Loe raamatut: «Сверхъестественное: И прошел год. Поцелуй койота. Ночной кошмар»

SUPERNATURAL

ONE YEAR GONE by Rebecca Dessertine

KOYOTE’S KISS by Christa Faust

NIGHT TERROR by John Passarella

© Е. Цирюльникова, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2021

Ребекка Дессертайн
И прошел год

Предисловие

Короче, дело такое. Книга, которую вы сейчас держите в своих маленьких горячих ручонках (или читаете с дисплея маленького горячего гаджета), была написана членом команды «Сверхъестественного», который лучше всех знает, что творится в моей буйной головушке. Ну уж точно лучше, чем Сара Гэмбл или Боб Сингер. Видите ли, Ребекке выпала незавидная участь быть моим ассистентом. А именно сносить мои оглушительные вопли и выплескивание горячего кофе в лицо. Ладно, шутка… я на самом деле не такой… скорее, компульсивно-неврастенический тип… если пожелаете, эдакий Альберт Брукс¹, только менее фотогеничный.

Но это я отвлекся. На самом деле я общаюсь с Ребеккой больше, чем с кем-либо другим из шоу: все мои записи и наброски попадают ей на стол, она ведет серьезные поиски, предлагает великолепные идеи, и главное, ей очень удобно наблюдать, как снимается наш занюханный сериальчик. А самое-самое главное, она – ловкачка. Чертовски сметлива. И чертовски хороший писатель. И все это вылилось в книжку (или голограмму), которая сейчас покоится в ваших загребущих лапках. Думаю, вам понравится уголок, который она застолбила в нашей маленькой чокнутой вселенной. Потому что она живет в этой вселенной столько же, сколько мы все. А может, даже и больше. В любом случае, получайте удовольствие. И возносите безмолвные молитвы Ребекке: они ей пригодятся, ведь ей все-таки приходится иметь дело со мной.

Эрик Крипке, создатель и исполнительный продюсер

сериала «Сверхъестественное»

Пролог

Зима 1692 года.

Бледный ломтик месяца в небе, одинокая дорожка следов тянется через заснеженное поле. Из-за темных, длинных и тонких ветвей кустарника появляется девочка и ступает по замерзшей земле. Ее пышные черные юбки оставляют замысловатые отпечатки на тонком рыхлом снегу. Девочка останавливается и тщательно рассматривает землю, найдя в конце концов заросший холмик. Когда спрятанными в рукавички руками сорван мох, под ним обнаруживается могила. Не обращая внимания на холод, девочка опускается перед ней на колени. Из-под полы пальто она достает свернутый треугольником отрез пурпурной ткани, расправляет его и торжественно кладет на промерзшую землю. Достает из карманов вещицы и размещает их в точности на нем. Бледный лунный блик сверкает на серебряном абрисе пентаграммы, раскинувшей на ткани лучи к углам. Девочка достает несколько черных свечей и, сражаясь с ветром, зажигает их. Она бросает в маленькую медную чашу кусочки перьев, камушки, кристаллы, травы, прижимает лезвие небольшого кинжала к ладони и, чуть морщась, разрезает мягкую кожу от указательного пальца к запястью. Кровь капает в чашу, пятная ее содержимое. Затем из кармана появляется затертая толстая книжица, девочка нервно кладет ее на колено и листает страницы; голос ее подрагивает, когда она зачитывает из книги, пока негромко, водя пальцем под строчками.

Ветер вдруг усиливается, крепчает завывающими порывами. Девочка заслоняет глаза от снега, но продолжает начитывать, перекрикивая бурю. Снежинки перед ней собираются вместе, будто их притягивает друг к другу невидимой силой, все плотнее и плотнее. Вихрь медленно обретает форму.

С каждым новым порывом ветра снежная фигура обретает плотность, пока перед девочкой не возникает высокая женщина. Девочка вскидывает на нее глаза, и слабый вздох срывается с ее посиневших губ. Взгляд бродит по гниющим останкам. Девочка кланяется:

– Мадам, я так по вас скучала. Лишь вам я служу.

Ее молящий голос не меняет выражения мертвых остекленевших глаз призрака.

– Я все сделала в точности, как предписывалось. Я очень старалась, – девочка вытирает нос. – Дайте мне совет. Я не знаю, как достать для него больше пищи.

