– Я просто хочу наконец-то отомстить Даниилу и закончить этот бардак, – сердито ответил Валера, сложив руки на груди, – между прочим, – он кивнул в сторону Затворника, – ты тоже когда-то был таким же. Плевать на всё, главное выполнить задачу…
– Ну, – пожал плечами Комаров, – я пересмотрел свои взгляды, после всего пережитого дерьма. И теперь пытаюсь выбраться отсюда с хоть какими-то остатками человечности. Ну и по возможности не брать на себя вину за смерти сотен тысяч людей…
– Какая разница?! – возмутился парень, – если не остановить Даниила, то умрёт ещё больше! Тут весь мир вот-вот будет разрушен! Так что тысячей больше, тысячей меньше…
– В том-то и дело, что разница есть, – с грустью ответил Чизман, повесив голову, – особенно, когда есть выбор…
– Да нет никакого выбора! – развёл руками Валера, – с Даниилом не договоришься, это ведь очевидно!
– Дело даже не в этом выборе, – вдруг воскликнул Комаров, – просто есть же какая-то черта, которую никогда нельзя переходить?! Какой-то рубеж, когда цель не оправдывает средства?
– Что-то я не понимаю, – поморщился парень, – что за рубеж?
– Ну, вот возьмём самый банальный пример, – криво усмехнулся Чизман, – у тебя есть высокотехнологичная машина, не такая, как у этого Даниила, а машина, которая переносит во времени. И ты можешь вернуться в Германию тридцатых годов. Конечно же, как и любой уважающий себя человек, ты решишь, что это шанс исправить самую большую трагедию современного мира. И убить Гитлера.
– Наверное, – пожал плечами Валера, – только там ведь есть всякие законы времени и нарушать их нельзя…
– Об этом вообще забудь. Можешь делать всё, что захочешь. Представь, что вообще всесильный, как этот Даниил, – тут же отмахнулся Комаров, – только дело-то в другом. Не может маленькая кучка людей настолько задурить всех остальных, что те сразу же бросятся творить всякие непотребства. Чтобы сейчас не говорили, чтобы не рассказывали – это невозможно. Особенно с тем уровнем технологий. Все идеи, которые озвучил Гитлер и так уже витали в воздухе. Проигранная Первая Мировая, унижения от победителей, трудности в стране – всё это буквально толкало Германию на очередной реванш. Надо было лишь объединить народ под одной идеей. И этой идеей стала расовая теория. А уж о том, что мир ждёт ещё одна война, многие говорили ещё до прихода Гитлера к власти. Всё это банальная экономика и политика.
– То есть, – Валера прищурился, – если я убиваю Гитлера, то вместо него появится кто-то другой? Я про такое уже слышал…
– Именно. Кто-то из его шайки или вообще другой человек. Но ты, – Чизман поднял палец вверх, – тоже не лыком шит! Тебе хочется остановить эту войну, остановить страдания и несчастья. И ты убиваешь этого нового лидера. Ведь тебе всё можно – ты ведь спасаешь мир, так?!
– Ага, – кивнул парень, – и это, типа, опять не работает?
– Точно, – кивнул Комаров, – и ты убиваешь снова. Убиваешь одного, другого, третьего. Потом начинаешь валить целыми группами. А война всё неизбежна и неизбежна. Да, она откатывается на другие даты, меняются территории, битвы, но смысл один – самый ужасный период истории всё ещё остаётся в строю.
Он замолчал и уставился куда-то вдаль. Туда, где горели орочьи костры.
– Потом ты понимаешь, – снова начал Чизман и нервно сглотнул, – что для того, чтобы остановить эту войну, тебе надо убить всех немцев. И половину англичан. А ещё немного американцев, китайцев и даже пройтись по Советскому союзу. И вот на Земле осталось совсем мало народу, но зато они теперь не воюют. Потому, что причин уже никаких нет – человечество отныне волнует только собственное выживание в этом ужасном мире. Казалось бы, ты победил. Вот только самый чудовищный период истории теперь связан с тобой. И лучше бы ты вообще ничего не делал. И вот скажи мне – где тот рубеж, когда надо перестать убивать и решить оставить всё так, как есть?
