Loe raamatut: «Доминик»

Глава 1
Доминик Дубровский как он есть

Что может знать мальчик, которому недавно исполнилось одиннадцать лет, о том, как устроен мир? Достигнув столь серьезного возраста, он, скорее всего, может прекрасно читать, писать, мастерить и, может быть даже, занимается коллекционированием монет, марок, солдатиков или машин. У него, конечно же, есть пара лучших друзей, с которыми он по выходным играет в футбол или смотрит мультфильмы.

А в обычные дни он обязательно ходит в школу. Там у него, вполне вероятно, есть любимый предмет. Возможно, это математика или природоведение. И любимый учитель – добрый и справедливый. Наверное, есть и то, что ему не по душе – может, он не любит учить стихи или дежурить в классе, вытирать после урока доску или ходить на физкультуру. Но он обязательно любит возвращаться после школы домой, и, сделав уроки, насладиться свободным временем, а еще лучше – заболеть и совсем не пойти на учебу. Он любит теплое молоко с шоколадным печеньем, которое мама приносит ему после ужина, и мороженое по праздникам и выходным. Любит сказки и очень надеется как-нибудь повстречать того, кто прячет его подарки под елку в канун Нового Года…

Стоп. Стоп! Это не совсем похоже на мальчика, о котором далее пойдет речь. Конечно же, многое из вышесказанного – чистая правда, но Доминик Дубровский никогда не любил сказок, и уж тем более не верит ни в них, ни в Санта Клауса, Святого Николая, Деда Мороза и прочих. К тому же, разве у одного человека может быть столько разных имен? Доминик прекрасно знает, что если этот странный человек и существует, то совершенно невозможно, чтобы он успевал облететь за одну ночь весь земной шар. И потом, если верить всем этим сказкам, Санта должен быть невероятно богат, иначе, где бы он брал такое количество подарков? А если это так, то почему он продолжает жить на Северном Полюсе, это же глупо. Ведь он запросто может купить себе дом в каком-то теплом красивом месте, откуда было бы значительно удобнее добираться ко всем в новогоднюю ночь.

Да, Доминик ужасно не любит холод, но не признавался в этом даже самому себе. В холодные зимние вечера, когда на улице было уже темно, а мама, поцеловав его в лоб, прикрывала входную дверь, он вставал с кровати и открывал окно. Затем на цыпочках, чтобы не разбудить никого, подходил к комоду, брал оттуда запасной плед и укрывался им. Он лежал так, под двумя одеялами и считал шесть раз по сто. Почему так? По его подсчетам, ровно столько времени нужно было для того, чтобы лучше заснуть в только что проветренной комнате. Она наполнялась свежим воздухом, но не успевала слишком сильно охладиться за это время.

По истечении этого недолгого срока, Доминик, закутавшись в плед, снова подходил к окну, и закрывал его. Потом аккуратно складывал одеяло назад в комод, и отправлялся в постель. Сверху от нее веяло приятной прохладой, но внутри она все еще оставалась теплой. Да, он не любил холод, но все же признавал его временную пользу.

Доминик очень любил засыпать. Опустив голову на подушки, он воображал себе все то, что хотел бы увидеть во сне, и очень часто именно это ему и снилось. Но в тот день, несмотря на обычный ритуал с окном, он заснул не сразу. И сон свой он не смог вспомнить с утра, что случалось крайне редко. Это была единственная странная вещь.

В целом же день Доминика начался вполне обычно. Он проснулся под звуки журчащей в ручье воды. Нет, это не потому, что дом его был расположен у реки. К сожалению, это был обычный коттедж, стоящий рядом с похожими друг на друга братьями по кварталу. И речки поблизости не было ни одной. Доминику просто нравился звук бегущего ручейка.

Если быть точнее, пару месяцев назад он позаимствовал у отца утреннюю газету, чтобы просушить свои кроссовки после стирки. Но так увлекся ее чтением, что кроссовки удивительным образом высохли и без ее участия. Он наткнулся на очень интересную статью о сне. Там говорилось о том, что просыпаться и засыпать, оказывается, тоже нужно правильно. А Доминик Дубровский очень любил делать все правильно. На то, как человек чувствует себя после пробуждения или как просыпается, влияет очень много разных вещей: время отбоя, время сна и, конечно же, важно просыпаться и засыпать под правильные звуки. Это может оказаться чрезвычайно полезным и поможет чувствовать себя бодрым и отдохнувшим.

Доминик и до этого случая всегда старался ложиться спать, как только чувствовал усталость, и, как правило, происходило это не позднее десяти вечера. Обнаружив, что сам того не замечая, уже давно следует недавно изученным правилам, он был ужасно доволен собой. Ведь два часа сна до полуночи равны четырем часам после нее!