Улыбка превращается в оскал. Подняв руку, женщина делает быстрое движение ее кистью, и у девочки сбивается дыхание, будто ее толкнули сзади. Ее пальцы дергаются к горлу, туда, где на тоненькой шейке сжимается невидимая хватка. Уголки глаз наливаются кровью, и не получается вдохнуть. Женщина наклоняется и ловит ее взгляд:

– Что ж, если ты не можешь, я попрошу кого-нибудь другого.

Женщина медленно поворачивает кисть руки, глаза у девочки как блюдца, а позвонки хрустят, словно цыплячьи косточки. И тут из-за деревьев выступает темная фигура. Она молча приближается, достает нож и, схватив девочку за шею, рассекает лезвием горло. Маленькое тело падает в снег, безжизненные темные глаза смотрят на раскинувшееся белое безмолвие. Страницы старой книги трепещут, как крылья умирающей птицы. Убийца опускает нож, и кровь с лезвия капает на белый снег, на пурпурную ткань. Женщина подбирает книгу и продолжает читать:

– Породившая тьму, imus adque deportamus…²

Женщина читает, и призрак темнеет, обретает плоть. С каждым словом он становится все более материальным: конечности обретают форму, прогнившая кожа становится упругой и гладкой, а рваная одежда целой. Женщина замолкает и смотрит на существо перед собой:

– Милая матушка, я так по вас скучала.

Старуха кивает, и они вместе уходят по полю. А снег заметает мертвое тело, постепенно заносит трупик совсем, и на белом фоне его больше не видно.

2010 год

Дин и Сэм гонят по темной проселочной дороге. Дин настраивает радио, Сэм улыбается и откидывается на пассажирском сиденье. Жизнь прекрасна.

– Долго еще? – интересуется Сэм.

Дин бросает на него косой взгляд:

– Чувак, это же ты мой личный GPS-навигатор, вот и скажи.

Дин тоже улыбается: ему нравится напоминать Сэму, что тот – младший. Но Сэм молчит.

– Ты мой второй пилот, только без формы.

Нет ответа.

– Сэм? Ты еще с нами? Когда мы приедем? – чуть встревожившись, спрашивает Дин.

И Сэм поворачивается к нему:

– Мы никогда не приедем, Дин. Это конец. Все кончено. Меня нет.

* * *

Дин подскочил на постели, сшибив рукой на четверть полный стакан виски на прикроватном столике. По светлой циновке расплылось пятно.

– Вот дерьмо!

Дин скатился с кровати, чтобы взять полотенце, перекинутое через спинку стоящего у окна стула, но едва он спустил на пол ноги, оказалось, что простыни спутались вокруг лодыжек. Стреноженный, Дин свалился ничком.

– Отлично. Еще один зашибись какой вариант начала дня, – пробормотал он.

Дверь спальни открылась, и перед глазами Дина появились ступни с аккуратно накрашенными ногтями. Он поднял взгляд: Лиза Брейден смотрела на него сверху вниз и сочувственно улыбалась. Дин уже почти привык, что у Лизы всегда такое лицо, когда они общаются. Именно с таким выражением лица она встретила Дина, когда тот объявился на пороге ее дома шесть недель назад после бог знает скольких лет разлуки. У них никогда не было серьезных отношений – просто пара встреч много лет назад, но Дин и Сэм спасли ее от потусторонних похитителей детей.

– Приятно видеть, что ты сегодня забрался так далеко от кровати. Дальше, чем за всю неделю.

Дин осоловело кивнул. Такая вот у него жизнь.

Глава 1

– Я сделаю тебе омлет, – Лиза подобрала с пола джинсы. – Мы сегодня собираемся на озеро Морс. Хочешь с нами?

Дин снова обрушился на кровать:

– Нет, спасибо. Я лучше здесь побуду.

Лиза скользнула взглядом по его небритому лицу:

– Но почему? Будет весело. Помнишь, как это – «весело»?

Дин выдавил улыбку: от несерьезности разговора его чуть ли не тошнило.

– И с Беном ты уже неделю не разговариваешь, – Лиза присела на кровать и взяла Дина за руку. – Я не возражаю, что ты все время сидишь в гостевой комнате, но ведь это как с привидением жить. Я говорила, что не собираюсь заставлять тебя…

– Да-да, ты права, – резко перебил Дин и тут же пожалел, что заговорил таким тоном. – Прости. Я пытаюсь.

– Я знаю. Я тоже. Вот поэтому я и спрашиваю, не хочешь ли ты в парк.

