Катюша шла по пыльной дороге. Стояла невыносимая, нетипичная для середины мая жара. Все нормальные люди сидят в поместьях, прячутся по домам или в тени деревьев, купаются в прудах или на речке. А кто сказал, что она нормальная? Даже переезд в этот район многие сочли бы безумством. Катюша за всё недолгое время проживания здесь так и не поняла, что же тут такого особенного. Местные жители приветливы, всегда готовы помочь, на странности друг друга не обращают внимания. Хватает странностей природы.

На западных землях возникло множество новых видов растений. Хвойный и смешанный лес стал похож на непроходимые джунгли с различными экзотическими формами. Пока идёшь, можно многое увидеть, возможно, что-то редкое или ранее неизвестное. Особенно полевые цветы – Катюшину слабость – в изобилии растущие вдоль железной дороги.

Она уже три часа в пути. Самодельный льняной сарафан перестал спасать от жары. Катюша с радостью сняла бы его, но тогда она мигом станет ужасно чумазой.

Справа, через двести метров от дороги, есть русло пересохшего канала. Пока ещё, после весеннего паводка, там есть вода. Катюша сошла с дороги в лесок, представляя обжигающую прохладу. Через пару шагов передумала, вернулась и продолжила путь. Купаться она будет вечером, когда вернётся домой и разберётся с саженцами. Иначе расслабишься, проваляешься полдня на траве и не сделаешь то, что запланировала.

Она остановилась, сняла сетчатые сапоги, связала их и перекинула через плечо. На дороге началась такая пыль, что не пройдись Катюша по ней босиком, день можно считать потерянным.

Некогда заражённые земли давно очистились, однако люди сюда не спешили. Поначалу эти места казались Кате вообще безлюдными. Восток Русского региона, где она выросла и откуда приехала около года назад, был заселён очень плотно. Там поселения располагались самое большее в пяти километрах друг от друга. Исключение составляли заповедные зоны, схожие с Западом своей нетронутой дикостью и редкими историческими руинами – остатками прошлой эры.

Изредка мимо проносились летательные аппараты, среди которых довольно часто попадались капсулы ЛА, названные по двум первым буквам имени человека, четыреста лет назад круто изменившего историю Земли. Катюше приходилось летать на таких же аппаратах на обучающие экскурсии. На Востоке редко можно увидеть ЛА индивидуального пользования, люди там почти не работают по контракту, живут тем, что вырастят и произведут сами и тем, что положено каждому при рождении от Комитета. Катюшина большая семья не могла позволить себе даже аэроскутер. Наземный транспорт, распространённый до эпохи преобразователя считался экзотикой за исключением велосипеда и различных его конструкций, не требующих топлива. Более быстрым и доступным средством передвижения являлись бесплатные поезда. Они, полупустые, ездили по всему континенту довольно часто. На таком поезде она и добралась до забытого Запада. Не сразу, правда. По пути много раз высаживалась в различных посёлках, жила там от недели до месяца, потом садилась опять на поезд, следующий в западном направлении, и ехала дальше. Иногда сворачивала на Юг, но там было почти как на Востоке. Также всё густо заселено, тот же менталитет, то же расслабленное времяпрепровождение и медитативное занятие ручным трудом. Разве что теплее.

Дойдя до полянки, примеченной с поезда, Катюша скинула сарафан, оставшись в коротких шортиках и майке чёрного цвета – повседневной одежды фрилайферов в тёплое время года. Она расстелила сарафан, взмахом раскрыла карманную лопату и принялась выкапывать и складывать в него саженцы. Потом она завяжет их узлом, как-нибудь дойдёт домой, рассадит растения и пойдёт к рядом протекающей реке, где и сарафан отстирает, и сама вдоволь наплавается. Придёт домой, съест что-нибудь, уже выросшее в саду, если сил хватит, а может, сразу ляжет спать. Проснётся рано, теперь уже нормально поест и, нацепив высохшее платье, опять пойдёт вдоль старинной железной дороги искать то, чего ни у кого ещё нет.

