Loe raamatut: «Последний Праведник. Часть 2. АНИША. Вернуть свет души»
Пролог. Где-то посреди пустыни…
Сгорбленная спина ненавистного смотрителя маячила впереди. Накрутив цепи на узловатые руки он потянул их на себя. Аниша с трудом удержалась на ногах и чудом сдержала крик – браслеты оков больно врезались в израненные руки. На тонких запястьях не осталось живого места. Грубая корка засохшей крови покрыла некогда нежную кожу. Выровняв шаг, девушка устало откинула упавшие на лицо спутанные светлые пряди. Нос втянул пыльный, пропитавшийся плесенью воздух коридора. Когда-то разгромленный бункер представлял собой герметичное убежище. Но падальщикам не страшны ни пески пустыни, ни радиация солнца. Все страшное, что могло с ними случиться, произошло ещё до рождения. Генетический мусор, что остался после падения цивилизации. Уродливые в теле и больные в сознании. Попасть к ним в плен – последнее, чего хотели бы жители уцелевших городов и долин. Но именно это и произошло с Анишей.
Глаза девушки сосредоточились на грязи под ногами. Слой пыли покрывал некогда яркие обертки закусок из развороченных автоматов. Жалкие отголоски былого могущества человечества жались вдоль стен. Впрочем, здесь все было жалким – трещины на полу, что узором петляли между подошв. Разводы черной крови на некогда светло серых стенах, бочки, коптящие черным дымом. Управляться с бункером падальщики не научились, потому энергия, питающая его, быстро закончилось. Освещали помещения огнем. Но именно эти внешние вещи не давали девушке погрузиться во внутреннюю депрессию. Все глубже сосредотачиваясь на деталях вокруг, Аниша теряла связь с телом. Пока ей окончательно не стало безразлично, куда ее ведут и что с ней будут делать.
Шаркающие шаги смотрителя смолкли, жесткий стук в дверь разбил наступившую тишину.
– Зум, ты, – из-за прочной железной перегородки звук голоса казался глухим, – заходи уже…, гной пустыни, сколько ждать можно, я тебя не за смертью посылал, грубый хохот резанул по ушам, – ее я и сам найду,.
– Найдешь, не сомневаюсь.
Легкая усмешка прошлась по тонким губам смотрителя, еле слышные слова остались в коридоре. Надсмотрщик открыл дверь и втянул девушку внутрь небольшого помещения. По глазам резанул яркий свет, за стеной послышался гул генератора.
– Простите, господин, – пряча ухмылку пробормотал парень, его сгорбленная спина согнулась еще ниже, – так велено было накормить, а после привести.
– Давай, тащи уже девку сюда!
Высокий по меркам низкорослых падальщиков мужчина указал на широкую кровать. Глаза Аниши зацепились за добротное серое покрывало. Ярко красные прожилки ниток создавали ровный узор на свалявшейся ткани. Синтетика тем и славилась, что могла столетиями сохранять как качество, так и задуманную привлекательность. Внешний вид ничего не говорил о том, что одеяло с момента захвата бункера не видело стирки. И лишь запах, резанувший по носу девушки выдал этот секрет.
– Да, господин.
Вопрос, откуда в голове падальщика возникло такое обращение к хозяину, уже давно не мучил Анишу. Смотритель подтянул девушку и закрепил цепи к кольцу над кроватью. Аниша крепче впилась взглядом в изголовье, и мучительная боль в запястьях прошла мимо девушки.
– Все, Зум, отвали.
Хриплый голос главного падальщика прозвучал ближе. Матрас прогнулся под тяжёлым телом. Прислонившись к стене, он сел и притянул Анишу к себе. Хрупкое тело девушки оказалось на коленях у мужчины. Шершавые руки прошлись по коже задирая майку и сомкнулись на тяжелой груди. Ноздри мужчины раздулись. Сквозь запах немытого тела отчетливо проступил аромат молока. Мгновение и падальщик припал к груди девушки.
