Loe raamatut: «Место которого дважды не было. Часть 4»

Мир незаметно для всех катился в пропасть Великой войны.

8 января 5104 года

– А вот это сюрприз!

– Это военная хитрость.

– Пугали, пугали и не напугали.

– Нас на испуг не возьмёшь!

Этот день в истории Южного континента как начался с неприятностей, так ими и закончился. Беды сыпались на все подряд головы, словно из рога изобилия. Видимо, сами боги в то памятное утро встали не с той ноги. Иного объяснения столь массовому невезению, катастрофам, горю, несчастьям и трагедиям наука дать не в состоянии.

8 января 5104 г. Колдуны.

Первыми 8 января проснулись колдуны. Ровно в пять утра они собрались на центральной площади, строем обошли Белую башню и принялись выводить из конюшни золотистые облака, своё излюбленное средство передвижения. Быстро, комфортно, безопасно, мягко – одним словом, лети и наслаждайся. Разумеется, у них имелись и другие виды личного и общественного транспорта от самых стандартных (ослов, лошадей и верблюдов) до экзотических (ковров-самолетов, ступ и мётел). Однако ими пользовались крайне редко. Сами понимаете, имея роскошную карету, вред ли вы поедете куда-то на старой, скрипучей телеге без колес. Многие уже и забыли, как летать на метле или в ступе, а некоторые, даже никогда и не пробовали.

Колдуны вывели из стойла семь больших облаков и три маленьких облачка. На одном большом облаке могло одновременно путешествовать десять колдунов с комфортом, и пятнадцать колдунов, как говориться, в тесноте, да не в обиде. На войну решили лететь с комфортом. Тем более это хорошо соответствовало численному составу их подразделений. Три облака с тридцатью колдунами отправлялись на север к эльфам. Еще три облака несли столько же магических воинов – на северо-запад к людям Верво. Одно облако должно было взять курс на северо-восток и доставить отряд из десяти магов к Северным гномам. Три маленьких облака предназначались для гонцов. На них планировали отправиться к Южным гномам и людям Ларгоса колдуны Нортус, Сабидус и Антигус.

Тут и случилась первая неприятность. Колдуна заняли свои места на облаках, уже приготовились лететь, когда всех окликнул Нортус: «Граждане! Я извиняюсь, но одно облако осталось свободным. Кого-то из нас нет». Долго выяснять имя отсутствующего товарища не пришлось. Им оказался колдун Сабидус, что было установлено путём нехитрых логических вычислений: три гонца – три облака, если Нортус и Антигус на месте, то соответственно, отсутствует Сабидус. Верасиус разозлился не на шутку: «На войну не можем нормально выступить! Не братство колдунов, а богадельня! Цирк на конной тяге! Форменный балаган!» Он минут пять читал подчинённым лекцию о дисциплине и пунктуальности. Кстати, на этот раз ему удалось переворчать даже самого товарища Герруса, известного борца с опозданиями и разгильдяйством. Он подытожил воспитательную речь словами: «Семьдесят два колдуна не ждут семьдесят третьего! Я вчера сказал, что в пять утра вылетаем? Значит, вылетаем! Оставьте ему облако! Когда его совесть проснётся, тогда он и полетит к людям Ларгоса. Все по местам! Взлетаем!»

И тут произошла вторая неприятность: облака не смогли взлететь. Такого казуса никогда не случалось. Дело в том, что облака, волшебные ли, обычные ли, сами по себе не летают. Их всегда гонят ветры. Золотистые облака отличались от обычных тем, что они умели договариваться с ветрами. Они находили или призывали к себе ветер, который нес их в нужную сторону. Но в том-то и загвоздка, что в то утро ни одного ветерка поблизости не было. Они не успели долететь сюда из Северной пустыни. Это объяснение пришло на ум колдунам далеко не сразу. Они полчаса бились над загадкой. Наконец, правильный ответ выдал Нортус:

– Кажется, сегодня погода нелётная.

– В каком смысле? – не понял его Галисиус.

