Loe raamatut: «Религия древних кельтов»

Посвящается Эндрю Лэнгу

Предисловие

Научное изучение древнекельтской религии получило развитие лишь в недавнее время. Из-за недостаточного количества материалов для такого изучения более ранние авторы позволяли себе самые невероятные полеты фантазии, соединяя кельтскую религию с религией Дальнего Востока, видя в ней остатки монотеистической веры или ряда эзотерических учений, скрытых под маской политеистических культов. С появлением работ M.M. Гэйдоса, Бертрана и Д'Арбуа де Жувенвиля во Франции, а также с публикацией ирландских текстов такими учеными, как доктор Виндиш и доктор Стокс, начался новый период исследований, и поток света знаний пролился на скудные остатки кельтской религии. В этой сфере почетное место среди исследователей этой религии принадлежит сэру Джону Рису, эпохальной работой которого стали «Гиббертские лекции о происхождении и развитии религии на примере кельтского язычества» (1886). С тех пор каждый ученый, изучающий этот предмет, чувствует себя в большом долгу перед неутомимыми исследованиями и блестящими предположениями сэра Джона Риса. Считаю необходимым отметить, что и я в большом долгу перед ним. Однако в своих «Гиббертских лекциях» и позже в мастерских работах об «артуровских условных обозначениях» он принял точку зрения «мифологической» школы: видел в древних историях мифы о Солнце, рассвете и тьме, а в геологических воззрениях – богов солнца, божеств рассвета и воинство темных личностей сверхъестественного характера. Изучая данный предмет с антропологической точки зрения и в свете сохранившихся до наших дней народных обычаев, я пришел к другим выводам по многим вопросам. «Гиббертские лекции» останутся источником вдохновения для всех кельтоведов. Более поздние исследования Соломона Рейнака и М. Доттина, ценная небольшая книга о кельтской религии профессора Энвила дали этой работе новый стимул.

В этой книге я использовал все доступные источники и взял за основу сравнительно антропологический метод исследования. Я также изучил более ранние культы с помощью сохранившихся народных обычаев на «кельтской территории» всюду, где это казалось правомерным. Полученные результаты позволяют дать более верную интерпретацию религиозных представлений наших кельтских прародителей, являющих собой смесь примитивных верований и народных поверий.

К сожалению, кельты не оставили описания своей религии, поэтому мы остались наедине со своими собственными истолкованиями существующих материалов. Моя книга была написана в течение длительного периода жизни на острове Скай, где еще сохраняется старый язык этого народа, где дух этого места повсюду говорит о вещах далеких и странных; там было легче попытаться понять древнюю религию, чем в более деловом прозаическом месте. Тем не менее, все время я чувствовал, как много получил бы сведений, если бы какой-то старый кельт или друид снова посетил свои родные места и позволил бы мне задать ему сотни вопросов, которые оставались неясными… Но, увы, это невозможно!

Я благодарю мисс Тернер и мисс Энни Гилкрист за ценную помощь, оказанную мне в работе над исследованием, Лондонскую библиотеку за предоставление мне нескольких работ, которые ей не принадлежат. Эта работа оказала неоценимую помощь всем ученым, работающим вдали от библиотек.

Дж. А. Маккалох

Ректоры, Мост Аллана, октябрь 1911 г.

Глава 1
Введение

Чтобы воскресить из забвения уже отжившую религию и заставить ее рассказать свою историю, потребовалась бы волшебная палочка чародея. Нам известны многие древние религии: Египта, Вавилона, Греции, Рима. Их мифология, теология, произведения искусства содержат в себе большое количество сведений о человеческой вере и устремлениях народов. Насколько же скудными являются сведения о кельтской религии! Ушедшая вера народа, который вдохновил мир своими благородными мечтами, построена на страданиях и часто на страхе; она должна быть воссоздана из фрагментарных, во многих случаях трансформированных остатков.

