Loe raamatut: «Английский детектив. Джон Бакен. Тридцать девять ступеней / John Buchan. The Thirty-Nine Steps»
Пособие подготовила Ольга Ламонова
© И. Франк, 2017
© ООО «Издательство ВКН», 2017
Как читать эту книгу
Уважаемые читатели!
Перед вами – НЕ очередное учебное пособие на основе исковерканного (сокращенного, упрощенного и т. п.) авторского текста.
Перед вами прежде всего – ИНТЕРЕСНАЯ КНИГА НА ИНОСТРАННОМ ЯЗЫКЕ, причем настоящем, «живом» языке, в оригинальном, авторском варианте.
От вас вовсе не требуется «сесть за стол и приступить к занятиям». Эту книгу можно читать где угодно, например, в метро или лежа на диване, отдыхая после работы. Потому что уникальность метода как раз и заключается в том, что запоминание иностранных слов и выражений происходит ПОДСПУДНО, ЗА СЧЕТ ИХ ПОВТОРЯЕМОСТИ, БЕЗ СПЕЦИАЛЬНОГО ЗАУЧИВАНИЯ И НЕОБХОДИМОСТИ ИСПОЛЬЗОВАТЬ СЛОВАРЬ.
Существует множество предрассудков на тему изучения иностранных языков. Что их могут учить только люди с определенным складом ума (особенно второй, третий язык и т. д.), что делать это нужно чуть ли не с пеленок и, самое главное, что в целом это сложное и довольно-таки нудное занятие.
Но ведь это не так! И успешное применение Метода чтения Ильи Франка в течение многих лет доказывает: НАЧАТЬ ЧИТАТЬ ИНТЕРЕСНЫЕ КНИГИ НА ИНОСТРАННОМ ЯЗЫКЕ МОЖЕТ КАЖДЫЙ!
Причем
НА ЛЮБОМ ЯЗЫКЕ,
В ЛЮБОМ ВОЗРАСТЕ,
а также С ЛЮБЫМ УРОВНЕМ ПОДГОТОВКИ (начиная с «нулевого»)!
Сегодня наш Метод обучающего чтения – это почти триста книг на пятидесяти языках мира. И более миллиона читателей, поверивших в свои силы!
Итак, «как это работает»?
Откройте, пожалуйста, любую страницу этой книги. Вы видите, что текст разбит на отрывки. Сначала идет адаптированный отрывок – текст с вкрапленным в него дословным русским переводом и небольшим лексико-грамматическим комментарием. Затем следует тот же текст, но уже неадаптированный, без подсказок.
Если вы только начали осваивать английский язык, то вам сначала нужно читать текст с подсказками, затем – тот же текст без подсказок. Если при этом вы забыли значение какого-либо слова, но в целом все понятно, то не обязательно искать это слово в отрывке с подсказками. Оно вам еще встретится. Смысл неадаптированного текста как раз в том, что какое-то время – пусть короткое – вы «плывете без доски». После того как вы прочитаете неадаптированный текст, нужно читать следующий, адаптированный. И так далее. Возвращаться назад – с целью повторения – НЕ НУЖНО! Просто продолжайте читать ДАЛЬШЕ.
Сначала на вас хлынет поток неизвестных слов и форм. Не бойтесь: вас же никто по ним не экзаменует! По мере чтения (пусть это произойдет хоть в середине или даже в конце книги) все «утрясется», и вы будете, пожалуй, удивляться: «Ну зачем опять дается перевод, зачем опять приводится исходная форма слова, все ведь и так понятно!» Когда наступает такой момент, «когда и так понятно», вы можете поступить наоборот: сначала читать неадаптированную часть, а потом заглядывать в адаптированную. Этот же способ чтения можно рекомендовать и тем, кто осваивает язык не «с нуля».
Язык по своей природе – средство, а не цель, поэтому он лучше всего усваивается не тогда, когда его специально учат, а когда им естественно пользуются – либо в живом общении, либо погрузившись в занимательное чтение. Тогда он учится сам собой, подспудно.