С тех пор, как сошёл снег, Катюшины дни были однообразны до скуки, но это лишь на первый взгляд. Неисследованный лес манил её и открывал тайны, которые лес открывает только тому, кто пришёл к нему как гость и как друг, а не потребитель или исследователь.

Накопав саженцев, она отправилась обратно. Тюк на этот раз получился очень тяжёлым, и впервые Катюша подумала о том, что завтра возьмёт всё-таки велосипед, любезно предлагаемый соседями.

Метрах в пяти от неё притормозила капсула и зависла в воздухе, издавая приятный гул. Из неё выпрыгнул молодой человек лет двадцати пяти. Что-то показалось ей необычным в этом прыжке. И глаза, огромные, тёмного, почти чёрного цвета, несколько раскосые, с неестественным сияющим блеском, при этом добрые. В целом, он был очень симпатичный. Чуть выше Катюши, превосходного телосложения, в шортах и майке чёрного цвета, на запястьях чёрные повязки из такого же материала. Торчащие в разные стороны волосы русого цвета делали его похожим на героя какого-то старинного мультика.

– Девушка, вас подвезти? – спросил он.

– Да, спасибо. Если можно, – Катюша устало опустила тюк с растениями на землю.

– А почему же нельзя? Давайте свой мешок. Запрыгните или пониже опустить?

И не дождавшись ответа, скомандовал:

– ЛА, земля!

Капсула послушно приземлилась. «Выпендрёжник!» – подумала Катюша. Конечно, на метр с лишним она бы не запрыгнула, но залезть бы сумела. Зачем было изначально зависать высоко?

– Дрессированная? – улыбнулась она, пристраиваясь поудобнее.

– Ага, ЛА-5, модель старенькая, но одна из лучших, – незнакомец начал взлетать уверенно, так, как будто был частью машины. – Изобретать что-то дальше, по-моему, смысла нет. Как говорится, от добра добра не ищут.

– Я на восьмых летала, ничем вроде не отличаются.

– Конечно, не отличаются, так, по мелочам. Восьмые под туристические поездки оборудованы. Вместо двух влезет человек шесть-семь, не считая пилота. Только эту сам Великий Лайнос проектировал! Последующие четыре модели капсул усовершенствованы совсем незначительно. Девятки вот недавно выпустили, специально для космических полётов. Ну и что? При гиперперемещении даже в пределах Солнечной системы ломаются ничуть не хуже остальных, а по орбите вокруг Земли болтаться и на этой можно, – он похлопал капсулу по панели управления. – Превзойти создателя нереально.

– Вполне реально, – возразила Катюша. – Я сейчас не о Великом Лайносе и его машинах, если честно, я не особо тщательно изучала этот период истории, так что тут спорить не буду. Природа превзошла сама себя. Я как сюда приехала, каждый день удивляюсь разнообразию. На Востоке нет такого.

– Так ты с Востока?

Катюша кивнула.

– Как и половина местных. Тебя как зовут?

– Екатерина. А тебя?

– А меня Один. Мы правильно летим? Тебе же в строящийся посёлок? Новую Волгу?

– Да-да. Тут вроде больше некуда.

– Ага, у меня тоже гараж там неподалёку. Это я так спросил, вдруг ты отшельник, и тебе в лес надо или в заброшенные бункеры.

– Скажи ещё, в старую столицу!

– Ну, а что? Конечно, в войну её хорошо потрепали, а после хорошо разобрали то, что можно было взять, но сейчас там вполне прилично.

Обо всех этих бункерах и разрушенных городах Западного района ходило много слухов. И хотя весь Запад был признан безопасным, никакого желания посещать эти места без необходимости никто не проявлял.