– Ну, ты и спросил, – ошарашено пробормотал Валера, – даже не знаю.
– А должен, – криво усмехнулся Комаров, – я могу поверить, что ради спасения мира можно убить человека или даже нескольких. Десяток? Ну, ещё как-то терпимо. Может, сотню?! Уже не очень выглядит, но всё равно сойдёт. Тысячу? Десять тысяч?! В какой момент из спасения мира эта операция превратится в самый настоящий геноцид?
Валера попытался что-то сказать, но товарищ тут же перебил его.
– Только вот не говори что-то вроде «н» минус один, где «н» это количество погибших в войне. Это ведь просто глупо. Даже половина жертв это уже будет перебор. Для тех, кто хочет быть на стороне добра этот рубеж должен быть гораздо ниже.
– Слушай, а для тебя этот рубеж существует?! – прищурившись, спросил парень.
– Да. Но я не могу назвать число, – повесил голову Чизман, – знаю только, что оно на несколько порядков меньше, чем будет исход этой заварушки, которую мы начали. Но больше всего меня тревожит то, что будь этот мир под властью Даниила, то жертв могло бы быть меньше. Пусть они бы играли роль каких-то болванчиков в насквозь фальшивом мире, но были бы живы, – сказал он и затих.
Какое-то время Валера тоже молчал, а потом вдруг поднял голову.
– Знаешь, твой пример с Гитлером сюда не подходит, – заявил он, – во-первых, там у тебя есть история, с которой ты можешь сравнивать. А у нас только предположения. Во-вторых, – парень чуть приосанился, – здесь мы спасаем не этот мир. А наш. Это же совсем разные вещи! – у него появилась некая уверенность в своих силах, – если мы не остановим Даниила, то всё это разрушится. Вообще всё! Так что, это получается, можно вообще пожертвовать этим местом, ради спасения всего человечества! И самое главное – в том, что перед нами вообще стоит такой выбор, виноват Даниил!
– Да, я согласен, что пример неудачный, – спешно замахал руками Чизман, – но дело тут вообще не в сравнениях! Дело в том, сколько ты готов на себя взять. На какие жертвы пойти!
– Ну, не знаю, – пожал плечами Валера, – это какая-то извращённая проблема вагонетки! Помнишь, такую? – скривился он, – там вагонетка…
– Да-да, знаю, – отмахнулся Комаров, – моральная проблема. О ней я и говорю!
– Так вот, – парень нервно сглотнул, – я всегда думал, что в этой задаче что-то не так. И вот сейчас понял, – он с лёгким изумлением ухмыльнулся, – виноват не тот, кто выбирает. Виноват тот, кто вообще поставил человека перед таким выбором. Это же очевидно! – Валера встал и с гордым видом направился к лестнице.
– Я, кажется, понял, – мрачно пробормотал Чизман, – ты просто не понимаешь всех последствий, – он нервно рассмеялся, – у тебя сейчас перед глазами сравнения, выборы и абстрактные числа! Ты просто не понимаешь, к чему всё это приведёт! Какие последствия будут!
– Может, и не понимаю, – слегка раздражённо заметил Валера, – но сейчас я знаю только одно – Даниила надо остановить, – заявил он и начал спускаться вниз.
– Знаешь, – Комаров вскочил и перегнулся через перила, – мы ещё поговорим об этом, когда ты всё увидишь собственными глазами!
Но Валера ничего не ответил ему и зашагал прочь. Он прошёлся мимо горевших костров, где шумели орки. Серокожие рычали друг на друга, смеялись и хрипло переговаривались с друг другом. А вокруг поднимались многочисленные дула пушек. Солнце, тем временем, постепенно ушло за горизонт и наступила ночь.
