Стараюсь не смотреть в его мятные глаза, чтобы окончательно не свихнуться от этой близости. Снова толкаю его в грудь, чтобы выбраться из ловушки между его крепких рук, но безрезультатно. Его лицо приближается еще ближе и мне приходиться резко отвернуться.

– А если я расскажу ректору о драке в столовой?

– Никакой драки не было.

Он ухмыляется, но продолжает говорить:

– Посмотрим, кому больше поверят: примерному студенту или дикой бунтарке.

Проклятый манипулятор. Поворачиваю обратно голову, чтобы треснуть его, но вместо этого цепляюсь взглядом за маленькую родинку на его правой щеке. Раньше я ее не замечала, потому что прежде он никогда не находился настолько близко.

– Ненавижу тебя!

– Взаимно, – шепчет он, находясь в нескольких дюймах от моих губ.

Его проклятое лицо существенно вторгается в мое личное пространство, и это путает все мои чертовы мысли, не давая возможности придумать что-то едкое в ответ. Опускаю взгляд на играющие желваки на его лице, затем на слегка сжатые губы и обратно в потемневшие глаза. Сердце бьется как сумасшедшее. Еще несколько секунд переглядок и его губы обрушиваются на мои так быстро, что я даже не успеваю сообразить.

* Кристер *

Дьяволица знает, как свести с ума. Она намеренно рассматривала мое лицо таким соблазнительным взглядом, будто пыталась там что-то разглядеть. На какую-то долю секунды у меня даже закружилась голова от ее невероятного запаха, горьковато-цветочного. Странное сочетание весенних цветов, но он сразу меня пленил. И я не сдержался, подался секундному порыву. Ловлю ее возмущенный вздох своими губами и тут же чувствую, как ее ладони падают мне на грудь. Слишком поздно отступать, девочка. Ты сама затеяла эту игру. Несколько секунд протеста и, кажется, она начинает отвечать на поцелуй. Кэтрин отстраняется буквально на пару секунд, чтобы отдышаться, и снова повторяет:

– Очень сильно ненавижу тебя.

Я усмехаюсь, уловив в ее голосе едва заметную дрожь, и снова прижимаюсь к ее губам. На вкус они напоминали сладкую вишню. Маленькая чертовка способна свести сума самого Дьявола вот этими своими губами. Она хватается за мои плечи, словно вот-вот упадет, и мои руки уверенно подхватывают ее за талию, усаживая на подоконник. Чувствую, как она покрывается мурашками в тех местах, где мои руки касаются ее обнаженной кожи. Это казалось странным, что ее тело так отзывчиво реагировало на такие простые прикосновения. Кто бы мог подумать, что эта вечно холодная и грубоватая девчонка способна на подобную нежность. Ее руки свободно болтаются на моей шее, вырисовывая тонкими пальцами невидимые узоры на моем затылке. Медленно провожу пальцам по ее спине, опускаясь к упругим ягодицам. Сильно сжимаю их, от чего ее прерывистое дыхание учащается. Наконец отрываюсь от ее жгучих губ, впиваясь в нежную бархатную кожу шеи. Кэтрин подавляет стон, и мне это не нравиться. Я хочу услышать его снова, и я его услышу. Резким движением притягиваю ее ближе, вдавливая в свое тело, и ее ноги обхватывают мой торс по обе стороны. Меня слегка потряхивает от этой близости и дурманящего запаха весенних цветов. С легкостью провожу пальцами по пуговицам вдоль ее кофты, открывая моему взору еще более интересные места. Несколько пуговиц летят на пол, но мы оба не обращаем на это никакого внимания. Ее кофта скатывается по плечам, пока не спадает вовсе. По-хозяйски провожу пальцами по невероятным изгибам ее тела и замечаю, как напрочь сбивается ее дыхание. Она кусает мою нижнюю губу, когда тонкие бретельки ее бежевого лифчика скользят по ее плечам вслед за моими руками. Как только я избавляюсь от него, девушка снова закусывает нижнюю губу. Опускаю взгляд на небольшие светло-розовые горбинки на ее груди, призывно торчащие вперед, и тут же набрасываюсь сначала на один, а за тем и второй сосок. Неспешно провожу по ним, кончиком языка, обводя вокруг, и резко прикусываю. Ее тело реагирует мгновенно. Дикий стон заполняет все помещение, отдаваясь эхом в моих ушах. Боже мой. Я готов на все, что угодно, лишь бы услышать его снова. Щеки Кэтрин вспыхивают, и она отводит взгляд, но я хватаю ее за подбородок, разворачивая к себе, и снова впиваюсь в эти убийственно пленяющие губы. Чувствую, как тонкие дрожащие пальцы отчаянно пытаются стащить с меня толстовку, и я подчиняюсь их напору. Ненадолго разрываю наш дикий поцелуй и ловко сбрасываю с себя толстовку, замечая, как восторженно заблестели глаза девушки. Да, я в отличной форме. И ей это несомненно нравиться. Как только наши губы слились в жарком поцелуе, ее руки словно зажили отдельной жизнью. Пока одна ладонь поглаживает мой торс, вторая опустилась на ремень моих брюк, притягивая еще ближе к своему телу. Проклятье, откуда в ней столько страсти? Я больше не могу ждать. Сойду с ума, если не получу ее прямо сейчас. Она слегка приподнимается, пока я стягиваю с нее джинсы, обнажая длинные худые ноги, и рука тут же тянется вниз, к шелковым трусикам. Выражение ее слегка раскрасневшегося лица и пылающих страстью темно синих глаз совершенно не вязался с присущим ей образом плохой девочки. Кажется, только в этот миг я смог разглядеть ее настоящею. Эмоции, взгляд, жесты. В такие моменты их нельзя контролировать. Ей так же как и мне хотелось поскорее получить желаемое. Расстегнув ремень, скользнул ладонью в правый карман своих брюк, но ничего не нашел. А должен был, черт возьми! Я точно помню, что оставлял его там в прошлый раз. Или я все же воспользовался им? Кажется, поход в клуб в прошлую пятницу не прошел зря.