– Ветра нет, однако. Совсем нет, – пояснил Нортус.

– А ведь правда! Что же с природой твориться?! – всполошился Сфериклус.

– Не с природой, а с Великим Владыкой Ветров. Думаю, мы все должны ему помолиться, – важно заметил Фламелиус.

– Или воспользоваться другими средствами передвижения, – предложил Некскус.

– Нексус, берите осла и езжайте на нём, куда хотите! – вспылил Овесиус. – Я уже три тысячи лет ни на чём, кроме золотого облака никуда не путешествовал.

– Зачем сразу на осле? – обиделся Нексус. – Можно на метлах или в ступах?

– Вы экстремал или камикадзе? Вы нашего уважаемого Антигуса в ступе представляете? – наступал на него Овесиус, а многие поддакивали.

– Он может полететь на ковре, как заслуженный пенсионер, – вступился за друга Тонорус.

– Я не пенсионер! – взвился от негодования почтенный Антигус. – Мы все в один день родились. А на метле я налетал больше часов, чем вы все вместе взятые. Я даже умею катапультироваться, совершать жесткую посадку и идти на таран.

– Вот! А Вы за него боялись, – обрадовался Нексус.

– Но остальные не очень-то умеют летать ни на коврах, ни на метлах, ни в ступах. Это же архаические виды транспорта! – упорствовал Сфериклус и многие его искренне поддерживали.

– К сожалению, выбирать не приходится, – с досадой пробубнил Верасиус и отдал приказ, – Господа! По метлам! Кому не хватит, те по коврам и по ступам! Бегом! Мы и так на войну уже на целый час опаздываем!

Все бросились исполнять приказ Верасиуса. Про золотистые облака забыли, а из соседнего склада с альтернативным летным инвентарём принялись вытаскивать свёрнутые в трубочку ковры различных размеров, метёлки и ступы. Тут братство колдунов буквально накрыл девятый вал неприятностей. Началось с ковров. Пять колдунов вытащили самый большой ковёр, сняли с него предохранительную верёвку, встряхнули, расправили, и один из них сказал: «Поедем с комфортом. А!!!» Последнее слово и вопль ужаса вырвались у него уже в десяти метрах от земли. Он и два его собрата летели в самом непредсказуемом направлении, намертво вцепившись в бахрому. Видимо, безобидную фразу колдуна древний магический ковер воспринял как приказ к действию и взлетел. Параллельным курсом шли ещё два малых ковра, с ухватившимися за них колдунами, которые ухитрились допустить похожую глупость и неосторожность в высказываниях. «Товарищи! Напоминаю! При работе с магическими предметами следите за своими руками и языками! И контролируйте свои мысли!» – назидательно молвил Верасиус и принялся с помощью магии возвращать незадачливых собратьев и лётный инвентарь на землю. Один маленький ковёр вернуть так и не удалось. Он скинул перепуганного седока и скрылся в Священном дремучем лесу. Скорее всего, со временем он бы одичал или пропал, если бы не встретил кое-кого весьма могущественного и знающего толк в магическом лётном снаряжении.

Неприятные казусы поджидали колдунов и с другими магическими предметами. Так несчастный колдун Тонорус сначала сломал метлу, а потом намертво застрял в ступе. Он был намного толще Перелинуса и больше всего напоминал домашнего слона средних размеров. Однако запрещал звать себя толстяком, а на все шутки и язвительные замечания по поводу излишнего веса смертельно обижался. Стоит ли говорить, что он был творением ведьмы Элефантины, праматери слонов. Если не принимать в расчёт его чрезмерную обидчивость и легендарную злопамятность, то он имел вполне дружелюбный характер, отличался мудростью, щедростью, надёжностью, выдержанностью и благородством. Однако все эти качества не помешали ему «портить казённое имущество и всех задерживать!», по недовольному выражению Верасиуса. Главе Совета семи мудрецов пришлось с помощью магии расколоть антикварную ступу, чтобы освободить из её тисков Тоноруса «слоноподобного».