Мы имеем поверхностные наблюдения классических свидетелей; посвящения в честь романо-кельтских божеств, изобразительные памятники того же периода; монеты, материальные символы, наименования мест и личные имена. Что касается ирландских кельтов, то имеется масса свидетельств, обнаруженных в манускриптах XI и XII веков. Многие из них, несмотря на переделки и утраты, основываются на мифах о божествах и героях, а также содержат некоторые сведения о ритуалах. Из Уэльса происходят такие документы, как «Мабиногион», и странные поэмы, персонажами которых являются древние трансформированные боги, но в которых ничего не рассказывается об обрядах или культах¹. Ценные намеки даются в древних церковных документах, но более важны существующие народные обычаи, в которых очень многое взято из древнего культа, хотя он и утратил свое значение для тех, кто пользуется им теперь. Также можно исследовать народные сказки и извлечь из них кельтские мотивы. Наконец, кельтские могильные курганы и другие следы прошлого содержат в себе свидетельства о древней вере и традициях.

На основании этих источников мы пытаемся восстановить кельтское язычество и проникнуть в его внутреннюю суть, несмотря на то что работаем в сумерках в груде фрагментов. Кельты не оставили нам описания своей веры и духовной практики; все незаписанные поэмы друидов умерли вместе с ними. Однако из этих фрагментов мы видим кельтов ищущими Бога, привязывающими себя крепкими связями к невидимому, стремящимися завоевать неведомое религиозным обрядом или магическим искусством. К духовным исканиям кельтская душа никогда не обращалась всуе. Они никогда не забывали и не нарушали закона богов и считали, что ничего не случается с людьми помимо воли богов. Повиновение кельтов друидам показывает, насколько они почитали авторитет в религиозных вопросах; все кельтские регионы характеризовались легко переходящей в суеверие религиозной набожностью и преданностью идеалам, даже если борьба за них казалась безнадежной. Кельты от рождения были мечтателями, как показывает их изысканная вера в Элизиум; многое из того, что духовно и романтично во всей европейской литературе, обязано им своими истоками.

Сравнение с религиозным развитием в других религиях помогает нам восстановить религию кельтов. Хотя ни одна историческая кельтская группа не была чиста в расовом отношении, глубокое влияние кельтского характера вскоре «кельтизировало» религиозные вклады некельтского элемента. У кельтов было дикое прошлое, и, будучи по натуре консервативными, они сохранили многое из этого прошлого. Поэтому мы займемся кельтской религией в целом. Эти примитивные элементы существовали до того, как кельты мигрировали из древней «арийской» родины; однако, поскольку они появляются в кельтской религии к концу этого периода, мы говорим о них как о кельтских. Древнейшим аспектом этой религии, прежде чем кельты стали отдельным народом, был культ духов природы или культ проявлений жизни в природе. Возможно, у мужчин и женщин были отдельные культы, при этом культ женщин был более важным. Будучи охотниками, кельты поклонялись животным, которых они убивали, прося у них прощение за убиение. Это чувство вины, которое обнаруживается у всех первобытных охотников, имеет природу культа. Священных животных сохраняли живыми и поклонялись им; этот культ дал начало одомашниванию животных и пастушеской жизни, при вероятном влиянии тотемизма. Земля, производящая растительность, была плодородной матерью; начало сельского хозяйства главным образом обязано женщинам, ими практиковался культ Земли (позже так же культ растительности и духов урожая), и земля почиталась как женское божество. Затем мужчины начали интересоваться сельским хозяйством, и бог Земли занял место Земли-матери или стал ее супругом или сыном. Духи урожая часто становились духами мужского пола, хотя множество духов, даже когда они были возвеличены в ранг божества, оставались женскими.

С развитием религии более абстрактные духи, как правило, становились богами и богинями, а боготворимые животные становились антропоморфными божествами с животными в качестве их символов, слуг или жертв. Культ духов растительности был сосредоточен на ритуале высадки и сеяния, а культ божеств роста был сосредоточен на больших сезонных и сельскохозяйственных праздниках, в которых можно найти ключ к развитию кельтской религии. С завоеванием новых земель у кельтов возникли боги войны, и все же действенным осталось древнее женское влияние, поскольку многие из этих божеств были женскими. Несмотря на наличие большого количества местных богов войны, кельты не были особенно воинственными людьми. До завоеваний они участвовали в войнах только при случае, постоянно занимаясь сельским хозяйством и скотоводством. В Ирландии вера в зависимость плодородия от вождя показывает, до какой степени процветало там сельское хозяйство. Музыка, поэзия, ремесла и торговля дали начало божествам культуры, возможно развившимся от богов роста. Более поздние мифы приписывали им создание изобразительного искусства и ремесел, а также одомашнивание животных. Возможно, некоторым богам культуры поклонялись как почитаемым животным. Богини культуры все еще занимали свое место среди богов культуры и считались их матерями. Выдающееся положение этих божеств показывает, что кельты были чем-то большим, чем племена воинов.