– Дьявол! – на ходу выпаливаю, пока шарюсь по карманам, как ненормальный.

Замечаю внезапно появившеюся, почти неуловимую улыбку на губах Кэтрин при упоминании нечистой и сам не замечаю, как тоже улыбаюсь.

– Ты такой медлительный, – шепчет она немного осевшим голосом, притягивая меня ближе, и я вспыхиваю, словно спичка.

Это я то медлительный? Вообще-то я один здесь думаю о последствиях, но если ее они не волнуют, то почему я должен беспокоиться об этом? Сейчас я покажу тебе, каким медленным я могу быть. Хватаю ее за затылок, заставляя опрокинуть голову назад и впиваюсь в бархатную кожу ее шеи, пока второй рукой быстро стаскиваю брюки вмести боксерами и резко, без предупреждения врываюсь между ее бедер. Она вскрикивает от неожиданности, выпуская свои коготки в мою спину. Вспоминаю, что не повернул засов на двери, но это самое меньшее, что меня сейчас волнует. Специально ускоряю темп, убирая свободной рукой упавший на ее лицо локон.

– Так нормально или еще медленнее? – шепчу ей на ухо, пока она нежно перебирает пальцами кончики моих волос на затылке.

Кэтрин ничего не отвечает, но этого и не требуется, потому что ее тело отвечает за нее. Она извивалась, как змея в так моим ритмичным толчкам. Казалось бы, ее невероятно дикие стоны заполняют не только все помешенные, но и весь колледж.

– Тише, пантера! Нас могут услышать.

– Ты запер дверь? – на выдохе спрашивает она, и киваю.

Девушка прикрыла веки, будто как и я, вот-вот готова разбиться на тысячу маленьких осколков. Замечаю, как на ее лице появляется легкая улыбка и ее тело дрожит от наслаждения. Последний ее стон прямо в мои губы разрывает меня изнутри, и я чувствую невероятный импульс, окативший все мое тело, будто раскаленная лава растекается по венам. Мы оба тяжело дышим, упираясь друг в друга лбами. Ее темно синие глаза вблизи напоминали самое дно океана, и кажется, я резко разучился плавать, потому что медленно иду ко дну когда смотрю в них. Они настолько выразительные. Один ее такой сумасшедший взгляд способен вывернуть всю душу наизнанку.

– Занятия уже начались, – зачем-то напоминает девушка, и ее руки спадают с моих плеч.