Но всех превзошел Галисиус. Он приволок какую-то палку непонятной формы. Она оказалась чуть более полутора метра в длину с загнутым, расплющенным концом. Странная вещь больше всего напоминала деревянную цифру семь. На ней стояли два странных символа: красная пятиконечная звезда, сплющенный черный шарик и надпись из четырех букв древнего алфавита «ЦСКА». Колдуны обступили собрата и принялись внимательно изучать невиданный до того, но явно магический предмет.

– Галисиус! Вы уже метлу от швабры отличить не можете? – съязвил Овесиус.

– Сами Вы швабра, Овесиус! – огрызнулся Галисиус. – Это неопознанный летающий объект, видимо, античный.

– Интересно, что это? – полюбопытствовал Фламелиус.

– Тут с другой стороны написано «Клюшка хоккейная». Полагаю, что это магическая формула, чтобы взлететь, – заметил Мерелинус.

– Попробуйте её применить, а то лететь Вам будет не на чем. Все транспортные средства уже разобрали или сломали, – вздохнул Антигус.

Галисиус с явной опаской оседлал древний магический предмет, сказал: «Клюшка хоккейная!» – и приготовился взлететь. Ничего не произошло. Со всех сторон посыпались советы: «Говори громче! Чётче произноси магическую формулу! Тон увереннее! Добавь в конце обычные волшебные слова!» Галисиус всем благодарно кивнул, заорал во всё горло доисторическое заклинание «клюшка хоккейная!!!», махнул рукой и сказал: «Поехали!» В мгновение ока колдун сорвался с места, взмыл ввысь по совершенно неописуемой траектории и принялся исполнять самые невообразимые кульбиты. Все, затаив дыхание, смотрели за бесчисленными мёртвыми петлями, бочками, зигзагами, штопорами в исполнении несчастного Галисиуса, который никогда в жизни опытным лётчиком не считался, а летать на мётлах откровенно побаивался. Антигус взирал на него с некоторой завистью и с явным уважением: «Господа! Беру свои слова обратно! По сравнению с ним, я не пилот, а пешеход! Вот настоящий небесный ас!» В знак одобрения его слов колдуны захлопали.

Бурные аплодисменты не переросли в овации лишь потому, что с неба послышались отчаянные вопли Галисиуса: «А!!! Спасите! Снимите! Помогите!» – а с земли недовольное ворчание Сабидуса: «Вы что его угробить хотите?» Сказав это, убелённый сединами колдун произнёс магическое заклинание, точно прицелившись в Галисиуса. Колдун на неведомом летательном аппарате модели «Клюшка хоккейная. ЦСКА. Красная звездочка. Чёрный кружочек» замер в воздухе головой вниз примерно в двадцати метрах от земли. Сабидус пристально смотрел на него, шептал магические формулы и совершал медленные пассы руками. Он бережно перевернул собрата в более привычное положение и аккуратно опустил на землю. Сняв с него парализующее заклинание, он отобрал у него древнюю летательную клюшку, привесил на неё бирку «смертельно-опасный предмет» и отнес на склад. Галисиус лишь несколько минут спустя пришёл в себя и категорично заявил: «Я отправлюсь на войну либо на облаке, либо пешком».

Верасиус посмотрел на него с сочувствием и пониманием, зато на Сабидуса взглянул с негодованием:

– И где ты был?!

– Ветер ловил, – спокойно ответил опоздавший колдун.

– Чего? – не понял его глава магического братства.

– Ни чего, а кого. Я ловил попутный ветер. Вот радуйтесь, с огромным трудом созвал около дюжины. Увы! Все маленькие, юные ветерки. Почти дети, но другого выбора у нас нет, – развел руками Сабидус.

– Как же ты их поймал? – удивился Верасиус.

– Я проснулся в четыре утра, вышел на крыльцо подышать свежим воздухом, чтоб хоть как-то успокоиться, и понял, что в воздухе твориться что-то неладное. Нет ни одного ветра. Я пошёл на астрономическую башню. Час молился Великому Владыке Ветров, а потом ловил его слуг.

