Глава 5
Ледокол. Часть 1
Раскалённый ветер обжигал остатки искусанных губ Фрейи. Привычный тёплый свет уличных фонарей сменился на леденящий и холодный оттенок. Скрежет металла с местного перерабатывающего завода усиливался каждую секунду. Прокатанный со временем асфальт обнимал тело девушки, лежащей на нём. Все дома в округе имели разбитые и треснутые стёкла, по краям которых, понемногу струилась кровь. Лёгкую пелену снега дополняли осадки, прибывающие с вершин неба, накрывая город в несколько слоёв. Единственное место, которое они избегали – это фигура Фрейи, будто исчезая при попадании на одежду. Стая птиц, пролетавшая среди облаков над перекрёстком, начинала пробуждать девушку. Звук каждого действия был усилен, распространялось это и на предметы окружения. Дверца почтового ящика могла оглушить, если стоять рядом с ней. Сомкнутые глаза Фрейи выходили из своего положения, начиная созерцать внешний пейзаж.
– Чего? Где я? – пытаясь собраться с мыслями, проговорила Фрейя почти шёпотом.
Смех. Истерический и гадкий смех совместно со звуком неработающего старого компьютера начал появляться из самого тёмного участка дороги. Замедленная могильная мелодия струилась всеми нотами в ушах девушки, главной частью которой стал звук, похожий на то, как отрывают кусок пластмассы приклеенной к картону. Резко поднявшись на ноги, девушка взглянула на свои трясущиеся от холода руки, наблюдая как порезы на предплечьях окрашиваются в чёрный матовый цвет. Звук перешёл в петлю, становясь всё громче и громче, достигая своего апогея, заключающегося в том, чтобы у Фрейи пошла кровь из ушей. Как только девушка схватилась руками за середину головы, скрежет пропал, как и звук неработающего компьютера.
Остался только смех, по всей видимости, приближающийся к перекрёстку. Появились блики в глазах, мешающие осмотреть окровавленные ладони.
Источник смеха начал перемещаться в пространстве, звуча по разным сторонам от девушки, но самый громкий источник продолжал надвигаться спереди.
– Где я? Кто это делает? – обращалась Фрейя в пустоту.
Смех затих, затихло вообще всё. Больше никаких скрежетов почтового ящика и металла. Ничего. Полная тишина осталась наедине с девушкой.
– А ты не догадываешься? – промелькнуло вдали тёмной дороги.
– Это не смешно, где я?
После этого вопроса смех раздался необычайным звоном по всему городу, добивая остатки стёкол в домах. Несколько тысяч осколков вылетели из оконных рамок на асфальт или лужайку возле дома.
– За сегодня это самый глупый вопрос. Ты знаешь ответ.
– Я не знаю никаких ответов. С кем я вообще разговариваю?
Повторный режущий смех уже заставлял трескаться деревья и опоры фонарных столбов. Трескались даже самые толстые на вид деревья, а те, что были в возрасте – разлетелись на щепки в радиусе 50 ярдов вокруг места своего произрастания и последующей гибели. Фрейю начал окатывать ужас с колоссальной скоростью, появившиеся мурашки на теле размером напоминали теннисные мячи.
– Не верю, что такая эксцентричная девушка боится. ФРЕЙЯ. Тебе так страшно? Ты боишься тресков бревна или неизвестности? Или может того, что рано или поздно ты останешься совсем одна? Будет мило ложиться под землю и понимать, что единственные гости на твоём «празднике» это два гробовщика, которым заплатили за это.
– Кто это? Что тебе от меня нужно? – всхлипывая говорила Фрейя. – Я же ничего не сделала.
– Правда так считаешь? Это смешно слышать, ты, конечно, не имеешь ответственности за свои поступки, но я не ожидала, что тебе настолько плевать. А на вопрос «Кто это?» я пока отвечать не буду, попробуй угадать. Я всегда рядом с тобой, ФРЕЙЯ.
Имя «ФРЕЙЯ» произносилось с особым акцентом. Постепенно привыкая к окружающей тишине, этот крик был как удар молотком по обледеневшей руке. Цепи ржавых звеньев в голове образовывали сразу несколько узлов, не приводящих к поиску ответа. Из глаз Фрейи полились слёзы фантомного цвета, испаряясь при падении на асфальт.
