Loe raamatut: «Внимательность. Практическое руководство по пробуждению»

Посвящается Саядо У Пандита, чьё виртуозное владение практикой внимательности и учениями Будды вдохновляет и помогает столь многим людям

By arrangement with Sounds True, Inc.

Boulder, CO 80306, SoundsTrue.com

© Joseph Goldstein, 2013

© А. Никулина. Перевод, 2019

© Издание на русс. языке, оформление. ООО ИД «Ганга», 2020

Предисловие

Впервые я заинтересовался буддизмом и практикой медитации, когда работал волонтёром Peace Corps в Таиланде. Вернувшись домой и попытавшись продолжить практику самостоятельно, я быстро осознал, что мне нужен учитель. Это было в 1967 г., и в то время на Западе трудно было отыскать буддийского мастера. Поэтому я снова отправился в Азию, остановившись для начала в Индии, чтобы отыскать там человека, который смог бы руководить моими занятиями. Первым делом я отправился в поселения в предгорьях Гималаев; к сожалению, это было зимой, когда все тибетские учителя уезжали на юг. Посетив несколько ашрамов, я наконец оказался в Бодхгае, городке на севере Индии, рядом с которым Сиддхартха Гаутама стал Буддой, Пробудившимся.

Анагарика Муниндра, мой первый учитель, тогда только вернулся в Индию после девятилетнего пребывания в Мьянме и начал обучать випассане, или медитации прозрения. Когда я впервые пришёл к нему, он обратился ко мне с такими простыми и прямыми словами, что я понял – вот мой духовный дом: «Если ты хочешь понять свой ум, сядь и наблюдай за ним». Он стал разъяснять практику, и я почувствовал, что этот непосредственный взгляд на природу ума и тела, на то, как возникает страдание и как можно стать свободным, находит во мне отклик.

Простые – хотя не всегда лёгкие для выполнения – практики випассаны основываются на одной важной речи Будды, Сатипаттхана-сутте. Слово «сатипаттхана» обычно переводят как «четыре основы внимательности», но существует другой, возможно, более полезный перевод: «четыре пути обретения внимательности». С точки зрения осознания различных аспектов нашего опыта эта незаметная перемена в значении имеет важные последствия: в последнем случае акцент делается на сам процесс осознания, а не на определённые объекты нашего внимания.

Хотя я много раз перечитывал Сатипаттхана-сутту, у меня возникло желание тщательно изучить её смысл, когда я прочёл восхитительную книгу Аналайо «Прямой путь к реализации. Основы внимательности»¹ (Satipatthana: The Direct Path to Realization). Его ясный анализ и глубокое понимание снова пробудили у меня интерес к систематическому изложению учений Будды в их целостности.

В основу «Практического руководства» легли сорок шесть лекций, которые я прочёл в «Форест Рефьюдж», проекте по длительной медитации для опытных практикующих Общества медитации прозрения в городе Барр, в штате Массачусетс. В ходе этих лекций, помимо ссылок на оригинальные слова Будды, я также опирался на книгу Аналайо, учения разных буддийских учителей и традиций и на истории из моего собственного медитативного опыта. В этой серии лекций и в текущей работе я прежде всего сосредоточиваю внимание на том, как можно применять эти учения на практике, что позволит преобразить нашу жизнь и наше понимание.

Введение

Внимательность² – вполне привычное для нас слово. Оно лишено того духовного оттенка, какой имеют такие слова, как «мудрость», «сострадание» или «любовь», и лишь с недавнего времени оно стало употребляться повсеместно. В 50-е годы, когда я был ещё ребёнком, я никогда не слышал этого слова. А 60-е, конечно, отличались своей уникальной терминологией. Однако начиная с 70-х годов слово «внимательность» стало набирать силу; этот процесс продолжается и по сей день. Всё началось с того, что на медитационных ретритах с этим понятием – и практикой внимательности – стали знакомить всё большее и большее количество людей. Теперь же, благодаря таким программам, как снижение уровня стресса на основе внимательности (mindfulness-based stress reduction), когнитивная терапия на основе внимательности (mindfulness-based cognitive therapy), программам по обучению внимательности в школах, университетах и на предприятиях, а также исследованиям передовых лабораторий в области нейронауки, которые занимаются изучением потенциала, заключённого в этой способности ума к присутствию, к осознанию происходящего, это понятие завоёвывает внимание и обретает авторитет по всему миру.

Приведём всего один пример: пациентам, участвующим в программе по интегративной медицине при Университете Дьюка, рассказывают об отношениях между умом и телом и о понятии внимательности. Джеффри Брэнтли, доктор медицинских наук и создатель этой программы, отмечает: «Внимательность – основа всех наших действий. Мы убеждены, что чем большую внимательность проявляет человек в случае проблем со здоровьем, тем более здоровым он будет» [1].