Сам парень не знал, куда идёт. Ему просто хотелось оказаться подальше от всех этих нравоучений. Сначала Затворник со своей болтовнёй, теперь вот Чизман. Казалось, что эти двое устроили между собой какое-то соревнование, вроде перетягивания каната. И за всем этим словесным мусором даже нельзя было понять, кто из них чего хочет. Вот про себя Валера знал точно – ему просто хотелось отомстить этому Даниилу. За всё, что тот сделал. Начиная от порчи этого мира и заканчивая их личными передрягами. Собственно говоря, именно этот гад был виноват в том, что парня затянуло сюда. Так что все мысли о мести были справедливыми. Пожалуй, отомстить хотелось даже больше, чем вернуться назад. Поскольку Валера уже плохо понимал, зачем ему вообще возвращаться назад.
– Эй! Вот ты где! – из темноты вынырнула коренастая фигура. С ухмылкой поглаживая свою бороду, Затворник подошёл поближе и продолжил, – хочу сказать тебе, что твой товарищ совсем сдал. Не знаю, где вас всё это время носило, и что вы там пережили, но у него явно что-то там переклинило, – хрипло рассмеялся дворф и покрутил руками у головы.
– Может, и переклинило, – небрежно отмахнулся от него Валера.
– Да точно тебе говорю! Ходит тут, за каждого крестьянина или солдата переживает, – фыркнул бывший Великий Мастер, – только вот толку от этого никакого. Настоящие завоеватели о таком никогда не думают. Когда у тебя огромная армия, то и потери будут сопоставимыми, – самодовольно заявил он, – это ведь война!
– Так можно и всю армию растерять, – буркнул в ответ парень, надеясь отвязаться от Затворника. Но тот сразу же замахал руками.
– Нет, нет! Ты не понимаешь! Я не говорю о том, чтобы забрасывать врага трупами! – возмутился он, – а о том, что действовать надо решительно. Можешь ударить и выиграть – тогда бей! Пусть будут потери, пусть хоть всё вокруг дотла выгорит – главное это победа! – дворф резко выставил перед собой сжатый кулак, – никаких компромиссов и поддавков. Война, значит война! Мы вот против Тенерии выступили? Выступили! Так что теперь все местные наши враги. Вот и нечего их жалеть, поскольку они тебя жалеть не будут.
– Ну, в этом ты прав, – пожал плечами Валера, – наверное.
– Вот именно, что прав, – воодушевился Затворник, – я мыслю, как настоящий победитель. А вот твой друг, совсем запутался. Я даже не знаю, на чьей он стороне? – усмехнулся дворф, – ему будто бы даже не хочется побеждать этого Даниила. И хорошо, если он просто сдал. А то ведь – может и на другую сторону перейти.
– На какую другую? – с недоумением поморщился парень, – ты о чём вообще?
– А ты не понимаешь? Ему с самого начала эта затея не нравилась. Так что не удивлюсь, если он против нас пойдёт!
– Ничего он не пойдёт, – Валера аж фыркнул, – ты просто его не знаешь. Ему этот Даниил тоже не нравится, как и вся его Святая Церковь. Просто он хочет малыми силами обойтись, чтобы не вредить тем, кто с Даниилом не связан. Тут же целая куча всяких народов и стран. Они бы с радостью от святош избавились и жили бы дальше.
– Э, не, – погрозил пальцем Затворник, – так ничего не получится. Всё потому, что твой товарищ не умеет мыслить, как завоеватель. И его уже такому не научишь. Слишком он упрямый. А вот в тебе я ещё чувствую способности к обучению! – нагло заявил он.
– И чему это ты собрался меня учить?! – насмешливо спросил Валера.
– Как быть завоевателем и победителем! – развёл руками дворф, – и самое главное, что тебе нужно запомнить, это то, что все, кто не с тобой – те против тебя. Враг не дремлет и легко переманит к себе всех, кого ты оставил в покое. Скажет им, что ты сегодня одних уничтожишь, а завтра на них нападёшь. Вот так и объединится весь мир против тебя. А тут, наоборот, надо разделять и все союзы уничтожать…
– Слушай, – парень уставился на него, – ты лучше скажи, зачем мне вообще быть завоевателем?!
– Как это?! – Затворник насупил брови, – подумай сам – что будет, когда мы уничтожим Даниила? Враг повержен, а у тебя огромная армия и целая куча земель, куда можно её отправить! Или ты просто откланяешься и пойдёшь прочь?! Упустишь такие возможности?! Я вот не собираюсь останавливаться и буду двигаться дальше! – в его глазах загорелся некий огонь, – не зря же я создавал такие орудия!