– Я не знаю, я ничего не знаю! Просто скажи, что ты хочешь от меня! – кричала девушка в темноту.
Вновь услышав истерический смех, связанный со звуком шипящего телевизора, затихший через несколько секунд, Фрейя перестала рыдать так обильно, переходя на тихий плач.
Неожиданно перед ней оказалась вспышка света, больше походящая на небольшой огонёк, только не оранжевого, а белого цвета. Вспышка исчезла, а на её месте появилась рука, полностью прозрачная внутри, но имеющая дымные очертания вокруг себя. В этот момент Фрейя достигла максимума своего испуга, ибо объясни она кому-нибудь, что перед ней зависала в воздухе «рука», её посчитали бы за ненормальную. Объёмная кисть медленно надвигалась в сторону девушки, приближаясь с особой осторожностью. Тело Фрейи бросило в дрожь, она встала на месте как залитая бетоном, не имея возможности шевельнуться хоть на дюйм.
– Не бойся, я не имею корыстных намерений в твою сторону. – прозвучало со стороны приближающейся руки.
Левитируя перед лицом девушки, кисть попыталась дотронуться до её щеки, испачкавшейся в «нефтяных» слезах. Фрейя закрыла глаза, пытаясь понять, что вообще происходит вокруг. Разбитые стёкла и щепки деревьев не могли дать ответа, так же, как и стая птиц, вернувшаяся посидеть на высоковольтных проводах около перекрёстка.
Прикоснувшись к лицу девушки, рука начала нежно гладить его, в надежде успокоить.
– Всё ещё нет предположений касаемо того, с кем ты ведешь диалог?
– Нет, я ничего не знаю, пожалуйста, не трогайте меня, я ничего не сделала. – плаксивым голосом проговорила Фрейя.
– Глупенькая, я не собираюсь тебя трогать. Нам лишь стоит поговорить. Обычный разговор это не так страшно, правда ведь? Не обращай внимания на обстановку, тут всегда так.
– Тут? Где я вообще нахожусь?
И снова истерический смех, распугавший мирно сидящих птиц и доломав остатки деревьев, которые он не смог свалить в первый раз. От того, чтобы Фрейя разревелась, отделяли нежные прикосновения руки и пара нервных волокон, сохранившихся на самый крайний случай. Холод окутывал с ног до головы, не щадя ни один кусочек тела. Свет начал становиться ярче, сделав улицу похожей на хирургическую палату. Звук сирены послышался со стороны дороги, ведущей к пирсу, позднее выехал его источник в виде полицейского автомобиля с включёнными проблесковыми маячками. Только их цвет был другим, не сине-красным, а фиолетово-зелёным. Можно было наблюдать, что сам автомобиль имел характерную для него надпись «Storm-Lake Police», имевшую золотой, скорее медный оттенок с отблеском. Помимо изменённого цвета проблесковых маячков, машина была окрашена полностью в белый цвет, исключая только фары и стёкла.
Остановившись перед пешеходным переходом, автомобиль начал набирать обороты, после чего с визгом резины поехал в сторону Фрейи. Она осмотрелась вокруг и вдруг заметила появившуюся позади неё стену с кривым красным кругом, явно представляющим собой мишень.
Имея обомлевшее состояние, девушка поняла, что машина движется за ней, и в спешке постаралась сойти с дороги, но осталась на месте. Её рвение было прекрасным фактором, но нависшая в воздухе рука решила исход заранее с иным результатом. Рука удерживала её на месте. Не давая даже и шанса на побег.
– Да что тут вообще происходит! – крикнула Фрейя наперекор рёву мотора надвигающейся в её сторону машины. – Отпусти меня!
Ответа не последовало, рука зависла на месте замертво.
– ХВАТИТ! ОТПУСТИ МЕНЯ!
Истерический смех из темноты сменился на истерический крик Фрейи. Машина была всё ближе и ближе, разгоняясь при сокращении дистанции. Когда автомобиль приблизился настолько близко к девушке, насколько это было возможно, Фрейя отставила свои попытки вырваться и просто закрыла глаза свободной рукой, слегка согнувшись.