Таким образом, пантеон богов был большим, и в нем божества роста обычно были более важными. Древние духи природы и божественные животные никогда полностью не забывались. Кельты сохранили также старые ритуалы духов растительности, а богам роста поклонялись в большие праздники. В сущности, между этими божествами не было иерархических отношений до тех пор, пока римское влияние не разрушило чистоту кельтской религии. По своему характеру кельты были близки к природе, и они никогда полностью не исключали из своей религии ее первобытные элементы. Кроме того, влияние культов женских духов и богинь до конца оставалось важным фактором.

Большинство кельтских божеств были местными, каждое племя обладало своим сонмом божеств, однако каждый бог имел аналогичные функции во всех племенах. Некоторые получили более универсальный статус, но сохранили и местный характер. Многочисленных божеств Галлии с отличающимися именами можно лучше понять как местных отдельных богов. Это, возможно, верно также для Британии и Ирландии. Боги, которым поклонялись на более отдаленных кельтских территориях, были, по-видимому, богами доминирующего кельтского племени, распространившего свое влияние за пределы племенных границ. Если кажется сомнительным усматривать близкое сходство между местными богами народов, распространившихся по всей Европе, то можно объяснить это влиянием кельтского характера, который повсюду привел к одним и тем же результатам, а также однородностью кельтской цивилизации, за исключением отдельных регионов – например, южной Галлии. Хотя в Галлии мы имеем только надписи, а в Ирландии только искаженные мифы, сохранившиеся народные обычаи в обоих регионах указывают на сходство их религиозных воззрений. Друиды, как религиозная организация, способствовали сохранению этого сходства.

Так, примитивные духи природы уступили место более значительным богам, каждый из которых имел свою власть и свои функции. Хотя растущая цивилизация, как правило, отделяла их от их почвы, они никогда полностью не утрачивали свое соприкосновение с нею. Ведь считалось, что за поклонение и жертвоприношения боги дали человеку жизнь и приумножение благ, победу, силу и знание ремесел. Но эти жертвоприношения были обрядами, в которых «представителя» бога довольно часто убивали. Некоторым божествам поклонялись на обширных землях, чаще всего это были боги местных племен, причем у каждого места, холма, леса и ручья были свои духи. Магические обряды смешивались с культом и совершались профессиональным священством. А поскольку кельты верили и в невидимых богов, они верили в существование невидимой области, куда якобы они переходили после смерти.

Наши знания о более высоком аспекте кельтской религии являются неполными, до нас не дошли описания внутренней духовной жизни. Неизвестно, были ли у кельтов проблески монотеизма, знакомо ли им было чувство греха. Но народ, чье духовное влияние позже стало столь значительным, должен был иметь хотя бы примитивные представления об этих вещах. Некоторые из них, должно быть, знали тягу души к богу или искали более высокие этические принципы по сравнению с нормами своего времени. Восторженное принятие христианства, набожность ранних кельтских святых и характер древней кельтской церкви предполагают это.

Отношение кельтской церкви к язычеству было нетерпимым, хотя и не всегда. Часто она усваивала некоторые обычаи прошлого, соединяя языческие праздники со своими собственными, основывая церкви на местах старого культа, посвящая какому-нибудь святому священные языческие источники. Они верили, что святой может посещать могилу язычника, чтобы снова услышать старый эпос или вызывать языческих героев из ада, чтобы предоставить им место в раю. Они верили, что святые молятся о мертвых героях из Земли Блаженных, изучают природу этой страны чудес и размышляют о героических подвигах «древних дней, которые, кажется, намного древнее, чем любая история, написанная в любой книге».

Читая такие истории, мы получаем урок в духе христианской терпимости и христианской доброжелательности.

Глава 2
Кельтский народ

Исследования обнаруживают тот факт, что кельтоязычные народы были различных антропометрических типов: низкорослые и темнокожие, а также высокие и светловолосые горцы и уэльсцы, низкорослые и широкоголовые бретонцы, различные типы ирландцев. Люди скандинавского типа со скандинавскими именами говорят по-гэльски. Но все имеют похожие телосложения и темперамент, унаследованные, как и кельтский язык, потомками. Этнически кельтской расы, как таковой, не существует, но кое-что передалось по наследству со времен «кельтской чистоты», которая объединила различные социальные элементы в один общий тип, обнаруживаемый часто там, где теперь никто не говорит на кельтском языке. Бесстрастные англосаксонцы могут внезапно обнаружить в себе нечто забытое из кельтских черт своих предков.