В старинную Москву Катюша ездила буквально на прошлой неделе, ради интереса. Ещё задолго до того, как она приехала в посёлок, слышала про несколько провалившихся поместий. Сейчас эти поместья малочисленные жители бывшей столицы сделали местной достопримечательностью. В назидание тем, кто удумает тут жить, ну и с целью заработать. Проводили экскурсии по древним руинам и современным, гарантировали безопасность и рассказывали множество интересных вещей. Пользоваться их услугами Катюша не стала – стартовые деньги заканчивались, и надо было экономить на всём. Побродила по развалинам, на обратном пути к вокзалу встретила двух человек. Из разговора с ними выяснилось, что они знают какой-то секрет, как себя вести в этом городе, потому-то лучше гулять с проводником. Что-то подсказывало, что ничего они не знают, а просто предлагают свои услуги, и она поспешила на поезд. Город, несмотря на близость к Новой Волге, был чужим. Он не отталкивал, но и не притягивал. Лишь когда в окне поезда перестали мелькать остатки разобранных зданий и начался сплошной, местами непроходимый лес, она почувствовала себя дома.

– Ненадёжно там, – сказала Катюша. – Сколько веков прошло, а место до сих пор нездорово. Словно боится, что опять всё застроят, забетонируют. Не хочет людей подпускать.

– Да, есть такое, но, тем не менее, и там живут.

– Что странно, и в Москве среди людей жертв нет, и по всему миру смертность от несчастных случаев – редкость.

– Бережёт Земля современных людей, они ведь её научились беречь. Просто забыть не может. Простить – простила, а забыть не может. Это человеческие поколения меняются, и об ужасах истории можно только в сети найти и в уцелевших книгах тех времён, а Земля всё сама переживала, лично, так сказать.

– Да уж… Слушай, ведь ты сейчас прямо мои мысли изложил, только связно.

– О, я по привычке прилетел к своему гаражу.

Катюша выглянула, увидела зелёный холм. Возможно, собственно гараж и дом с садом располагались за ним. Странно, что Один забрался на самую окраину посёлка. Расположился даже ближе к старинным подземным бункерам, чем к людям. И раз его не было в списке жителей, а Катюша точно помнила, что не было, значит, его поместье не принадлежит поселению. Кто ещё отшельник!

– Ну что? Выпускай меня, – попросила Катюша, собираясь дойти сама.

– Нет, ну что ты! Сейчас мигом. К гиперскорости как относишься?

– Нормально, но здесь же нельзя.

– Да, нельзя. Не успеем поговорить, – он убрал руку с рычага. – У меня есть к тебе предложение. Скажи координаты, пусть сама летит. ЛА, автопилот! Скорость 5 км.

Катюша назвала номер своего участка. Капсула развернулась и, не взлетая высоко, поплыла в его направлении.

– Гиперскорость, – смеясь, проговорила Катюша.

– Сделал бы ещё медленнее, но для машины это затратно, – Один перестал следить за управлением, развернулся в сторону Катюши и начал говорить прямо-таки рекламным голосом. – Я давно за тобой наблюдаю и очень заинтересован твоим общением с растениями. Мне нужен напарник. Наша организация исследует лес. Я не выполняю план. Меня могут снять с этой работы, а очень не хочется. Здесь хорошие условия, уйма свободного времени и дружный коллектив. Я, в свою очередь, привезу любое количество саженцев, которое тебе нужно. С капсулой можно добраться туда, куда ты никогда не дойдёшь сама. И найти удивительные растения, которыми так богаты земли забытого Запада.

– Не понимаю, зачем я тебе, если с капсулой всё можно.

– Во-первых, я хочу помочь красивой девушке, во-вторых, в хорошей компании всегда веселее. Ну, а если серьёзно, мне нужен человек, притягивающий к себе растения.

– Как это?

– Сколько ты сегодня нашла новых видов?

– Пять. Один из них, правда, я не сегодня нашла. С поезда заметила. Несколько дней некогда было дойти до полянки с этими цветами. Красивые такие, жёлтые, на розы похожи издалека, но совсем не розы. Теперь они у меня есть, лишь бы прижились.

– Вот видишь. Пять. А я два, причём не совсем новых для меня. Твои жёлтые розы и ещё один симпатичный пушистый травяной шар, у тебя он тоже есть, я видел. Родственные им виды я находил неделю назад. Всё это время летал просто так, безрезультатно.

– А зачем летать для результата? Я не ставлю себе цель найти новые виды. Приятно, когда такое каждый день происходит, но я просто иду, любуюсь пейзажами, выкапываю растения, в том числе и не новые, пересаживаю к себе. Мне это нравится, и я никуда не спешу, вот и гуляю.