Взгляд Аниши скользил по звеньям оков. Ржавые, но по-прежнему прочные они крепко держали друг друга. Цепи свободно свисали по обеим сторонам от мужчины и тянулась к рукам девушки. Будь она воином, ей, вероятно, не составило бы труда обвить ими шею ненавистного падальщика и… что будет дальше узнать Анише не довелось. Первые дни она пыталась провернуть что-то подобное. Но каждый раз была жестко избита и оставлена без еды. Постепенно интерес задушить мужчину пропал. Глаза прошлись дальше. Чем больше деталей впитывало зрение, тем проще было отрешиться от происходящего. Покосившиеся рамки фотографий на стенах напоминали о прошлых хозяевах. Лицо улыбающейся женщины покрылось пылью и паутиной трещин на пластике. Когда-то белый лабораторный комбинезон пожелтел от времени. Он живо напомнил Анише о женщинах, к которым она присоединилась два года назад. Ученые, ярые фанатки своего дела, они восстановили одну из заброшенных лабораторий и продолжили эксперименты по восстановлению генофонда человечества. Тогда их идеи показались Анише грандиозными. Уж всяко лучше, чем сидеть в борделе и смотреть как парнишка, в которого она втрескалась по уши, обхаживает других девиц. Тогда она с радостью согласилась принять участие в эксперименте. В ее утробу поместили один из найденных в лаборатории эмбрионов и в результате на свет появился малыш, кровь которого не тронула черная грязь мутаций. И пусть это был не плод совместной любви, к мальчику Аниша привязалась всем сердцем. Надежда, что ее сын жив и она сможет приложить его к груди, теплилась где-то под ребрами. Оттого грудное молоко так и не пропало. Днем девушка сцеживала его в ладонь и выпивала сама. Так она могла продержаться какое-то время игнорируя мясо, что приносили ей падальщики. Чье оно лучше не думать. А по вечерам ее затаскивал к себе в комнату главный ублюдок падальщиков и жадно прикладывался к груди.
Ответ зачем он это делал застыл в блеклых глазах надсмотрщика. Выпроваживать Зума из комнаты главарь не считал нужным. Взгляд Аниши соскользнул с фотографий на стене и задержался на смотрителе. Его не привлекала ни интимность сцены, ни юная красота Аниши. Лишь вожделенная чистота девушки. Падальщики считали, что с кровью чистых они очищают и себя, тем самым продлевая жизнь. Это было правдой. С той лишь разницей, что для должного эффекта необходимо было переливание, а они просто пили кровь и ели мясо своих жертв. В случае же с Анишей… тут, видимо, главарь устал лакать отдающую железом жидкость, и решил побаловать себя редким лакомством. Ведь грудное молоко – это не что иное, как переработанная любовью кровь матери.
Грудь Аниши предательски заныла. Облегчение, что испытало тело девушки, вывело ее из оцепления. Все же сцеживать молоко было намного сложнее. У груди послышался легкий стон. Девушка вздрогнула, грубые руки теснее прижали ее к твердому телу. В нос девушки просочился запах пота и крови. Этот запах был ей хорошо знаком. Девушку затрясло мелкой дрожью. Перед глазами возникли сцены захвата лаборатории. Уши прорезали крики гибнущих ученых. Многие женщины были хорошо натренированы и сражались до последнего. Но черная кровь падальщиков все чаще смешивалась с ярко алой, чистой кровью амазонок. Они гибли, защищая матерей и детей нового времени, так они называли недавно рожденных малышей. Напор падальщиков был неумолим, двери рухнули и Анише ничего не оставалось, как в ужасе смотреть на приближающихся бандитов. Главарь был значительно выше остальных, одежда в бурых потеках напоминала броню. Лицо заляпано кровью. Глаза остановились на хрупкой девушке. Мужчина жадно облизал стекающую на губы алую жидкость и сделал несколько шагов навстречу. Подойдя вплотную, он нагнулся и жадно провел носом вдоль тела девушки. Затем последовала чернота. Очнулась Аниша уже в цепях, на грязной вонючей подстилке. Что стало с ее сыном, ей, понятно дело, рассказать никто не удосужился.