Для запоминания нужны не сонная, механическая зубрежка или вырабатывание каких-то навыков, а новизна впечатлений. Чем несколько раз повторять слово, лучше повстречать его в разных сочетаниях и в разных смысловых контекстах. Основная масса общеупотребительной лексики при том чтении, которое вам предлагается, запоминается без зубрежки, естественно – за счет повторяемости слов. Поэтому, прочитав текст, не нужно стараться заучить слова из него. «Пока не усвою, не пойду дальше» – этот принцип здесь не подходит. Чем интенсивнее вы будете читать, чем быстрее бежать вперед, тем лучше для вас. В данном случае, как ни странно, чем поверхностнее, чем расслабленнее, тем лучше. И тогда объем материала сделает свое дело, количество перейдет в качество. Таким образом, все, что требуется от вас, – это просто почитывать, думая не об иностранном языке, который по каким-либо причинам приходится учить, а о содержании книги!
Главная беда всех изучающих долгие годы какой-либо один язык в том, что они занимаются им понемножку, а не погружаются с головой. Язык – не математика, его надо не учить, к нему надо привыкать. Здесь дело не в логике и не в памяти, а в навыке. Он скорее похож в этом смысле на спорт, которым нужно заниматься в определенном режиме, так как в противном случае не будет результата. Если сразу и много читать, то свободное чтение по-английски – вопрос трех-четырех месяцев (начиная «с нуля»). А если учить помаленьку, то это только себя мучить и буксовать на месте. Язык в этом смысле похож на ледяную горку – на нее надо быстро взбежать! Пока не взбежите – будете скатываться. Если вы достигли такого момента, когда свободно читаете, то вы уже не потеряете этот навык и не забудете лексику, даже если возобновите чтение на этом языке лишь через несколько лет. А если не доучили – тогда все выветрится.
А что делать с грамматикой? Собственно, для понимания текста, снабженного такими подсказками, знание грамматики уже не нужно – и так все будет понятно. А затем происходит привыкание к определенным формам – и грамматика усваивается тоже подспудно. Ведь осваивают же язык люди, которые никогда не учили его грамматику, а просто попали в соответствующую языковую среду. Это говорится не к тому, чтобы вы держались подальше от грамматики (грамматика – очень интересная вещь, занимайтесь ею тоже), а к тому, что приступать к чтению данной книги можно и без грамматических познаний.
Эта книга поможет вам преодолеть важный барьер: вы наберете лексику и привыкнете к логике языка, сэкономив много времени и сил. Но, прочитав ее, не нужно останавливаться, продолжайте читать на иностранном языке (теперь уже действительно просто поглядывая в словарь)!
Отзывы и замечания присылайте, пожалуйста, по электронному адресу frank@franklang.ru
Chapter One
The Man Who Died
(Человек, который умер)
I returned from the City about three o’clock on that May afternoon pretty well disgusted with life (в тот майский день я вернулся из Сити1 около трех часов, испытывая огромное отвращение к жизни; city – большой город; Сити). I had been three months in the Old Country, and was fed up with it (я пробыл три месяца в Англии: «старой стране» и был сыт ею /по горло/; the old country – страна, в которой человек родился или откуда родом его семья; to feed – кормить, давать пищу кому-л.). If anyone had told me a year ago that I would have been feeling like that (если бы кто-нибудь сказал мне год назад, что я буду чувствовать себя подобным образом) I should have laughed at him (то я посмеялся бы над ним); but there was the fact (но так оно и было: «но это был факт»). The weather made me liverish (погода делала меня желчным; liver – печень; liverish – страдающий болезнью печени; желчный), the talk of the ordinary Englishman made me sick (разговоры обычных англичан удручали меня: «делали меня удрученным»; sick – больной, нездоровый; тоскующий, скучающий, удрученный), I couldn’t get enough exercise (я не мог получить достаточно физической активности = мне не хватало физической нагрузки; exercise – упражнение, тренировка; физическая зарядка, моцион, прогулки), and the amusements of London seemed as flat as soda-water that has been standing in the sun (и лондонские развлечения казались такими же безвкусными, как содовая вода, которая простояла на солнце; flat – плоский, ровный; выдохшийся, безвкусный /о пиве, газированной воде и т. п./). ‘Richard Hannay (Ричард Хэнней),’ I kept telling myself (я продолжал повторять про себя: «говорить себе»; to keep), ‘you have got into the wrong ditch, my friend, and you had better climb out (ты забрался не в ту канаву, мой друг, и тебе бы лучше выбраться из /нее/; wrong – неправильный, ненужный; неподходящий, не тот, который нужен).’