Несколько лет назад мой друг запустил программу по обучению второклассников практике внимательности. Вот как оценили её некоторые из юных учеников:

«Внимательность помогает мне лучше учиться».

«Внимательность помогает мне успокаиваться, когда я в плохом настроении. Также она помогает мне заниматься на физкультуре и засыпать вечером».

«Спасибо, что научили меня внимательности. Она изменила мою жизнь».

«Благодаря внимательности я остаюсь спокойным».

«Эта практика – лучшее, что мне доводилось делать».

«Обожаю эту практику».

В ситуации расцвета практики внимательности, который имеет место в наши дни, полезно было бы изучить её происхождение. Откуда появилась эта практика? Каков охват и глубина её применения? Как можно понять её огромную преобразующую силу, пробуждающую человека от бессознательных паттернов жизни? Несмотря на то, что эта книга представляет собой углублённое руководство по пониманию внимательности и её практике, эти учения настолько глубоки и всеохватны, что всегда могут открываться новые возможности их применения в повседневной жизни и уровни овладения ими. Точные науки и инженерные разработки в области космонавтики дали нам множество новых изобретений; точно так же благодаря глубокому и точному пониманию, которое возникает во время медитации, в нашу повседневную жизнь могут войти новые практики и преображающие озарения.

Однажды за обедом меня попросили дать краткое определение внимательности. Такие фразы, как «жизнь в настоящем» или «присутствие», позволяют составить первое впечатление о внимательности, однако на вопрос «Что такое внимательность?» так же сложно ответить, как на вопросы «Что такое искусство?» или «Что такое любовь?». Проникновение в глубины внимательности требует времени и усилий. Переживание внимательности изобилует смыслами и нюансами, которые способны привносить удивительное богатство в нашу жизнь. В этой книге я пытаюсь извлечь эти богатства из глубин.

Сатипаттхана-сутта, беседа Будды о четырёх путях обретения внимательности, содержит разного рода наставления о том, как нужно понимать процессы в уме-теле, а также различные методы освобождения ума от причин страдания. Не стоит пытаться применять на практике все эти рекомендации, и тем более выполнять их одновременно. Будда давал разные наставления, которые зависели от характера и склонностей его слушателей. Но когда у нас появляется основа для практики, которая не только отвечает нашему характеру, но и вдохновляет на дальнейшее развитие, можно расширить сферу своих интересов и тем самым углубить своё понимание медитации. В разные моменты жизни определённые наставления из этой сутты могут по-новому затрагивать нас и оживлять нашу практику.

Будда начинает свою речь с удивительно смелого и недвусмысленного утверждения: «…есть прямой путь, ведущий к очищению существ, к преодолению печали и скорби, к уничтожению боли и горя, к обретению истинного метода, к осуществлению Ниббаны, а именно четыре способа установления внимательности» [2].

Учитывая вес и значимость этого заявления – о прямом пути к освобождению, – полезно будет подробно изучить эту беседу, опираясь на слова самого Будды, которые направят наше понимание в нужное русло и позволят углубить его. Когда же мы обращаемся к этой сутте, обнаруживается, что в ней содержатся все учения Будды. Разъясняя каждый из этих четырёх путей обретения внимательности, Будда обучает различным методам и техникам освобождения ума. В конце этой беседы он излагает самый удивительный и полный путь к пробуждению. Разные традиции випассаны делают акцент на том или ином из этих упражнений, однако любая из них полноценна и позволяет нам достичь конца пути. Когда мы открываем любую дверь Дхармы, она ведёт нас ко всем остальным дверям.

Некоторые замечания о тексте

Нужно сказать несколько слов о том, как мы используем палийские и санскритские термины. Язык пали возник из местных диалектов Северной Индии во времена Будды и развивался на протяжении нескольких следующих веков. Санскрит был литературным языком и одновременно языком священных текстов в Древней Индии. Поскольку Будда считал, что Дхарме нужно учить так, чтобы учение было понятно даже самым простым людям, он вёл беседы на языке пали.

В ходе многовекового развития буддизма учения и беседы более поздних школ стали записываться на санскрите, и многие из самых известных терминов происходят именно из санскрита. Эти два языка являются близкородственными, что становится очевидным, если посмотреть на некоторые пары санскритских/палийских терминов: dharma / dhamma, sutra / sutta, bodhisattva / bodhisatta, nirvāna / nibbāna. Для простоты понимания я часто пользуюсь более привычными санскритскими формами, за исключением тех случаев, когда цитирую тексты на языке пали или ссылаюсь на них. В отдельных случаях две формы одного термина встречаются на одной и той же странице. В этой книге большинство слов на пали и санскрите выделяются курсивом, кроме нескольких наиболее распространённых.