Глаза предательски защипало, но лить слезы было не самое лучшее время. Кровь на одежде падальщика говорила об одном – сегодня он был в рейде, Разгоряченное битвой тело требовало выброса энергии и одним лишь лакомством падальщик не ограничится. Аниша с ужасом понимала. Рано или поздно мужчина не остановиться и зайдет дальше. Руки мужчины прошлись по спине девушки. Тело оцепенело, Аниша безуспешно пыталась войти в ступор. Мужчина оторвался от ее груди и облизал губы.
– Какая же ты сладкая…
Падальщик заглянул в огромные бирюзовые глаза девушки. На ее лице застыл ужас. Но не от осознания возможного факта изнасилования. Нет. Это отошло на второй план. Она впервые близко разглядела главаря падальщиков. Это был чистокровка. Несмытая после рейда грязь прятала гладкую светлую кожу. Шрам, что тянулся со лба через левую бровь на щеку, безусловно, не добавлял красоты мужчине, но никак не делал его генетически уродливым. А вот глаза. Черные, жесткие, они в полной мере отображали грязь, сковавшую в плен душу.
– Не бойся, сегодня не трону.
Главарь по-своему истолковал страх девушки. Столкнув лёгкое тело, он встал с кровати. Не удержавшись, Аниша повисла на цепях. Боль прошила тело и заставила поморщиться.
– Ты слишком вкусная, чтоб растратить тебя на банальную похоть. К тому же, – мужчина грубо расхохотался, – тощая.
Скинув с себя куртку, он стянул через голову майку и обернулся к помощнику,
– Эй, Зум, тащи-ка сюда пухленькую, да поживее!
Надсмотрщик слегка поёжился от громкого рыка и вышел из комнаты.
– Люблю этих уродов, – разминая плечи, мужчина прошелся по комнате. Под кожей скользнули мускулы, расслабленная походка не скрывала хищные движения, – послушные твари, пока их кормишь…
Подойдя к столу падальщик… хотя какой он падальщик… взял в руки бутылку и отхлебнул прямо из горла. Янтарная жидкость мягко отразилась от стекла. Настоящего стекла? Брови Аниты приподнялись вверх. Но еще больше удивило то, что лежало рядом с антикварным алкоголем. На столе раскинули страницы несколько древних книг, их нежные листы были покрыты тонким слоем защитного пластика. Ни они, ни бесценная бутылка, ни сам чистокровка никак не вязались с тем, что девушка знала о жителях пустыни.
Громкий стук в дверь прогнал мысли из головы Аниши. Надсмотрщик втолкнул в комнату девушку, а сам на этот раз остался снаружи. Аниша подняла глаза и вздрогнула. Пухлая фигурка принадлежала знакомой барменше. Они вместе покинули бордель и согласились на эксперименты. Только вот ни один из эмбрионов не прижился в утробе подруги. Девушка, в отличии от Аниши, не была скована в цепи. Но это не делало ее свободной. Легкая поволока на глазах говорила, что бывшая барменша находиться под действием препаратов. Пухлые губы девушки растянулись в широкой улыбке.
– Привет, милый, – она подошла к мужчине и коснулась обнаженной кожи, – ты соскучился?
– Заткнись, – главарь грубо схватил девушку и поволок к кровати, – я за тобой не для болтовни посылал.
В попытке успокоится Аниша жадно втянула воздух. Она надеялась, что как только падальщик насытится, ее отведут в камеру. Но мужчина грубым толчком сдвинул девушку к стене. Фотографии над головой качнулись, открывая былой, нежно бежевый цвет стен. Падальщик с силой развернул барменшу спиной к себе и поставил на колени.
– Милый, можно понежней, я…
Залепетала было девушка, но тяжелая рука мужчины опустилась на выдающиеся формы барменши.
– Заткнись, дура!
Рычание вырвалось из груди падальщика и не дало ей договорить. Смолкнув, девушка послушно прогнулась в спине.
Не в силах смотреть, Аниша закрыла глаза руками и что есть сил вжалась в стену. Только бы переждать, только бы переждать – раненой птицей колотилась в голове одинокая мысль. Тошнота подступила к горлу. Звуки откровенной похоти проникали в сознание, ритмичные удары не давали уйти в себя. Но хуже было другое. Сквозь прижатые к лицу ладони, она чувствовала жар чужого взгляда. Мужчина намеренно наслаждался черным безумием, что было готово захватить девушку.