I returned from the City about three o’clock on that May afternoon pretty well disgusted with life. I had been three months in the Old Country, and was fed up with it. If anyone had told me a year ago that I would have been feeling like that I should have laughed at him; but there was the fact. The weather made me liverish, the talk of the ordinary Englishman made me sick, I couldn’t get enough exercise, and the amusements of London seemed as flat as soda-water that has been standing in the sun. ‘Richard Hannay,’ I kept telling myself, ‘you have got into the wrong ditch, my friend, and you had better climb out.’
It made me bite my lips to think of the plans (я нервничал: «это заставляло меня кусать губы», обдумывая те планы; to make smb. do smth. – заставлять, вынуждать кого-л. делать что-л.) I had been building up those last years in Bulawayo (которые я строил /несколько/ последних лет в Булавайо2). I had got my pile (я заработал свое состояние; pile – куча, груда; /разг./ состояние, куча денег) – not one of the big ones, but good enough for me (не из больших, но вполне достаточное для меня; good – хороший; достаточный, изрядный); and I had figured out all kinds of ways of enjoying myself (и я придумал все возможные способы хорошо провести время: «доставить себе удовольствие»; to figure out – вычислять; понимать, постигать; to enjoy – любить /что-л./, получать удовольствие; веселиться, хорошо проводить время). My father had brought me out from Scotland at the age of six (мой отец увез меня из Шотландии в возрасте шести лет; to bring), and I had never been home since (и я никогда не бывал дома с тех пор); so England was a sort of Arabian Nights to me (так что Англия была для меня чем-то вроде /сказки/ из «Тысячи и одной ночи»: «из Аравийских ночей»), and I counted on stopping there for the rest of my days (и я рассчитывал остаться здесь до конца своих дней; to count – считать, подсчитывать; рассчитывать /на что-л., кого-л./; to stop – останавливаться, задерживаться; оставаться).
It made me bite my lips to think of the plans I had been building up those last years in Bulawayo. I had got my pile – not one of the big ones, but good enough for me; and I had figured out all kinds of ways of enjoying myself. My father had brought me out from Scotland at the age of six, and I had never been home since; so England was a sort of Arabian Nights to me, and I counted on stopping there for the rest of my days.
But from the first I was disappointed with it (но с самого начала я был ею разочарован; first – первое число; начало). In about a week I was tired of seeing sights (где-то через неделю мне надоело осматривать достопримечательности; to tire – утомлять; надоедать, наскучить; tired – усталый; пресытившийся, потерявший интерес; sight – зрение; достопримечательности, красивый вид), and in less than a month I had had enough of restaurants and theatres and race-meetings (и менее чем через месяц я устал от: «имел достаточно» ресторанов, театров и скачек; race – состязание в беге; скачки, бега; meeting – собрание, совещание). I had no real pal to go about with (у меня не было ни одного настоящего друга, с которым я мог бы общаться; real – действительный, реальный; настоящий, истинный; to go about – расхаживать; знаться, общаться /с кем-л./), which probably explains things (что, вероятно, объясняет положение вещей; thing – вещь, предмет; обстоятельства, обстановка). Plenty of people invited me to their houses (множество людей приглашали меня к себе домой), but they didn’t seem much interested in me (но они, казалось, не были очень мной заинтересованы). They would fling me a question or two about South Africa (они, бывало, обращались ко мне с одним или двумя вопросами: «бросали мне один или два вопроса» о Южной Африке), and then get on their own affairs (и затем продолжали обсуждать свои собственные дела).
But from the first I was disappointed with it. In about a week I was tired of seeing sights, and in less than a month I had had enough of restaurants and theatres and race-meetings. I had no real pal to go about with, which probably explains things. Plenty of people invited me to their houses, but they didn’t seem much interested in me. They would fling me a question or two about South Africa, and then get on their own affairs.
