Loe raamatut: «Мусорный остров»
На обед у элиты мафии отбросов была паста с томатным соусом и тефтелями из мяса неизвестного происхождения. Я задушил повара галстуком и добавил в этот чан хрючева столько наркоты, сколько вообще смог найти, чтобы, в случае если они от неё не умрут, их протекающая и без того крыша и жажда крови избавила меня от необходимости добивать их.
Главари банды бомжей сидят за столом в комнате с довольно высокими потолками, дырами в стенах вместо окон и антикварной мебелью, все вместе за одним широким столом, и обсуждают свои дела в ожидании, пока им подадут обед. Разложив блюда, я вернулся на кухню, вытер пот со лба и спрятался в шкафчик, в котором сидел с раннего утра в ожидании повара.
Я понял, что мой безрассудный план оказался удачен, когда через несколько минут звуки жевания и чавканья сменились на приглушенный вой – не сказавшие до сих пор ни слова, первая пара вцепилась друг другу в горло. Через полчаса звуки битвы закончились, что означало что мне пора вылезти. До кухни доносится звук стекающей со стола и капающей в лужу крови, а внутри комнаты лежат несколько изуродованных тел с оторванным конечностями. Было бы неплохо их обобрать полностью, но сейчас у меня есть время только взять необходимое.
Когда я вышел на улицу и был встречен беспощадным экваториальным солнцем, я почувствовал, будто стал легче и чище. Я потерял нечто, висевшее грузом у меня на плечах. С каждым шагом я понимал все больше, насколько оно было деспотичным, тяжелым и темным. Нечто, что меня сдерживало, сковывало мои движения и без чего я способен на все. Это была моя гордость. Улыбка сама появилась на моих устах, и я преисполнился решимости бросить вызов собакам и всему острову.
С револьвером и одной пулей я двигаюсь к Рексу – внушающему ужас главарю бандитов собачьей улицы. Когда я увидел его, он играл в нарды с одним из псов. Я направил револьвер на него, но он и бровью не повел, зато остальные напряглись сразу же.
– Давай билет на пароход, – требую я сходу.
Он не ответил – знает, что я не собираюсь стрелять.
– Я хочу сыграть с тобой в русскую рулетку.
Вот тут уже и он напрягся – от предложения сыграть в русскую рулетку не отказываются, по крайней мере, никто не отказывается от него просто так – взамен ты должен отдать одну из своих конечностей – любую, какую захочет взять бросивший вызов, кроме, конечно же, головы. Спрашивается, зачем нужна такая глупость? В нашем обществе, живущем по правилам стаи, спасовать перед вызовом – значит спасовать перед бросившим вызов и подчиниться ему, если он ниже тебя по иерархии; а если он и так выше, то права выбора у тебя уже нет, и, хотя такое нечасто происходит, проще сразу застрелиться. Но и револьвер есть далеко не у каждого. Обычный бомж никогда не найдет и пустого револьвера, а револьвер с пулей – это как пропуск в большой мир, и есть он у единиц.
Он взял билет и потряс им над головой, со смехом говоря:
– Возьмешь его вместе с моей рукой!
Подручный проверил мой револьвер и раскрутил барабан, игра началась. Сначала он наводит мне на голову, нажимает курок – щелчок. Следующий выстрел за мной, тоже в молоко. И ещё один от него. Следующий мой, пусто. Вероятность уже один к двум что у меня сейчас вылетят мозги. Он наводится, стреляет… Впустую. Тут мне подумалось что он мог бы не мелочиться и нажать второй раз следом, но вместо этого он молча положил револьвер на стол и протянул мне билет.
– Я возьму его вместе с твоей рукой.
Я сам не ожидал от себя такой дерзости.
– Я пошутил! Возьми билет и катись отсюда, сделай одолжение.
Я взял револьвер и наставил ему на голову, все окружавшие нас сделали один шаг вперед.
– Ты знаешь правила: я забираю либо твою руку, либо твою жизнь, выбирай.
Он несколько секунд молчал, спокойно раздумывая, в то время как его псы уже были готовы к атаке, а я мысленно проклинал себя все это время, которое показалось мне вечностью.
– Хорошо, забирай мою руку. – сказал он и крепко сжал билет, весь измяв. Подал знак своему подручному, тот достал ржавое мачете и в несколько ударов отделил руку от туловища.
– Ты не вырвешь его из моих лап.
И он был прав, сейчас я даже не собирался это делать, так что я просто схватил его огромную руку и двинулся вон из переулка, ощущая на себе взгляды двадцати человеко-псов.
Следующая проблема, перед которой меня поставила суровая реальность – как вытащить билет из этих проклятых рук. Нужно крепление и инструмент, который позволит разжать нечеловечески крепкие пальцы. За этим я отправился в трущобы чуханов, где живет Игорь – спившийся механик, у которого есть своя мастерская.