К счастью, длилось это не долго. Главарь падальщиков протяжно застонал и все застыло. Долгие несколько секунд тишины показались Анише блаженством. Оно разбилось вдребезги под обиженным голосом барменши.
– А как же я, милый?
Аниша оторвала руки от лица и успела заметить томную улыбку, скользнувшую по влажным губам девушки.
– Я же сказал, заткнись, – озверев, мужчина схватил барменшу за волосы, – достала уже!
С силой дернув девушку вверх, он обнажил неизвестно откуда взявшийся клинок и воткнул его прямо в колотящуюся жилку на шее бармеши. Та захрипела. Заливая ковер, из раны хлынула алая кровь.
– Эй, Зум, иди сюда, – падальщик откинул бьющееся в судорогах тело и натянул сползшие штаны, – жрать подано!
Надсмотрщик заскочил в комнату и согнулся над жертвой. Тонкие губы припали к горлу девушки. Барменша все еще тихо дергалась. И без того светлая кожа Аниши побелела, черные круги пошли перед глазами. Главарь падальщиков раздраженно откинул длинную черную челку со лба и, закинув голову, приложился к бутылке. Янтарной жидкости убавилось на добрую четверть. С силой треснув емкостью по столу, мужчина подхватил что-то с тарелки и жадно впился в еду зубами.
– Эй, тощая, – главарь повернулся к Анише, с уголка губ стекала струйка жира, – на пожри, может нарастёт что на тебя.
В протянутой руке застыл надкушенный кусок мяса. Кровь окончательно отхлынула от лица девушки, главарь расхохотался.
– Что, не любишь человечину?
Тут Анишу все же вывернуло и спасительная тьма накрыла сознание.
…
Очнулась девушка уже прикованная к стене в своей камере. Тело все еще колотило, во рту стояла горечь, под веками застыли стекленеющие глаза барменши. Аниша впала в транс. Мысли медленно потекли по краю сознания. Нет, ей не было жалко бывшую подругу. Смерть ее была достаточно быстрой. Эта участь намного лучше той, что была бы уготована пухлой красавице, оставшись она в живых. Аниша мысленно вознесла молитву, желая душе подруги обрести новое рождение в лучшем мире. И тяжело вздохнула. Надежда, что ее сын жив, практически растаяла. Почему она сама так цепляется за жизнь в этом теле? После пережитого сегодня она не сомневалась – играться с ней главарь долго не будет. Довольно скоро ей придется пережить и постельные утехи этого человека. Почему же она просто не откажется от еды, почему она так боится смерти?
Тут перед глазами встало лицо покойного отца. Ветер трепал отросшие светлые пряди, солнце пряталось в золотистых отблесках. Усмешка застыла в светло серых глазах: Чтоб встретиться с торговым караваном, они с братьями должны были ненадолго покинуть укрепленную долину. Девочка переживала. Смерть в пустыне поджидала на каждом шагу.
– Бояться смерти – это нормально, – пытался успокоить ее отец, – душа бессмертна, смерть для нее является чем-то неестественным. Поэтому тот кому не ведомо, что ждет его по ту сторону, кто сильно привязан к телу, тот испытывает страх перед его лишением, – мужчина подошёл ближе к дочери и потрепал по таким же светлым волосам, – потому молись, чтоб ты встретила в жизни того человека, кто укажет тебе верный путь.
– У меня есть ты, – девочка подросток упрямо поджала губы, – зачем мне кто-то еще.
– Я не вечен, солнышко, – ласковая улыбка отца согрела девушку, он был главой их общины и обладал достаточной мудростью, – но ты необычный ребенок. Я уверен, Господь уготовил тебе интересный путь.