Зажмурившись, она почувствовала как машина проходит сквозь неё. Это подтверждалось фактором невредимости Фрейи и разбитой полицейской машины об стену.
Полувидимая рука удалилась от запястья девушки, заставляя на этот раз дрожать всё её тело. Сбив дыхание, Фрейя оглянулась, рассматривая искорёженный после аварии автомобиль, сверкавший аварийной сигнализацией.
– Весело было, правда? Знаю, что не найдешь ответа на мой и без того риторический вопрос. Думаю, пора вскрыть карты. – ответило «нечто» из пустоты справа от разбитой машины.
Появившаяся из темноты рука снова начала приближаться к Фрейе со скоростью, чуть ниже скорости автомобиля в момент контакта со стеной.
– Кто ты? – начиная плакать, проговорила Фрейя. – Что тебе нужно от меня? Где я вообще?
– Какие у тебя скучные вопросы. Раз ты не дала мне имя за столько лет, я выбрала его сама. Сидерия звучит, не так ли? Мне от тебя ничего не нужно, пока что, ФРЕЙЯ. А то, где ты сейчас находишься, называют, душой.
– Чего? Какая ещё душа, кто ты вообще такая? – наблюдая за рукой, продолжала девушка.
– Твоя душа, ФРЕЙЯ. Мы сейчас внутри тебя самой, думала, за такое время уже можно было понять. Вряд ли ты каждый день видишь летающую кисть руки. Здесь находятся все твои мысли, мечты, воспоминания, по этой причине я и сказала, что мы всегда с тобой вместе. Насыщенная у тебя жизнь, ФРЕЙЯ.
Фрейя начала успокаиваться, наконец-то зацепившись за логику в словах, которые слышит. Единственное, что она не понимала, это то, как попала «внутрь» своей души. Ответ на это последовал моментальный, так как мысли Фрейи озвучивались вслух. Нецензурных выражений за промежуток пребывания в таком месте накопилось на несколько словарей по 1000 страниц каждый.
– Заранее опережу вопрос о том, как ты тут оказалась. Понимаешь ли, моя дорогая, твоё увлечение героином рано или поздно не довело бы до хорошего финала, понимаешь? Конечно, ты понимаешь, вот и ответ на твой вопрос. Буквально несколько минут назад, употребив 180 миллиграмм за раз, ты на что надеялась вообще? Думала всё пройдёт бесследно? Нет конечно, подобная мысль от тебя меня вгоняет в истерический смех, ну ты слышала. Главный вопросом для нас обеих сейчас – сколько ещё продержишься?
– Я, получается, умерла?
– Господи, нет, ты не умерла, пока что. Надейся на то, что твои «друзья» поняли, что к чему и вызвали скорую помощь. Если же этого не произошло, будем рассчитывать, что твой организм сможет такое пережить.
– Какой шанс, что я выживу?
– Я дождалась от тебя правильных вопросов. Я не знаю, какие там шансы, но при такой дозировке для девушки, весящей чуть больше 105 фунтов, это смертельно. Пока что ты держишься, но как долго это продлится, я не знаю. Хочу тебе кое-что показать, не возражаешь?
– У меня будто есть выбор. Показывай. Сидерия.
– Прекрасно. Для начала, я приму образ, который будет вызывать у тебя меньше всего переживаний, ибо увидев мой настоящий облик, обрисовавшийся за всю твою сознательную жизнь, ты бы слетела с пробега раньше назначенного времени.
Разбитый полицейский автомобиль начал трещать и звенеть кусками металла и пластиковой обшивкой. Детали начали перемещаться на участок дороги, находившийся прямо перед девушкой. Спустя одно мгновение перед Фреей предстал её зелёный Додж за исключением того, что машина была в идеальном состоянии, без следов ржавчины, штукатурки, надписи «Slut» на боковой двери и, на удивление, с работающей откидной крышей. Радиоприёмник самостоятельно крутился в поисках нужной радиостанции, которую постоянно слушала Фрейя.