Отстранившись, Кэтрин спрыгивает с подоконника, собирая свою одежду. Вот и все. Конец нашему недолгому перемирию. Застегиваю ремень и подхожу к зеркалу, чтобы привести слегка растрепанные волосы в порядок. На щеках и подбородке замечаю ее помаду вишневого оттенка, от чего невольно улыбаюсь. Пока девушка копается в сумке, наблюдаю за ней через зеркало.

– Держи. – Она протягивает какой-то лоскуток ткани, и я оборачиваюсь.

В руке салфетка. Перемирье все еще продолжается? Ловлю ее запястье и подношу к своему лицу.

– Не поможешь? – с вызовом спрашиваю, наблюдая за ее реакцией.

Ожидаю, что она сейчас пригрозит засунуть мне эту салфетку в задницу, либо рассмеется и бросит в лицо. Но она этого не делает. Закатывает глаза и нежно проводит салфеткой по щеке. Этого я совсем не ожидал. Ее два синих океана выстреливают мне прямо в сердце, отнимая остатки кислорода в легких. Она добирается к моему подбородку и поднимает взгляд на губы. Проклятье, не смотри так. Мне приходиться сжать челюсть, чтобы не податься вот этому ее сумасшедшему взгляду и не наброситься снова на ее губы. Как только ее рука опускаться, она выбрасывает салфетку и молча уходит. Вот так вот просто, ничего не говоря, но у самой двери резко разворачивается, окончательно убивая меня своим привычно колким взглядом.

– Ты не запер дверь! – едва ли не шипит девушка.

Да, я соврал. И не жалею об этом.

– Как на счет прощального поцелуя? – пытаюсь съязвить, но вместо ответа слышу какое-то невнятное чертыханье и громкий хлопок двери.

У меня почему-то складывается мнение, что ей просто нравиться так делать. Уже в который раз, когда она злиться, хлопает дверью. Подхватываю свой рюкзак и выбегаю вслед за девушкой. Кэтрин слышит позади шаги и быстро оборачивается. Брови снова нахмурены, а в глазах читается едва уловимое раздражение.

– Не иди за мной! – холодным тоном выпаливает она.

А вот и образ плохой девочки вернулся.

– Я иду на занятия, а не за тобой.

– Значит, зайдешь позже.

– С чего бы мне это делать?

– Потому что я так хочу, – деловито заявляет она и мне кажется это забавным.

– Я тоже много чего хочу на твой счет. Но молчу же, – говорю ей, двусмысленно подмигнув, пока мой взгляд вновь пробегает по ее фигуре.

– Придурок!

– Дура!

Обменявшись на ступеньках любезностями, мы оба ускоряемся и через пару секунд уже бежим наперегонки, словно ненормальные, прямиком на второй этаж, в самый конец коридора. Я с легкостью могу ее перегнать, но мне почему-то не хочется этого делать. Слегка сбавляю темп, позволяя ей первой добежать к двери аудитории. Перед тем, как войди, она даже умудряется показать мне язык. Вот же дьяволица. Пускай тешиться своею маленькой победой. Помедлив какое-то время у двери, я стучу и вхожу вслед за ней. Кэтрин уже сидела рядом с той самой блондинкой. Она не смотрела на меня, даже не обратила никакого внимания, когда я вошел и мене это не понравилось.

– Вы меня с ума сведете. То один, то второй. Так гляди, к концу занятий все и соберетесь. Ладно, присаживайтесь, мистер Хокинс, – совершенно спокойно кивает профессор.

Нахожу взглядом Марка и сажусь рядом. Он спрашивает, почему так долго, но я лишь отмахиваюсь.

– Куда ты ее унес? Она вроде не готова была сдаваться без боя, – интересуюсь у друга, указывая на блондинку рядом с Кэтрин.

– Ты о Лине? Мне пришлось здорово попотеть, чтобы она повелась на мою уловку. Я убедил ее, что ты пришел просить прощения у нашей воровки, и она поверила, представляешь?

Мне не нравилось клеймо воровки на Кэтрин. Оно совершенно ей не подходило. Я нахмурился, вспомнив, в какие неприятности она попала из-за меня.

– Значит, она оказалась еще более глупой, чем ее подружка.

– Возможно, – задумчиво соглашается Марк, все еще поглядывая на блондинку.

Руки сами тянуться к телефону. Нахожу знакомые цифры и быстро набираю сообщение.