– Вообще-то я… – начал, было, Валера и вдруг осёкся. Похоже, дворф действительно умудрился задеть его за живое. Ведь парень не знал, что будет делать, когда всё это закончится. Ему слабо верилось в то, что их таинственный наниматель отправит их назад. Скорее всего, хозяин Трезубца вежливо улыбнётся и скажет, что возможности вернуться домой нет и никогда не было. Кажется, единственный шанс вернуться к современности был тогда, на землях Передовицы. Впрочем, Валера не удивился бы, если и в тот раз ничего бы не вышло. Так что возвращение домой казалось практически невозможным. Да и стоило ли вообще возвращаться?! После всего пережитого-то?
– Ага! Вижу, ты засомневался! – довольно хмыкнул Затворник, – вот про это я и говорю! Присоединяйся ко мне и вместе мы захватим этот мир! А этого, – он махнул куда-то в сторону платформы, – бросим где-нибудь!
– Ну, я подумаю, – слегка озадачено пробормотал Валера и направился прочь от дворфа. Собственно говоря, смысла захватывать этот мир парень тоже не видел. Быть каким-то диктатором ему не хотелось – в этом столько мороки и проблем. Ещё и заговоры плести против тебя начнут. Но о том, что будет после всего этого, всё же следовало подумать.
Он вышел на берег речушки, что бежала возле лагеря, и уселся на один из камней. В темноте блестела бегущая вода, а вокруг разлеталось тихое журчание. Ветер трепал листья ив, раскачивал их ветки, которые то и дело тихо шлёпали по воде.
А вопрос, над которым задумался Валера, становился всё глубже и глубже. Казалось, у него вообще нет дна, зато целая куча разветвлений. Ещё недавно, в той мирной и спокойной цивилизованной жизни, с этим тоже были проблемы. Но сейчас эти проблемы казались вообще пустяковыми. Выучился, устроился на работу, приобрёл себе недвижимость и живи себе до пенсии, изредка катаясь куда-нибудь отдохнуть. А что делать, когда ты в чужом мире и даже не знаешь, как отсюда выбраться и вообще возможно ли это? А если возможно, то, как вернуться назад, когда пережил кучу приключений, а потом ещё и спас мир? Неужели после всего этого можно будет просто устроиться на работу в какой-нибудь офис и спокойно жить дальше, как обычный человек?
Потом он вдруг вспомнил про Ивори и те планы, что когда-то строил, обнимая её. Что будет, если у них получится освободить эту девушку? Немного подумав об этом, Валера пришёл к выводу, что это был бы самый лучший для него исход. Спасти свою принцессу, захватить какое-нибудь королевство и жить в своё удовольствие, как тогда в Лире. А Затворник пусть занимается завоеваниями где-нибудь подальше. Так с этими мыслями парень и задремал, прямо среди камней.
Проснулся он только под утро, когда уже вовсю голосили птицы, а лёгкий туман принёс с собой прохладу. В лагере тоже поднялась шумиха. Орки спешно собирали пожитки, готовясь выступить вперёд. Наскоро умывшись, Валера направился к своим.
– Наконец-то решили сдвинуться с места, – объяснил ему Затворник, едва завидев его, – скоро доберёмся до этого Лира, покончим с его армиями и начнём заниматься серьёзными делами!
– Так, я всё им объяснил, – откуда-то со стороны орков вышел Чизман, нервно потирая руки, – чтоб собирали припасы, лом и не трогали людей. Всё, как договорились. Основная часть будет идти вперёд, а вокруг будут бродить небольшие группы.
– Хорошо, – кивнул ему дворф и вразвалочку направился к повозке.
Похоже, на этот раз этим двум удалось договориться. Но Валера знал, что впереди будет ещё целая куча подобных споров. И кажется, с ними придётся разбираться ему самому.
Вскоре орочья армия двинулась через луга Тенерии. По дорогам катились повозки и пушки, которые тянули серокожие здоровяки, рядом шагали их соплеменники, таща на себе свои пожитки. А от основной массы то и дело отпочковывались небольшие отряды и деловито уходили в сторону крыш, появлявшихся на горизонте.