– То есть тебе не сад нужен, тебе интересно? Именно это мне и надо! – обрадовался Один.

– Нет, как же без сада! Жить то мне надо где-то. У меня мечта! Вырастить такой сад, в котором будет не скучно. Не как на Востоке. Дорожки, тропинки, газоны, клумбы – всё это так надоедает! А в лесу интересно. Он разговаривать умеет! Но там слишком дико. Комары, болота… И не всегда понятно, что он говорит. Я хочу красивый зелёный дом-сад, который я буду понимать, буду его частью. Я как на Запад приехала, меня… как будто звёзды по голове через эти листики гладят… – Катюша заметила грустную улыбку на лице Одина. – Чушь какую-то несу, да?

– Нет, ну что ты, всё верно. И моя мечта – почти такая же. Согласишься со мной работать – твой дом станет красивым ещё быстрее.

Капсула начала снижаться и остановилась.

– Кстати, о собственно доме! Могу помочь со строительством. Вижу, не особо просторные хоромы, – Один открыл люк и сочувственно смотрел на её скромный фрилайферский домик.

– Мне хватает. Спасибо огромное за доставку и предложение. Я подумаю, – ответила Катюша и выпрыгнула из капсулы. Перспектива стать контрактником ей не улыбалась. Будущий сад – полтора гектара, треть из которых просто заросла кустарником, требовал уйму времени.

Один вышел за ней, поставил рядом тюк с растениями. И настойчиво продолжал её уговаривать:

– Давай я завтра за тобой заеду, денёк поработаем вместе, пробный. Не понравится, никто не держит. Ты же ничего не теряешь. Завтра в том же направлении собиралась путешествовать?

– Да, там ещё много интересного.

– А сколько ты увидишь интересного с такой машиной! – он похлопал рукой по блестящей, кажущейся живой, обшивке ЛА.

Катюша завистливо оглядела капсулу. И уж очень убедительным тоном говорил Один. Вообще, взгляд его чёрных глаз действовал на неё чуть ли не гипнотически.

– Н-ну хорошо, я в семь выхожу, – согласилась она.

– Отлично! Ровно в семь я буду здесь. До завтра.

– До завтра, спасибо ещё раз.

Новый друг запрыгнул в капсулу, помахал ей, и исчез, оставив после себя лишь секундное искажение пространства. Катюша зажмурилась от вспышки. «Самоуверенный выпендрёжник!» – подумала она. Вспомнила нетипичные для азиатской внешности русые волосы. «Ещё и крашеный!» Взяла тюк с растениями, дотащила до дома, уселась на крыльцо и посмотрела на облака. «Но классный!»

Она зашла в дом и взглянула на себя в зеркало. Увидев отражение, ужаснулась.

– Да он просто пожалел меня! Неужели я каждый вечер так выгляжу? Чего я раньше не замечала…

2

«Фрилайфер – 1) социальный статус, приобретаемый человеком с момента рождения независимо от регистрации ДНК, гарантирующий права, определяемые Комитетом для различных групп и действующий до осознанного добровольного отказа от этого статуса или полёта за пределы Земли; 2) (разг.) – человек, не имеющий контракта с Комитетом или Сообществом универсалов; 3) (устар.) – жители заповедных поселений, не зарегистрированные в базе ДНК».

Современный юридический словарь, 430 (2762) год.

На следующий день без двадцати семь перед домом вспыхнул свет. Капсула прилетела на гиперскорости. Катюша выбежала на крыльцо и жестом пригласила Одина войти.

Он зашёл и осмотрелся. Типичное современное жильё на одного человека в стиле эконом. Очень эконом. Домик напоминал сферу, чуть утопленную в землю. Внутри плавной линией делился на две части. Если смотреть сверху сквозь крышу, напоминал бы символ инь-ян. Диаметром шар был чуть более шести метров.

– И давно ты здесь живёшь? – спросил Один.