– Это, моя машина. – робко проговорила Фрейя.
– В этом месте всё принадлежит тебе, можешь не сомневаться.
Осторожно подходя к автомобилю, Фрейя услышала знакомый звук двигателя и прыгающих оборотов. Машина будто «подзывала» к себе, обещая увлекательную поездку. Садясь на водительское сиденье, Фрейя ненадолго ощутила спокойствие, которое испытывала каждый раз при управлении своей «вспышкой». Обращая внимание на детали салона, она находила для себя новые вещи в виде кнопок, тумблеров, деревянных вставок. Комплектность салона настоящей машины Фрейи составляла от силы процентов 15, поэтому Додж, в который она села, показался внутри гражданским самолётом для дальних перелётов.
Голос из темноты исчез, точнее, перенёсся в радиоприёмник, который так и не смог найти нужную радиостанцию. Поставив ногу на педаль подачи топлива, Фрейя слегка на неё надавила, усилив рёв и без того шумного мотора. Вся энергия с машины весов в 2 тонны и мощностью 475 лошадиных сил начала насыщать тело девушки, пропитывая сотни миль капилляров. Прикасаясь к коробке передач, Фрейя машинально начинала переключать её на шести с половиной тысячах оборотов. К тому времени радиоприёмник начал неистово шипеть, выводя барабанные перепонки на ещё один поток крови.
Когда шипение прекратилось, из него вылетало лишь 1 слово, повторяющееся несколько раз. «ЖГИ. ЖГИ. ЖГИ. ЖГИ. ЖГИ. ЖГИ».
Пачкая лобовое стекло своим ледяным дыханием, Фрейя подняла стрелку тахометра до «родных» 6 тысяч, которая при старте начала метаться между положениями 4 и 5 тысяч. Знакомые клубы дыма оставались позади корпуса автомобиля, стремительно удаляющегося от своей начальной точки. Закончив пробуксовку только после переключения на третью передачу, автомобиль вошёл в поворот с закинутой задней частью, срезая небольшие горы снега по внешнему краю дороги. Фары, ранее светившие привычным желтоватым оттенком, сменились на зелёный цвет, ещё более кислотный, чем сама машина. Рассекающий дорогу Додж даже и не думал останавливаться или замедляться, тормоза работали прекрасно, но на поворотах они не действовали, а если и требовалось понизить скорость, Фрейя использовала ручник. В одном из таких поворотов она снова вернулась на перекрёсток, с которого и начала своё движение. Остановившись посередине, она взглянула на ту тёмную часть дороги, из которой до неё доносился едкий смех. Обхватив руль крепче и бросая сцепление на раскрученном двигателе, «вспышка» сорвалась в неизвестность. Проехав последний фонарь, отделяющий освещённый участок от бездны, машина загорелась ярко-зелёным пламенем, подходившим по цвету к фарам. Охваченная пламенем машина продолжала набираться скорость, двигаясь в кромешной темноте, она пылала ярче и ярче с каждой пройдённой милей, по крайней мере, так казалось. Одометр крутился как бешеный, не уступая в оборотах задним колёсам автомобиля. Показав шесть девяток, он остановился и застыл, не начиная новый круг пробега. Свет фар упёрся в некий синий объект с белыми трещинами на нём. Без мысли об остановке, Фрейя приближалась к стене изо льда, полностью охватывающей окружающую дорогу. За несколько дюймов до контакта автомобиль постепенно замедлился и в конечном итоге, встал на месте.
Дорога начала освещаться, только не от фонарей, а от солнца, восходящего со стороны багажника машины. Вокруг предстал невероятной красоты лесной пейзаж, с поющими повсюду птицами, распускающимися цветами и небольшой пылью, сходящей с дороги. Ледовая баррикада показалась в своём полном обличии, достигая высоты в десятиэтажный дом, её края уходили в лес, конца которых, не было видно даже через телескоп.
– Тут так красиво, действительно хочешь этого? – послышалось из радиоприёмника.
– Я думала ты не любишь глупые вопросы, хоть и сама их задаёшь.
– Ты права, солнышко, пора выбираться. Теперь ты знаешь кого стоит навестить.