Возвращались орки с огромными мешками, набитыми всякими припасами. Причём по виду серокожих было ясно, что ни в какие сражения они не ввязывались. На платформу к командующим то и дело поднимались вожаки и докладывали об очередном набеге.
– Взыали тры мышка вот этаго, – рассказывал очередной орк, вытаскивая из сумки какие-то клубни, – патом двыа мышка вот этаго! И раз бочка такого! – продолжал он, демонстрируя добычу.
– А металл добыли?! – сразу же нахмурился Затворник, – сколько?
– Выот! – прорычал ему в ответ тот, показывая какой-то вонючий железный горшок с торчащими из него обломками лопат и вил.
– И всё?! – возмутился дворф, – мало! И еды тоже мало! Надо было вытащить всех селян и заставить их выдать свои запасы! Небось, они самое ценное утащили с собой!
– Хватит тебе и этого, – махнул на него Чизман, – я ж говорил, что у этих людей ничего нет!
– И на что нам теперь снаряжать нашу армию?! – возмутился Затворник, – пора менять стратегию и грабить в полную силу!
– Будут тебе припасы и металл, – ответил ему Комаров, – когда мы возьмём Лир, там наверняка будут большие запасы. Так что я бы предложил вообще оставить поселения в покое.
– Нет, – фыркнул дворф, – пусть продолжают, – он сложил руки на груди, – раз уж начали…
– Вот и ладно, – кивнул головой Чизман и махнул рукой, отпуская орка-докладчика, – иди!
Валера лишь облегчённо вздохнул. В последнее время его спутники немного утихли, так что споров между ними почти не было. Так, редкие склоки, которые распутывались сами по себе.
Даже когда дозорные заметили город вдалеке, то оба командира единогласно решили не тратить время на его осаду. Так что орки обошли крутые стены стороной и снова продолжили путь в сторону Лира.
В кои-то веки парень смог немного расслабиться, отогнать от себя лишние мысли и спокойно наслаждаться поездкой. Ко всяким шумам и крикам, что доносились от орочьего войска, он уже привык и почти не обращал на них внимания. Так же, как и на скрипы и скрежет многочисленных телег и орудий, что тащили серокожие.
В какой-то момент путь им преградила полноводная река, через которую пролегал слишком хлипкий для такой армии мост. Тогда Чизман с Затворником и вовсе объединили усилия, словно тогда в Трезубце. Они принялись командовать орками-инженерами, чтобы те наводили переправу, и вскоре первые телеги уже поползли к другому берегу.
Но Валера знал, что это ненадолго и скоро его спутники снова начнут яростно спорить с друг другом.
Поэтому, когда места вокруг стали смутно знакомыми, парень сразу же понял, что его спокойный отдых вот-вот закончится.
А когда впереди показалась гора, на которой многочисленными ярусами поднимался большой город, Валера и вовсе помрачнел.
В этих местах о приближении вражеской армии уже знали. Села и фермы были оставлены и сожжены. Поля были пустыми, а мосты на дорогах разрушены. Орочьи отряды обыскали многие дома в округе, но так ничего и не нашли. Видимо, все припасы заранее утащили в крепость. Генрих Лирский явно готовился к долгой осаде. Вот только с оружием Затворника спорить было бесполезно – тут и сомнений не было, что город будет взят за несколько дней.
Сидя на верху платформы, Валера разглядывал Лирские поля, где когда-то случилось целое побоище, и пытался найти в окрестных холмах ту пещерку, куда их когда-то перенесло. А внизу его спутники уже с прищуром поглядывали друг на друга. Похоже, у каждого из них были свои планы по поводу осады города. А значит, впереди снова назревал яростный спор.
И чем ближе были ярусы Лира, тем ближе было его начало. Так что Валера смотрел на то, как приближается город и истекают последние спокойные минуты перед бурей…
Глава шестая. Падение Лира
Советник Лиам на дрожащих ногах подошёл к краю парапета и уставился вниз. От многочисленных беженцев он уже знал, что на столицу Тенерии наступает вражеская армия, но никакие слова не могли передать то, что сейчас открылось перед ним.
