Mine üle audioraamatule
Где-то хлопнула дверь, а через минуту Ханна увидела Эмму, которая шла по проходу к ней и Кейси.
Ханна посмотрела на девушку внимательнее, чем прежде. Эмма была одета в голубые джинсы и футболку, ее волосы были стянуты на затылке в «конский хвост». Она была очень красивая, причем это была ее естественная красота, без грамма макияжа. Кожу покрывал ровный загар, и от этого голубые глаза казались необычайно яркими.
Ханна вдруг стало стыдно за себя. Эмма не просто была красоткой: казалось, ей легко и комфортно живется с самой собой. И это почему-то пугало.
– Как тебе еда? – спросила Эмма с улыбкой, подойдя к столу.
– Очень вкусная.
– Мы тут как раз разговаривали о велосипеде Ханны, – сообщила девушке Кейси.
– Да? А я как раз уточняла у Макса, сможет ли он его починить.
– И что? Сможет?
Эмма развела руками.
– Он сказал, что пойдет и посмотрит.
Ханна заволновалась. С Максом она еще не познакомилась, а ей не нравилось, когда незнакомые люди трогают ее вещи.
– Ты много ездишь? – спросила у нее Эмма с интересом в голосе, который казался вполне искренним.
Ханна нехотя ответила:
– Каждый день. Мне же всего пятнадцать, так что машину я пока водить не могу.
– Мне кажется, здесь потрясающее место для велосипедных прогулок, – сказала Эмма. – Я раньше тут никогда не бывала, но слышала, что в здешних лесах очень здорово кататься.
Ханна настороженно кивнула. Если Эмма работает в этом кафе, то как могло получиться, что она совсем не знает окрестностей?
– Эмма на каникулы приехала, – вставила Кейси, словно подслушав ее мысли. – Из другого города.
Ханна снова кивнула, пытаясь понять, что та имела в виду. Может быть, Эмма учится в колледже?
– Если у тебя найдется время, мы могли бы покататься вместе, – предложила ей Эмма.
Ханна замешкалась с ответом. Она не знала этих людей. Они казались нормальными, но ведь никогда не знаешь… А еще она подумала о своем видавшем виды велосипеде. Хвастаться, в общем-то, было нечем.
Эмма искоса глянула на Кейси, потом перевела взгляд на Ханну.
– Только, знаешь, мой-то велик уже старенький и жизнью побитый, – сказала она. – Так что, возможно, ездить придется медленнее, чем ты привыкла. Но если тебя это не смутит, можно попробовать.
Ханна пристально вгляделась в ее лицо.
– Ну, может быть. Если получится.
– Ладно, я не хотела вас прерывать, – сказала Эмма. – Пойду, а вы продолжайте беседовать.
– Может быть, тебе лучше посидеть с нами? – заметила Кейси.
Ханна посмотрела на Кейси, которая ждала ее решения. Ханне хотелось продолжить разговор с ней наедине. Ну, какая-то ее часть этого хотела. Но при этом в Эмме было что-то этакое… Ханна ощущала с ней какую-то связь. Некое сходство.
– Если ты можешь, – пробормотала Ханна после секундного молчания и бросила взгляд на Эмму. – И, если хочешь, конечно, – нерешительно добавила она.
Эмма улыбнулась.
– Ладно, уговорили.
Кейси подвинулась, и Эмма устроилась рядом с ней.
– Так что вы там говорили о велосипеде? – спросила она.
– Ханна рассказывала мне, почему ее велосипед светло-голубого цвета, – пояснила Кейси.
– И что? – заинтересовалась Эмма, глядя на Ханну.
– И Кейси как раз собиралась объяснить, почему в моем ответе содержится подсказка к первому вопросу, – ответила Ханна и ткнула пальцем в меню.
Эмма всмотрелась в строчку, на которую она указывала. Прочитав первый вопрос, она покачала головой – слегка удивленно, как показалось Ханне, – и улыбнулась.
Ханна наблюдала за ней и не пропустила этот момент.
– Что такое?
Эмма стрельнула глазами в Кейси, которая ответила ей таким же быстрым взглядом и улыбкой.
– Просто приятное воспоминание.
Ханна посмотрела на нее вопросительно.