Уголки моих губ поползли вверх. Я не понимаю, почему так реагирую на все, что с ней связано. Единственное, что меня волновало, так это резкая смена ее настроения. Мы оба получили, что хотели, но я так и не понял, что в итоге между нами. И я намерен это выяснить у нее.

Глава 8

* Кэтрин *

– Ты еще не передумала на счет моего предложения? – с насмешкой поддеваю подругу, протискиваясь к выходу между толпой старшекурсников.

– Издеваешься? Такое событие нельзя пропустить. Может, купим по дороге что-нибудь поесть? Умираю с голоду.

– Как хочешь. Я не голодна.

Пока Лина ищет в телефоне ближайшее кафе, я все еще колеблюсь, стоит ли ей доверять и делиться всем тем, что накопилось во мне за эти годы. Разуметься, у меня не было причин ей не доверять, но и рассказывать ей всю правду я тоже не спешила. Особенно о Джеке. Она часто задает личные вопросы, а я все время отмалчиваюсь. Не знаю, правильно ли поступаю по отношению к ней. По правде говоря, я хотела с кем-то поговорить, просто высказаться. Возможно, тогда бы мне стало легче дышать. Просто раньше не было подходящего человека, кому бы я смогла открыться. Сейчас я чувствовала, что могу это сделать.

Вместо шумного кафе мы находим уютное местечко в парке под огромным дубом, и у меня начинают слегка потеть ладони. Я немного нервничала и в моей голове творилась полная каша.

– Ты говорила, что свободна сегодня, но вчера ты ушла раньше. Так чем же ты обычно занимаешься вечером?

– Когда-нибудь я тебе все расскажу. Но это уже совсем другая история.

Я пытаюсь сдержать смех, глядя, как ее лицо вытягивается от возмущения.

– Я не поняла. Ты позвала меня, чтобы молча прогуляться? С таким же успехом я могла погулять с Лихорадкой, – обижено заявляет она.

Я хмурюсь, не понимая, кто такая Лихорадка.

– Это соседская собака. Да, ее зовут Лихорадка. Но сейчас не об этом. В этот раз ты от меня не отвертишься. Я хочу знать о тебе все или хотя бы чуть больше, чем твое имя.

– Не преувеличивай. Еще ты знаешь, что у меня скоро день рождение и…

– И?

– И у меня проблемы с доверием, – нехотя добавляю.

– Это я уже заметила. И так, это наш первый сеанс. Приступим к терапии по избавлению от недоверия.

– Ты просто невыносима!

– Пообещай, что никому не скажешь о том, что я тебе расскажу, ладно?

Лина слегка наклоняется и говорит почти шепотом:

– Боже, ты работаешь тайным агентом?

– Прекрати, это не смешно. Я серьезно, пообещай.

– Хорошо, как скажешь. Надеюсь, информация не слишком секретная, и меня потом не убьют за нее.

Она все еще веселилась. А я намеренно оттягивала время, не зная, с чего начать и стоит ли вообще начинать с таким настроем.

– Еще одна шутка. И никакой проклятой терапии не будет!

– Так точно капитан, обещаю, больше никаких шуток.

Она наигранно поднимает руки верх, давая понять, что сдается. И я слегка расслабляюсь.

– Так что на счет вечера? Ты так и не ответила.

– У меня были смены. Я работаю в одном баре.

Ее глаза тут же заблестели. Ой-йой не нравиться мне это. Сейчас она засипит меня сотней вопросов.

– Правда? И в каком? Может, сходим вмести?

Только этого мне еще не хватало.

– Ты наверняка не слышала о нем. Вряд ли тебе там понравиться, – пытаюсь отговорить ее, но, глядя в ее сверкающие от любопытства глаза, понимаю, что ничего не получиться.

– Я еще ни разу не бывала в барах. Когда у тебя начинается смена? Я сама могу подъехать. Просто назови адрес.

– Туда не пускают без приглашения, – лгу я.

– Но ты ведь там работаешь? А значит, сможешь провести меня.

Проклятие! С логикой у нее все в порядке.

– Ладно, обещаю, как-нибудь сходим.

– Может, сегодня? У меня как раз завалялось одно потрясающее платье.