Обняв дочь на прощание, мужчина развернулся и двинулся к тяжелым воротам. Аниша смотрела вслед широким спинам отца и братьев и вдруг отчетливо поняла – она видит их в последний раз. Девушка помчалась вслед, но прочные створки отгородили ее от родных. Назад отец и братья не вернулись, вскоре неожиданно скончалась мать. Потом девушка поняла, что к смерти матери приложил руку новый управляющий. Ее он не тронул – чистая, в детородном возрасте – она была ценным ресурсом. Приструнить натуру дочери бывшего главы он не смог. Потому продал ее в ближайший город. Становиться женой представителя высшего сословия Анише очень не хотелось. При первой же возможности девушка сбежала, но столкнулась с новой опасностью. Жизнь городских окраин не жаловала чужаков. Смерть от рук местных бандитов уже ласкала Анишу своей улыбкой… Воспоминания давались тяжело – воздух медленно вышел из груди девушки… Неожиданное спасение стало ее концом. Она утонула в холоде голубых глаз спасителя. Сердце оглушило собственным стуком. Девушка готова была отдать всю себя, но… чувства оказались не взаимными. В итоге она сбежала в очередной раз, и вот. Сидит пару недель немытая, грязный матрас давно перестал беспокоить. И молит Господа о быстром конце.
– Ах, отец, не таким ты видел мой путь, – легкая усмешка коснулась губ девушки.
Аниша открыла глаза и тут же вздрогнула от неожиданности. Взгляд уперся в знакомый холод голубых глаз.
Глава 01. Караван
Жёсткий порыв ветра холодом прошелся по лицу и поднял в воздух колючий песок. Ночи выхолаживали жизнь в пустыне и утренние часы становились самым холодным временем суток. И самым опасным. Не успевшие насытиться мутировавшие твари зверели от голода и были готовы кинуться даже на самых защищенных путников. Именно таким являлся торговый караван старины Беркли. Сам он свое детище гордо именовал «Сталь и Свет Пустыни». Герб со скрещенными мечом и факелом на щите потертой эмблемой украшал бока бронированных грузовиков.
На крыше одного из них, чуть поодаль от оружейных установок, и пристроился Мирай. Сзади за небольшой будкой вентиляции спал на лежаке побратим. Сегодня была не их вахта, но ребята, следуя давней привычке, по очереди оставались бодрствовать. Рядом с праведником, даря тепло, лежал большой черный пес. Мутация не прошла мимо Шороха. Широкие бока покрывала редкая шерсть, на узловатых лапах замерла крупная голова. Гребень жесткой щетины отходил ото лба и тянулся дальше вдоль спины. Вслушиваясь в звуки пустыни, пес встрепенулся, острые уши настороженно замерли. Не почуяв опасности Шорох широко зевнул, в темноте пустыни мелькнули острые в черных прожилках клыки.
Мирай сидел скрестив ноги, плечи согревала теплая накидка. Ум, ища связь души и Бога, погрузился во внутренний мир, чувства же сосредоточились на внешнем. При малейших признаках тревоги, праведник мгновенно выйдет из транса. Пока все было спокойно.
Мирай сделал глубокий вдох – воздух мелкими колючками осел в груди – и вышел из медитации. Из складок накидки появилась записная книжка. Слегка шершавые пальцы прошлись по тонкому пластику – дневник ушедшего наставника. Зрачок в слегка раскосых глазах праведника сузился – активировалось ночное зрение, одна из многочисленных функций улучшенного нанотехнодогиями организма. Взгляд сосредоточился на зачитанном до дыр месте. «Книга эта древнее наших прародителей, содержит она самое ценное знание. Тому, кто сможет прочесть и осознать его, откроется небывалое. От собственного бессмертия, до возможности менять судьбы…» Бессмертие мало интересовало Мирая. Тут он мало-мальски, но понимал, о чем идет речь. А вот судьбам этого мира помочь хотел. В свои шестнадцать, Мирай с побратимом слыли бывалыми наёмниками. В их мире всем приходилось рано взрослеть. Праведник успел увидеть достаточно грязи. Но в нем жила упрямая вера – Земля достойна лучшего. Как в каждом живом существе, неважно сколь низко он пал, живет искра Бога, так и в глубине их мира скрыта изначальная чистота. Ее-то он и хотел вернуть. Для этого он покинул стены родного монастыря и направился на поиски древней книги. Позади было больше недели пути с торговым караваном и скоро им предстоит расстаться. Маяк первого пункта назначения все ярче мигал на карте.