На Лир наступало самое настоящее зло. Словно чёрные тучи враги окружали город. В их толпе не было ни ярких рыцарей в блестящих латах, ни красивых знамён, ни разноцветных шатров. Куда не глянь, везде была серая безликая масса, что тянула за собой огромные орудия. И эти чудовища явно не собирались воевать по-честному.
Советник вздрогнул и прижал свои холодные ладони к щекам, надеясь хоть немного унять охвативший его жар. Город будет уничтожен – он знал это. Жуткие твари разнесут крепостные стены своими пушками, ворвутся на уютные городские улицы и устроят там кровавую резню. И не было никакой силы, что смогла бы остановить их.
Мимо старика прошёл Генрих Лирский, невинно насвистывая мелодию.
– Ха! Много их! – с неким одобрением воскликнул он, уставившись вдаль, – но я думал, что будет больше.
– Больше?! – только и сумел выпалить советник Лиам, – взгляните на это! Мы ничего не сможем противопоставить им! Мы обречены!
– Где же твой боевой настрой? – правитель Тенерии повернулся к нему и положил руку на плечо, – поверь мне, эти ублюдки пожалеют, что рискнули выступить против нас! Им надо было пробиваться на земли Священной Империи или в эльфийские леса! В таком случае у них был бы хоть какой-то шанс.
– Я не понимаю, – ошарашено прошептал старик, – как мы сможем выстоять против этого?! Они разрушат наши стены и ворвутся в город, словно морская волна!
– И пускай, – невозмутимо ответил ему Генрих Лирский, махнув рукой, – именно здесь их и будет ждать бесславный конец!
– О чём вы?!
– Я даже готов сам открыть ворота, чтобы они начали забираться по городским улицам! – выпятив грудь, продолжал правитель Тенерии, а потом повернулся к своему советнику, – друг мой, наша страна прославится в веках! Отныне каждый будет знать – именно мы остановили эту орду и защитили весь мир от зла!
– У вас… – дрожащим голосом пролепетал Лиам, – у вас есть план?
– Есть ли у меня план?! – воскликнул Генрих Лирский и злорадно расхохотался, – о, у меня есть план! Превосходный план! – он одарил своего собеседника безумной ухмылкой, – надень свой самый парадный костюм, ведь близится час нашего триумфа!
А потом правитель Тенерии, не переставая улыбаться, отправился прочь, оставив своего советника в полном недоумении…
Пропахивая глубокие колеи на плодородной почве Лирских полей, орки-артиллеристы принялись расставлять орудия в предместьях города. Тянулись к ним целые колонны грузчиков, подкатывая многочисленные тележки со снарядами. Целый лес из стальных стволов поднялся к небу, готовясь разразиться смертоносным дождём.
С высоты помоста Валера наблюдал за тем, как командует своими бойцами Затворник. Дворф вошёл в некий азарт и едва ли не подпрыгивал от нетерпения.
Чизман тоже внимательно следил за его действиями, задумчиво потирая подбородок.
– Эй! – наконец воскликнул он и махнул рукой в сторону своего оппонента, – давай-ка сюда!
– Чего тебе?! – сердито рявкнул тот, но потом всё же затопал к ним и пыхтя поднялся по лестнице, – я вообще-то занят делом, – хмуро заметил дворф, – наконец-то началось хоть какое-то веселье!
– Думаю, нам надо обсудить план осады, – заявил Комаров, сложив руки на груди, – ты ведь не собирался действовать без нашего ведома?
– Я просто расставляю орудия, – сразу же соврал Затворник и резко помрачнел, – но если хотите поболтать, пока наши враги готовятся к обороне, то пожалуйста! – он тоже сложил руки на груди и задрал голову вверх.
– Что ж, – Чизман прошёлся мимо него, – несмотря на наше явное превосходство над противником, думаю к делу нужно подойти с умом…
– Так мы и подойдём! – тут же не выдержал дворф, – возьмём наши пушки и разнесём всю эту гору в мелкие клочки! Нет города – нет врагов! И наши орки будут в полной безопасности, если, конечно, случайно не уронят снаряды.
