Arvustused raamatule «cнарк снарк: Снег Энцелада. Книга 2», 12 ülevaadet
Дочитала обе части. Убедилась, что Веркин - один из авторов, открывающих новую эпоху в литературе. Не все современники его поймут, в его подходе нет привычного нам строения сюжета, герои не идут от точки А к точке Б. Веркин погружает в свою метафизику и комментировать её сложно. Книга как калейдоскоп - открываешь на любой странице, и там разворачивается причудливая мозаика смыслов и образов.
Веркин – мое guilty pleasure. Ужасный роман, в котором терзания Гамлета, осознающего концовку, превращаются в терзания читателя при помощи самой чудовищной графомании, под которой однако прячется подлинный дьявол с говорящей фамилией, хоть и подчеркнуто не фаустовской. Барахтаешься в этих сетях с отчаянием, откладываешь книгу, а потом неумолимо возвращаешься к ней, пытаясь выхватить из мути главное. Автор умница в этот раз не стал, как он иногда любит, давать слишком очевидных намеков, излагать битым слогом. Знает потому что, какая сцена главная в «Идиоте». Ничего не могу с собой поделать, буду читать Веркина, покуда хватает зрения. Но не перечитывать.
Удивительно, но действительно есть присущие Стивену Кингу черты. Однако Веркин не столько пугает, а скорее размышляет в нестандартном русле. Именно поэтому в его исполнении даже самая типичная история пропажи становится чем-то очень неизведанным и странным!
Автор умело заигрывает с сознанием читателя, то пугая, то смеша. Лучшего продолжения первой части я и представить себе не мог! Герои не утратили свои черты и вернулись, чтобы напомнить читателю то, ради чего в первую очередь читают Веркина. Советую!
На мой взгляд, очень сильная книга, которая отсылает своим содержанием к знаменитой работе А. Камю «Миф о Сизифе. Эссе об абсурде». В какой-то момент, страниц за 100 до конца книги, я испытал сильный страх перед тем, что автор развеет абсурд и предложит какое-то логически последовательное и непротиворечивое объяснение всего произошедшего. Но, нет, абсурд сохранился вплоть до конца произведения и даже после него. Так что новое эссе об абсурде состоялось. Камю в своё время говорил: абсурд не в мире, и не в человеке, а в их столкновении. Именно так и построен роман. Каждый из персонажей произведения логичен, а в месте пересечения множества логик возникает Чагинск – пространство абсурда. Реальность исчезновения мальчиков, поступка Кристины, кровавой кепки, ничуть не менее актуальна, чем реальность шушуна, атомной станции, чучела трехцветной кошки, адмирала. Абсурд на страницах романа живет и развивается ничуть не меньше, чем персонажи. Рассказы Снаткиной, мифы Виктора, фантазмы Хазина, следственные версии Шмули, алкогольно-кулинарные подробности, лазеры Нэкстран… Всё это одинаково абсурдный мир Чагинска.
Книга сильна, прежде всего, создаваемой атмосферой, великолепной демонстрацией многомерности и изменчивости абсурда.
Хорош и главный герой, который не просто возвращается в абсурд, но и остается в нём. Является ли главный герой книги Сизифом? Пожалуй, да. Смеющимся и бунтующим? Скорее, нет. Это пьющий Сизиф. Бунтуюший творением мифов, порождаюший из себя радон мифологии, которая отправляет всё вокруг. Герой, который в самом конце отдаёт себе отчёт в том, что нельзя уехать из абсурда, но можно и нужно остаться в нём.
Первая часть книги закончилась, а жизнь героев продолжается. Как и тень прошлого с грузом двух детских жизней, канувших в неизвестность. Поначалу Виктор порывается уехать, но его держат недоделанные дела. До чего же он дотянет и как на этот раз справляться со своими видениями.. Цепляет и будоражит!!
Большая, значительная книга. Книга-событие, которые крайне редки. Неудивительно, что её не смогли уложить в прокрустово ложе существующих литературных премий. Обманчивая аннотация сулит не то детектив, не то мистический триллер, но чего в действительности стоит ждать от дилогии, так это краха абсолютно любых ожиданий. В «снарк снарк» раз за разом обрываются важные сюжетные линии и остаются без ответов вопросы, которые, по сути, и должны двигать «нормальное» повествование. Порой нескончаемые попойки героев, квазифилософские разговоры и вопиющая бессобытийность настолько изматывают, что хочется забросить книгу куда подальше. Но, отравленный радоновой аурой Чагинска, продолжаешь мужественно штурмовать роман общим объёмом почти в полторы тысячи страниц, которые изобилуют ненадёжными рассказчиками, авторскими подмигиваниями и отсылками к самым разным пластам мировой культуры.
Разве что ленивый не сравнивал Чагинск с Твин Пиксом – и надо признать, не без оснований. Вот только хтонь у Веркина наша, российская, куда более забористая: дама с поленом в подмётки не годится Снаткиной с велосипедом; Боб в сравнении с шушуном выглядит каким-то картонным барабашкой, а загадка «Кто убил Лору Палмер?» в разы проще, нежели вопрос «Что всё-таки случилось с мальчиками?».
Веркин сам (устами своего героя) обозначает «снарк снарк» как русскую готику, которая «отличается от прочих тем, что события могут иметь как реальные, так и мистические движущие силы... Иногда одновременно». Поэтому всё, что случилось в Чагинске, одновременно было и не было. Когда любая версия на поверку оказывается сомнительной, градус провинциального абсурда зашкаливает и уже не хватает сил над всем этим смеяться, остаются только печаль и угар муниципий. Однако хочется верить, что жертва Виктора была не напрасной и у нас ещё есть какое-никакое будущее. Желательно здесь, а не где-нибудь на Энцеладе.
А если вы всё-таки чего-то ожидали, например, прямолинейного ответа на вопросы, встающие в процессе чтения первой части, то даже не думайте, что вам ответят. Не советую. Это же Чагинск! Здесь всё иначе.
Ничего не ждать, просто читать. Оторваться все-равно невозможно.
В книге преобладают душевные метания героя, его отношение к жизни. Конечно же, автор напоминает нам о том преступлении, которое не дает покоя еще с первой книги. Но на этот раз завеса тайны уже откроется изумленной публике и долгожданный финал шокирует!
Наряду с жутковатой атмосферой, автору удалось раскрыть социальные факторы жизни Виктора. Мы лучше узнаем мышление и убеждения главного героя, даже корни некоторых страхов. В целом, Веркин пишет с опорой на первую часть, эта связь местами прослеживается и придает книге целостности. Ждем еще новинок!