На собачьей улице живут только собаки, и те, кого так хотя бы однажды назвали. Им запрещено покидать пределы улицы, а если на неё забредает кто-либо кроме собаки, то он либо становится собакой, либо оказывается растерзан на куски и съеден. Если ты вышел из собачьей улицы живым – значит ты не обычный отброс, и псы это почувствовали.
В трущобе чуханов живут чуханы, а в их главе – Король чуханов. По крайней мере, так называют его бомжи и весь остальной остров, хотя сами себя они именуют перерожденными, а своего лидера – Истинным перерожденным. Его боятся и уважают, но он злоупотребляет своей властью, разграбляя и истребляя своих собственных подчиненных.
На улице бомжей существует своя бомжевская мафия. Они ничего не производят и не отнимают, но они настолько злые и сумасшедшие, что остальные районы и группировки их просто так подкармливают, лишь бы те их не трогали и не выходили из своей территории.
Весь этот город – центральная часть мусорного острова. Много лет назад сюда прибыли первые пираты, и с тех пор в это место стекался весь сброд со всех континентов. Потом к ним начали отправлять преступников из тюрем, нелегальных иммигрантов без установленного гражданства, беженцев, бомжей, психов из стран, где нет изолирующих учреждений для них, потом сюда стеклась и куча рабов. Костяк населения составляют мужчины, женщин очень мало, и большинство из них проститутки. Мусорный остров – центр преступности всего мира. Наш гордый народ терроризирует побережья южной и северной Америки, а также Европы и Африки. С недавних пор у берегов расположилась вооруженная охрана, делая это место отрезанным от всего мира, и раз в полгода отсюда отходят гражданские пароходы, билеты на которые разыгрываются в лотерее, в общем количестве сотни штук. Шанс выиграть примерно 1 к 1000, криминальные авторитеты скупают их тысячами, а простым отбросам остается только пускать слюни и гадить на улицах.
Чуханы, мимо которых я прохожу, поглядывают недобро – они по-другому не умеют. Из под свисающих сальных челок на меня смотрят несколько пар глаз с каждого угла – они видят что я от них отличаюсь, и их это нервирует. Если говорить напрямую, чуханы – не бандиты. Это опустившиеся люди, в основном рабочие, живущие в домах без канализации, не знающие о гигиене и питающиеся даже большими отбросами, чем псы и бомжи. Но если говорить о бандитах среди чуханов, то они самые жестокие. Чумазые, вонючие, тощие как палки, они выкалывают у своих жертв глаза и вырывают кадыки, если хотят ограбить. Чуханы придумали изощренные пытательные устройства, у них живет больше всего инженеров и механиков, произведения фантазии которых украшают главную площадь улицы, на которую каждую неделю приводят врагов короля чуханов.
Они не только самые бедные, больные на тело и голову жители мусорного острова, но и самые образованные. Их культура уходит корнями в теологическую философию и самые темные традиции средневековья, и их образ жизни дал отличную почву для того, чтобы в их обществе зародился культ, отрицающий все телесные и материальные блага и наслаждения, отрицающий саму жизнь и по-настоящему человеконенавистнический. Также они практикуют каннибализм и страдают от бесконечного числа болезней, которых даже не видели на большой земле. Тела умерших лежат на улице, их иногда сжигают или скидывают в воду, но по большей части они просто гниют и отравляют и без того смрадный воздух.
Густозаселенная трущоба выстроена из камня и дерева, чем тоже напоминает европейские города, а плотная застройка с большим количеством проулков и очень малым количеством солнечного света способствует расцвету преступности в ней. Пока я шел, я крепко сжимал свой револьвер, прислушиваясь к каждому шороху вокруг себя. Когда передо мной оказалось два гопника, я не удивился, и сразу направил на них свое оружие. Они явно были к этому не готовы, и показали сходу испуга куда больше, чем я. После шага назад они все же взяли себя в руки, и осторожно сказали, что истинный перерожденный хотел бы видеть меня.
– Простите, ребята, но у меня есть неотложные дела. Я обязательно зайду к королю, но не прямо сейчас.
Предчувствие у меня было очень неприятное – не знаю как, но до него успела дойти информация о том, что случилось на собачьей улице. Хотя аудиенция короля в принципе не может быть чем-то хорошим – как я сказал, он умеет только убивать и грабить, и если я ему нужен, то либо для первого, либо для второго, либо для всего сразу. Медленно повернувшись, я только наткнулся на ещё двух чуханов, и, поняв что меня окружили, спокойно остановился. Король лично явился поприветствовать меня, приехавший на носилке, которую вели на своих горбах четыре уродца без рук и носа. Он поприветствовал меня с достоинством, как и полагается королю, но я не мог посмотреть ему в глаза – у него их не было, а вместо лица находилась мясная маска, являвшая собой смесь отвратительных форм и цветов, словно невидимый создатель расжижил это лицо и несколько раз перемешал его своей рукой. Свисавшая местами кожа открывала взору гниющую плоть среди этой мешанины, губ на этой форме было не разглядеть, но где-то сбоку находилась деформированная дыра, из которой он извергал звуки, похожие на дыхание разъяренного животного вместе с каким-то бурлением.