В настоящее время продолжают конкурировать две главные теории кельтского происхождения. Согласно первой, кельты отождествляются с предшественниками низкорослой, брахицефалической (короткоголовой) «альпийской расы» Центральной Европы, жившей там в неолитические времена после своей миграции из Африки и Азии. Этот тип обнаруживается среди славян в отдельных частях Германии и Скандинавии, в современной Франции в области «Celtae» Цезаря, среди овернцев, бретонцев, а также в Лозере и Журе. Представители этого типа были обнаружены в бельгийских и французских неолитических захоронениях. Профессор Сержи называет этот тип «евразийской расой» и, вопреки распространенному мнению, отождествляет их с арийцами – диким народом, более поздним по отношению к долихоцефалической (длинноголовой) средиземноморской расе, язык которой они арианизировали. Позже пришли белги, усвоившие кельтскую речь народа, который завоевали.

Брока предполагал, что темные брахицефалические люди, которых он отождествил с кельтами («Celtae») Цезаря, были побеждены белгами и приобрели язык своих завоевателей, который поэтому филологи неправильно называют кельтским. Белги были рослыми и светловолосыми и наводнили Галлию, кроме Аквитании, смешиваясь с кельтами, которые во времена Цезаря получили вливание белгской крови. Но еще до завоевания кельты уже смешались с местным длинноголовым народом Галлии, иберийцами, или средиземноморцами, по определению профессора Сержи. Последние, очевидно, остались сравнительно чистыми от примеси Аквитании.

Но были ли низкорослые брахицефалические люди кельтами? Цезарь говорит, что людей, которые называли себя «кельтами», римляне называли галлами. Галлы, согласно классическим авторам, были высокими и светловолосыми. Следовательно, кельты не были низкорослым темнокожим народом; Цезарь отмечает, что галлы (включая кельтов) смотрели с презрением на низкорослых римлян. Страбон также говорит, что кельты и белги имели одинаковую галльскую внешность, то есть были высокими и светловолосыми. Утверждение Цезаря о том, что аквитанцы, галлы и белги отличаются по языку, обрядам и законам, не подкреплено свидетельствами и, что касается языка, может означать не больше, чем разницу в диалектах. Это также вытекает из слов Страбона, кельты и белги «немного отличаются» по языку. Ни один классический автор не описывает кельтов низкорослыми и темноволосыми, всегда наоборот. Скорее, низкорослых, темноволосых людей называли иберийцами независимо от формы черепа. Классические свидетели не были краниологами. Низкорослый брахицефалический тип теперь известен во Франции, потому что он всегда был таким, вытесняя высокий светловолосый кельтский тип. Завоеватели-кельты, более малочисленные, чем коренастые и узкоголовые аборигены, соединялись брачными узами или имели менее длительные связи друг с другом. С течением времени тип более многочисленной расы стал преобладающим. Даже во времена Цезаря представители этого типа, вероятно, уже превосходили по численности высоких и светловолосых кельтов, которые, однако, кельтизировали их. Но классические авторы, которые знали истинных кельтов как высоких и светловолосых, видели только этот тип, точно так же, как любой человек при первом посещении Франции или Германии видит повсюду обобщенный тип французов или немцев. Позже он не меняет своего мнения, не делали этого и классические свидетели. Военные кампании Цезаря, должно быть, способствовали оттоку из Галлии многих высоких и светловолосых кельтов. Это, с учетом тенденции темноволосых людей превосходить по численности светловолосых в Южной и Центральной Европе, может помочь объяснить растущее преобладание темного типа, хотя высокий и светловолосый тип вовсе не редок там.