– В другой раз, Лина. Ты и так меня уже вымотала со своей этой терапией, – изображаю усталое лицо и, сложив два пальца в виде кроличьих ушек, пожимаю ими на слове терапия.

– Не придумывай. Пошло всего несколько минут. Ты не можешь так быстро устать от разговоров.

***

На часах уже было начало пятого. Мне стоило бы заканчивать с этими разговорами, но мы с Линой по-прежнему сидели в парке. Я чувствовала какую-то легкость во всем теле, словно сняла с себя тяжелый груз. Мне нравилось с ней болтать и совершенно не хотелось уходить. Я рассказала ей то, о чем молчала уже долгое время. Не стоило вот так вот все сразу вываливать на нее. Особенно о Джеке. Это последнее, о чем я хотела ей рассказывать, но она способна разговорить самого черта своим напором.

– Вот урод. Почему ты все еще не заявила на него в полицию? – нахмурено спрашивает подруга.

– Это сложно объяснить.

– Что здесь сложного? Он поступил ужасно и должен понести за это наказание! Если ты боишься его, я могу…

– Нет. Я же сказала, ты не будешь в это вмешивается. Ясно? – тут же перебиваю ее. Она складывает руки на груди и недовольно хмыкает.

– Ты просто сумасшедшая. То, что он сделал с тобой в прошлом году, просто немыслимо. И ты еще его оправдываешь.

– Я не оправдываю его. Если… если я заявлю на него, он убьет мою маму, – на выдохе произношу.

Лицо Лины меняется, и она хмуриться еще сильнее.

– Как это? Ты же говорила, что твои родители попали в аварию.

– Да, но мама выжила. С тех пор она в коме.

– Ничего не понимаю. Причем тут Джек к твоей маме?

– Он сказал, что прикончит мою мать, если я сунусь к копам.

– Но если его арестуют, он ничего ей не сделает.

– У него повсюду есть связи. Он найдет способ сдержать обещание. Я не хочу так рисковать, понимаешь?

Какое-то время мы обе молчим, не зная, что и сказать.

– Те синяки на твоем животе. Это тоже его работа? Он все еще бьет тебя?

Не хочу отвечать на этот вопрос.

– Мне уже пора. Скоро смена начинается.

Она поднимается вслед за мной, хватая за локоть.

– Ты не пробовала обраться в службу опеки? Ведь его могут лишить опеки или поменять на кого-нибудь другого.

– Я же говорю, у него везде связи. В любом случаи пока мама не придет в себя, я не смогу от него избавить. Он сделал так, чтобы до двадцати оного года я была под его контролем.

– Зачем ему это?

– Не знаю, но он продлил опеку еще в прошлом году.

Пока Лина не продолжила развивать эту тему, я быстро прощаюсь с ней, поскольку и вправду уже опаздываю в бар.

* Кристер *

После занятий я решил немного расслабиться и сходить вечером в бар, где, судя по всему, сегодня должна танцевать Кэтрин. Мне нужно было с ней поговорить. Выяснить один важный вопрос. На этот раз ей не удастся избежать разговора.

В баре было довольно людно, но не так, как в прошлый раз. В тот раз я чудом нашел свободный диван. Сегодня зал был в два раза свободнее, не смотря на то, что на часах было уже около девяти. Девушки в масках в это время уже танцевали на небольших отдельных танцевальных площадках. Мой взгляд сразу зацепился за темноволосую девушку. Ее живот был разрисован непонятными узорами. Это определенно была она. Я догадывался, для чего Кэтрин нанесла рисунок на кожу. Так ссадин не было видно. Сажусь в самом углу около барной стойки и просто наблюдаю за ней. Она, похоже, не замечает меня. Или просто делает вид, что не увидела. Ловлю еще пару мужских взглядов на Кэтрин и тут же, отодвигая стакан виски, поднимаюсь с места. Пробираюсь через толпу к невысокому парню в черной футболке с надписью охрана и указываю пальцем на темноволосую девушку. Он кивает и называет номер комнаты. Неспешна захожу в небольшое помещение с приглушенным светом и плюхаюсь на кожаный диван, гипнотизируя дверь. Кэтрин заходит почти сразу же. На несколько секунд она задерживается в дверях, и мне кажется, будто она вот-вот захлопнет дверь и наброситься с расспросами, какого черта я сюда притащился. Но она этого не делает. Пожимает губы и медленно закрывает дверь.

