, явно делая над собой усилие и, вероятно, многое недоговаривая, начала рассказывать, как уползла в лес на поиски змеиной орхидеи, но потеряла бдительность и не заметила стада диких кабанов, спугнутых не то охотниками, не то каким-то диким зверем. Сотни кабаньих копыт прошлись по ней, и она была затоптана так, что смогла только забиться в какое-то дупло, где и провела неизвестно сколько времени. Опомнилась много позже и попыталась вернуть себе настоящий облик, но её лицо было изуродовано настолько, что она в ужасе разбила зеркало о камень и больше никогда не смотрелась в отражения.

– Ты больше никогда не увидишь моего лица, – повторила Су Илань.

Ли Цзэ скептически выгнул бровь. Су Илань эту историю не выдумала, иначе ей не было бы так больно об этом говорить, но и всей правды она явно не сказала, скрыла что-то. Знать бы ещё, что, но это потерпит.

– Я могу заставить тебя силой, – спокойно сказал Ли Цзэ. – Не вынуждай меня совершать поступки, о которых мне придётся сожалеть.

– Ты не можешь меня заставить! – возмутилась Су Илань, но в глазах её вновь промелькнула тень паники.

– Ещё как могу, – возразил Ли Цзэ. – Например, Небесной волей. Это такая штука, которой подчиняется всё живое, а поскольку на дохлую змею ты не похожа, то подействует и на тебя. Но это очень неприятно, хуже пыток. Меня всегда тошнит от неё.

– А ты часто её применяешь, о славный бог войны? – огрызнулась Су Илань.

– Её применяли ко мне, – ровно ответил Ли Цзэ, – поэтому я знаю, о чём говорю. Ну, или я мог бы опуститься до банальной угрозы: с моими силами бога я легко могу стереть с лица земли не только дворцовый комплекс, но и целое царство, и заняло это бы лишь несколько секунд.

– Ты… ты не станешь! – беспокойно воскликнула Су Илань.

– Ну, я же «славный бог войны», – съязвил Ли Цзэ. – А боги войны только и делают, что несут разрушения и устраивают кровопролития. Нам, «славным богам войны», без этого никак. Если никого не убил – день прожит зря.

– Ты… ты меня обманываешь, – теряя голос, сказала Су Илань, так вцепившись руками себе в колени, что костяшки пальцев побелели.

– Можем проверить, обманываю я или нет, – предложил Ли Цзэ, и на его ладони вспыхнул и медленно поднялся в воздух огонёк Ци.

Су Илань с испуганным вскриком прижала его трясущимися руками обратно к ладони Ли Цзэ.

«Кажется, перестарался», – смущённо подумал Ли Цзэ.

Он ведь вовсе не хотел запугивать змеиного демона. А ещё его немного покоробил этот панический страх. Ли Цзэ с укором поглядел на Су Илань. Та с опаской отвела руки, увидела, что огонёк Ци пропал, и облегчённо выдохнула.

– Мне до трёх досчитать? – подтолкнул Ли Цзэ Су Илань, видя, что та снова впала в оцепенение.

Су Илань неохотно подняла рукав до уровня лица, а когда опустила его, то уже была сама собой. Ли Цзэ ждал этого с напряжением, но, увидев лицо Су Илань, тоже не удержался от вздоха облегчения. Су Илань явно преувеличивала, когда говорила, что её лицо страшно изуродовано. Шрам был всего один и тянулся от виска через скулу до подбородка и белой полоской уходил по шее к плечу. На белой коже змеиного демона он был едва заметен.

– Из-за такого пустяка? – укоризненно спросил Ли Цзэ. – Ты думаешь, я стал бы иначе к тебе относиться? Ты ещё помнишь, как выглядит моё тело и сколько на нём шрамов?

– Я изуродована, – упрямо сказала Су Илань, закрывая лицо руками. – Белые змеи должны избегать увечий. Это величайший позор для белой змеи – иметь шрамы на теле.

– А, то есть ты и тот шрам на груди считаешь позорным?

На лице Су Илань промелькнула паника, и она поспешно воскликнула:

– Нет, это другое!

– Одно и то же, – твёрдо сказал Ли Цзэ. – Это всего лишь шрам. Ну, хочешь, я и себе лицо изуродую? Одним шрамом больше, одним меньше…

– Нет!!!

Су Илань так вцепилась ему в руку и налегла на неё всем телом, что обычная кость сломалась бы. Ли Цзэ, выгнув бровь, поводил рукой вверх-вниз, но Су Илань не отцеплялась.

– Всё что хочешь, только ничего с собой не делай!!! – выпалила Су Илань, ещё крепче вцепляясь в руку Ли Цзэ.

Ли Цзэ, чтобы закрепить эффект, поводил рукой из стороны в сторону, потом снова вверх-вниз, невольно удивляясь цепкости Су Илань. А впрочем, чему удивляться? Змея – она и есть змея, так просто от неё не отцепишься, даже если захочешь.

А Ли Цзэ и не хотел.