– У меня когда-то был точно такой же первый вопрос, – объяснила Эмма. – А потом у нас с Кейси состоялся долгий разговор о том, что он значит.
– Правда? – недоверчиво переспросила Ханна.
– О да! – подтвердила Эмма. – Это была моя первая встреча с «короткой историей в двух действиях», – последние слова она произнесла таким тоном, что стало ясно: это сочетание давно стало привычным.
Ханна переводила взгляд с одной своей собеседницы на другую.
– Не понимаю, что это значит.
Кейси подбодрила Эмму.
– Давай, рассказывай.
– Мне тогда было лет четырнадцать, и у меня были свои проблемы, – начала Эмма. – Я обожала серфинг. И терпеть не могла учебу. Никак не могла понять, почему я должна ходить в школу, если мне это не нравится и я не вижу в ней никакого смысла. И бо льшую часть времени, когда не была на пляже с доской, я просто играла в игры на телефоне. Просто потому, что он у меня был.
Ханна скосила глаза на свой телефон, лежавший на столе. О, она прекрасно поняла, на что намекала Эмма.
– И вот однажды я сидела тут и разглядывала меню нашего кафе. Которое видела… не сосчитать сколько раз, с тех пор как была совсем маленькой. И вот когда я его перевернула, напечатанные там вопросы вдруг начали исчезать и сменяться другими. И первым из них был – «Кто ты?».
Эмма посмотрела прямо в глаза Ханне.
– И у меня не нашлось достойного ответа. В раннем детстве я всегда была вполне счастливым ребенком. Но, как я уже сказала, в тот период у меня возникли трудности. И тогда в моем меню появился этот вопрос.
– И ты решила поговорить с Кейси? – спросила Ханна.
– Угу. И тогда появилась «короткая история в двух действиях».
– Так что за короткая история в двух действиях? – поторопила Ханна.
– Каждый сделанный нами выбор – это начало одной короткой истории, – принялась рассказывать Эмма. – А все эти истории вместе в итоге делают нас теми, кто мы есть.
Ханна снова посмотрела на свое меню, наблюдая, как меняется текст.
Кто я?
– Ты выбрала светло-голубой велосипед, – продолжила тем временем Кейси. – И в этот момент стала той, кто ездит на светло-голубом велосипеде.
– Ну, это вроде как очевидно, – заметила Ханна.
– Я понимаю. Но это много значит, если развить идею шире, – возразила Эмма.
Ханна вопросительно уставилась на нее.
– Сегодня на тебе серая кофта, – продолжала Эмма. – Значит, ты – девушка, которая носит серые кофты. Перестань носить их, надень голубой свитер – и перестанешь быть той, кто носит серые кофты. Навсегда. Если когда-нибудь не решишь снова надеть одну из них.
– Прошу прощения, а как это связано с короткой историей в двух действиях? – недоуменно вскинула брови Ханна.
Эмма открыла было рот, чтобы объяснить, но бросила взгляд на Кейси, которая едва уловимо качнула головой.
Ханна переводила глаза с одной собеседницы на другую. Ждала ответа на свой вопрос. Но его все не было.
– Я делаю выбор, и он потом становится моей реальностью? – нерешительно предположила она спустя некоторое время.
Эмма кивнула и улыбнулась.
– Именно так. Короткая история в двух действиях. Действие первое – принимаешь решение. Действие второе – живешь в реальности, которая связана с этим решением.
– И все эти короткие маленькие истории в двух действиях делают меня той, кто я есть? – все еще нерешительно спросила Ханна.
– Да, так и есть, – тихо ответила Кейси.
Все трое несколько секунд сидели молча. Ханна пыталась осмыслить то, что только что услышала. Она думала о доме-развалюхе, в котором жила. О пустых кухонных шкафчиках, об одежде из секонд-хенда в своем шкафу, о матрасе на полу. Все это уж точно не было ее выбором.
– В твоей жизни могут быть стороны, которые ты пока не полностью контролируешь, – продолжала Кейси. – Но сейчас наступает такое время, когда любая короткая история в двух действиях начинает все больше и больше зависеть от тебя.
– Не так-то это просто, – ощетинилась в ответ Ханна. – Типа, сделай выбор, и – бабах! – вокруг тебя уже совершенно новая реальность. Как бы не так!