Выдохнув в последний раз, машина пробила лёд и, выгорая дотла, продолжила своё движение по дороге, только Фрейи на водительском месте уже не было.
Медленно открывая глаза, первое, что увидела Фрейя лежа на полу, это окровавленный шприц в своей руке. Запёкшаяся кровь начинала трескаться при малейшем сгибе руки. Вытаскивая жало из части своего тела, девушка отбросила его в другой угол комнаты, в которой находилась. Голова не работала от слова вообще, пытаясь вспомнить адрес своего местонахождения, Фрейя терялась. Нащупав ключи от машины в своём кармане, она встала, опираясь на стул по правую руку. Плетясь до выходной двери, расположение которой она помнила, Фрейя спотыкалась на ровном месте. С развязанными кедами дом «выплюнул» девушку, тут же оказавшуюся на бетонной плите перед ним. Пытаясь поднять себя обеими руками, она заметила крупные алые пятна крови, выпадающие из носа. Сбившееся дыхание не позволяло совершить нормальный вдох, поэтому кислород пришлось экономить. Достав ключи из кармана, кровь, падающая, на окно машины, очень сильно отвлекала от её открытия. Из-за плеча послышался голос с высоким тембром.
– Эй, Фрейя! Ты чего, уже уезжаешь? Думал, вместе ночь проведём, у нас «добра» на всех хватит.
Фрейя повернулась и повергла своего подоспевшего собеседника в шок.
– Мне уже, пора.
– О господи, что с тобой? Домой то доехать сможешь?
– За меня не переживай, иди, развлекайся.
– Как знаешь, удачи там!
Получив небольшую порцию наплевательских предложений, Фрейя продолжила попытки сесть в машину. Пару раз не попав в замочную скважину, у неё это всё же получилось, и девушка «заползла» на водительское сиденье. Заводя машину, сонливость дала о себе знать, как и прижатая голова к звуковому сигналу на руле. Резко проснувшись от режущего звука, она включила первую передачу и с рывками начала выезжать на дорогу. Свет был яркий, слишком яркий для глаз. Даже подсветка приборной панели ослепляла не хуже прожектора на взлётно-посадочной полосе в аэропорту. Закрывая лицо рукой, Фрейя метала машину из стороны в сторону, думая, что едет прямо. После проезда одной мили от дома в стиле «зигзаг», машина переключилась на вторую передачу, проехав на ней ещё милю, скорость составляла 70 миль в час, после чего, Фрейя уже включила третью. Состояние девушки немного стабилизировалось, как минимум, машина металась уже только по своей полосе, а не по ширине проезжей части. Кровь начала капать на сиденье, руль, ноги, на всё что находилось снизу. Взглянув на дорогу, Фрейя начала засыпать, всеми силами сопротивляясь этому. Организм был сильнее, по причине которого, машина начала удаляться ближе к левой стороне дороге, выезжая на встречную полосу. Стоящий на патруле экипаж полиции, был «слегка» удивлён тому, что прямо перед ними в автобусную остановку слетает автомобиль на огромной скорости, остановившись лишь по той причине, что налетел задним мостом на кусок крепления. Звук двигателя из пробитого глушителя разрезал слух, оперативно подоспевшие сотрудники полиции скорее заглушили автомобиль, ссылаясь именно на этот звук. Фрейя качала головой в разные стороны, пытаясь понять, что произошло. Взглянув на свет фонарика со стороны водительской двери, она пыталась всмотреться в лицо офицера полиции. По другую сторону двери, на неё в шоковом состоянии смотрел офицер Морган Уайт. Узнав его, истекающая кровью девушка по имени Фрейя, не смогла сделать ничего, кроме как потерять сознание внутри автомобиля.