Она провела ладонью по светлым волоскам на тыльной стороне руки Дина, и у него засосало под ложечкой. Дин выдернул руку из ее пальцев.

– Дай мне пару минут.

Лиза поджала губы, будто собиралась сказать что-то еще, но просто чмокнула Дина в щеку и встала. У двери она оглянулась и показала его джинсы:

– Просто на случай, если ты все-таки решишь ехать с нами, эти я бросаю в стирку.

Дин кивнул.

Лиза медленно закрыла за собой дверь и пару секунд не уходила, раздумывая, не совершила ли ошибку, когда увидела на своем крыльце Дина и впустила его в их жизнь – свою и сына. Бену было двенадцать, чувствительный и впечатлительный мальчик. Лиза понимала, что Дин в душе добрый и благородный, но еще она знала, что годы охоты лишили его умения проявлять эмоции. Она думала, что сможет пробить все барьеры, но теперь, спустя почти два месяца, уже сомневалась, что поступила правильно. В эмоциональном плане Дин походил на вагонетку русских горок с неисправными тормозами, и то, как скоро он сойдет с рельсов, оставалось лишь вопросом времени.

Дин посидел на краю кровати, потом опять лег, закрыл глаза и принялся снова проигрывать в мыслях момент, когда Сэм прыгнул в огненный провал, разверзшийся посреди кладбища. Он был с братом, но не мог сделать ничего, чтобы помешать ему. Разговоры не помогали: Сэму пришлось прыгнуть, но едкое сожаление постоянно скручивало Дину живот. Надо было остановить его, но другого выхода не было. Сердце то и дело колотилось и подскакивало к горлу. Реальность всегда оставалась с ним, мозг Дина не мог отвергнуть ее: Сэм ушел навсегда. Горький виски, который он выпивал жадными глотками, немного помогал. Но часто поздним утром, когда Бен уходил в школу, а Лиза – проводить занятия по йоге в Кармеле, в голове у Дина прояснялось настолько, что он снова, момент за моментом, вспоминал, как Сэм прыгнул в яму. У них не было другого способа спасти мир. Сэм сказал «да», и Люцифер захватил его тело. Весь план опирался на сомнительную идею, что Сэму удастся сохранить достаточно сознания, чтобы вместе с запертым в нем Люцифером шагнуть в яму. Братья собрали кольца всех четырех всадников – Смерть сам отдал Дину свое – и эти кольца открыли вход в Ад. Но все прошло не так просто: им не удалось заманить Люцифера в портал и, как было суждено, Михаил и Люцифер встретились на поле битвы, готовые разобраться друг с другом. Сопутствующие жертвы исчислялись бы несколькими сотнями миллионов людских жизней, и никому бы не пришлось платить за просмотр – битва разворачивалась чуть ли не перед дверями их домов. Но тогда Сэму все же удалось вернуть контроль над телом и исчезнуть в клетке. Там он останется навсегда. В этот момент пропасть открылась у Дина в душе, и ничто не могло ее заполнить. Виски только притуплял боль на несколько часов, а потом снова накатывали мысли. Паническая вина занимала свое законное место, и Дин несся вниз по ступеням на кухню, чтобы выпить хоть чего-нибудь и снова перестать чувствовать. Однажды Лиза обнаружила его, лежащего в одних трусах на кухонном полу, и разлившуюся по линолеуму лужу микстуры от кашля. Осколки бутылочки валялись тут же, несколько впились в его ступни. Лиза терпеливо помогла ему подняться на второй этаж, сунула в душ и ждала, пока он не протрезвеет настолько, чтобы суметь добраться до кровати.

Когда Дин проснулся на следующее утро, Лиза сидела на постели и смотрела на него.

– Не очень хорошо вчера получилось.

– Да, извини. Наверное, идти сюда было не лучшей идеей.

– Может быть. Но я хочу, чтобы тебе стало лучше.

Дин сжал переносицу:

– Не думаю, что после такого вообще может стать лучше. Поэтому, наверное, мне лучше уйти. – Дин попытался слезть с кровати.

– Не надо уходить. Можешь оставаться столько, сколько хочется. Но если хочешь это пережить, надо что-то для себя решать.

– Нельзя просто жить дальше после таких вещей, Лиз. Я позволил ему сделать это.

– Другого выхода не было, ты сам говорил, помнишь? Я не могу тебя простить, Дин. Ты сам должен себя простить, – Лиза поднялась и повернулась к двери. – Ты больше не мог ничего сделать.