– Как он так умудряется, – прямой спины праведника коснулся приглушенный девичий голос, но Мирай хорошо его расслышал, – просидеть без движения пару часов…, да я и пятнадцать минут не продержалась бы.
– Так он же этот… как его… праведник, – ответивший парень и не думал шептаться. Он прекрасно знал – если захочет, новый знакомый отлично их услышит, – а тебе я бы и пяти минут не дал… иди сюда, моя непоседа.
Вместо ответа послышалась возня и едва сдерживаемое хихиканье. С Пичугой и Китом их познакомила Фло. При мысли о девушке сердце Мирая невольно сжалось. Ноздри раздулись, будто уловив легкий цветочный запах. Но он быстро вернулся в холодное утро реальности. Парочка контрабандистов – имена им удивительно подходили – здоровый, немного грубоватый парень и мелкая непоседливая девчонка. Они не расставались ни на минуту и даже вахту несли вместе. Хорошо это или плохо, Мирай не знал. Мог бы предположить, что их возня может отвлечь от наблюдений, но осечек во время их дежурств не было. Вот и сейчас смех девушки смолк, она обратилась к другу.
– Отпусти, ненормальный, – тихий голос стал серьезным, – а ну глянь, что там на востоке?
Мирай прислушался – вдали послышался противный клекот. У девчонки оказалась отличная интуиция. Услышать приближения птицы разведчика она не могла, но направление указала верное. В следующую же секунду Кит приложился к прицелу и присмотрелся в багровеющее небо.
– Пока ничего.
Брови парня нахмурились. Он оторвался от оптики и оглянулся по сторонам. Как небо, так и окружившие караван барханы были безмолвны.
– А ты подожди немного, – спокойный голос Мирая заставил контрабандиста вздрогнуть, – а еще лучше оружие взведи. Близко эту тварь подпускать не стоит.
– Опять дракосы пожаловали, – Кит воспринял угрозу серьезно и повернул рычаг на оружии до упора. Внутри сжалась пружина, – что-то многовато их в последнее время стало.
Мирай не ответил. Смешное прозвище, что получили среди бойцов птице-ящеры, никак не вязалось с той опасностью, которую они таили. Отстреливать их надо было на подлете. Мало того, что они ведут за собой стаю, так еще их кровь выдерживал далеко не каждый материал. Праведник, прислушиваясь, медленно втянул воздух, прохлада защекотала переносицу.
Клекот звучал ближе. Им драгос вел многочисленных собратьев, встреча с которыми не сулила ничего хорошего. Только если ты не хотел поживиться шкурой вожака. Та выдерживала даже ядовитую кровь разведчика. Мирай открыл глаза и посмотрел на восток – зрачок мигнул и потемнел. Солнце медленно окрашивало небо в багряный цвет. Там была уже видна точка, распахнувшая широкие кожистые крылья.
– Подожди немного, – слова еле слышно соскользнули с плотно сжатых губ праведника, – еще чуть-чуть, – Мирай чувствовал напряжение Кита, прицел едва заметно двигался вслед цели, – давай!
Тихий свист коснулся ушей. Длинное тяжелое копье, увенчанное десятком зубьев, взмыло в воздух и устремилось навстречу с драгосом. Бесшумное, но действенное оружие. Стараясь не привлекать лишнее внимание, бойцы каравана оставляли огнестрел на потом. Животное в последний момент заметило угрозу и попыталось увернутся, но острый наконечник настиг цель. Удар был меткий, копье пропороло мягкую кожу на горле хищника и его клекот тут же стих. Теперь осталось убедиться, что стая осталось позади.
– Вау, – Пичуга подошла к другу, тонкие руки обвили его со спины, – клевый выстрел.
– Цыц, – парень сгреб девушку и прижал к себе, – обождать надо.
Кит опять приложился к прицелу. Только на этот раз он тщательно прошелся по барханам.
– Вроде пусто, – парень оторвался от оптики и взялся за рычаг колеса на орудии.
Хорошо смазанный механизм бесшумно закрутился, наматывая цепь и возвращая гарпун назад. Но, встретив сопротивление, почти сразу остановился. Копье прочно застряло в теле драгоса. Кит дернул колесо несколько раз и, бросив это дело, обернулся к праведнику.