Глава 6
Руки, измотанные колючей проволокой
Прошло чуть больше недели после небольшого знакомства Чарли со своей пациенткой. В какой-то момент он даже решил, что история на этом и закончилась, но суждение было ошибочным. Обычный вечер выходного дня не планировал набирать обороты, но всё изменил один звонок в дверь. Чарли ожидал увидеть там кого угодно, но точно не Фрейю Купер. После открытия двери даже стрелки на часах замерли, а Чарли и Фрейя смотрели друг на друга, не моргая около минуты. Запах жареного картофеля доносился с кухни, шум телевизора включённого «для фона» перебивал всё происходящее на улице, а терпкий запах табака был настолько сильным, что складывалась ощущение, будто в прихожей дома одновременно курили 15 человек. Девушка была одета в старую длинную рубашку свободного кроя с чередующимися коричневыми и бежевыми полосками. Дополняя её тёмно-синими джинсами, вперемешку со своими всё ещё рваными кедами.
– Наверное, стоит извиниться за тот вечер? – глядя в глаза спросила Фрейя.
– По крайней мере, лишним не будет. – поддержав, ответил Чарли.
– Знаешь, я в своей жизни извинялась раз 5 максимум, и всё это происходило в возрасте до 10 лет. – девушка продолжала смотреть в глаза, не отрывая свой взгляд ни на секунду.
– Думаю, помимо меня, кое-кто тоже заслуживает извинений в свою сторону. – кивнув в сторону дома, сказал Чарли.
– Амелия? Она их уже получила, иначе я бы тут не стояла. – сказала Фрейя, заходя в гостиную.
– Я, конечно, имел в виду всех, кто проживает в «Сторм-Лейк», но остановимся пока на этом. Что же заставило тебя приехать?
– Мы оба знаем, зачем я приехала, к чему этот вопрос?
– Послушай, я заинтересован в помощи по улучшению твоего состояния лишь по той причине, что меня попросила об этом Амелия. Слушать рассказы о том, как ты уничтожаешь всё, что оказывается в радиусе 3-х миль от тебя, тоже не могу. Загвоздка лишь в том, что ты сама не хочешь ничего менять, поэтому я не понимаю, зачем ты приехала.
Планировка дома была специфическая. Гостиная резко переходила в зал, который совмещался с кухней. Если быть точным, он был разделён небольшим «островком», за который Чарли ни разу не садился. Два небольших окна с левой стороны выдавали вечерний свет, который в скором времени сменится на ночное небо, с яркими, как фонари, звёздами. Одно из окон было приоткрыто, холодный ветер просачивался в комнату, заставляя замерзать только ноги, а все, что находилось выше пояса, Чарли грел с помощью тепла от газовой плиты. Шипящее масло на сковородке добавляло больше антуража всей обстановке, Чарли не торопился с приготовлением ужина, особенно при условии, что готовить придётся ещё на одну персону.
– Я встретилась вчера с Амелией. Она мне рассказала про тебя. Про твоё желание помочь мне, про людей, которым я так или иначе испортила несколько дней в жизни, и продолжаю их портить.
– Надо же, а я думал, что на тебя надавил её отец, в который раз он это делает, не напомнишь?
– Отец Амелии лоялен со мной, почти все его слова лишь запугивание. Надеется, что я перестану делать то, что делаю.
– Я не сильно понимаю двух вещей: первое – почему ты общаешься со мной на «ты», и второе, – проговорил Чарли, облокотившись на пространство между плитой и раковиной, – почему тебя все так ненавидят? Что такого может сделать для целого города 21-летняя девушка?
– Слушай, мне так проще, мы ведь не в офисе сидим, и ты не мой начальник, который вечно требует отчёт, а я этот отчёт не сдаю в срок. – лицо Фрейи изменилось после того, как она перешла ко второму вопросу. Она будто пыталась осознать всю суть своих последних трёх лет. – Я, просто мешаю жить другим. Начиная с того, что принципиально не плачу за покупки в магазине, за бензин на заправке и за различные другие услуги. Создаю множество аварийных ситуаций на дороге, чуть ли не по тротуару передвигаюсь на машине. Издеваюсь, если это можно так назвать, над другими людьми. Порча частной собственности? Ты сам всё видел.
– Зная, какой необычный передо мной человек, будем общаться на «ты». Погоди минуту, если ты делаешь всё, что перечислила, тебя давно должны были отправить за решётку, как тебе сходит это с рук?