Дин покачал головой:

– Не уверен.

– Никто не мог, – Лиза взялась за дверную ручку. – Я принесу тебе кофе. – Она ушла, оставив Дина с колотящимся сердцем.

И постепенно Дин начал вписываться в новую жизнь: вставал немного раньше полудня, по вечерам смотрел с Лизой и Беном телевизор, все еще держал под рукой бутылку, но выпивал с каждым разом немножко меньше.

Отношения с Лизой пробивали стену его добровольного заключения.

– Я знаю, как надо стирать, – Дин сидел, прислонясь к стиральной машине, а Лиза разбирала вещи на белое и цветное.

– Нет, не знаешь. У тебя все одинакового серовато-зеленого цвета, потому что ты стираешь вместе белую и цветную одежду.

Дин посмотрел на свою серо-зеленую футболку: и правда.

– Мне нравится такой цвет, – возразил он. – Он мне идет.

– Это военно-полевой цвет. Давай купим тебе что-нибудь синее или красное.

– Я не ношу красный цвет: это почти что розовый.

– Вовсе нет, – она нагнулась за моющим средством, и ее лицо оказалось совсем рядом с лицом Дина.

Дин заглянул ей в глаза и схватил за руку. Он хотел большего, хотел удержать ее. Но не мог.

– Я не хочу портить вам жизнь.

– Ты ее не портишь. И я тебе не позволю. А теперь отпусти, мне надо добавить шарик-кондиционер.

– Это еще что за штуковина?

Лиза взяла синий шарик и, сняв упаковку, высыпала его содержимое в ячейку.

– И зачем оно? – искренне озадачился Дин.

– Чтобы сделать одежду мягче, – усмехнулась Лиза.

– Не думал, что оно вообще надо. В смысле, делать одежду мягче.

– Ох, юный джедай, мне надо многому тебя научить. – Лиза захлопнула дверцу, настроила программу и поцеловала Дина в щеку.

За многие недели Дин впервые почувствовал себя непринужденно. Но даже когда жизнь более или менее пришла в норму, мысли о Сэме продолжали наполнять ее.

– Вот никогда бы не подумал, что увижу, как ты читаешь книги по самосовершенствованию.

Дин открыл глаза. Он уснул на диване в гостиной с открытым томиком «Куриный бульон для души»³ на груди. «Почему бы тебе не почитать кое-что? – сказала вечером Лиза и сняла эту книжку с полки. – Мне она помогла, когда умерла бабушка». Дин взял книгу неохотно, но через пару страниц как-то втянулся.

Сэм наклонился и забрал книгу с его груди:

– «Сто одна история о том, как раскрыть сердце и возродить дух»? Дин, серьезно? Как-то сопливо даже для тебя.

Дин таращился на брата сонным взглядом. На Сэме была разодрана одежда, лицо выглядело так, будто его порвал зверь. Губа была не то разорвана, не то откушена – можно беспрепятственно разглядеть зубы. Левое ухо скукожилось и потемнело, а с левой руки был снят клок кожи от плеча до запястья. Все тело было обожжено, слои плоти пристали к одежде скользкими черными кусками.

Дин смутно понимал, что ему только кажется. Сны преследовали его, как гончие псы, и этот вечер исключением не являлся.

– Сэм.

– Давно не виделись, братишка. Как видишь, у меня проблемы. Они выжгли мне глаза раскаленной кочергой, так что я могу хорошенько разглядеть тебя только так, – Сэм слегка повернул голову, у него были бельма на обоих глазах.

Дин вздрогнул. Сэм повернулся кругом, разглядывая комнату:

– Милое местечко. Уютненько. Намного лучше того, где сейчас я. Разумеется, все не так там, внизу, где мое тело растаскивают на клочки сотни оголтелых демонов. Но ты не волнуйся. Я рад, что ты так хорошо устроился.

– Сэм, все не так. Я пытался. А что мне еще было делать? Кас ушел. Как я мог попасть к тебе?

– Нет, Дин. Я все понимаю. Не беспокойся за меня. Я в порядке. Все нормально со мной и перспективой, что Люцифер будет дрючить меня еще парочку тысячелетий.

– Я все сделаю, чтобы вытащить тебя оттуда.

– Уверен? А мне кажется, что ты занимаешься тем, чем всегда хотел, – огрызнулся Сэм, потряс головой и выплюнул на ладонь коренной зуб. – Мне никогда не удаляли зубы мудрости. Вот сейчас тем и занялись.