– Лады, – парень невозмутимо поднялся на ноги, – буди брата, мы пойдем, выдернем это чертово копье.
Щелкнули затворы – парочка проверила оружие и скользнула за борт. Здоровяк первым спустился по закрепленным на бронированных боках грузовика скобам и поймал спрыгнувшую девчонку. Отчаянные ребята. Им следовало бы взять с собой минимум четверых бойцов. Мирай подошел к небольшому пульту и нажал на одну из кнопок. Караван облетел неслышный сигнал. Праведник перестраховался. Дозорные должны были видеть и выстрел и то, что Кит с Пичугой направились к драгосу. Праведник огляделся – так и было. Бойцы с явным любопытством следили за двумя фигурами, вихляющими среди барханов. Мирай подошел к побратиму – пора было прервать его отдых.
– Не спишь? – праведник присел рядом с лежанкой друга.
– Разве рядом с этими сумасшедшими поспишь, – заспанное лицо Игнара напомнило того мальчишку, что Мирай знал с детства.
Воин приподнялся и откинул белые жгуты волос за спину. Одеяло соскользнуло и открыло еще одну голову, увенчанную каштановыми локонами. Младшая сестра Пичуги. Не смотря на юный возраст, она была намного крупнее и отличалась выдающимися формами. «Это все из-за того, что мать ее дольше молоком кормила», – отшучивалась мелкая Пичуга. Сестра же с самого начала пути каравана не давала прохода Игнару.
– Ты все же дал себя уговорить, – указал на очевидное Мирай.
На самом деле, ночные забавы воина с сестрой контрабандистки не были секретом ни для кого. Уединиться было особо негде. Но ни Мирая, ни парочку это не смущало. Тем более, что и длились они недолго – сон намного важней для выживания в пустыне.
– Желание девушки для меня закон, – ухмылка смыла мальчишечье выражение с лица Игнара. Он прикрыл девушку и ловко поднялся на ноги. Быстро размявшись, воин натянул поверх майки защитную куртку и приладил оружие, – что там?
– Кит завалил драгоса, но гарпун остался в теле, – Мирай кивнул в сторону восходящего солнца, – они пошли вытаскивать.
– Одни, – воин не спрашивал, утверждал.
– Одни, – праведник кивнул в подтверждение.
– Сумасшедшие…
– Не без этого.
Мирай ухмыльнулся и спрыгнул с крыши грузовика. Плотные ботинки привычно погрузились в песок. Следом бесшумно приземлился пес. Рядом тенью скользнул побратим. Ребята не входили в основной состав охраны каравана. Но проезд они отрабатывали честно. Пару минут и побратимы нагнали контрабандистов. Сразу стала ясна причина, почему они сорвались без предупреждения.
– Давай родимая…
Руки Пичуги украшали тяжелые черные перчатки. Поднеся к свежей ране на теле хищника небольшую баночку, она сцеживала в нее кровь.
– Что-то мне подсказывает, – Мирай задумчиво смотрел как темная жидкость проливаясь мимо емкости тягучими каплями стекает по темному материалу и с шипением погружается в песок, – гарпун не случайно в драгосе застрял.
– Тише ты, умник, – зашипел Кит, руки контрабандиста легко вытянули копье из мертвого тела, но тут же спохватился, – тише, – уже спокойнее проговорил парень, – не хватало, чтоб охрана услышала, – о том, что парочка таскает с собой нелегальный товар не подозревал даже старина Беркли. Ребята имели репутацию отличных наемников и их частенько нанимали сопровождать караваны, – раз уж так подвернулось, выполним один заказик.
– И кому могла понадобиться кровь драгоса, – глаза праведника по-прежнему следили за действиями девушки.
Кровь наполнила емкость. Пичуга плотно закрутила крышку и хорошенько потрясла бутылочку. Убедившись, что ничего не проливается, постучала друга по плечу.
– Поверь, это далеко не самое странное, что нам доводилось доставать, – широкая улыбка озарила грубоватое лицо Кита. – ты лучше подумай-ка, как Пичуга это пронесет.