Хотя обычно слово, которое на языке пали звучит как bhikkhu, переводят словом «монах», в комментариях обнаруживается гораздо более широкое понимание этого термина, которое способно воодушевить всех, кто следует по этому пути. В контексте Сатипаттхана-сутты bhikkhu – это понятие, указывающее на человека, который со всей серьёзностью подходит к выполнению практики, дающейся в этом учении: «Кто бы ни выполнял эту практику… здесь они все называются „бхиккху“» [3].

В некоторых переводах сутт я заменил местоимения мужского рода «он» на нейтральное местоимение «любой»³. Хотя первоначально многие из этих бесед Будды предназначались для монашеского чина, мне показалось, что местоимение с более широким смыслом лучше будет восприниматься западными читателями. Большинство переводов сутт я привожу по книгам из серии «Учения Будды» (Teachings of Buddha) издательства Wisdom Publications, хотя многие отрывки из Сатипаттхана-сутты приводятся по книге Аналайо «Прямой путь к реализации. Основы внимательности» (Satipatthana: The Direct Path to Realization). Полный перевод этой сутты, сделанный им, приводится в Приложении А. Кроме того, иногда я изменяю разные фрагменты, обращаясь к другим переводам, чтобы особо подчеркнуть отдельные аспекты учений. Эти изменения указываются в примечаниях.

Хотя структура этой книги отражает структуру Сатипаттхана-сутты и её можно читать с начала и до конца, большинство глав являются самодостаточными; вы можете найти интересующие вас темы в содержании и отдельно изучить конкретные главы.

Когда мы изучаем слова Будды, становится очевидным один момент, указывающий на дефицит внимания, обусловленный нашей культурой. Я заметил, что когда читаю сутты или слушаю беседы, то каждый раз, сталкиваясь с многочисленными повторами, мой ум стремится пропустить повторяющиеся строки; я думаю: «Да, я уже читал или слышал об этом», – и перескакиваю на следующее предложение или страницу. Вероятно, повторы – необходимая черта устной традиции, но существует и другая причина. Может быть, Будда, снова и снова повторяя определённые фразы, пытается донести до нас мысль, насколько важно развивать и укреплять эти качества ума как в нашей практике, так и в обыденной жизни. Получится ли прочесть эти слова Будды так, словно он обращается непосредственно к нам? Если это удастся, эти слова смогут открыть для нас новые двери понимания и новые возможности обретения свободы.

Четыре качества ума

1. Решительность

Терпеливый ум

Вслед за утверждением о том, что четыре способа обретения внимательности – это прямой путь к освобождению, в Сатипаттхана-сутте даётся точное определение этого пути, которое высвечивает его существенные черты. Будда сначала указывает на четыре сферы, или пастбища, в которых нужно установить внимательность: это тело, чувства, ум и дхаммы (категории переживаний). Когда мы обретаем внимательность в этих сферах или к этим сферам, тогда мы пребываем в безопасности. Когда мы утрачиваем внимательность, не осознаём происходящего, тогда мы часто оказываемся подвержены неадекватным реакциям, заставляющим страдать нас самих и окружающих.

«Каковы эти четыре пути? Здесь, бхиккху, если говорить о теле, следует неустанно созерцать тело, настойчиво, с ясным знанием и внимательно, будучи свободным от желаний и недовольства в отношении мира. Если говорить о чувствах, следует неустанно созерцать чувства, настойчиво, с ясным знанием и внимательно, будучи свободным от желаний и недовольства в отношении мира. Если говорить об уме, следует неустанно созерцать ум, настойчиво, с ясным знанием и внимательно, будучи свободным от желаний и недовольства в отношении мира. Если говорить о дхаммах, следует неустанно созерцать дхаммы, настойчиво, с ясным знанием и внимательно, будучи свободным от желаний и недовольства в отношении мира» [1].

В этом определении Будда также говорит о качествах ума, необходимых для прохождения этого пути: следует быть настойчивым, обладать ясным знанием и внимательностью, быть свободным от желаний и недовольства в отношении мира. Настойчивость подразумевает уравновешенное и непрерывное приложение усилий. Однако настойчивость (ardency) также предполагает теплоту чувств, страстный и горячий энтузиазм или преданность, поскольку мы осознаём ценность и значимость определённых вещей. Когда Будда говорит, что бхиккху (любой, кто следует по этому пути) сохраняет настойчивость, он побуждает нас постоянно и упорно проявлять бдительность в отношении своих действий.