– Ты узнал у них, что случилось? – встревожился Фламелиус.

– Да, они говорят, что все ветры находятся сейчас в Северной пустыне, где идёт война. Великий Повелитель Ветров отпустил лишь самых маленьких из них, мол, детям на войне не место, – пояснил Сабидус.

– Собратья! Война там! А мы тут! Все по облакам! Взлетаем!

Распорядился Верасиус и первым взгромоздился на большое золотистое облако. Колдуны поспешили последовать его примеру. Увы! Летели они крайне медленно. Юные ветерки с огромным трудом тянули облака в нужном направлении. Они старались изо всех сил, но ничего не могли поделать. Золотистые облака двигались по голубому небу, словно пустынные черепахи. Колдуны с горечью понимали, что такими темпами они доберутся до линий фронта через месяц. К счастью, время от времени им встречались новые попутные ветерки. Постепенно их становилось больше, а благодаря их дружным усилиям облака летели быстрее. Однако эти слуги Великого Владыки Ветров оказались лишь малыми детьми, которых не взяли на Великую войну. Даже отряд из тридцати юных созданий едва равнялся по силе одному взрослому ветру. Но и этому магическое братство было радо. Колдуны вздохнули с облегчением и вознесли благодарственную молитву Великому Хозяину Ветров. Путь им предстоял неблизкий и, возможно, опасный.

8 января 5104 г. Гоблины

Вторыми на Южном континенте пробудились гоблины. Вероятно, это кого-то удивит, так как солнце встает на востоке, а не на западе. Обычно, оно в первую очередь будит троллей, Северных огров, людей Ларгоса и Южных гномов. Но 8 января привычный ход вещей оказался нарушен. Нет, солнце, как и положено, взошло на востоке. Вот только гоблины не стали его дожидаться. Они проснулись раньше, развели костры и стали готовиться к сражению. Во-первых, они надеялись застать эльфов врасплох. Сонный соперник вряд ли окажет достойное сопротивление. Во-вторых, в шалашах на равнине им плохо спалось. Это же не в родных пещерах!

Их усиленно подгонял правитель. Харым-Урсу спешил, не только повинуясь гипнотическим чарам мятежного горного духа, но и собственной воле. Он небезосновательно полагал, что после победы в войне его оставят в покое, и он сможет, наконец, напиться. Он только не учёл один важный момент: за несколько дней он успел смертельно надоесть слуге Нуардис. Зигур и правда пообещал оставить его в покое сразу после победы над эльфами, вот только покой он ему обещал вечный. «Возьмём штурмом порт Картаго, и я эту пьяную обезьяну задушу собственными руками, а его золотой котелок напялю на первую попавшуюся мохнатую морду!» – поклялся мятежный дух.

К несчастью для всех, до поры до времени их интересы совпадали. Едва солнце появилось за горизонтом, Харым-Урсу отдал воинам команду: «Вперёд! На эльфов!» – и без всяких призывных речей послал их на войну. Гоблины относительно стройными рядами двинулись в сторону границы. Сам правитель находился позади войска. Его несли в паланкине, сделанном из грубых досок. Однако правитель чувствовал себя весьма комфортно. Он восседал на мягких шкурах, снятых с убитых на охоте диких животных. Кожаные шторки уберегали его от солнца, свет которого он откровенно недолюбливал. По меркам гоблинов, кожа, использованная для паланкина правителя, была самого высокого качества и изумительной выделки. Это была человеческая кожа, по слухам, снятая с ещё живых проповедников из земель Дезэры. Их черепа и скальпы служили декоративными украшениями на королевских носилках. Сей атрибут верховной власти передавался от одного правителя к другому, как и золотой кубок с ручкой от железного котелка, то есть корона.