– С цветом твоего велосипеда так и было, – напомнила Кейси.
– Ладно, пусть. Я езжу на светло-голубом велосипеде, а не на зеленом, – саркастически отозвалась Ханна. – Огромный выбор из целых двух вариантов, доступных в захламленном магазине, потому что это было единственное место, где я могла себе позволить купить велик. Классная история, прямо скажем! – сердито добавила она.
В этом разговоре было что-то такое, что ей совсем не нравилось. Что-то, что ее расстраивало.
Кейси некоторое время наблюдала за Ханной, пышущей негодованием, а потом взглянула на Эмму и слегка кивнула ей.
– Выпусти меня, пожалуйста, Эмма, – мягко попросила она. – Я только что сообразила, что принесла Ханне к печенью простое масло, а не медовое. А ведь с ним гораздо вкуснее!
Эмма выскользнула из кабинки и стояла сбоку от стола, пока Кейси из-за него выбиралась.
– Сейчас вернусь, – пообещала Кейси, глядя на Ханну.
Она ушла на кухню, и Эмма снова села на место. Девушки немного помолчали.
– Извини, – наконец произнесла Ханна. – Сама не знаю, почему этот разговор так меня задел.
– Не бери в голову, – отмахнулась Эмма. – Слышала бы ты, как я взбунтовалась, когда Кейси объясняла мне то же самое!
– Серьезно?
Эмма кивнула.
– Это такая сильная мысль. Но и пугающая тоже. – И она продолжила с пафосом драматической актрисы: – Я та, кем сама решаю быть!
Потом улыбнулась и вернулась к обычному тону:
– Это просто фантастика. Невероятно поднимает самооценку. Ровно до тех пор, пока не посмотришься однажды в зеркало и не поймешь вдруг, что тебе не нравится то, что ты видишь. Ведь если я сама выбираю, кем мне быть и при этом я себе не нравлюсь, то…
– То некого и винить, кроме самой себя, – договорила вместо нее Ханна.
– То-то и оно, – вздохнула Эмма.
И они снова замолчали.
– А почему ты вспылила, когда Кейси это тебе объясняла?
– Разозлилась.
– Из-за чего?
Эмма пожала плечами.
– Сколько я себя помнила, у нас с папой всегда были прекрасные отношения. Он всегда заботился обо мне и подбадривал. Потом, дожив до своих примерно четырнадцати лет, я стала много времени тратить на ничегонеделание: играла на телефоне, просто убивала время. И однажды он позвал меня для серьезного разговора.
– И ты взбунтовалась?
– Ужасно! На самом деле я тогда впервые в жизни разозлилась на папу. Пошла к Кейси, чтобы выпустить пар, и после того, как она меня выслушала, мы с ней поговорили о двух вещах. Во-первых, о том, что злость и гнев – это проявление страха. Во-вторых, о коротких историях в двух действиях.
Когда Эмма произнесла слова «гнев – это проявление страха», Ханна почувствовала, как по ее рукам снова прокатилась волна энергии.
– Погоди-ка, – остановила она Эмму. – Давай вернемся к «во-первых».
Эмма согласно кивнула.
– Гнев – это проявление страха. Если, разозлившись, мы спросим себя, чего на самом деле боимся, нам могут открыться удивительные вещи.
Ханна задумчиво покачала головой.
– Никогда прежде такого не слышала.
Эмма продолжила:
– Я, хотя и не понимала этого на сознательном уровне, боялась, что, чем старше буду становиться, тем ближе будет тот день, когда мне придется уехать от папы. Я останусь одна, без поддержки, и мне придется разбираться со всем самостоятельно. И я боролась с этим страхом, пытаясь не взрослеть.
– А в процессе борьбы создавала короткую историю в двух действиях, – подхватила Ханна. – Принимая решения и формируя свою реальность.
– Да, верно. Причем такую реальность, которая и мне самой ничуть не нравилась.
Ханна ненадолго задумалась.
– И что случилось после того, как ты поговорила с Кейси?
Эмма улыбнулась.
– Ой, я бы рада была сказать тебе, что после этого все пошло как по маслу. Но ее рассказ о короткой истории в двух действиях стал лишь началом наших долгих бесед. И лишь началом моего бунта.