Великий китайский чань-буддийский мастер Сюй Юнь достиг просветления в возрасте пятидесяти шести лет и затем обучал других людей ещё на протяжении шестидесяти четырёх лет. Он умер, когда ему было сто девятнадцать лет. Этот мастер называл качество настойчивости «терпеливым умом». Это то, что поддерживает и подпитывает нас в любое время, – независимо от того, удачно или неудачно продвигается практика.

Духовная настойчивость – это источник, питающий мужество. Она даёт нам силы двигаться дальше, невзирая на все трудности путешествия. Вопрос состоит в том, как практиковать и развивать настойчивость, чтобы она превратилась в могущественную движущую силу нашей жизни.

Размышляйте о бесценности Дхармы

Развить настойчивость можно с помощью размышления о цели нашей практики, если осознавать, что Дхарма – это бесценный бриллиант. Дхарма, которую верным образом понимают, – источник всякого счастья. Аджан Ман, один из самых известных учителей медитации в Тайской лесной традиции, напоминает нам, что понимание Дхармы – то же, что понимание ума, и пробуждение состоит в осознании глубочайших истин ума.

Другой способ обнаружить в себе качество настойчивости – размышлять о том, насколько редко в своей жизни мы соприкасаемся с учениями, которые освобождают сердце и ум. Дилго Кхьенце Ринпоче, один из великих учителей тибетской традиции дзогчен прошлого века, напоминает нам об этом:

Задайте себе вопрос: «Сколько людей, из нескольких миллиардов, обитающих на нашей планете, имеют представление о том, насколько редко рождение в человеческом облике?». Многие ли из тех, кто понимает ценность рождения человеком, когда-либо задумывались о том, чтобы использовать этот шанс и практиковать Дхарму? Многие ли из тех, кто задумывается о практике, действительно к ней приступают? Многие ли из тех, кто приступает к практике, продолжают её? <…> Когда вы поймёте, какие уникальные возможности может таить в себе человеческая жизнь, вы, без сомнения, станете направлять все свои силы на то, чтобы наполнить её подлинным смыслом посредством практики Дхармы [2].

Такие размышления пробуждают в человеке глубочайшее уважение по отношению к Дхарме, другим практикующим и самому себе. Это уважение затем ведёт к обретению бдительности и заинтересованности в каждом моменте жизни.

Размышляйте о непостоянстве

Мы также можем усилить качество настойчивости с помощью размышлений о преходящей природе всех явлений. Взгляните на явления, к которым мы привязываемся, будь то люди, вещи, чувства или телесные состояния. Ничто из того, чем мы обладаем, ни один человек, ни одно состояние ума не остаются неизменными. Ничто не может избежать универсального процесса рождения, роста, увядания и смерти.

Когда мы не обладаем глубоким пониманием истины непостоянства, мы посвящаем себя, свою жизнь и даже медитативную практику поиску и стремлению к другим людям, вещам или переживаниям. Мы попадаемся в ловушку видимостей сансары, круговорота рождения и смерти, и в этом процессе у нас закрепляется чувство отдельной самости. Здесь не найти покоя.

Далее мы приводим отрывок из «Жизни Шабкара», книги наставлений, написанной в XVIII в. странствующим тибетским йогом; эти слова являются впечатляющим подтверждением истины непостоянства и изменчивости:

Однажды я отправился прогуляться на луг, усеянный цветами. <…> Я пел и пребывал в состоянии сознания, открывающем абсолютную истину, и тут заметил среди изобилия цветов, расстилающихся передо мной, один цветок, что легко покачивался на длинном стебле и источал сладостный аромат. Он покачивался из стороны в сторону, и я услыхал в шелесте его лепестков такую песню. <…>

 
«Послушай меня, обитатель гор: <…>
Я не хочу причинять тебе боль,
Правда же в том, что ты не сознаёшь даже
Непостоянства и смерти,
Не говоря уж об осознании пустоты.
 
 
Тех, кто осознают эти вещи,
Все явления мира учат непостоянству и смерти.
Я, цветок, теперь дам тебе, йогину,
Несколько полезных наставлений
О непостоянстве и смерти.
 
 
Цветок, рождённый на лугу,
Я наслаждаюсь совершенным счастьем,
Мои яркие лепестки полны жизни.
Окружённый жадным облаком пчёл,
Я весело танцую, легко покачиваясь на ветру.
Когда падает чистый дождь, я закрываю свои лепестки;
Когда светит солнце, я раскрываюсь, словно улыбка.
 