Эльфы, на беду, заметили приближение войск противника в самый последний момент. Дозорные успели зажечь дымные факелы и ударить в набат. Поняв, что враг наступает в слишком большом количестве, они остались на сторожевых башнях, чтобы подать ещё два сигнала. Первый из них предназначался жителям родного поселения и обозначал следующее: «Нам не выстоять! Спасайте детей и женщин!» Второй призыв был адресован соседям: «Помогите!» Однако, увидев, что на соседних башнях с помощью огня и дыма подаётся та же мольба о помощи, дозорные поняли всю безнадежность ситуации. Гоблины наступали практически по всей южной пограничной линии. Дозорные подали последний страшный сигнал, который не использовался уже несколько столетий. «Великая война!» – такое ужасное сообщение в то утро было передано от юго-западных границ королевства вглубь страны. Через несколько часов оно достигло столицы. За то, чтобы его отправить, все приграничные дозорные заплатили собственными жизнями. Они не успели покинуть наблюдательные посты и добраться до поселений. Всех их ждала страшная смерть от рук ненавистных врагов.

Но и жителям их родных поселений была уготована та же скорбная участь. Они слишком поздно получили сигнал тревоги, спросонок не смогли организовать достаточно хороший отпор и спрятать домочадцев. Хотя в то утро они в любом случае были обречены. Не может крохотное поселение выстоять перед натиском армии гоблинов, которую к тому же гонит вперед полная разруха в собственной стране. За счёт эльфов гоблины намеревались восполнить имущественные потери. К тому же они нуждались в рабах и несколько дней нормально не ели. Последнее обстоятельство превращала их не просто в страшных врагов, но и в кровожадных монстров. Взяв поселение штурмом, они расправлялись со всеми его жителями, грабили дома и устраивали кровавые пиры прямо на месте недавних сражений.

Первым под их натиском пало небольшое поселение Ченсо. Все две тысячи жителей, от мала до велика, сражались до последнего. Никто и не подумал сдаться. Старики и женщины взялись за оружие. В ход шли не только мечи и копья, но и все мало-мальски пригодное для боя: вилы, косы, рогатины, грабли, тяпки, колья из изгороди. Они с самого начала понимали, что обречены, но решили продать свои жизни как можно дороже. Детей согнали в дом старейшины поселения. С ними осталась его супруга Кадиса, пожилая и уважаемая всеми эльфийка. Пока их отцы и матери гибли, из последних сил пытаясь не подпустить врагов к самому дорогому, что у них было на этом свете, Кадиса разводила в большом котле яд. Последний шаг отчаяния был оговорен всеми жителями поселения заранее. Они не могли допустить того, чтобы их дети достанутся проклятым гоблинам на съедение, поругание или рабство.

Приготовив смертельную отраву, жена старейшины украдкой выглянула в щель между двумя ставнями. На её глазах гоблины терзали уцелевшую горстку защитников Ченсо, которые сопротивлялись до последнего вздоха. Кадиса увидела родную племянницу с отрубленной правой рукой. Огромный гоблин вцепился ей зубами в горло, в этот самый момент девушка всадила ему длинный обломок меча под ребра. Это оказалось последним, что она успела сделать при жизни. Сердце старушки обливалось кровью. Она едва сдержала крик и поспешила к котлу. «Великие Владыки, заступитесь за оставшихся в живых эльфов и простите грех мой!» – взмолилась она и принялась давать детям напиток смерти. Он имел сладковатый привкус. Малыши пили его с охотой и мгновенно засыпали безмятежным, но вечным сном. Только напоив всех, Кадиса разрыдалась в голос. Она схватила факел и бросилась поджигать родной дом. В дверь уже ломились враги, когда пожилая эльфийка сочла свою миссию выполненной и сама выпила остатки яда. Так отошёл в мир иной последний житель приграничного эльфийского поселения Ченсо.

Гоблины столкнулись с самым отчаянным сопротивлением. Они несли огромные потери, но это не могло их остановить. Поселения гибли одно за другим, лишь ненадолго сдерживая натиск врагов. Их самоотверженность позволила эльфам, проживавшим дальше от границы, отправить свои семьи в Картаго. Укрепленный военный порт являлся последней надеждой. Участь Ченсо разделило и поселение Малаюлу, оказавшее врагам не менее отчаянное сопротивление. Вот только судьба его младенцев оказалась куда ужаснее.