С удивлением он понял, что экономит целых два часа своего времени и решил, во чтобы это ни стало, найти им полезное применение. Но сначала, по рекомендации автора статьи, Доминику предстояло решить непростой вопрос. Он должен был найти звуки, под которые ему хотелось бы засыпать и просыпаться.

По причинам, которых он и сам не мог понять, Доминик, после пары часов утомительных исследований, все же выбрал звуки дождя с грозой для сна, а звуки бегущего ручья для пробуждения. Были и другие, которые ему понравились. Среди них – пение птиц, звуки ветра и оживленной улицы. Доминику очень понравился звук кошачьего урчания, и он несколько минут колебался в своем выборе. Но тут явилась Капля, и напомнила о том, что не потерпит никакой замены себе в этой комнате.

Капля, конечно, странное имя для кошки. Но Доминик не мог ничего с этим поделать. Когда родители принесли в дом котенка, он два дня пытался оттереть черное пятнышко с кошачьего носа. Он думал, что, возможно, котенок измазался в краске, пока был бездомным, но оказалось, что это его родимое пятно. Имени новому питомцу Дом тогда еще не придумал. И вообще, их отношения не сразу складывались гладко. А позже Капля стала Каплей.

Утро не отличалось ничем особенным и после пробуждения. Доминик чувствовал себя бодрым и хорошо отдохнувшим. Спустившись вниз к завтраку, он как обычно сел на свой стул и разложил приборы на столе. Дом любил это делать, наблюдая за тем, как мама ловко переворачивает гренки на сковороде.

В то утро это точно были гренки, хотя иногда их заменяли оладьи с джемом или блинчики с медом. Реже, когда мама не спускалась к завтраку, Доминик сам насыпал себе в тарелку хлопьев и заливал их шоколадным молоком. Но в то утро на кухне восхитительно пахло свежими поджаренными тостами, которые мама поставила на стол. Пододвинув Доминику тарелку с маслом и пиалу с джемом, она улыбнулась, потрепала его по голове, и как обычно спросила:

– Доброе утро, сынок. Как тебе сегодня спалось?

Доминик пригладил растрепанные волосы, накинул на колени салфетку, и ответил, как отвечал каждое утро:

– Спасибо, мама, я спал прекрасно.

– Это все твои мелодии помогают тебе так здорово высыпаться? Надо же, какой ты молодец, что придумал это!

– К сожалению, мама, это не я придумал, я вычитал это в папиной газете.

– Ты придумаешь еще много удивительных вещей! Обязательно!

Она опять ласково потрепала Доминика по голове, потом, улыбнувшись, сама пригладила его волосы, и сделала глоток горячего кофе.

– Ты очень добра. Тебе не следует пить такой горячий кофе. Это испортит твои зубы.

– Какой ты у меня славный, Доминик. Мне так приятна твоя забота! Но ты, пожалуй, лучше принимайся за завтрак, тосты остынут.

Аккуратно намазав масло на зажаренный тост, Доминик смотрел, как оно медленно тает на теплом хлебе. Потом вытер нож о бумажное полотенце и положил его обратно на общую тарелку. Кухня наполнилась приятным молчанием и хрустом гренок.

Вскоре все занялись своими повседневными делами. Мама кормила папу завтраком, Доминик поднялся к себе, проверить все ли его вещи собраны к школе. Снизу послышался зов отца – время выезжать. Спустившись вниз, Дом увидел через распахнутую дверь, что отец уже ждет его за рулем машины. Почистив туфли, он уже почти вышел из дому, как вдруг раздался телефонный звонок. Трубку взяла мама.

– О, привет Анита! Рада тебя слышать. Спасибо, у нас все в порядке. …Праздник? Нет, не знаю, возможно, я просто забыла.

Доминик громко и тяжело вздохнул, подал отцу знак, что задержится еще на минуту.

– Да, конечно, он будет. Нет никаких проблем. Я спрошу у Марка, думаю, мы найдем время. Спасибо! До встречи!

Мама повесила трубку и строго взглянула на сына. Он опустил глаза.

– Дом, мальчик мой, скажи, почему ты не сказал мне о школьном празднике?

– Я не был уверен, что это важно, мам.

Мама удивилась такому ответу:

– Но почему? Разве тебе не хочется провести время с друзьями?

– Я вижу их почти каждый день в школе.

– Ты обязательно должен отдыхать, мой хороший!

– Мам, я не уверен, точнее, я уверен, что ничего страшного не произойдет, если меня не будет. Никто и не заметит.