 
Сейчас со мной всё хорошо,
Но это продлится недолго.
Совсем недолго.
 
 
Нежданный холод иссушит мой яркий цвет
До цвета земли, пока я не увяну.
Мне неприятно думать об этом.
Ещё позже ветры —
Жестокие и безжалостные —
Истерзают меня, и я обращусь в прах…
 
 
Ты, отшельник, <…>
Такой же, как и я.
Окружённый сонмом учеников,
Облик твой благообразен,
Твоё тело из плоти и крови полно жизни,
Когда другие превозносят тебя,
Ты пританцовываешь от радости; <…>
 
 
Сейчас с тобой всё хорошо.
Но это продлится недолго.
Совсем недолго.
 
 
Болезненная старость унесёт
Твои здоровье и силу;
Волосы станут седыми,
И согнётся твоя спина…
 
 
Когда к тебе прикоснутся болезни
И смерть безжалостными руками,
Ты оставишь этот мир,
Устремившись к следующему рождению…
 
 
Ты, блуждающий по горам отшельник,
И я, рождённый в горах цветок,
Друзья. И потому
Я произношу эти добрые
Слова наставления».
 

Затем цветок затих и сохранял молчание. В ответ ему я запел:

 
«О волшебный, изысканный цветок,
Твоя речь о непостоянстве
Поистине великолепна.
Только как же нам обоим поступить?
Неужели ничего нельзя сделать?» <…>
Цветок ответил:
 
 
«…Среди всех начинаний сансары
Не найдётся и одного неизменного.
 
 
Что рождается, то умрёт;
Что объединяется, будет разделено;
Что собирается, рассеется;
Что возвысится – рухнет.
 
 
Памятуя об этом,
Я не буду привязываться
К этим пышным лугам,
Даже теперь, в полном расцвете сил,
Когда мои лепестки упруги и величаво раскрыты…
И тебе, хотя ты силён и здоров,
Следует оставить свои цепляния…
Стремись к чистоте свободы,
К великой безмятежности» [3].
 

Размышляйте о карме

Третье размышление, которое пробуждает настойчивость в ходе практики, – это понимание закона кармы. Это фундаментальное и сущностное понимание того, что вся наша свободная деятельность – деятельность тела, речи и ума – имеет плоды, зависящие от мотивации, стоящей за ними. Действия, основанные на жадности, ненависти или невежестве, имеют неприятные последствия. Действия, основанные на отсутствии жадности, ненависти и заблуждения, ведут к самым различным формам счастья и благополучия.

Согласно закону кармы, единственная вещь, о которой можно сказать, что она по праву нам принадлежит, – это наши действия и их последствия; эти последствия следуют за нами подобно теням или, если обратиться к древнему образу, подобно колесу повозки, запряжённой волами, которое движется по следам воловьих копыт. Этот принцип настолько фундаментален и всеохватен, что его значение снова и снова подчёркивалось Буддой и продолжает подчёркиваться великими просветлёнными существами и в наши дни. В самых первых строках Дхаммапады выражена эта мысль:

1. Дхаммы обусловлены разумом, их лучшая часть – разум, из разума они сотворены. Если кто-нибудь говорит или делает с нечистым разумом, то за ним следует несчастье, как колесо за следом везущего.

2. Дхаммы обусловлены разумом, их лучшая часть – разум, из разума они сотворены. Если кто-нибудь говорит или делает с чистым разумом, то за ним следует счастье, как неотступная тень (Дхаммапада. I. Глава парных строф) [4]⁴.

Падмасамбхава, великий индийский буддист, который принёс это учение в Тибет, произнёс знаменитые слова: «Моё восприятие широко, как небо, однако моё внимание к закону кармы тонко, как крупицы тщательно смолотой ячменной муки». Далай-лама говорил, что если бы ему нужно было выбрать, о чём вести речь в своих наставлениях – о пустотности или о карме, то, хотя понимание пустотности очень важно, он предпочёл бы обучать закону кармы. Наконец, корейский дзен-буддийский учитель Сун Сан выразил единство пустотности и кармы в следующих словах, составляющих квинтэссенцию дзен-буддизма:

«Не существует верного и неверного, и всё же верное – верно, а неверное – неверно».

Однако недостаточно просто понимать карму; нам следует применять своё понимание на практике. Когда мы хотим что-то сделать, когда нами овладевают определённые мысли или чувства, помним ли мы о необходимости исследовать наши мотивы и размышлять над ними? Спрашиваем ли мы себя: «Является ли это действие или состояние ума искусным? Стоит ли его развивать или лучше отказаться от него? Куда ведут эти мотивы? Хочу ли я двигаться туда?»