Ещё до вторжения взрослые жители поселения бурно обсуждали идею соседей на счёт смертельного яда. Все пришли к однозначному выводу, что ни у кого из них не поднимется рука убить собственных детей. Их решили спрятать в надёжном месте. Для этого под домом старейшины вырыли тайное подземелье, вход в которое начинался из погреба и был тщательно замаскирован. 8 января всех детей благополучно успели в него спрятать. Расправившись с защитниками, гоблины преступили к своим излюбленным занятиям: грабежу, погромам, пожиранию трупов эльфов и к поискам новых рабов. Они быстро сообразили, что среди убитых нет ни одного ребёнка. «Они успели их спрятать! Перевернуть здесь всё!» – взревел командир отряда.

Через час гоблины так никого и не нашли. Они уже решили, что эльфы успели увести детей из поселения, когда услышали доносившийся откуда-то из-под земли детский плач. Маленькая девочка испугалась темноты и страшных криков наверху и расплакалась. Оставшаяся с детьми пожилая эльфийка не успела её вовремя успокоить. А у детей как: расплакался один, следом за ним принялись реветь и другие. Гоблины быстро добрались до самой лакомой добычи. Приставленную к детям няньку убили, а детей разделили заперли в железных клетках. Им была уготована скорбная участь рабов. В тот день поселение Малаюлу навсегда исчезло с карты эльфийского королевства.

Гоблины уничтожили ещё один населенный пункт, имевший важное стратегическое значение. Он не просто находился на границе, но и являлся своего рода ключом, к главной дороге, ведущей к порту Картаго. В поселении Талугу проживало примерно четыре тысячи эльфов. Они понимали, что защищают не только себя, но и дают другим призрачный шанс выжить. Они продержались дольше других, отбивая непрерывные атаки врага с раннего утра до полудня. Когда, казалось бы, гоблины уже одержали победу, к жителям Талугу на помощь примчались их соседи, из поселений Гондис и Брахау. Они ударили в тыл и во фланг многочисленного гоблинского отряда. Фактор внезапности, а также отчаянная решимость эльфов едва не склонила чашу весов в их пользу. Увы! Жители трёх поселений не способны выстоять под натиском целой армии. Все они героически погибли в бою под Талугу.

Но их смерть была ненапрасной. Жители поселений Гондис и Брахау успели отправить своих стариков, женщин и детей в укрепленную крепость Картаго. Все они добрались до цитадели спасения целыми и невредимыми. Именно самоотверженный подвиг их мужей и защитников позволил им выжить. Мысль о том, что лучше бросится на помощь Талугу, чем оборонять собственное поселение, пришла в голову старейшине Брахау. Это поселение находилось немного в стороне и никакой ключевой роли не играло. «Граждане, нас убьют в любом случае и не далее, как сегодня! Предлагаю сами выбрать себе достойную смерть! Чем дольше гоблины не смогут прорваться к главной дороге, тем больше времени и шансов у наших родных. Вперед, на Талугу!» – с такой короткой речью обратился он к воинам родного поселения. Полное согласие с его предложением эльфы выразили кратно, но красноречиво. Они один раз крикнули: «Ура!» – и бросились бегом в сторону гибнущего в неравном бою поселения Талугу. Увидев их, жители Гондиса мгновенно поняли и оценили стратегический замысел их старейшины. Они кинулись на помощь соседям.

Из всех эльфов, участвовавших в той страшной битве за выход к главной дороге, уцелел один двенадцатилетний мальчик. Он сражался наравне со взрослыми. Его отец, отставной военный, был мельником в Талугу. В самый последний момент отец схватил сына, усадил на коня и со всей силы хлестнул животное по крупу. «Живи за меня и за мать!» – крикнул он в след своему единственному ребёнку. Мать мальчика, принимавшая активное участие в сражении, уже пала от рук гоблинов. Верный конь нёсся во весь опор. Он спас юного наездника, намертво вцепившегося в конскую гриву. Мальчика звали Гаэтано. Он оказался последним, кто сумел добраться до крепости Картаго. Огромные дубовые ворота закрылись за его спиной.