A lot of Imperialist ladies asked me to tea to meet schoolmasters from New Zealand and editors from Vancouver (большое количество империалистических дам = многие жены империалистов приглашали меня к чаю, чтобы встретиться со школьными учителями из Новой Зеландии или издателями из Ванкувера), and that was the dismalest business of all (и это были самое гнетущее дело из всех). Here was I, thirty-seven years old, sound in wind and limb (и вот я, тридцати семи лет /от роду/, здоровый как бык; wind – ветер; дыхание; limb – конечность, член), with enough money to have a good time (/имея/ достаточно денег, чтобы хорошо проводить время), yawning my head off all day (скучал днями напролет; to yawn – зевать; скучать; to yawn one’s head off – /разг./ иззеваться: «зевать так, что отвалится голова»). I had just about settled to clear out and get back to the veld (я уже как раз решил уехать и вернуться в вельды; to clear out – вычистить /от грязи/; /разг./ уехать или уйти внезапно; veld – /южно-афр./ вельд, степь), for I was the best bored man in the United Kingdom (потому что я был самым скучающим человеком в Соединенном Королевстве; best – лучший; самый).
A lot of Imperialist ladies asked me to tea to meet schoolmasters from New Zealand and editors from Vancouver, and that was the dismalest business of all. Here was I, thirty-seven years old, sound in wind and limb, with enough money to have a good time, yawning my head off all day. I had just about settled to clear out and get back to the veld, for I was the best bored man in the United Kingdom.
That afternoon I had been worrying my brokers about investments to give my mind something to work on (в тот день я надоедал своим брокерам относительно инвестиций, чтобы дать своему уму какую-нибудь работу: «что-нибудь, над чем /можно было бы/ поработать»), and on my way home I turned into my club (и по пути домой я завернул в свой клуб) – rather a pot-house, which took in Colonial members (скорее кабак, который принимал в свои члены людей из колоний: «колониальных членов»). I had a long drink, and read the evening papers (я выпил большой стакан виски с содовой: «длинный/продолжительный напиток» и прочел вечерние газеты; paper – бумага; газета; to read). They were full of the row in the Near East (они были полны споров о Ближнем Востоке; full – полный, наполненный целиком; изобилующий, богатый чем-л.; row – шум, гвалт; ссора, спор), and there was an article about Karolides, the Greek Premier (и была одна статья о Каролидесе, греческом премьер-министре). I rather fancied the chap (мне, пожалуй, нравился этот парень; rather – лучше, скорее; довольно, отчасти, пожалуй; to fancy – воображать, представлять себе; нравиться, любить). From all accounts he seemed the one big man in the show (по общему мнению, он, казалось, был единственным важным человеком в этом деле; account – счет; мнение, отзыв; from all accounts – по словам всех, по общему мнению; big – большой, крупный; важный, значительный; show – показ, демонстрация; дело, предприятие); and he played a straight game too (и, к тому же, он вел: «играл в» честную игру; straight – прямой, неизогнутый; /разг./ честный, искренний), which was more than could be said for most of them (что невозможно было сказать о большинстве их них: «что было больше того, что можно было сказать о большинстве из них»).
That afternoon I had been worrying my brokers about investments to give my mind something to work on, and on my way home I turned into my club – rather a pot-house, which took in Colonial members. I had a long drink, and read the evening papers. They were full of the row in the Near East, and there was an article about Karolides, the Greek Premier. I rather fancied the chap. From all accounts he seemed the one big man in the show; and he played a straight game too, which was more than could be said for most of them.
I gathered that they hated him pretty blackly in Berlin and Vienna (я пришел к выводу, что его совершенно по-черному ненавидели в Берлине и Вене; to gather – собирать; делать вывод, приходить к заключению), but that we were going to stick by him (но мы = англичане собирались поддержать его; to stick by smb. – быть лояльным к кому-л.; to stick – приклеивать; липнуть; приклеиваться; держаться, придерживаться; оставаться верным), and one paper said that he was the only barrier between Europe and Armageddon (а одна газета сообщила, что он – единственный барьер между Европой и армагеддоном3). I remember wondering if I could get a job in those parts (я, помню, задавал себе вопрос о том, смогу ли я найти работу в тех краях; part – часть, доля; край, местность). It struck me that Albania was the sort of place that might keep a man from yawning (мне пришло в голову, что Албания – такое место, где не заскучаешь: «такое место, которое могло бы удержать человека от зевания»; to strike – ударять, бить; приходить в голову).
