Эпоха невинности

Сразу оговорюсь, что хотя я очень люблю этого автора, мне не кажется, что именно этот роман Эдит Уортон является ее лучшим произведением, хотя именно за него она была награждена Пулитцеровской премией. Мне больше нравится «The House of Mirth».

Но чего не отнять у Эдит Уортон, то это умения передать эпоху и людей, дух времени и своего родного города Нью-Йорка конца XIX века.

Показать какими сословными и гендерными стереотипами жило общество, передать трагедию чувств и условностей в истории любви Элен Оленской и Арчера Ньюленда. Проиллюстрировать, что люди в нем являются лишь винтиками, деталями огромного механизма, который перемалывает их жизни, и который пока нерушим и неподвластен изменениям.

Вообще, это тема, которая проходит через все творчество Уортон: человеческая природа, общество и их столкновение. Все это изложено замечательным языком, в безукоризненном изящном стиле.

Хотя, на мой взгляд, характеры героев недостаточно прорисованы. Они несколько плоски, не вызывают сильных чувств – положительных или отрицательных, сочувствия или неприятия. Хотя герои второго плана переданы неплохо: авторитетная тетушка, «правильная» и схематичная жена главного героя, ее семья.

Для меня самым интересным здесь было описание высшего общества Нью-Йорка конца XIX века, в чем Эдит Уортон была экспертом, также как и ее друг, замечательный американский писатель Генри Джеймс. У нас более известен их младший современник, Френсис Скотт Фицджеральд. Насколько мне известно, американцы считают, что Уортон предвосхитила Фицджеральда на 10 лет. Поэтому ее книгу можно порекомендовать также тем, кто неравнодушен к творчеству последнего.

"Мы ни секунды не сомневались, что не получим то, что нам хочется, " – так герой романа описал свою жизнь, жизнь своего поколения.

1870-е. Пуританская, более чопорная, чем старшая сестра (Европа), Америка. Рафинированнное «высшее общество», жизнь в котором подобна «золотой клетке»:прутья ее – правила «хорошего тона», рамки приличий и закостеневшие, пропахшие нафталином условности. А клетка.. Любое живое чувство губится в нем, как инородное, за счастье приходится бороться, а для этого нужны мужество, воля, отвага.. А откуда взяться этим чертам в «стерильно» воспитанных людях?

Этот роман нужно читать неспеша, смакуя каждую фразу.Начало показалось скучным,подумала что это обычный исторический роман о нравах общества на примере одной семьи. Но нет,казалось я нахожусь в Нью Иорке того времени, вижу переживания главного героя:высокомерие и лживость вокруг него. Слегка подташнивало от кудахтанья его матери,тещи и жены…Ничего за 100 лет не изменилось.Весь мир-театр.Конец конечно мог быть и другим....Браво!

Эта книга подобна фотографии, запечатлевшей возведенные до уровня священных реликвий нормы поведения американской элиты конца 19 века, нормы, регламентирующие жизнь человека от рождения и до смертного одра, нормы, покалечившие не одну сотню жизней в угоду божеству Правил. Куда ни глянь - везде запреты, а там где запреты, там и их попрание, влекущее за собой порицание или отлучение от того же общества. А ведь если подумать, все эти нормы приличия, дивные моральные устои, направлены в первую очередь на удержание в ежовых рукавицах потенциальных бунтовщиков, могущих нарушить сложившийся комфортный миропорядок, и на обеспечение функционирования механизма иерархической пирамиды.

«Эпоха невинности» рассказывает о молодых людях, не сумевших, да и не особо пытавшихся вырваться из капкана Правил. Ведь так удобно жить в уютном устоявшемся мире под копирку, легко списывать всё происходящее на фатум, предопределение.

Все они жили в закодированном мире, где никто не говорит и не делает ничего реального, более того — и не думает ни о чем реальном, а сами реальные вещи обозначены иероглифами.

Да, я понимаю, что такое было время, когда правила решали все, или почти все, когда фальшь являлась способом жизни, а неизменный Порядок считался высшим благом, но неприятный осадок от созерцания такой покорности судьбе всё же остается...

Это не эпоха невинности, это эпоха интерьеров, в которых человек был всего лишь элементом декора, это эпоха притворства, когда каждый жил в своем модном чехле и панически боялся высунуть из него нос...

Если человек даже не пытается бороться за свое счастье, а складывает лапки на груди и ждёт что решат за него другие, или, что вдруг решение проблемы свалится с неба и само всех построит, рявкнув: «Ща будет так, как я сказало!», разве такой человек достоин уважения? А именно таким я вижу главного героя - Ньюланда Арчера, который на протяжении десятилетий не мог определиться, что же ему нужно от жизни. Да и как бы у него хватило на это сил, если он сам признается читателю, что не представляет себе жизни без условностей, которые всегда определяли его существование:

Это казалось Арчеру столь же естественным, как то, что нужно причесываться непременно двумя щетками, отделанными серебром, с его монограммой на голубой эмали, или то, что немыслимо появиться в обществе без цветка в петлице. И желательно, чтобы это была гардения... Он инстинктивно чувствовал, что идти своим путем было чревато неприятностями, да и — не дай бог! — отдавало бы дурным тоном.

А вот влюбленная в него графиня Эллен более сильна и действительно достойна уважения – она находит силы строить свою жизнь, принимает решения и совершает поступки.

Есть книги, которые подобно стилету рассекают эпохи, извлекая на свет червивую изнанку или нежную сердцевину. Или и то и другое, ведь в данном романе обе внутренние стороны жизни Нью-Йорка 70-х годов ХIХ века были подвержены обнажению на суд читателя. И если общественные законы были старательно освещены чистотой авторского взгляда, исключениям в виде чувств пришлось скрываться под вуалью.

Ведь разве есть что-нибудь важнее долга? О, Ньюленду Арчеру, главному герою книги, пришлось испытать на себе это правило, проверенное опытом многих достойных предшественников. Неписаные основы порядочности, составляющие столпы снобистского общества американской элиты, воспитали и взрастили существо, свободное в своей духовной слепоте. И образ Арчера, изображённый автором в трёх возрастных ипостасях, воплотит крестное шествие от духовной незрячести до прозрения чувством, когда распахнутые глаза души лучше спрятать под вуалью. Есть ли место подлинной любви в обществе самозабвенных жрецов правил хорошего тона? Оказалось, что есть. Только под вуалью... Ведь разве можно любить женщину, открыто и искренне, если она - отверженная обществом беглянка, свободолюбивая и дерзкая, бросившая законного супруга на айсберге парижского одиночества? К тому же, эта злополучная мадам Оленская, неожиданно вернувшаяся в Америку после долгих лет отсутствия, это пятно на старинном кружеве благородной семьи, приходилась кузиной милой невесты Арчера. Слишком неоднозначные и противоречивые оттенки составляли портрет её образа для этого общества сознательных слепцов. Но любовь не выбирает. Она и сама слепа - судьбе решать, а не людям. Так к чему привела эпоха невинности этих двух, таких разных и таких близких, таких счастливых любить и несчастных - тоже любить? Всё верно, она оставила любовь под вуалью.

Что и говорить, роман прекрасный. Печальная красота сюжета очаровала. Легкий слог увлёк в глубокую пучину человеческих чувств, потерянных среди пустыни общественных законов. История произвела очень сильное впечатление, вызвала множество эмоций и заставила прожить вместе с Арчером жизнь, где чувства скрылись под густой вуалью. Но разве есть что-нибудь ярче любви?