Вторая теория, как теперь легко предположить, видит в галлах и белгах высокий светловолосый кельтский народ, говорящий на кельтском языке, принадлежащий расе, которая распространилась от Ирландии до Малой Азии, из Северной Германии до реки По. Некоторые белгские племена претендовали на германское происхождение, но слово «германец» в этом случае может не означать тевтонца. Светлые волосы этих людей заставили многих предположить, что они были родственны тевтонцам. Но светлость волос относительна: более темноволосых римлян можно назвать светлыми шатенами, а они делали различие между «светловолосыми» галлами и более светловолосыми немцами. Их уклад и религиозные взгляды (согласно профессору Рису) отличались; хотя они очень долгое время общались, имена их богов и священников не схожи. Их языки, происходя из одного «арийского» источника, отличаются друг от друга больше, чем кельтский от италийского, что указывает на длительный период итало-кельтского единства до того, как италийцы и кельты разделились, и кельты вступили в контакт с тевтонцами. Типичный германец отличается по менталитету и нравственным установкам от типичного кельта. Сравните восточного скотта (шотландца) тевтонского происхождения с западным горцем – и разница сама бросится в глаза. Исторические кельты и германцы отличаются оттенком светлых волос, характером, религией и языком.

Высокие, белокурые люди тевтонского типа из захоронений в Роу были длинноголовыми. Были ли кельты (предполагается, что «кельты» Брока не были истинными кельтами) длинноголовыми или же короткоголовыми? Брока считает, что белги, или «кимры», были длинноголовыми, но все должны согласиться с ним в том, что раскопанных черепов слишком мало, чтобы сделать обобщающий вывод. Кельтские черепа железного века в Британии долихоцефальны (длинноголовы); возможно, это было следствием местного заболевания. «Кимрские» черепа Брока – мезоцефальны; он приписывает это смешиванию с низкорослыми круглоголовыми. Сведения слишком скудны для обобщений, хотя среди валлонов (возможно, они являются потомками белгов) и некоторых галлов есть довольно высокий процент широкоголовых.

Черепа британцев округлые (начало кельтского бронзового века), главным образом широкие, лучшие экземпляры показывают сродство с неолитическим брахицефалическими черепами из Гренеля (хотя их хозяева были на пять дюймов ниже). Доктор Беддо считает, что узкочерепные белги в целом обеспечили преобладание мезо-и брахицефалического круглоголового населения Британии. Доктор Тёрнам полагает, что галльские черепа были округлыми, с нависшими бровями. Профессоры Рипли и Сержи, игнорируя разницу в высоте и более высокий цефалический показатель, отождествляют их с низкорослой альпийской расой (кельтами Брока). Это отрицает Кин. Может быть, эти народы произошли не от общей языковой семьи и пришли в Европу в разное время?

Но оправданно ли на основе изучения нескольких сотен черепов делать далеко идущие выводы относительно народов, живших в течение нескольких тысяч лет? В какой-то очень отдаленный исторический период там мог сложится кельтский тип, а в последующем, возможно, появился арийский тип. Кельты, которых мы знаем, должно быть, смешались с аборигенами Европы и стали смешанной расой, сохранив свои расовые и психические характеристики и наделив ими другие народы. Некоторые галлы или белги были длинноголовыми, если судить по их черепам; другие были брахицефалические, сохраняя светлые волосы другого оттенка. Классические авторы-свидетели не сообщают нам ничего об этом народе. Но ирландские тексты рассказывают о проживании в Ирландии как высокого, светловолосого, голубоглазого, так и низкорослого, темнокожего, темноглазого типов. Даже в отдаленные эпохи имело место взаимовлияние кельтов и других народов. Что происходило в евразийских степях – гипотетической колыбели «арийцев», откуда кельты шли, двигаясь на запад, – по правде говоря, это тайна за семью печатями. Люди, чья арийская речь должна была доминировать повсюду, возможно, уже обладали различными типами черепа, и та эпоха была далека от «самого начала».