I gathered that they hated him pretty blackly in Berlin and Vienna, but that we were going to stick by him, and one paper said that he was the only barrier between Europe and Armageddon. I remember wondering if I could get a job in those parts. It struck me that Albania was the sort of place that might keep a man from yawning.
About six o’clock I went home (около шести часов я пошел домой), dressed (переоделся: «оделся /к ужину/»), dined at the Cafe Royal (поужинал в кафе «Рояль»), and turned into a music-hall (и заскочил: «повернул» в мюзик-холл). It was a silly show, all capering women and monkey-faced men (это было глупое представление, из одних скачущих женщин и мужчин с обезьяньими лицами), and I did not stay long (и я не остался /там/ надолго). The night was fine and clear (ночь была прекрасной и безоблачной) as I walked back to the flat I had hired near Portland Place (когда я возвращался пешком в квартиру, которую я снял недалеко от Портланд-Плейс; to hire – нанимать; снимать, брать напрокат; place – место; /в названиях/ площадь). The crowd surged past me on the pavements, busy and chattering (суетливая болтающая толпа мощным потоком двигалась мимо меня по тротуарам; to surge – подниматься, вздыматься /о волнах/; хлынуть, нахлынуть; busy – занятой, несвободный; суетливый, беспокойный), and I envied the people for having something to do (и я завидовал этим людям, потому что им было чем заняться: «потому что у них было чем заняться»). These shop-girls and clerks (у этих продавщиц и клерков; shop – магазин; girl – девочка; продавщица) and dandies and policemen (щеголей и полицейских) had some interest in life that kept them going (был в жизни какой-то интерес, который заставлял их жить; to keep smb. going – поддерживать в активном состоянии, поддерживать жизнь в ком-л.). I gave half-a-crown to a beggar because I saw him yawn (я дал нищему полкроны4, потому что увидел, как он зевает); he was a fellow-sufferer (он был собратом по несчастью; fellow – приятель, товарищ, собрат; to suffer – страдать; sufferer – страдалец). At Oxford Circus I looked up into the spring sky and I made a vow (на Оксфордской площади я поднял глаза в весеннее небо и дал: «сделал» торжественное обещание; circus – цирк; /в названиях/ площадь). I would give the Old Country another day to fit me into something (я дам Англии: «старой стране» еще один день, чтобы /она/ пристроила меня куда-нибудь; to fit – соответствовать, годиться; прилаживать, подгонять); if nothing happened, I would take the next boat for the Cape (если ничего не случится, я сяду на следующий пароход до Кейптауна; boat – лодка, шлюпка; судно, корабль; cape – мыс; the Cape – мыс Доброй Надежды; Кейптаун).
About six o’clock I went home, dressed, dined at the Cafe Royal, and turned into a music-hall. It was a silly show, all capering women and monkey-faced men, and I did not stay long. The night was fine and clear as I walked back to the flat I had hired near Portland Place. The crowd surged past me on the pavements, busy and chattering, and I envied the people for having something to do. These shop-girls and clerks and dandies and policemen had some interest in life that kept them going. I gave half-a-crown to a beggar because I saw him yawn; he was a fellow-sufferer. At Oxford Circus I looked up into the spring sky and I made a vow. I would give the Old Country another day to fit me into something; if nothing happened, I would take the next boat for the Cape.
My flat was the first floor in a new block behind Langham Place (моя квартира занимала первый этаж в новом многоквартирном доме за Лэнгэм-Плейс; block – колода, чурбан; многоквартирный дом). There was a common staircase (/в доме/ была общая лестница), with a porter and a liftman at the entrance (/а также/ швейцар и лифтер у входа), but there was no restaurant or anything of that sort (но не было ресторана или чего-то в этом роде), and each flat was quite shut off from the others (и каждая квартира была довольно изолирована от остальных; to shut off – выключать /воду, ток, пар и т. п./; изолировать). I hate servants on the premises (мне не нравятся слуги: «я ненавижу слуг» при доме; premise – помещение, дом, владение), so I had a fellow to look after me who came in by the day (поэтому у меня был один малый, который обслуживал меня и приходил ко /мне в квартиру/ каждый день; to look after smb. – присматривать, ухаживать за кем-л.). He arrived before eight o’clock every morning (он приходил до восьми часов каждое утро) and used to depart at seven, for I never dined at home (и обычно уходил в семь, потому что я никогда не ужинал дома).
