Loe raamatut: «Снежинка, и что же ты сделала!»

Font:

* * *

Игра под названием жизнь

Разные бывают игры. Тут и самые невинные, самые весёлые, в которые играет детство. И другие посерьёзней – взрослые игры. В первую очередь, искусство с его живописью, скульптурой, литературой, сценой, цирковою ареной и кино.

А разве не в радость нам игры ума – философия, игры мускулов – спорт. Впрочем, взрослые игры не всегда полезны, не всегда бескорыстны. Однако непременно тормошат, захватывают, увлекают. И надо признать: они – существенная часть нашей жизни.

Играем, играем, играем!

И как не отозваться стихами на это явно затянувшееся и всё-таки благодатное детство человечества, тем более что и сама поэзия – игра?

Грани света

Всё начиналось издали. С намёка.
Сперва – лишь слух о Боге – небыль, миф:
Всё было Бог – и чем трава намокла,
И чем терзал сухую падаль гриф.

Бог чудился и в идолах, и в страхах,
Казался и ужасен, и жесток,
В прах уходил и возникал из праха,
И средоточъем зла казался Бог.

В умах незрелых без конца дробился
На множество стихий, обрядов, тел:
Бог ручейка, бог солнечного диска,
Бог – землепашец, кормчий, винодел.

И лишь в накате миропониманья,
В одно собравшем тысячи причин,
Бог посетил разумное сознанье
Как Царь всего, над всеми Господин.

И властвовал не грубо, не предметно,
Но потаённым Духа естеством.
История и жизнь – все грани света –
На Нём сошлись и растворились в Нём.

И Он уже не прочил наказанье,
Грозя уничтожением всего,
Но о спасенье даровал познанъе,
На крест подвигнув Сына Своего.

И людям, как всегда: тугим – на ухо,
На сердце – гордым, на глаза – слепым,
Послал в поводыри Святого Духа,
Чтоб узкий путь Любви открылся им.

Сказочно-фантазийная грань

Матрёна Иванна

Под стать простоте сарафанной
Платка чесучовый лоскут…
Старшую – Матрёной Иванной,
Матрёшками – прочих зовут.

Неважно, которых годочков,
Умели бы в прятки играть.
Глазёнки продрала и – дочка.
Пелёнки стирала и – мать.

Народец смешной деревянный
Всегдашних исполнен забот:
Детишек рожать и поляной
Распевный водить хоровод.

И каждой к обеду – по ложке,
И каждой под сердце – дитя.
И шьют распашные одёжки,
Иголкой по стёжке ведя.

И пялятся дружно в окошко
На санную даль за рекой,
Где утро выходит – матрёшка
Из ночи – матрёшки другой.

И в смене времён непрестанной,
Всех скопом под сердцем нося,
Добрейшей Матрёной Иванной
Склоняются к ним небеса.