– С конца осени, – ответила Катюша. – Приехала сюда ещё год назад, как раз помню снег выпал, а на следующий день жара, не как сейчас, но градусов двадцать точно было. И дожди через день. Чувствую, моя погода! Никогда не угадаешь, что будет завтра. Ну, я всё лето по соседним поселениям путешествовала, искала место, которое, как говорят, должно на меня посмотреть. Ничего на меня так и не посмотрело, так что в сентябре я сюда вернулась и осталась. Люди здесь хорошие. И их мало.

– Зимой не холодно было?

– Нет, на Востоке и холоднее бывает.

– Там Комитет печи с преобразователем выдаёт.

– Только семейным. Уехавшие с родительских поместий одинокие люди и бездетные пары также дровами топят. По мне, так даже удобнее. Раз в день подкинул поленьев, температуру выставил, и сутки тепло. С преобразователем никогда не знаешь, чего ждать. Помню, родители замучались с этим. В результате также дрова кидают, чтоб среди ночи внезапно не кончилась энергия. Единственный плюс – дыма нет.

Один рассмеялся:

– Видел бы Лайнос! Все эти ограничения на оригинальный преобразователь неоправданны.

«Так он недовольный Комитетской системой! Ну, сейчас начнётся!» – подумала Катюша. Когда при ней разгорались споры о том, чьи интересы отражает Комитет, она поначалу зевала, а когда оппоненты готовы были уже чуть ли не драться, крепко спала где-нибудь в углу помещения или прямо на траве, если погода позволяла собираться друзьям на улице. Ей самой было всё равно, кто чьи интересы отражает, лишь бы не ущемляли её собственные права фрилайфера, как это было ещё сто лет назад. До создания существующей системы. Комитет старается, как умеет и как может. Если кто недоволен и хочет улучшить его работу, пожалуйста, предлагайте свои идеи. Только напрямую Комитету, а не в присутствии Катюши. Там только рады будут. Каждый имеет право на своё мнение и участие в управлении Землёй. На практике обычно всё ограничивалось лишь громкими высказываниями. Очень ей не хотелось, чтобы новый симпатичный друг оказался одним из подобных реформаторов.

– Не знаю, мне и так хорошо. Печка современная, не хуже этих дорогущих с преобразователем. Дверца прозрачная, огонь видно! В ванной даже в самые сильные морозы вода горячая, и коренья есть, где запекать. Соседи помогли всё обустроить. Там спальня и все удобства, – показывала она на дверь из коридора. – А здесь кухня, но у меня часто получается, что и спальня здесь.

– У меня так тоже получается, сплю иногда, где придётся…

– Сейчас я себе завтрак сделаю, и полетим. Вчера опять голодная уснула. Пока все растения посадила…

Один смотрел, как она смешивает в миске хлопья из зёрен, мелких орехов, сухофруктов, добавляет туда мелко нарезанную траву, мёд, сворачивает всё в колбаску, режет на кусочки, обваливает их в каких-то хлопьях. Он ещё раз оглядел помещение. Всё очень продумано и ничего лишнего. Печка являлась и частью перегородки. На полке несколько кастрюль, чайник, ручная мельница, немного посуды. Плита, не требующая дров – роскошь для только начинающего самостоятельную жизнь фрилайфера. Всего на одну конфорку. Небольшой кружочек, нагревающийся за счёт эффекта Лайноса. Любой прибор, созданный на основе преобразователя, стоит дорого. Несоизмеримо с источником энергии для него. Ни на один из них на Западе нет льгот. Даже на фонарики. Он перевёл взгляд на закреплённые в кашпо шарики размером с небольшое яблоко, один над столом, другой у входа в дом. От входа также начинался узкий шкаф, тянулся вдоль стены, предназначался, видимо, для сухофруктов, злаков и трав. Вряд ли там спрятаны неиспользуемые вещи, скорее всего, таких вещей в этом доме вообще нет. Стол без скатерти, самая обыкновенная табуретка. Все предметы мебели плавными линиями переходили один в другой. На кушетке вязаное одеяло серо-коричневых цветов. Узор простой. Никаких декоративных элементов в этой комнате не было и, Один был уверен, в другой тоже. Минимализм – одна из основных черт свободноживущего населения, но эта девушка, похоже, превзошла всех фрилайферов вместе взятых. Обычно люди стремятся украсить своё жильё, даже не имея достаточно средств. Кто для красоты, а кто со скуки. Расписывают посуду, вышивают одежду, делают мебель и стены с узорами. Видимо, для неё дом – это просто место для ночлега.