Дин соскочил с дивана и оказался лицом к лицу с призраком брата.

– Сэм, ты мне сам сказал ехать к Лизе. Помнишь? Барбекю, футбол…

Сэм поморщился.

– Что случилось?

– Да ничего особенного, просто какой-то докучливый демон затеял играться в «Операцию»⁴ с моей печенкой. Кстати, чтоб ты знал, сначала я потерял локтевой отросток, а он бы мог помочь мне принять всю ситуацию с юмором⁵.

– Сэм, скажи, что мне делать? Должен же быть внизу кто-то, кто знает, как вытащить тебя.

– Не волнуйся за меня. Живи своей хорошей жизнью.

И Сэм исчез.

Дин проснулся в холодном поту. Пальцы были стиснуты на книге так, что бумажная обложка смялась в шар. В комнате никого не было. Он спустил ноги на пол и потряс головой. Ощущение было такое, будто кто-то забрался в него изнутри и вытянул кишки через глаза. Мучительная боль, вина – с такой силой он их никогда не испытывал. Послышались шаги, и Дин у видел на ступенях Лизу.

– Ты как? Я услышала, как ты кричишь, – встревоженно проговорила она.

– Я нормально. Иди спать, – по лбу катился пот.

Лиза вошла в комнату, присела рядом на диван и мягко, но настойчиво повторила:

– Ты не виноват.

– Лиза, прошу тебя. Я в порядке.

– Мы уже обсуждали, что ты должен с кем-то поговорить, – Лиза оставила его одного.

С тех пор как Дин пришел к ней, Лиза пыталась заставить его обратиться к психотерапевту. Говорила, что это вполне обычная часть нормального процесса скорби. Можно подумать, в семье Винчестер хоть когда-то был нормальный процесс скорби. Дину казалось, что они умирали и возвращались уйму раз. Он гадал, сколько времени понадобится, чтобы он в самом деле сломался. Чтобы его душа, наконец, не выдержала всей боли, которую он видел, причинил и испытал.

Глава 2

– Совершенно нормально чувствовать вину, когда умирает член семьи, особенно если он умирает при необычных обстоятельствах. Кстати, как погиб ваш брат? – доктор Ходс сняла очки и прищурилась на Дина, сгорбившегося напротив на узорчатом диванчике.

– Э… Несчастный случай в шахте. Мы оба были шахтерами, и он провалился в яму.

– Мне ужасно жаль. Жуткая смерть.

– Ага. Да. Слушайте, док…

– Можете звать меня Линдой.

– Линда. Мне просто надо знать, когда меня попустит. Моя девушка… то есть, моя подруга из-за меня в сущем аду живет. Я сейчас у нее остановился, и мне просто необходимо прийти в себя.

– Дин, мне жаль, но так дело не пойдет. Мы живем в реальном мире, и никакие магические силы не вернут вашего брата и не заберут вашу боль. Нам нужно сосредоточиться на причине, по которой вы чувствуете себя виноватым.

– А как же ангелы?

– Простите?

– Нет, ничего. Извините. По-моему, мы просто зря потратили время, – Дин встал и сунул руки в карманы.

– Дин, почему бы вам не присесть? Давайте поговорим о том, как терапия может помочь вам перестать чувствовать себя так, будто вся тяжесть мира лежит на ваших и только ваших плечах.

– Больше не лежит, Линда. Она лежала на плечах моего брата, и он о ней позаботился. Спасибо, что уделили мне время. – Вынув деньги, Дин оставил несколько купюр на кофейном столике, схватил куртку и был таков.

Когда Лиза вернулась домой, Дин лежал на диване среди груды книг.

– Вижу, ты нашел библиотеку, – Лиза поставила на пол сумку и заглянула на кухню. – А где Бен?

– В кровати, – Дин перелистнул страницу. – Мы поели макароны с сыром, посмотрели «Студию 30»⁶, а потом он задрых.

– И что это за книги? – Лиза заранее пожалела о своем вопросе.

– Ну… ничего особенного.

– Просто читаешь? – Лиза подобрала книгу Карла Сагана⁷, положила на место. – Дин, зачем тебе это?

Дин вздернул голову:

– Потому что я хочу удостовериться, что перепробовал все способы вытащить его.

– Как именно? Прошлое вернуть? Это же… – Лиза покрутила головой. – Это слишком даже для меня.