То страшное потрясение, которое он пережил в раннем детстве, не прошло для него бесследно. Оно предопределило всю его дальнейшую жизнь. Он поклялся мстить ненавистным тварям до конца своих дней и сдержал данное в юности обещание. Он стал последним воином Великой войны. После её окончания он ещё семьсот лет убивал гоблинов. Сам себя он называл охотником за скальпами. В возрасте двадцати лет он пересек границу и фактически поселился во владениях заклятых врагов. Он подыскал себе множество тайных убежищ, схронов и лёжек. Он устраивал гоблинам хитроумные ловушки, ставил на них капканы, рыл ямы. Он словно опытный охотник, отслеживал и убивал своих жертв. У него не было ни других занятий, ни иного смысла жизни. Он превратился из эльфа в свирепого, хитрого, кровожадного хищника, жаждущего добычи. «День без нового скальпа – день, прожитый зря!» – говорил себе Гаэтано. Поверьте, таких дней у него практически не случалось. Гоблины были уверены, что в их землях завелась какая-то нечистая сила. Они и подумать не могли, что на них охотится один единственный эльф. Когда через семьсот лет по глупому стечению обстоятельств они всё же убили Гаэтано, дети Гиуды так и не поверили, что он в одиночку уничтожил столько их соотечественников.

8 января 5104 года в неравном бою пало ещё одно эльфийское поселение. Малави располагалось севернее Талугу. Гоблины мигом отрезали его жителям путь к главной дороге. Однако старейшина приберёг одну хитрость. По его распоряжению несколько лет назад был прорыт тайный ход, ведущий из поселения в лес. Там хитрый, старый эльф давно присмотрел восемь огромных деревьев. Восемь раскидистых дубов, словно специально, высадили по кругу. Их кроны переплелись, образуя одну мохнатую шапку из ветвей и листьев. Разумеется, зимой листьев не было, но ветки так плотно переплетались между собой, что создавали надежное укрытие. Старейшина устроил на них несколько замаскированных деревянных платформ, соединенных подвесными мостами. Взобраться наверх можно было по верёвочным лестницам. Предусмотрительный старик регулярно заставлял жителей поселения проверять и пополнять запасы воды и съестных припасов в лесном укрытии. До войны многие на него ворчали и даже обзывались. В тот роковой день они оценили своего старейшину по достоинству и вознесли ему хвалу. Лишь его мудрость позволила спасти женщин и детей. Всё время, что ненавистные гоблины хозяйничали на этой территории, старики, женщины и дети благополучно провели в лесном укрытии. Они страшно боялись, но не испытывали нужды ни в чём. Гоблины даже не догадались их там искать.

Последним павшим в тот роковой день эльфийским поселением стало Долио. Оно было самым маленьким из всех и насчитывало лишь тысячу триста поселенцев. Здесь так же мужчины сражались до последнего, а женщины пытались спасти детей и стариков. Они бросились к главной дороге, ведущей к Картаго. Увы! В том бою сошлись слишком неравные противники. Несмотря на героизм защитников, гоблины буквально смели поселение со своего пути. Они вырвались на главную дорогу и соединились с остальной частью бесчисленной армии, двигавшейся со стороны Талугу.