Сдерживая хохот парень протянул подруге… упаковку презерватива.
– Нет…, – Игнар первым понял куда клонит контрабандист.
– Да…, – кривляясь, проговорила Пичуга, – а ты думал, моя сестрица тебя просто так окучивала. Ей давно в дело пора. А она честь свою берегла, пока достойные кандидаты не разбежались. А тут ты подвернулся, – тихий смех девушки скользнул по пустыне и стих вдали, – ладно, пацаны, не буду вас смущать.
Девушка спрятала товар во внутренний карман куртки.
– Пески пустыни, – Мирай невольно отступил на шаг. Теперь ему стала понятна деталь одежды девушки – над штанами она носила короткую на пол бедра юбочку, – да я в следующий раз хорошо подумаю, брать ли у вас товар.
– Возьмёшь, – улыбка сошла с лица контрабандиста, в глазах мелькнула грусть, – когда на кону стоит жизнь, возьмешь, куда денешься…
Праведник вздрогнул. Память услужливо открыла картины знакомства с Фло. Скорченное болезнью тело девушки билось в судорогах и, постепенно, под действием незаконного препарата принимало здоровые очертания. Лекарство для нее как раз и добывали Пичуга с Китом. Тень улыбки пробежала по лицу праведника. Как же уродлив их мир. Он должен вернуть сюда былую красоту.
– Что-то мы отвлеклись, – сзади послышался хрипловатый голос Игнара, воин проследил взглядом за Шорохом.
Нос пса собрался складками к переносице, острые зубы оголились в хищном оскале. Пригнувшись, он мотнул головой в сторону востока. Там, в зарождающихся утренних тенях мелькнула поднятая пыль.
– Чертовы твари, – Кит развернулся и ловко, словно не чувствуя веса, взгромоздил на плечо тяжелое бронебойное оружие, – Пичуга, ко мне!
Уговаривать девушку не пришлось. Опустившись на одно колено, она уперлась спиной в мощные ноги друга. В руках тут же оказался небольшой автомат. Похожий скользнул в руки побратима. Глаза Мирая были прикованы к барханам. До слуха почти не доносилось никаких звуков. Лишь крупное облако песочной дымки говорило – стая близко. Миг… и на верхушках холмов появились первые нападающие. Скаля мелкие острые зубы на воинов ринулся поток хищных ящериц. Размером они были не выше щиколотки и длиной в пол шага. Юркие и быстрые они брали количеством. Раздались автоматные очереди. Истошный визг оглушил пустынею, ее пески приняли пролитую кровь.
Мирай ждал. Адреналин пробежался по венам, мышцы пришли в боевую готовность. Посох привычно лег в руки. Вздох и время замедлило бег, восприятие обострилось. Мелкие тела ящериц плавным потоком струились над барханами. Легкие, покрытые наростами туловища. Пули не задумываясь поднимали их в воздух и разворачивая, швыряли на спины. Песок, смешанный с черными каплями крови, застывал воздухе и медленно оседал, отдавая дань пустыне. Жар собачьего тела, прижавшегося к ногам. Шорох выжидает, как и он. Врагов надо подпустить поближе. Чуть в стороне размеренно стучит сердце побратима. Короткими очередями он подбрасывает тела рептилий в воздух. Пичуга вторит ему, ее сердце заходится бешенным ритмом. Кит замер, воздух с трудом выходит сквозь плотно сжатые губы. Тут плечи контрабандиста напрягаются. Перенеся вес тела на заднюю ногу, он секунду смотрит в прицел. Снаряд с тихим шелестом покидает ствол и взметая столб пыли врезается под ноги огромной рептилии. Взрыв сливается с пронзительным визгом. Хищник, захлебываясь кровью, шевелит остатками конечностей. Он еще жив, но уже не опасен. На смену ему из-за барханов выплывают еще два крупных ящера. Их размер достигает высоты бедра. Снаряды оружия Кита входят в ствол. Одни за другим, он выпускает их в сторону новых врагов. Ближайший заваливается на бок. Черная кровь толчками орошает пустыню. Другой, успев отпрыгнуть в сторону, мчится навстречу.
