Tsitaadid raamatust «Синица»

сейчас эта фраза казалась не тревожным предупреждением, а скорее добрым и снисходительным разрешением. Прощением. Полной индульгенцией всех грехов – прошлых и будущих.

мир на секунду показался страшным, недружелюбным и пустым, как будто сейчас во всей вселенной осталось всего два живых человека