Их соединяли общий язык, обряды и религия; они образовали в Центральной и Западной Европе общий кельтский тип. Браки с уже смешанными неолитическими людьми Центральной Европы еще больше удалили их от чистого кельтского расового типа; но в отношении языка, традиций и веры кельтские элементы преобладали. Миграция кельтов в Галлию произвела дальнейшее расовое смешивание с потомками старого палеолитического типа, длинноголовыми иберийцами и лигурийцами, а также брахицефалическим смуглым народом (кельтами Брока). Таким образом, даже первые кельты, пришедшие в Британию – гойделы, – были народом смешанной расы. Следовательно, среди кельтоязычного народа или их потомков (низкорослых, темноволосых, широкоголовых бретонцев; высоких, светловолосых или рыжих горцев; высоких каштанововолосых уэльсцев или ирландцев; горцев скандинавского происхождения; низкорослых, темноволосых, узкоголовых горцев) есть биологическая общность – кельтская фация. Эти народы стали кельтскими, говорили на кельтском языке и выказывали старый кельтский характер: тщеславие, словоохотливость, возбудимость, переменчивость настроения, развитое воображение; любовь к романтическому; привязанность к семейным узам; сентиментальную любовь к своей стране; религиозность, легко переходящую в суеверие, и сравнительно высокий уровень половой морали. Некоторые из этих черт уже были отмечены классическими авторами-очевидцами.

Кельтская речь рано утратила начальную «р» старой индоевропейской речи, кроме слов, начинающихся с «pt» и, возможно, «ps». Кельтское «pare» (лат. «prae») стало «are», которое встречается в словах «Aremorici» («обитатели моря»), «Arecluta» («обитатели Клайда» – области, омываемой рекой Клайд). Ирландское «athair», мэнское «ayч» и ирландское «iasg» представляют соответственно латинское «pater» и «piscis». «P», встречающееся между гласными, было также потеряно; например, ирландское «caora» («овца») появляется от «kaperax»; «for» («на», лат. «super») – от «uper». Это изменение произошло прежде, чем гойделские кельты вторглись в Британию в X веке до н. э. Пока кельты и тевтонцы еще контактировали, последние заимствовали слова с начальным «р». Например, готское «fairguni» («гора») произошло от кельтского «percunion» и позже стало «Ercunio» (Еркинейский лес). Эта потеря, должно быть, произошла до 1000 года до н. э. После отделения гойделской группы произошло дальнейшее изменение. Гойделы сохраняли звук, передаваемый буквенным сочетанием «qu» или, проще, «c» или «ch», но он был изменен на «р» оставшимися на континенте кельтами, которые принесли с собой в Галлию, Испанию, Италию и Британию (бритты) слова, в которых «q» стало «р». Британское «Epidii» происходит от «epos» («лошадь»), которое есть в староирландском слове «ech» (лат. «equus»). «Parisii» получило свое название от «Qarisii»; «Pictones», или «Pictavi», – от «Pictos» (слово во множественном числе «Picti» дает нам слово «пикты»), от «quicto-». Это изменение произошло после гойделского вторжения в Британию в X веке до н. э. Некоторые континентальные кельты, возможно, позже восстановили произношение «q». В Галлии «q» в слове «Sequana» (Сена) не было изменено на «р», и племя, обитавшее на берегах этой реки, было названо «Sequani». Это предполагает, что «Sequana» было докельтским словом, возможно лигурийским. Профессор Рис считает, что гойделские племена (отождествляемые им с кельтами Цезаря) жили в Галлии и Испании до пришествия галлов и сохранили в своей речи «q». Именно им мы обязаны словом «Sequana», а также некоторыми названиями с буквой «q» в Испании. По крайней мере несомненно, что гойделские кельты q-группы оккупировали Галлию и Испанию до прихода в Британию и Ирландию. Ирландская традиция и археологические данные подтверждают это. Но были ли их потомки «кельтами» Цезаря – неясно. Кельты и галлы, согласно Цезарю, были одним и тем же народом и, должно быть, говорили на одном языке.

Диалекты гойделской языковой группы – ирландский, мэнский, гэльский и диалект континентальных гойделов – сохраняли звук «q»; диалекты галло-бриттской языковой группы – галльский, бретонский, уэльский, корнуоллский – изменили «q» на «р». Речь пиктов, возможно связанных с пиктонами Галлии, также содержала в себе звук «р». Кто же тогда были пикты? Согласно профессору Рису, они были доарийцами и, должно быть, находились под влиянием бриттских кельтов. Доктор Скин считал их гойделами, говорящими на гойделском диалекте с бриттскими формами. Николсон считает, что они были гойделами, которые сохранили индоевропейское «р». Возможно, они не были потомками бриттской группы, которая пришла в Британию очень рано и была вытеснена пришельцами на север. Профессор Виндиш и доктор Стокс считают их кельтами и союзниками скорее бриттов, чем гойделов, так как фонетика их речи похожа скорее на валлийскую, чем на ирландскую.