Он посмотрел на неё и улыбнулся. Даже для перетаскивания растений использует свой ужасный сарафан. Наверняка зимой этому сарафану будет придумано ещё какое-нибудь применение, для перетаскивания дров, например.

Катюша сложила печенье в плетёную корзиночку и, кинув туда бутылку воды, сказала:

– Обычно ем дома, а воду нахожу в лесу, но раз сегодня меня везут, то позавтракаю позже. Или, может, ты хочешь есть?

– Нет, нет, спасибо, я не голоден, – ответил Один, заглядывая под чёрную повязку на запястье.

– Тогда полетели, – сказала Катюша, выходя за ним.

– Ты не закрываешь дом? – удивлённо спросил он.

– А что у меня красть? Коммуникатор всегда с собой. Ночью изнутри закрываю. И люди же давно не воруют…

«Восток! И на Юге такие же», – подумал Один. Поразительная открытость внешнему миру сквозила в каждом её движении. Не было и тени стеснения, смущения, наигранности или недоверия. Для второго дня знакомства странно даже для современных людей, даже для фрилайферов. Многовековые войны наложили свой отпечаток на генетический код. Несмотря на практически полное отсутствие преступности, отточенную до совершенства систему связи и готовность спасательных бригад в считанные секунды прийти на помощь в случае опасности, людям всё равно требуется некоторое время, чтобы оценить новых знакомых. Хотя Кэт могла уже убедиться, что он не опасен для неё.

– Может, пустишь уже?

Они уже минуту стояли у капсулы. Один спохватился и открыл люк. Кэтти телепат, он почти был уверен в этом. Неизвестно только, насколько она сама это осознаёт.

– Ты зря своё платье-палатку натянула, в капсуле неудобно будет, – сказал Один.

– Это для растений, – ответила Катюша.

– Сможем набрать гораздо больше, чем сюда поместится.

– А рассаживать я когда их буду? Я же не на батарейках.

– Я помогу тебе. Батарейки, кстати, тоже заряжать надо, – сказал он и усмехнулся.

Катюша села и внимательно рассмотрела капсулу. Вчера полностью оценить её оснащение она не успела. Сенсорная панель управления пестрила множеством кнопок. Различные провода, механизмы и рычажки свисали с потолка. Два одинаковых сиденья, управлять можно с любого. В хвостовой части за левым сиденьем Одина закрытый отсек, видимо багажное отделение. За правым – проход, откуда открывается люк основного выхода и дверь в багажник. В самом хвосте компьютер непонятного назначения. Под ним небольшая прозрачная колба с неясным фиолетовым содержимым. По объёму капсула была примерно с половину Катюшиного домика.

– Да тут жить можно! – восхитилась она.

– Что мне иногда и приходится делать.

– Так ты контрактник?

– Можно и так сказать, – ответил Один и завёл капсулу.

– И выгодно работать?

– Более чем. Теперь, когда большинство ведёт независимый образ жизни, приходится платить хорошо. Есть сферы деятельности, где без наёмных рабочих рук никак не обойтись, как-то надо заинтересовывать население.

ЛА плавно и быстро взлетала, открывая взору восхитительный вид. С высоты птичьего полёта будущий городок был как на ладони. Участки располагались хаотично. Видно было, что люди переезжали сюда без особых планов и цели. Просто потому что чувствовали, что здесь им будет лучше.

Катюша посмотрела вниз и задумчиво спросила:

– Время, которое ты тратишь, пока работаешь на кого-то… не лучше ли его потратить на себя? Ведь по закону Лайноса ты ничего не выигрываешь.

Один усмехнулся – типичное мышление фрилайфера.