– У тебя такое лицо, будто привидение увидела. Я вообще-то хотел поговорить о том, что произошло утром.

Кэтрин прикладывает указательный палец к губам, кивая на чертовы правила позади меня. По правде говоря, мне начхать на эти правила. Я пришел сюда, чтобы поговорить, а не смотреть, как она танцует. Но ей, кажется, это неинтересно. Отводит взгляд и понемногу начинает двигаться в такт приглушенной мелодии. Поднимаюсь с дивана и пытаюсь поймать ее за локоть, но она, словно змея, уворачиваеться. И меня это злит еще больше.

– Прекращай. Я не за этим сюда пришел.

По-прежнему молчит, потупив взгляд. Нахожу на столике небольшую колонку и, вырвав ее прямо со шнуром, швыряю куда-то в сторону, от чего в комнате наступает идеальная тишина. Девушка тут же прекращает двигаться и спешит к двери, но мне удается перекрыть ей выход. Она стоит спиной ко мне, пока мои руки упираются по обе стороны от ее головы.

– Так и будешь молчать? – шепчу ей на ухо, чуть наклонившись.

Кэтрин медленно поворачивается. И я опять тону в океане ее синих глаз. Хочется сорвать с нее маску, но я подавляю это желание, чтобы не напугать ее еще сильнее.

– Мне нельзя разговаривать с клиентами, – едва слышно шепчет она, и я почему-то злюсь еще сильнее.

– Я не твой клиент!

– А кто тогда? – все также тихо спрашивает девушка.

– Ты мне скажи.

– Кристер, уходи!

– Ответь на вопрос.

– Черт бы тебя побрал. Чего ты прицепился ко мне, как клещ? Меня из-за тебя уволят.

– Просто ответь на чертов вопрос, и я уйду.

– Не буду я отвечать никакие вопросы. Я сейчас позову охрану.

Она пытается закричать, но я быстро накрываю ее губы своей рукой. Ее ладони упираются в мою грудь, пытаясь оттолкнуть. Но мы оба знаем, что это бесполезная борьба. Так просто эта девчонка от меня не отделается. Я заставлю ее ответить. Секунда и ее зубы впиваться в мою руку. Проклятье, она что укусила меня? Мне приходиться на какое-то время ослабить хватку. И вот девчонка уже совершенно спокойно стоит на пороге открытой двери. Пока я все еще потираю покрасневшее запястье, Кэтрин оборачивается и почти шепотом шипит сквозь зубы:

– Ты мне никто, точно так же как и я тебе. Ясно? То, что случилось утром, было всего лишь дурацкой ошибкой. Не думала, что парни так сильно переживают по этому поводу. Надеюсь, ты не был девственником.

Ее колкие фразы всегда забирались куда-то глубоко под кожу, но сейчас она попала куда-то намного глубже. И только хлопок двери приводит меня в чувство.

– Змея. Ты еще пожалеешь об этом, – бурчу уже в закрытую двери.

Девочка решила сыграть по крупному. Что ж, давай сыграем. Выискиваю в зале подходящую цель для запланированного спектакля и иду забрасывать удочку. Рыжеволосая рыбка проглотила наживку сразу. Мне и делать особо нечего не пришлось. Я занимаю небольшой кожаный диван прямо возле одинокой танцевальной площадки. Она все еще была пустой, и я знал, что с минуты на минуту сюда вернется Кэтрин. Я ждал этого. Рыжеволосая девушка, все еще повиснувшая на моей руке, питалась взобраться прямо мне на колени, но я не разрешаю ей этого сделать. Пока не разрешаю. Слишком рано. Еще несколько минут, и Кэтрин возвращается. Она замечает меня сразу. Мы оба впиваемся друг в друга взглядами. Ее глаза блестят, и на какую-то долю секунды мне кажется, что она только что плакала. Ее слегка покрасневшие глаза сбивают с толку, но я быстро отгоняю эту мысль. Такие хладнокровные змеи, как она, не способны на подобные вещи. Кэтрин переводит взгляд на слегка кучерявую девушку, сидящую рядом, и я шепчу ей на ухо, что хочу ее. Рыжеволосая тут же взбирается мне колени, обвивая мою шею длинными руками. Кажется, этот вечер закончиться не так уж и плохо.