My flat was the first floor in a new block behind Langham Place. There was a common staircase, with a porter and a liftman at the entrance, but there was no restaurant or anything of that sort, and each flat was quite shut off from the others. I hate servants on the premises, so I had a fellow to look after me who came in by the day. He arrived before eight o’clock every morning and used to depart at seven, for I never dined at home.
I was just fitting my key into the door (я как раз вставлял ключ в /замок/ двери) when I noticed a man at my elbow (когда заметил какого-то мужчину /совсем/ рядом: «у своего локтя»). I had not seen him approach (я не видел, как он подошел), and the sudden appearance made me start (и его внезапное появление заставило меня вздрогнуть). He was a slim man (это был худой мужчина), with a short brown beard and small, gimlety blue eyes (с короткой каштановой бородой и небольшими сверлящими голубыми глазами; brown – коричневый, бурый; /о цвете волос/ каштановый; gimlet – буравчик: eyes like gimlets – пронзительный или пытливый взгляд). I recognized him as the occupant of a flat on the top floor (я узнал в нем жильца квартиры на верхнем этаже), with whom I had passed the time of day on the stairs (с которым я здоровался: «обменивался временем дня» на лестнице).
I was just fitting my key into the door when I noticed a man at my elbow. I had not seen him approach, and the sudden appearance made me start. He was a slim man, with a short brown beard and small, gimlety blue eyes. I recognized him as the occupant of a flat on the top floor, with whom I had passed the time of day on the stairs.
‘Can I speak to you (могу я с вами поговорить)?’ he said. ‘May I come in for a minute (могу я зайти на минутку)?’ He was steadying his voice with an effort (он с трудом сдерживал голос; to steady – делать прочным, придавать устойчивость; успокаивать; steady – устойчивый; effort – усилие, попытка; напряжение), and his hand was pawing my arm (и его ладонь охватила мою руку; paw – лапа /животного/; лапища, ручища /о руке человека/; to paw – трогать лапой; хватать руками, лапать, шарить).
I got my door open and motioned him in (я открыл дверь: «сделал свою дверь открытой» и жестом пригласил его внутрь = войти; to get). No sooner was he over the threshold than he made a dash for my back room (как только он переступил порог, он бросился в дальнюю комнату: «сделал бросок в мою заднюю комнату»), where I used to smoke and write my letters (где я обычно курил и писал письма). Then he bolted back (после чего прибежал обратно; to bolt – запирать на засов; нестись стрелой, убегать; bolt – /арбалетная/ стрела).
‘Is the door locked (дверь заперта; lock – замок, запор; to lock – запирать на замок)?’ he asked feverishly, and he fastened the chain with his own hand (возбужденно спросил он и закрыл дверь на цепочку своей собственной рукой; fever – жар, лихорадка; нервное возбуждение; feverishly – лихорадочно; возбужденно; to fasten – связывать, скреплять; запирать).
‘Can I speak to you?’ he said. ‘May I come in for a minute?’ He was steadying his voice with an effort, and his hand was pawing my arm.
I got my door open and motioned him in. No sooner was he over the threshold than he made a dash for my back room, where I used to smoke and write my letters. Then he bolted back.
‘Is the door locked?’ he asked feverishly, and he fastened the chain with his own hand.
‘I’m very sorry (я очень сожалею),’ he said humbly (робко сказал он). ‘It’s a mighty liberty (это ужасная бесцеремонность; mighty – могущественный, мощный; /эмоц.-усил./ громадный; liberty – свобода; вольность, бесцеремонность), but you looked the kind of man who would understand (но у вас вид человека, который поймет; to look – смотреть, глядеть; выглядеть, иметь вид). I’ve had you in my mind all this week (я думал о вас: «имел вас в своем уме» всю эту неделю) when things got troublesome (когда /положение/ вещей стало затруднительным). Say, will you do me a good turn (послушайте, не окажете ли вы мне добрую услугу; turn – вращение, поворот; услуга)?’
‘I’ll listen to you (я вас выслушаю),’ I said. ‘That’s all I’ll promise (вот и все, что я пообещаю).’ I was getting worried by the antics of this nervous little chap (меня все больше тревожили гримасы: «я становился встревоженным гримасами» этого нервного малого; little – маленький, небольшой; невысокий, небольшого роста).