– Так я и трачу его на себя. По этому же закону я ничего и не проигрываю. Мне нравится то, что я делаю, в этом и весь секрет. На самом деле не важно, кем быть: контрактником или фрилайфером, главное, чтобы это было интересно и материально оправдано. Смотри, ты собираешь растения, чтобы прокормиться, ну, и может быть, чтобы создать красоту в своём саду. Я собираю растения почти для того же самого плюс мне за это платят.

– А зачем это работодателю, платить тебе за то, что ты делаешь для себя?

– Мы занимаемся исследованиями, проект финансируется организацией.

– Ну, вот видишь. Просто так тебе бы не платили. Значит, будут отчёты, условия договора и прочие прелести.

– Более жёстких условий, чем у природы, не существует. Люди просто научились не нарушать договор с Землёй. Отчёты – это ерунда, когда всё налажено. Ведь и ты живёшь на «стартовый» капитал, а там свои отчёты – та же регистрация ДНК при рождении. Когда комитетские деньги закончатся, ты сможешь в этой зоне выжить, оставаясь фрилайфером?

– Думаю, что теперь смогу. Я два года путешествовала, почти ничего не делала, только тратила. В очередной раз взглянула на счёт и поняла, что такими темпами без поместья останусь, и тогда прямой путь или в контрактники или замуж. Или в отшельники, но это даже для меня перебор. Выбрала здесь участок… Поселенский взнос, постройка дома… Денег совсем мало осталось, но мне и вкладываться уже почти ни во что не надо. Дом готов, еду я себе выращу и соберу на зиму. В крайнем случае, можно чем-то помочь соседям, а они мне, или сдать урожай в Комитет.

– И в крайнем случае можно поехать на Юг или домой.

– Нет… не хочу. Меня здесь приняли так, как будто очень ждали. Не знаю почему.

– Они со всеми так, мало кто сюда едет, вот и рады каждому новому соседу.

– Мне очень дёшево дом построили. И сейчас постоянно то велосипед одалживают, то поесть приглашают. Один парень даже предлагал на аэроскутере саженцы мои возить.

– И ты от всего отказываешься?

– Почти всегда да.

– Вносят в кредитку?

– Нет, что ты! Это не те услуги, чтобы их считать. Любой нормальный человек сам потом отплатит добром тому, кто ему помог. Просто… Я пока могу что-то сделать сама, о помощи не прошу.

– Так всё-таки ты отшельник?

– Нет, я люблю людей, но и моя независимость мне очень дорога. Если мой сосед подвезёт меня на аэроскутере, то, когда он придёт на следующий день по какой-то незначительной причине, я должна хотя бы пообщаться с ним, угостить чаем или сделать что-то для него. А я не уверена, что у меня будет настроение с ним общаться.

– Может, тебе просто не нравится твой сосед?

– С чего ты решил?

– Вчера ты не отказала тебя подвезти.

– Вчера я устала, ты незнакомец, и… неважно.

Один улыбнулся, смотря вперёд. Катюша была рада, что он больше ничего не спрашивает. Не хотелось сейчас говорить о своём образе жизни.

Конечно, сосед красивый, заботливый, и руки золотые, но он постоянно нудил об отношениях и о том, что ей, Катюше, как бы пора подумать о будущем, чем очень напоминал родителей. Не хотелось ей думать о будущем. В настоящем хотелось жить, каждую секунду проживать. Один понравился ей сразу, почти с первого взгляда. С ним легко было.

– А куда мы направляемся? – спросила она.

– Исследовать бескрайние леса забытого Запада. Ты замечаешь понравившийся тебе вид, говоришь мне, если в нашей базе такого нет, то выходим, делаем фото, берём образец, кладём вон в тот цилиндр, – он указал на крутящийся парящий в воздухе прибор. – Он отправляет ДНК на базу. Достаточно одного листика. Потом для тебя накапываем столько, сколько тебе нужно, и летим дальше. Всё просто.

– Ты в каком-то НИИ работаешь?

– Можно и так сказать.

– А другие капсулы? – Катюша проводила взглядом пролетевшую мимо машину.