Еда практически была готова, между своими вопросами Чарли успел закрыть окно, так как сильнее начинал ощущать холодный воздух. Доставая правой рукой тарелки с верхнего шкафчика, левой он вытаскивал комплект столовых приборов. Гости были не таким частым явлением, но вилок, ложек и ножей в доме было достаточно. Чарли сам не знал с какой целью их хранит, многие вещи в его доме вызывали вопросы, начиная с нестандартной планировки даже для дома, заканчивая коробкой с чёрными ручками.
– Мне ещё в 15 лет поставили расстройство личности в нашей клинике и что-то связанное с ОКР; я толком не разбиралась в этом. – отводя взгляд в пол, говорила Фрейя. – Отец Амелии делает всё, чтобы мои поступки списывали на моё состояние, мол, я не всегда отдаю отчёт своим действиям. Раньше у людей не было вопросов, все относились с пониманием, но сейчас, когда мои выходки становятся чаще и чаще, вопросы так или иначе начинают появляться.
– Так, я чувствую, что говорить мы будем долго, присаживайся, за весь день ты ничего не ела, в этом могу быть уверен. – сказал Чарли, указывая рукой в сторону тарелки, на которой остывал стейк, аккуратно окружённый жареным картофелем. – сейчас принесу воды.
Осторожно встав с дивана, девушка направилась к кухонному островку, двигая к себе круглый стул без спинки.
– Амелия рассказывала мне про ту ситуацию 3 года назад. Я сожалею. Только одного не могу понять, почему ты уехала и не приняла поддержку от близких тебе людей? – поставив 2 стакана с водой на стол, спросил Чарли.
– Честно, даже ответа не подобрать, – притронувшись к еде, начала Фрейя, – Тогда мне казалась их поддержка бессмысленной, в том плане, что слова «всё будет хорошо» и «нужно двигаться дальше» не производили никакого эффекта. От того, что говорил Ричард и Амелия становилось только хуже. Пыталась сбежать от проблем, уехав в соседний город.
– Удивляюсь, что мы с тобой ни разу не виделись. – Чарли показал рукой в сторону стены, на которой висела масляная картина, изображающая на себе маяк с оранжево-малиновым закатом позади. Он хорошо контрастировал с синими волнами, бьющимися о скалы. Снизу была небольшая подпись «R. Dunhill».
– Что? Откуда это у тебя? Ричард написал её 4 года назад, он всё это время говорил, что никогда не продаст её.
– Мы смогли договориться, это было почти год назад. – запивая картофель водой, ответил Чарли.
Тщательно ли слушал Чарли Фрейю? Ответ положительный. Понимал ли он её? Ответ отрицательный. В голове всё ещё не укладывалось то, с какой целью девушка приехала к нему домой. Конечно же, вопрос, где она взяла адрес, интересовал не меньше, но в тот момент он уходил дальше второго плана. Стоит отметить, что для купленной картины Чарли приобрёл небольшой источник света, который повесил над ней. Цилиндрическая белая лампа прекрасно освещала небольшое произведение искусства.
– Ладно, Чарли, тут ты меня удивил, спорить не буду.
– Фрейя, ты ведь понимаешь, что мы все хотим помочь. Почему изначально нужно было себя так вести?
– Да, я понимаю, но что ты хочешь сейчас от меня услышать? Я не знаю, почему это происходит, не знаю, почему веду себя так, не знаю, почему не могу контролировать свои поступки. Я хочу быть человеком, о знакомстве с которым люди не будут жалеть, хочу, чтобы на меня не смотрели с презрением, но у меня не выходит ничего. Если ты думаешь, что я не пыталась, ты ошибаешься, было бессчётное количество попыток вернуть всё назад, как минимум нормальное отношение между мной и моими знакомыми. Ничего не вышло.
– Почему ничего не вышло? Что ты делала для этого?
– Многое, после того, как вернулась в город я встречалась с Ричардом, пыталась поговорить, но разговор был пустым. От слова совсем. А с Амелией, я поддерживала контакт на протяжении этих 3-х лет. Мы созванивались раз в неделю или две, иногда встречались, но сделать «как было» у меня не получалось.