‘I’m very sorry,’ he said humbly. ‘It’s a mighty liberty, but you looked the kind of man who would understand. I’ve had you in my mind all this week when things got troublesome. Say, will you do me a good turn?’
‘I’ll listen to you,’ I said. ‘That’s all I’ll promise.’ I was getting worried by the antics of this nervous little chap.
There was a tray of drinks on a table beside him (на столе рядом с ним стоял поднос с напитками), from which he filled himself a stiff whisky-and-soda (с которого он /взял стакан/ и наполнил /его/ крепким виски с содовой; stiff – жесткий, крепкий; крепкий /о напитках/). He drank it off in three gulps (он осушил: «выпил» его тремя большими глотками; to drink), and cracked the glass as he set it down (и расколол стакан, когда поставил его /обратно/; glass – стекло; стакан).
‘Pardon (извините),’ he said, ‘I’m a bit rattled tonight (я немного взволнован сегодня вечером; to rattle – трещать, грохотать; /разг./ взволновать, смутить, испугать). You see, I happen at this moment to be dead (видите ли, случилось так, что в этот момент я мертв).’
I sat down in an armchair and lit my pipe (я опустился в кресло и разжег трубку; to sit; to light).
‘What does it feel like (ну, и на что это похоже: «как это чувствуется»)?’ I asked (спросил я). I was pretty certain that I had to deal with a madman (я был совершенно уверен, что мне приходится иметь дело с сумасшедшим).
There was a tray of drinks on a table beside him, from which he filled himself a stiff whisky-and-soda. He drank it off in three gulps, and cracked the glass as he set it down.
‘Pardon,’ he said, ‘I’m a bit rattled tonight. You see, I happen at this moment to be dead.’
I sat down in an armchair and lit my pipe.
‘What does it feel like?’ I asked. I was pretty certain that I had to deal with a madman.
A smile flickered over his drawn face (улыбка промелькнула на его перекошенном лице; to flicker – мерцать; мелькнуть; drawn – искаженный, искривленный; to draw – тащить, тянуть). ‘I’m not mad – yet (я не сумасшедший – пока). Say, Sir, I’ve been watching you (послушайте, сэр, я наблюдал за вами), and I reckon you’re a cool customer (и я считаю, что вы человек хладнокровный; to reckon – считать, подсчитывать /особ. в уме/; полагать, придерживаться мнения; cool – прохладный, свежий; дерзкий, нахальный; customer – покупатель, заказчик; /разг./ тип, субъект). I reckon, too, you’re an honest man (я считаю, к тому же, что вы честный человек), and not afraid of playing a bold hand (и не боитесь играть смело: «смелой рукой»). I’m going to confide in you (я собираюсь довериться вам). I need help worse than any man ever needed it (я нуждаюсь в помощи больше, чем кто бы то ни было: «хуже, чем любой человек, который когда-либо нуждался в ней»), and I want to know if I can count you in (и я хочу знать, могу ли я привлечь вас; to count in – включить /в число, список и т. п./).’
‘Get on with your yarn (продолжайте свой рассказ; yarn – пряжа, нитки; /разг./ длинный рассказ о чем-л., история /особ. о приключениях/),’ I said, ‘and I’ll tell you (и я скажу вам).’
A smile flickered over his drawn face. ‘I’m not mad – yet. Say, Sir, I’ve been watching you, and I reckon you’re a cool customer. I reckon, too, you’re an honest man, and not afraid of playing a bold hand. I’m going to confide in you. I need help worse than any man ever needed it, and I want to know if I can count you in.’
‘Get on with your yarn,’ I said, ‘and I’ll tell you.’
He seemed to brace himself for a great effort (он, казалось, собрал все силы для значительного напряжения; to brace – связывать, привязывать; напрячь силы, волю), and then started on the queerest rigmarole (и затем начал /нести/ наистраннейший вздор). I didn’t get hold of it at first (я не уловил смысл поначалу; to get hold – суметь схватить /часто мысль/), and I had to stop and ask him questions (и мне пришлось прерывать его и задавать ему вопросы). But here is the gist of it (вот в чем суть):