– Погоди, погоди! – резко воскликнул Комаров и замахал руками, – вот об этом я и говорю! Опять безумная пальба в слепой надежде на мощь наших орудий!
Они пристально уставились друг на друга, словно каждый надеялся испепелить другого взглядом. Валера опустил глаза вниз и тяжело вздохнул. Началось.
– Слушай, – буркнул Затворник, – это тебе не Цитадель. Взгляни сам! – он махнул рукой в сторону горы, на склоне которой возвышался Лир, – порода тут мягкая, ударь по ней, и все эти дома посыплются один за другим. Зарядим в самую вершину, чтобы обрушить её. И пусть оползень сделает своё дело. Эти люди сами виноваты, что построили город в этом месте!
– Этот вариант нас категорически не устраивает, – Чизман сделал ещё несколько шагов и встал рядом со своим товарищем. От этого Валера сразу же скривился и отошёл чуть в сторонку.
– Знаешь, я пока ещё не решил, – заявил он, – сначала объясни, чем плох этот вариант с оползнем!
– Взгляни туда! – Комаров ткнул на самую высокую точку города, где виднелся королевский дворец, – там, в подземельях, сидят две девушки. Неужели ты хочешь, чтобы они погибли под завалами?
– Ну, – Валера нервно облизнул губы, – тогда я с тобой соглашусь в том, что нам нельзя рушить гору.
– Проклятье, – фыркнул Затворник, – опять началось! – он скорчил злобную гримасу, тряхнув своей бородой, – это нельзя, то нельзя! Вы вообще на войну пришли или на весёлый праздник?!
– На войну, только мы будем вести её по своим правилам, – резко заявил Чизман.
– Так, хватит, – попытался слегка успокоить их Валера, расставив руки в стороны, – нам нужно сохранить дворец, чтобы спасти наших подруг. Мы ведь за этим сюда и шли!
– Правильно, – поддержал его Комаров, – а ещё нам нужно сберечь мирное население, поэтому город мы тоже не будем обстреливать. Верно, ведь? – он бросил короткий взгляд на своего товарища.
– Верно, – на автомате кивнул тот, а потом вдруг встрепенулся, – погоди… Какое ещё мирное население?
– Ну, как какое?! – развёл руками Чизман, – обычные горожане, которые не участвуют в боевых действиях…
– Знаешь, – Валера слегка усмехнулся, – что-то я не горю желанием, спасать тех, кто там засел, – он показал рукой на город, – мы однажды уже защитили это место и что в итоге? Нас предали! И даже никто не заступился! Даже сейчас они засели в городе, хотя у них был шанс спастись!
Затворник обнажил белые зубы и выжидающе уставился на Комарова, продолжая сохранять молчание. Дворф явно приготовился бить в ответ, продавливая свою точку зрения. Но пока он выжидал нужного момента. Парень же со вздохом закатил глаза. Снова началась эта борьба за его голос…
– Понимаешь, дело не в том, предали нас или нет, – его товарищ принялся отстаивать свою позицию, – а в том, что эти люди не участвуют в боевых действиях, а просто живут здесь. Поэтому нам нельзя их убивать! Это, между прочим, один из пунктов Женевской конвенции!
– Блин, – воскликнул Валера, краем глаза заметив, как Затворник перевёл свой взгляд на него, – какая вообще Женевская конвенция в средневековье? Тут и этого Женевска нету! – возмущённо заявил он, – этих соглашений здесь никто не подписывал, так что нас бы с тобой не стали б жалеть. Это я точно знаю!
– Вообще-то, в рамках международного права, твоему противнику не обязательно быть подписантом этой конвенции. Это ты подписался исполнять эти требования и отвечаешь за это перед всем цивилизованным обществом!
– А тут нету цивилизованного общества! – фыркнул в ответ парень, – а так-то здорово получается! Они с нами могут всё, что им вздумается делать, а мы должны быть вежливыми и заботливыми! А если наши противники начнут прятаться за спинами этих твоих «мирных», а?!