– Что за глупости! Конечно, заметит! Анита звонила, Тори только и думает о том, будешь ли ты.

Мама игриво улыбнулась и подмигнула Доминику.

– Мам, это все так глупо, я бы лучше остался дома и занялся своими делами.

– Ты обязательно ими займешься, но твои родители тоже с удовольствием проведут хорошо время. Ты знал, что там будут клоуны? И еще фокусник?

– Как же мы будем веселиться все вместе, не понимаю.

Доминик нахмурился.

– О, дорогой, все очень просто! Дети остаются под присмотром няни на своей собственной вечеринке. А у мам и пап будет пара прекрасных часов в нескольких кварталах от вас, у тети Аниты и дяди Майка! Правда, замечательно?

Дом не ответил, он ждал, пока мама поправляла его одежду и восторгалась его новым жилетом. А он все думал о том, как пережить два мучительных часа безделья с людьми, которых он и так видит, по его мнению, слишком часто.

– Передай папе, чтобы не задерживался, ведь у нас планы. Я заеду за тобой в два. Люблю тебя, малыш!

Поежившись, словно услышав неприятный звук, Доминик сделался еще более хмурым. Он давно уже не малыш. Интересно, когда мама поймет это? Она же, словно ничего не заметив, улыбнулась. Потом поцеловала сына в щеку, неосторожно оставив там едва заметный след от помады. Доминик оттирал его всю дорогу в школу, а еще он думал о том, почему помаду не делают из тех же веществ, что и невидимые чернила.

Глава 2
Вечеринка

Родители Доминика были прекрасной парой. Мама – высокая светловолосая, с добрыми и большими серыми глазами. Доминик помнил, как в раннем детстве любил накручивать на пальцы пряди ее волос. Их цвет постоянно казался ему разным – светло-русым на солнце и темно-русым в пасмурный день. Но независимо от этого, мамины волосы всегда были мягкими на ощупь и пахли смесью ванили и мяты. Доминик помнил этот запах, потому что чувствовал его каждый раз, когда мама целовала его на ночь и приходила разбудить утром.

Он никогда не видел маму в плохом настроении, она всегда выглядела радостной и веселой. Этим они с папой были очень непохожи друг на друга. Сказать по правде, папу Доминик немного побаивался. Но это случалось очень редко, и только когда Доминик чувствовал свою вину.

Как-то раз, он сильно задержался в школе, в кабинете естественных наук. Он пытался понять, как работает электричество, и не заметил, как кабинет закрыли снаружи. Конечно же, Дом не испугался, он знал, что к пяти часам в кабинет придет уборщица и откроет дверь своим ключом, выпустив его. Но папа никак не мог догадываться об этом. Да и мама тоже. Она, надо сказать, иногда излишне чувствительна. Они оба подняли на уши весь квартал и даже успели вызвать полицию, и это всего из-за трех часов отсутствия! Доминик тогда боялся возвращаться домой, но не видел другого выхода. Остаться в школе он, конечно же, мог. У него был с собой запасной бутерброд, а в шкафчике для личных вещей – чистая рубашка, но это было неправильно. Ведь домой возвращаться все равно пришлось бы.

После того случая Дому купили мобильный телефон, так что, перетерпев заслуженное наказание, он даже сумел извлечь из него пользу. Поэтому, можно было смело утверждать, что папа Доминика был гораздо строже его мамы. К тому же, он был выше и сильнее. Иногда Дом слышал, как мама говорила папе, что он гораздо умнее и опытнее ее, поэтому ему и стоит принять какое-то решение, но Доминик не мог быть в этом уверен наверняка. Он видел изо дня в день, как мама ловко справляется с посудомоечной машиной, кухонным комбайном, как она умело стирает совершенно разные вещи и смешивает разнообразные ингредиенты за готовкой. А папа по утрам все равно просит сварить ему кофе. Выходит, он не может справиться с обыкновенной кофеваркой. Зато он отлично водит машину, и помогает маме загонять ее автомобиль в гараж. Хотя, возможно, она просто притворяется, что не может сделать этого сама, чтобы не обидеть папу. Доминику было сложно разгадать истинное положение вещей во взрослых отношениях, и он надеялся, что, когда он вырастет, он сможет сам во всем разобраться.

Все эти мысли занимали его голову, пока он наблюдал, как папа ожидает маму у входной двери, напоминая ей о том, что они опаздывают. Мама, в свою очередь, уже не в первый раз пообещала спуститься всего через минуту. Доминик давно заметил, что у женщин плохо обстоят дела с расчетом времени.