Дин опустил книгу:

– Я пытался по-твоему. С доктором Мерфи⁸ ничего не вышло. Дай мне попробовать последний раз.

Лиза пожала плечами – ну а что еще ей оставалось делать. За последние недели Дин вроде бы больше общался с ней и Беном. Наверное, если он почитает немного, ничего ужасного не случится.

– Ладно. Я иду спать. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – Дин снова зарылся в книгу.

– Ты же понимаешь, что я не вернусь, – сказал Сэм.

Отблески света фар встречных машин скакали по его лицу.

Дин стиснул челюсти:

– Само собой.

– Обещай мне кое-что.

– Конечно. Что угодно.

– Обещай не пытаться меня вернуть.

Дин ушам своим не поверил. По сравнению с тем, что ожидало Сэма в Аду, его собственное путешествие туда казалось не страшнее бассейна с шариками на игровой площадке при «Макдоналдсе»: хоть и воняет, зато забавно. С Сэмом все будет по-другому. Сэма ожидает королевский прием. И там ему придет конец. Дин не собирался оставить брата гнить в Аду.

– И что мне тогда делать?

– Езжай к Лизе. Молись, чтобы у нее хватило глупости тебя принять. Устраивай пикники и ходи на футбол. Живи, как все люди, нормальной жизнью. Обещай мне, – Сэм посмотрел на него.

Фары дальнего света выхватывали из темноты кукурузное поле Мичигана. Братья двигались навстречу своей судьбе: Сэм это знал, Дин знал тоже. У Дина пересохло в горле. Неужели ему не позволено даже попытаться вернуть брата?

Дин лежал на кровати и таращился в потолок еще минут двадцать, думая о Сэме. Внизу Лиза и Бен собирали вещи. Дин знал, что жизнь драгоценна, что люди в любой момент могут уйти и, скорее всего, навсегда. И вдруг то, что его удерживало, рассыпалось, какой-то груз упал с души. Дин решил поехать вместе с Лизой и Беном. Он сделает это ради Сэма.

– Привет, приятель, – хрипло поздоровался Дин, появившись (после душа и бритья) на кухне.

Бен оторвался от завтрака и просиял:

– Привет. Поедешь сегодня с нами?

Стоящая у плиты Лиза оглянулась, они с Дином обменялись взглядами и Дин кивнул. Лиза все поняла. Дин ценил ее не только за бесконечные расположение и терпение – когда она снова отвернулась к сковородке, он не мог отказать себе в удовольствии полюбоваться ее плотно обтянутыми джинсами ягодицами. Он быстро вернулся к разговору с Беном:

– А что у нас в парке?

– Рыбалка, – Бен заглотил последний кусочек тоста. – Но мне вечно приходится насаживать для мамы червяков.

Лиза оглянулась через плечо:

– Терпеть не могу все мягкое и скользкое.

– А придется, – Дин занял место рядом с Беном. – В смысле, когда дело касается рыбалки, каждый сам за себя. Правда, Бен?

– Я пытался ее научить, но бесполезно.

– У меня есть специальный Винчестеровский метод, от папы остался, – Дин легонько хлопнул Бена по руке. – Мы живо твою маму обучим. Она у нас будет в соревнованиях по профессиональной рыбалке участвовать.

– Я не собираюсь участвовать в соревнованиях, – Лиза поставила перед Дином омлет, тост и чашку кофе.

Дин принялся за еду.

– Если б я знал, что здесь такой сервис, спускался бы вниз почаще, – похвалил он.

– Повар накрывает на стол, едоки моют посуду, – улыбнулась Лиза.

Дин скорчил гримасу в сторону Бена.

– Я вчера вечером мыл, – отозвался мальчик, сгружая тарелку в раковину. – Так что теперь твоя очередь.

Лиза прислонилась к стойке и отхлебнула кофе:

– Все трудятся, вот и ты не отставай.

Дин сунул в рот еще кусок омлета. Он справится.

– Бен, собирайся, – сказала Лиза. – Принеси из гаража коробку для снасти и удочки и поставь на крыльце, ладно?

– Ага, – Бен соскользнул со стула и через двери прачечной пошел к гаражу.

В кухне воцарилась тишина. Лиза положила ладонь Дину на колено.

– Спасибо.

Дин отложил вилку и заглянул Лизе в глаза, ласково отвел прядку волос с ее лба. Дин жил здесь уже два месяца, и Лиза ни разу не спросила, почему он выбрал именно ее.