– Ну, это вообще какая-то дикая жестокость, – отмахнулся Комаров, – да пойми ты уже! В чём виноваты женщины и дети, а?
– В том, что они на стороне врага! – вдруг рявкнул Затворник, ударив мощным кулаком об ладонь, – всех их надо разнести в пух и прах!
– Мы и без тебя разберёмся, – шикнул на него Чизман.
– Вообще-то он прав, – с обидой заметил Валера, – я думаю, что тут вообще нет мирных. Любой из горожан с лёгкостью ударит нам в спину. Тут тебе не цивилизованный мир. Мы в этом уже не раз убедились.
– Это маленькие дети тебе в спину ударят? – с прищуром спросил его товарищ.
– Мальчик вполне способен натянуть лук или выстрелить из ружья, – снова вклинился дворф, надменно сложив руки на груди, – в этом городе только младенцы не представляют нам угрозы. И то в этом я не уверен. Вдруг они вцепятся в наших орков своими маленькими зубами, – протянул он.
– Уймись уже! У младенцев нет зубов, – закатил глаза Комаров.
– Значит, это у ваших нет, – злобно улыбнулся Затворник, показывая свои клыки.
На какое-то время все трое пялились друг на друга, словно пытаясь подобрать убийственные аргументы и доводы. Внизу платформу уже окружили орочьи командиры, недоуменно поглядывая на своих предводителей и рассеянно почёсывая щетину на головах.
– Так, – решительно заявил Чизман, – у меня для тебя есть дело, – он ткнул пальцем в Затворника, – думаю, что никто не будет спорить с тем, что нам нужно пробить оборону города, так?
– Да, – развёл руками Валера, – укрепления надо ломать.
– Поэтому предлагаю тебе пойти заниматься своим делом, – Чизман смерил дворфа сердитым взглядом, – сделай так, чтобы у города больше не было ни башен, ни стен!
– Хоть какая-то радость! – ухмыльнулся дворф и зашагал прочь, довольно потирая руки. Спустившись вниз к толпе серокожих, он принялся размахивать руками и раздавать команды, а собравшиеся там орки потянулись за ним.
Парень проводил эту толпу взглядом и нахмурил брови. Они остались вдвоём и, кажется, теперь его будет ждать долгий и занудный разговор о морали.
– Ну? – скрестив руки, спросил он и косо взглянул на Чизмана.
– Странно, что тебе нужно это объяснять, – сразу же начал тот, – но, чтобы быть хорошим, нужно просто соблюдать правила и заботиться об остальных. Это и отличает тех, кто сражается на стороне добра. На войне легко потерять контроль над собой в ожесточённых боях с противником, но если ты пустишься в безумную резню, то это автоматическое поражение. Можно говорить о том, что цель оправдывает средства и другие подобные фразы, но подумай сам! Там, – Комаров указал на город, – несколько десятков тысяч простых людей, зажатых в угол. Они беззащитны и слабы. А мы ведь всё равно возьмём это место. Так почему бы не попытаться сохранить их жизни, а? К тому же, у нас будет ещё одна захваченная крепость, а не дымящиеся руины! Будет куда отступить и откуда получить подкрепление!
– Ага, ещё скажи, что это карма! Сегодня мы спасём город, а завтра он спасёт нас, – с насмешкой фыркнул Валера.
– Между прочим, есть вероятность, что так и будет! – торопливо закивал головой Чизман, – поэтому вместо того, чтобы разрушать Лир, мы просто ударим по стенам, башням и казармам. Видишь? – он показал на многочисленные ярусы, – там есть дозорные башни с баллистами. Наверняка, в каждой из них большой гарнизон. Ударим по ним и сразу же лишим противника большей части солдат, а жилые дома останутся целыми! Потом запустим наших орков прочёсывать улицы. У них крепкая броня и мощные пушки, так что они в лёгкую справятся. Нормальный же план, да?
– Знаешь, – парень слегка прищурился и уставился в небо, – ты недавно горевал по поводу наших бойцов, мол, нельзя использовать их, как расходный материал. А теперь предлагаешь пустить их зачищать улицы, когда можно было бы просто разрушить всё и не париться. Или ты думаешь, что никто из них не пострадает?