– Это коллеги. Чем больше найдём мы, тем меньше они, и тем больше я молодец. И ты тоже. Сегодняшний день я тебе оплачу в любом случае, независимо от того, что ты решишь дальше.

– Ты если мне растения привезёшь и посадить поможешь, уже достаточно будет.

– Нет, это так… по-дружески. Деньгами заплачу тоже, половину от стоимости своего рабочего дня. Сегодня о тебе в нашем… НИИ ничего не знают, поэтому заплачу из своего кармана. Мне это всё равно будет выгоднее, чем одному летать.

Катюша не стала расспрашивать подробности того, сколько платят, какой план и тому подобное. Её это мало интересовало. Первый раз она летела вот так, не в конкретный район для обучения, поездку куда оплачивает Комитет. Вид сверху, когда никуда не торопишься, завораживал.

– Один, мне как-то в полёте непривычно… Я так ничего не найду, – говорила она, глядя в окно.

– Сейчас снизимся. Вон карта, на экране. Та движущаяся точка – это мы. Если тебе захочется куда-то полететь в другое место, говори куда.

Катюша посмотрела на мерцающий экран. В некоторых местах квадратики были заштрихованы красным, что означало обследованную зону. Один попросил не особо обращать на это внимания, зоны вполне могли быть обследованы не полностью.

– А почему мне захочется полететь в другое место? – спросила Катюша.

– Ну, не знаю, потянет…

– Давай лучше выйдем, – предложила она.

Один начал спускаться. Приземлившись на небольшой полянке, открыл люк капсулы. Катюша выпрыгнула, скинула сарафан и бросила его внутрь машины со словами:

– Ты прав, так скакать весь день неудобно будет.

На этот раз восхитился Один. Вчера он видел её чумазую, разлохмаченную, всю исцарапанную растениями и покусанную насекомыми. Сейчас он удивлялся тому, как за одну ночь на ней не осталось ни следа вчерашних путешествий. Высокий рост, около 175 сантиметров, довольно округлые формы, идеально гладкая кожа, уже покрытая лёгким загаром, густые тёмно-каштановые волосы, заплетённые в косу ниже пояса. Большинство современных девушек выглядят почти также. Они могут быть чуть выше или ниже, худее или упитаннее, с разным цветом волос и глаз, но природа почти не создаёт болезненных изменений во внешности. В основном люди красивы, даже в старости. И, если позволяет погода и условия жизни, предпочитают минимум одежды. Подобных девушек Один видел много, и никто не вызывал такого потока непонятных эмоций, как сейчас. Катюша посмотрела на него. Глаза, с виду вполне обычные, были настолько глубокого серого цвета, что можно было утонуть, и хотелось утонуть…

– Один! Ты чего завис, как мой компьютер? – сказала Катюша, кивая на дешёвый комитетский серый диск коммуникатора на своей руке. – Ты идёшь?

– Да, да, иду! – ответил Один.

– Третий раз зову!

– Да я… задумался.

– А-а, понятно, бывает, – Катюша отвернулась, пряча довольный вид. Скорее всего, он наоборот, перестал думать в этот момент. Хотя бы в этом он ничем не отличался от других парней.

Она прошла вдоль полянки, остановилась у красивого пушистого куста и сказала:

– У меня такого нет, первый раз вижу.

– Такой точно есть у нас, вчера ребята нашли. Обратно пойдём, выкопаем, – он пошёл дальше. Катюша остановилась и сказала несколько виноватым тоном:

– Один, я не знаю, как притягивать растения.

– Просто не думай, гуляй по лесу, как ты обычно это делаешь.

– Ну, хорошо, попробую.

Им пришлось пройти довольно приличное расстояние. Не тянулись к Катюше неизвестные виды – то ли Один отвлекал её разговорами, то ли она ожидала от себя чего-то и не могла просто гулять по лесу. Через полтора километра пути он сам заметил цветок, которого в базе не было, но был родственный ему. День прошёл не зря, если никто из ребят не зарегистрирует его раньше, чем они доберутся до капсулы.

12 3 4 5 6 Järgmine

Новая раса

Часть 1. Забытый Запад

1

2

Selle raamatu lugejad loevad ka