– Лиза, Сэм сказал мне приехать сюда. И остаться с тобой.

– Хочешь сказать, ты здесь только потому, что Сэм сказал?

– Нет. Я с самого начала не знал, куда мне еще податься. Хотя, можно и так сказать, потому что он хотел, чтобы я был с тобой. Я не мог признаться, но он знал, что я хотел жизни, в которой не нужно беспокоиться, что что-то может напрыгнуть из-за угла. Сэм знал меня лучше, чем я сам. Прости. Я должен был гораздо раньше сказать.

– Неважно, что ты здесь по желанию Сэма. Ты бы не остался, если б не захотел, правильно?

Дин кивнул.

– Значит, я так поняла, что ты хочешь остаться. Может, тебе надо принять этот факт, а не корить себя? Жить дальше – не такая уж плохая идея. А если ты хочешь жить дальше со мной и Беном, что ж… Я б попробовала. Понимаешь меня?

Дин понимал. Хотя каждая клеточка его души протестовала, что он заслужил что-то хорошее, продолжать страдать он просто не мог. Он больше ничего не мог сделать для Сэма, кроме как выполнить его волю – жить счастливо с Лизой.

Глава 3

– Свинина му-шу⁹? – Дин вытащил из стоящей на кухонном столе коробки пищевой контейнер.

– Это мое! – заорал Бен, пригалопировав из гостиной. – И я хочу белый рис.

– Коричневый рис. Тебе полезнее, – возразила Лиза, накладывая рис ему в тарелку.

– Ладно, неважно, – Бен схватил тарелку и понес ее к телевизору.

– Эй, что за беготня? – окликнул Дин через плечо.

Бен включил звук.

– Сделай потише. – Лиза села напротив Дина и улыбнулась, когда Дин открыл пиво и зарылся в китайское рагу.

– Неплохое местечко.

– И ты хотел снова пойти в «Голден Пэлэс». Понять не могу, чего тебе там так понравилось. Наверное, подумал, что официантка милая, да?

– Ей до тебя далеко, – Дин взял Лизу за руку и поцеловал ладонь.

Последняя пара недель с Дином была… как сказать… просто идиллической. Дин устроился на работу – ремонтировал старые здания в ближайших городках – и даже готовил иногда. Жить с Дином было здорово, и неважно, через что им пришлось пройти вначале. Лиза никогда не думала, что Дин вернется в ее жизнь, но вот он рядом. Было странно. Много лет назад Лиза настроилась быть матерью-одиночкой и достигла в этом деле практически мастерства: ходила на софтбольные игры Бена и на родительские собрания, сидела допоздна с сыном, когда он подхватил желудочный грипп. Она многое освоила: водила машину, носила спортивные принадлежности, даже делала научные проекты, в которых никогда толком не разбиралась. Она делала все. Но ночью накатывало одиночество, и очень хотелось, чтобы кто-то был рядом. А потом появился Дин, и все изменилось.

Дин никогда не жил нормальной жизнью, если не считать нескольких лет в Лоуренсе, пока не погибла мама. Жизнь с Лизой оказалась именно тем, что он подразумевал под домашним уютом. Нельзя отрицать: Дин был счастлив. Он стал совсем обычным парнем: купил грузовичок и оставил в гараже «Импалу», даже пару раз свозил Бена на бейсбольные игры «Индианаполис Индианс». Лиза познакомила Дина с соседями. С приближением лета настала пора пикников, и Дин с головой окунулся в жизнь пригорода. Теплыми вечерами он колдовал у рашпера, а Бен и соседские дети носились вокруг и угрожали всем водяными автоматами. И когда весенние дни сменялись ночами, наполненными пением цикад, Сэм перестал приходить в его сны. Первый раз за несколько месяцев Дин спокойно проспал до самого утра.

– Сестренка, помоги! – громко донеслось из телевизора.

– Бен, сделай потише. – Лиза развернула стул и бросила взгляд на затылок сына, но Бен так увлекся, что не обратил на ее просьбу никакого внимания.

Лиза поднялась.

– Я сам, – Дин сунул в рот эгг-ролл¹⁰ и отправился в гостиную. – Бен, с тобой мама разговаривает.

Бен кивнул, но даже не пошевелился. Тогда Дин взял пульт и направил его на телевизор, собираясь уменьшить звук.

– Карисса! Пожалуйста! – На экране блондинку в кожаных штанах схватило что-то невидимое. – Используй «Некрономикон»!