Тори Тапер тоже постоянно опаздывает в школу. А может, она просто точно так же ждет маму по утрам, как они сейчас, с папой. В этот момент Дом встретился с отцом взглядом. В такие моменты он чувствовал необъяснимое мужское единство. Они успели понимающе кивнуть друг другу, когда послышались мамины шаги на ступенях. Она была необычайно хороша: длинные волосы струились по ее плечам (жаль, она нечасто их распускает), белое платье красиво облегало стройную фигуру и слегка открывало колени. Она сбегала по лестнице, пытаясь застегнуть сережку. Папа, наверное, тоже заметил, что мама распустила волосы, потому что не сразу ответил на ее вопрос.

– Дорогой, прости, никак не могла найти замочек от второй сережки! Понятия не имею, куда он мог подеваться! Пришлось позаимствовать у другой пары, не поможешь застегнуть?

– Марк? – повторила она.

Папа, наконец, пришел в себя и улыбнулся.

– Оливия, ты прекрасно выглядишь, моя дорогая. Надо нам чаще выбираться. Доминик, наша мама просто красавица!

Он обнял ее за талию, поцеловал в ухо и принялся возиться с застежкой.

– Нужно будет заказать тебе новую застежку, если старая не найдется. И куда только она могла испариться?

Доминик не понял, кому был задан этот вопрос, но очень надеялся, что не ему. Пару дней назад он нашел у маминой двери странный блестящий предмет, очень маленький, почти незаметный в ворсинках ковра. Он отлично подошел к антенне из проволоки на его игрушечной фабрике.

Папа почему-то дольше обычного задержал свой взгляд на сыне, и, улыбнувшись, прошептал ему на ухо:

– Ты же поможешь маме найти застежку? А то придется отложить покупку нового радиоуправляемого вертолета на целых две недели….

Конечно, Доминику совершенно ни к чему была бы эта задержка. Оставалось только надеяться, что он доберется до самодельной антенны раньше Капли, которая любила грызть все его игрушки, тайком пробираясь в его комнату.

Любой праздник – очень сомнительное мероприятие, Дом всегда был уверен в этом. Никогда не знаешь, удастся ли он на славу или обернется ужасным провалом. А потраченного времени и сил не вернешь. Поэтому, он считал глупым тратить столько усилий на то, чтобы произвести впечатление на кого-то другого. Но привык высказывать свое мнение по поводу чего-либо только тогда, когда его об этом просят. А сейчас никто не просил. И папина машина резво кружила по извилистым дорогам, приближая Дома в то место, где ему никак не хотелось сейчас быть.

Дело в том, что Доминик не любил болтать попусту, еще больше не любил тратить свое время. Он бы мог успеть сделать столько полезных вещей! А сейчас ему придется хлопать в ладоши, улыбаться, может быть, его даже заставят танцевать, и есть торт. Нет, торт он, пожалуй, съест. Если тот, конечно, с орехами. Но вот танцевать ему совсем не хотелось.

Подъезжая к дому Карла Пари, Доминик поежился. Будто в округе нет других домов, честно слово. Будто только семья Карла может устраивать вечеринки, и зачем им только это. Деревья у дома были украшены красивыми светящимися гирляндами. Для чего только это нужно, если до Нового Года еще несколько месяцев. Но, честности ради, Доминик отметил про себя, что светящиеся деревья превосходно смотрятся, особенно при наступлении темноты.

Аккуратно подстриженные клумбы говорили о том, что за ними ведется постоянный и тщательный уход. Слева за домом виднелись качели, которых раньше Доминик не замечал. Ему очень захотелось быстрее увидеть их полностью, и он вдруг покраснел от собственной несдержанности и от того, что, видимо, попался на уловки хозяев вечеринки.

Дом не испытывал дружеских чувств по отношению к Карлу. Тот был слишком шумным, слишком разговорчивым и общительным, к тому же он был явным хвастуном. И эта вечеринка тому доказательство. Справедливости ради стоит заметить, Карл не сделал Доминику ничего плохого, но от этого не стал ему более симпатичен.

Машина припарковалась у дороги напротив дома семьи Пари. Больше места нигде не было, рядом с клумбами уже стояли четыре автомобиля. Из одного из них вышел мужчина и открыл заднюю дверь. Оттуда выскочила девочка с туго затянутым длинным хвостом, вокруг которого был повязан большой красный бант. Его ленты мягко падали вниз и соединялись с темными каштановыми волосами, а волосы, в свою очередь, ложились на яркое желтое платье с кружевом вокруг юбки. На ногах девочки блестели красные балетки, а в руке она держала сумочку в красно-желтую полоску и какой-то небольшой пакет.