Когда вдалеке уже показались крепостные стены военного порта, когда надежда на спасение ещё теплилась в сердцах беженцев, их нагнала страшная смерть. Они услышали довольные вопли у себя за спиной. Гоблины увидели впереди легкую добычу и ликовали. Вражеская армия черной волной накрыла горстку эльфов и поглотила её на глазах у дозорных Картаго. Один из младших командиров крепости хотел устремиться на помощь к гибнущим соотечественникам, но главнокомандующий гарнизона остановил его. «Им уже не помочь! Мы можем лишь отомстить за них!» – с горечью в голосе сказал он подчиненному. Тот плакал, не стыдясь слёз. Сам он был родом из Долио, последних жителей которого терзали у него на глазах. Он ещё раз попытался оттолкнуть командира и побежать к воротам, но закалённый в боях, опытный воин схватил его за плечи, грубо встряхнул и прокричал: «Я не позволю тебе понапрасну губить моих воинов! Сражайся здесь! Никто до конца войны не выйдет из этой крепости!» Только эти слова удержали воина от безумья. Он схватил боевой лук и занял место на крепостной стене. В его глазах полыхал адский огонь ненависти и жажды мести.

Гоблины тем временем учинили кровавую расправу над беззащитными эльфийскими беженцами. Первым делом они отобрали детей, пригодных на роль рабов, и заперли их в железных клетках. Матерей, пытавшихся заслонить своих чад, безжалостно убили, как, собственно, и всех остальных. Гоблины уже наелись и на этот раз убивали исключительно ради забавы. Покончив со всеми, они устремились к крепости.

Девятый вал смерти со всего размаху ударился о крепостные стены Картаго и отхлынул назад, словно от непреступной скалы. Эльфы оказали достойный, решительный и организованный отпор ненавистным захватчикам. Первый штурм захлебнулся в крови нападавших. Впервые за этот долгий день гоблины остановились. Поняв, что сходу завладеть такой твердыней не представляется никакой возможности, они решили взять эльфийскую цитадель в плотное кольцо осады. Они встали лагерем вокруг оборонительного рва на расстоянии, позволявшем не опасаться стрел с крепостных стен. В наступивших сумерках, то здесь, то там вспыхивали костры. Гоблины готовили себе еду. Запах, который доносился до воинов в крепости, вызывал у них самые страшные подозрения.

Защитников порта перспектива осады не пугала. Благодаря регулярным инспекциям принца Бласко в Картаго имелось достаточно продовольствия и вооружения, чтобы пересидеть любую осаду. Ни голод, ни жажда не угрожали спрятавшимся в городе эльфам. Гарнизон насчитывал несколько тысяч прекрасно подготовленных и вооруженных солдат и офицеров. Все они были готовы до последней капли крови защищать укрывшихся за их спинами мирных граждан. Да и мирные граждане самоотверженно рвались в бой.

Командир отряда лучников, уроженец Долио, которого главнокомандующий едва удержал от отчаянного шага, геройски проявил себя во время первого штурма. Звали его Баркет. Он, не отрываясь, смотрел на главную дорогу и, когда гоблины устремились на штурм, увидел крайне странную картину. Маленькая эльфийская девочка спокойно шла в противоположную от крепости сторону. Она ни от кого не скрывалась, не пряталась, не бежала. Она брела по главной дороге, печально осматриваясь по сторонам. Казалось, что гоблины, мимо которых она проходила, её не замечали. Они действительно её не видели, иначе бы безжалостно растерзали. Баркет протёр глаза и снова посмотрел в ту сторону. Хрупкая, детская фигурка отошла достаточно далеко, а потом исчезла за поворотом. «Наверное, это был призрак. – подумал воин. – Но мы можем видеть лишь призраки родителей. Кто она? Кто эта маленькая девочка?»

У этой девочки было странное по эльфийским меркам имя. Родители назвали её Анакаона. Они так и не смогли объяснить любопытным соседям, что это им взбрело в голову, и какая муха их укусила. Перед самым её рождением матери приснился странный сон. Она увидела бесконечное звёздное небо и услышала чей-то властный голос: «Впусти в этот мир ещё одну Великую! Анакаона – вот имя её!» Женщина решила не перечить гласу небес и дала дочке это неведомое имя. Больше ничем особенным её дитя не выделялось. До семи лет девочка спокойно росла в родном поселении Долио. Родители окружали её теплом, заботой, любовью и лаской. До 8 января 5104 года все были счастливы.