Брюнетка листала покрытые замысловатыми письменами страницы большого гримуара:

– Я пытаюсь! Подожди!

Она начала читать латынь, зловещий ветер стих, и блондинка упала на пол. Девочки – сестры, сообразил Дин, – обнялись. Судя по всему, они только что справились с какой-то сверхъестественной силой и теперь собирались идти домой. Но как утаить все от мамы? Девочки обменялись незлыми подколками.

– Это что?

– Новый сериал. Про двух ведьмочек-подростков, – Бен немного покраснел. – Но они круты. Совсем не тупые.

– И как называется?

– «Околдованные».

– «Околдованные», значит? – Дин сел и сделал паузу.

На экране зависла книга «Некрономикон». Во время своих лихорадочных поисков Дин ни разу о ней не подумал. Имелось мнение, что книга эта – плод фантазии оккультиста и писателя двадцатого века Говарда Филлипса Лавкрафта. В «Википедии» было достаточно сведений, чтобы какой-нибудь голливудский сценарист изучил ее; так книга и попала в сдобренный попсовыми мелодиями подростковый сериал, которым увлекся Бен. Но на самом деле книга существовала уже несколько тысячелетий, хотя и под другими именами: «Красный Дракон», «Великий Гримуар»… Эти тексты смешивали, разъединяли и затем смешивали снова. Однако говорили, что оригинальный текст был создан одним человеком примерно за семьсот лет до нашей эры в Шумерии, на территории современного Ирака. Его переписывали, сокращали и дополняли веками. Оригинал был написан на древнеарабском, но ученые, монахи и священники переводили его на латинский, греческий, немецкий и французский. Книга содержала стародавние положения и заклинания, которыми можно было сковать богов, бывших в действительности демонами. Христиане в своем переводе поубавили мистицизма и добавили религии. Далекое от ортодоксальности содержание книги смущало христианских ученых, и они внесли в текст обеспечивающие безопасность правки, но книга все равно осталась могущественной. Несмотря на внесенные изменения, в тексте сохранились заклинания для поднятия мертвецов, связывания демонов и управления земными энергиями. Для того, кто знал толк в этих заклинаниях, книга сохраняла ту же силу, какой обладала в день, когда была написана.

Но Дина интересовало одно конкретное заклинание из «Некрономикона» – заклинание, способное освободить Люцифера. Братья из кожи вон лезли, чтобы запереть Люцифера в клетку, но «Некрономикон» говорил, как поднять его и лишить сил – совсем другая история, нежели поднять его и начать Апокалипсис. Такого никто не делал, потому что требовалось сломать шестьдесят шесть печатей, но Сэму удалось, а значит – по крайней мере, в теории – есть вероятность вытащить Люцифера обратно и сковать его. Если освободить Люцифера из Ада, то заодно получится вытащить и Сэма. Люциферу больше не нужно сражаться с Михаилом, поэтому есть вероятность, что он поумерит пыл и помолчит в тряпочку, пока Дин не вышибет его из тела брата. Но сначала надо освободить Люцифера.

Дин начал раздумывать, как бы достать более или менее полную версию книги. Они с Сэмом сталкивались с ней пару раз, но все это были только сокращенные, размытые, подогнанные под широкую публику варианты. Такую версию использовали детишки, которые пару лет назад перекинули Сэма в тело какого-то неудачника. Колдовство таки сработало, но свой экземпляр эта скверная прыщавая компания наверняка приобрела в антикварной лавочке. Настоящая версия скрывалась в монастыре где-то в Европе. Вполне вероятно, что Лавкрафт большую часть своей книги просто выдумал, потому что чтение настоящего текста часто приводило к печальным последствиям – таким мог заниматься только очень опытный и сильный человек. Дин был уверен, что «Амазон»¹¹ оригиналы не продает. Придется искать настоящую книгу. И потом, кто поможет с заклинанием? Нужен кто-то, кто знает, как обращаться с магией. Ведьмы пользовались «Некрономиконом» и подобными текстами с тех пор, как древние культуры разработали алфавит; поколения колдунов, знакомых с этой книгой, можно проследить со времен Шумерии и до наших дней. Но где взять ведьму? Бобби спросить нельзя, а они с Сэмом всегда убивали ведьм, если на таковых натыкались. Будет сложно найти ведьму, достаточно сильную и готовую помочь, в Сисеро, Индиана.