Теория ранней гойделской оккупации Британии оспаривалась профессором Мейером, который утверждал, что первые гойделы достигли Британии из Ирландии во II веке, а доктор Макбейн высказал мнение, что Англия (кроме Уэльса и Корнуолла) не знала гойделов, так как здесь всюду бриттские топонимы. Некоторые считают, что гойделы не пришли в Ирландию из Галлии или Испании, поскольку Британия была более доступной для мигрирующих гойделов с континента, чем Ирландия. Гойделская оккупация до IX века до н. э. определяется названием «Cassiterides», применяемым к Британии, которое пиктские захватчики могли изменить на Pretanis, что обнаруживается в уэльском «Ynys Pridain» (остров Придайна или остров пиктов). С пиктской оккупацией согласуется тот факт, что ирландские гойделы называли пиктов, которые прибыли в Ирландию, Cruithne = Qritani = Pretani. В Ирландии они почти несомненно усвоили речь гойделов.

Независимо от того, все ли пиктские захватчики Британии назывались «Pictavi», это слово, или «Picti», которое, возможно, происходит от «quicto» (ирландское «cicht», «резчик»), стало общим названием для этого народа. «Q» было на континенте изменено на «р»; следовательно, «Pictavi», или «Pictones» – «татуированные люди», которые «вырезали» рисунки на своих телах, что, несомненно, делали пикты. Вытесненные на север наступающими бриттами и белгами, позже они стали злейшими врагами Рима. В 306 году Евмений описывал все северные племена как «каледонцев и других пиктов», а часть племен, которых упоминает Птолемей, имеют бриттские имена или родственные галльским. Топонимы в пиктской области, личные имена в пиктской хронике и пиктских названиях (подобно слову «Peanfahel») имеют сродство с бриттским. Позже пикты были завоеваны ирландскими гойделами – скоттами, смешавшись перед этим с гойделами, если они уже были в Британии. Возможно, они переняли некоторые нравы у аборигенов. Но матриархат, по-видимому, одно время был кельтским. Бритты, как и каледонцы, имели общих жен. Что касается татуировки, то можно считать пиктскую татуировку способом национального отличия. Ее цель, возможно, была декоративной, или же созданной для устрашения врага, или была отметка тотема, как и в других местах. Наконец, описание пиктов как людей, обладавших огненными волосами и могучими конечностями, показывает, что они отличались от низкорослых темноволосых представителей докельтского населения.

Пиктская проблема остается загадкой для знатоков древностей, филологов и этнологов. Наше знание пиктской религии слишком скудно, но мы знаем, что пикты приносили жертву, идя на войну, что было в обычае у кельтов и друидов.

Древнейшее кельтское «царство» располагалось в регионе между верхним Рейном, Эльбой и Дунаем, где, возможно, в неолитические времена сформировался и кельтский язык. Здесь они сначала стали известны грекам, возможно, как полумифические гиперборейцы – народ, находившийся за Рифейскими горами, откуда дул ветер Борей, с которым в IV веке их отождествлял Гекатей. Затем они стали известны как кельты, а их территория – как Celtica, а слово «Galatx» использовалось как синоним слова «кельты»² в III веке до н. э. Названием, обычно применяемым римлянами по отношению к кельтам, было «галлы»³ – термин, окончательно закрепленный ими за населением Галлии. Последующие отряды кельтов пошли дальше этой сравнительно ограниченной территории, пока кельтская «империя» в течение нескольких столетий до 300 года до н. э. не включила в себя Британские острова, части Иберийского полуострова, Галлию, Северную Италию, Бельгию, Голландию, большую часть Германии и Австрии. Когда германские племена восстали, кельтские отряды появились в Малой Азии и остались там как галатские кельты. Связанные с кельтской фацией археологические открытия, сделанные в большинстве этих стран, свидетельствуют о сходстве их топонимов. Кельтское слово «dunon», укрепление или замок (гэльское «dun») обнаруживается в составе географических названий от Ирландии до южной России. «Magos» («поле») встречается в Британии, Франции, Швейцарии, Пруссии, Италии и Австрии. Названия рек и гор, известных в Британии, встречаются и на континенте. Пеннинская линия Кумберленд имеет то же название, что и Аппенины. Реки, названные в честь своих божеств – devos, – встречаются в Британии и на континенте: Ди, Дева и т. д.