– Фрейя, их можно понять, ты так резко оборвала все связи, кто-то даже остался прикованным к водонапорной вышке. Сколько Ричард вообще провёл там времени?
– Не знаю, мне говорили часа 2. – опуская взгляд, ответила Фрейя.
– Целых 2 часа?! Фрейя, после этого ни один человек не захотел бы с тобой говорить. Не хочу показаться грубым, но если ты ожидала, что после этого он встретит тебя с букетом роз и красной дорожкой, то ты зря так думала.
– В твоих словах есть немного логики. – отставив пустую тарелку, Фрейя облокотилась на стол, смотря прямо в глаза Чарли. – Было вкусно, спасибо тебе.
Чарли, который почти всю жизнь отдавал психологической деятельности, столкнулся с тем, кого он не понимал от слова совсем. Напротив сидела Фрейя, распутать клубок мыслей которой не мог никто, кто проживал в Сторм-Лейк. Никто из них не подозревал, что они оба будут сидеть на пустой кухне почти в 12 ночи. Картина по количеству масла не сильно уступало той, что висела на стене. Неловкую тишину нарушали только часы, которые отсчитывали секунды громче, чем должны были.
– Не стоит благодарности, тебе спасибо, что приехала. Надеюсь, это не импульсивное решение, и ты понимаешь, что действительно хочешь изменить то, что натворила за эти несколько лет. Если всё так, как я думаю, то могу сказать лишь одно – ты молодец, Фрейя. В какой-то степени, я даже горжусь тобой.
– Чарли, ну нормально сидели, давай без этого, а? Изначально я просто хотела извиниться, не знала, что ты такой гостеприимный.
– Приятно слышать, как тебе всё понравилось. – ответил Чарли, смотря в изумрудные глаза Фрейи.
– Я хочу всё исправить, ибо сейчас буквально ненавижу свою жизнь и всё с ней связанное.
– Фрейя. Я же сказал, что помогу тебе в решении этой проблемы. Я, конечно, пока не знаю, каким именно образом мы это сделаем, но сильного огорчения не испытываю.
Стрелки на часах пробили полночь. Фрейя поправила волосы левой рукой, на которой сползла рубашка, оголив недавно изрезанные руки. Багровые порезы протягивались по всему предплечью, практически доходя до локтей. Между ними было расстояние не больше одного дюйма, возникало ощущение, что Фрейя целый день ходила с обмотанными в колючую проволоку руками. Заметив, что Чарли перевёл взгляд на руку и резко поменялся в лице, девушка поспешно убрала её вниз, параллельно стягивая рубашку к запястьям. Казалось бы, частая проблема для людей, которых принимал Чарли у себя, но когда показались руки Фрейи, он испытал нечто большее, чем просто сожаление. Его сердце участило свой пульс, не то, чтобы он боялся крови и всего с ней связанного. Но рука девушки довела его до дрожи в ногах.
– Фрейя, что это? Зачем ты это сделала?
– Ты прекрасно знаешь, что это, – отводила разговор девушка. – Мне просто легче так, не всегда, но легче.
– Это не путь для решения своих переживаний, Фрейя, в конце концов это может быть опасно. Ты же не хирург, можешь случайно повредить себя. – переживаниям Чарли не было предела.
– Такое уже было 2 или 3 раза. Соседка из соседнего города вызывала медиков, в последний раз говорили, что чудом жива осталась.
– Послушай, это очень опасно. Ты и сама знаешь, исходя из опыта. Я бы не хотел, чтобы подобное продолжалось. Понимаешь меня?
– Я понимаю, Чарли, но сделать с этим ничего не могу.
– В таком случае, уже знаю, с чего мы начнём наш своеобразный лечебный курс. – пытаясь прийти в себя после увиденного, ответил Чарли.
– Завтра нужно заехать к моему другу, конечно, у меня в планах было сделать это одному, но с тобой даже лучше будет. Только заберу я тебя на своей машине, иначе, если за рулем будешь ты, боюсь, я закончу карьеру психолога раньше времени.
– Кстати об этом, – Фрейя выдержала паузу после сказанного. – У меня отобрали права, поэтому я в любом случае как водитель не поеду.