Loe raamatut: «Запрет на любовь»
Глава 1
– Ты девственница?
От страха сжимается все внутри. Какой правильный ответ, не знаю.
– Я тебя спрашиваю, ты была уже с мужчиной или нет?!
– Нет. Не была.
Потупляю взгляд, стараюсь не смотреть на эту мадам напротив, которая больше смахивает на расфуфыренную ворону. Не первой свежести, и даже не второй.
Ее зовут Анфиса или “мамочка”, как ее здесь величают. Я впервые вижу эту женщину, как и многих других людей в этом месте.
Все еще не верю, что это со мной случилось и как такое вообще возможно в наше время. Меня забрали. Так просто. Молниеносно набросили невидимый ошейник и теперь хотят затянуть удавку на шее.
– Так-так, отлично. Ты такая хорошенькая! Иди пока, куколка, переоденься, душ прими и успокойся! Никому твои слезы здесь не сдались. Марту на днях вызову, посмотрит тебя, все сделаем, не переживай.
– Послушайте, я вам заплачу, пожалуйста! Просто дайте мне уйти! – вру дрожащим голосом. У меня нет денег, но мне нужно найти выход. Здесь закрыты все двери и трехметровый забор по периметру. Я попала в клетку с красивым названием “Эдем”. Он же рай, он же загородный бордель.
– Заплатишь, конечно, сумму долга ты знаешь, Оленька. За год отработаешь. Осваивайся. Привыкай.
– Я не буду здесь работать! Вы не имеете права, я не буду шлюхой в этом притоне!
“Мамочка” в один миг оказывается возле меня, вцепляется своими цепкими пальцами с острым маникюром мне в лицо, больно сжимая скулы. И нет, она не кричит, но от ее тона мурашки бегут стайками по телу.
– Котеночек мой, а кто тебе сказал, что это притон? И где ты тут видишь хоть одну шлюху? Это мужской клуб, и все девочки – модели, которые очень хорошо зарабатывают. Все официально. Скажи спасибо, что попала сюда. Подумай, кстати, и ты, как будешь строить карьеру. Я такое место не всем предлагаю.
Анфиса говорит предельно просто, с легкой улыбкой на лице. Она очень дорого одета, увешана украшениями, на лице плотный макияж. Мы в огромном, шикарно обставленном особняке, который и правда похож на какой-то клуб, вот только это все мне не надо. Ни модели, ни подиумы, ни такие заработки.
– Отдайте мой паспорт! Немедленно верните документы! Вы не можете, я ничего не подписывала, я вам ничего не должна!
– Фагот! Проводи ее в комнату. Надоела мне. Будет характер показывать – знаешь, что делать.
Я не успеваю отскочить, когда ко мне подходит двухметровый шкаф и, больно схватив за руку, волоком тащит на второй этаж.
А еще утром все было нормально. Я пришла устраиваться на работу секретарем в одну строительную фирму. Нашла объявление случайно, на остановке. Опыта не надо было, зарплату обещали хорошую, просто сиди и отвечай на звонки.
Я хочу поступить в медицинский, нужны деньги, а без опыта меня никуда не брали. Это объявление показалось счастливым билетом. Я позвонила, потом пришла по адресу на собеседование. Офис шикарный, и все было так легко. Меня встретила красивая девушка. Блондинка с яркими глазами, и имя у нее необычное – Джина.
Мы долго беседовали, она расспрашивала про мою семью и родителей, откуда я, чем планирую заниматься. По правде, Джина была первой, кто вообще с интересом слушал обо мне, и, кажется, она даже сочувствовала.
Потом Джина сказала, что я им подхожу и они готовы уже заключить со мной контракт на испытательный срок – три месяца. Она взяла мой паспорт, чтобы сделать копию, и вышла.
Пока я, счастливая, уже подсчитывала, что денег с трех зарплат мне точно хватит на поступление, никакой паспорт мне не вернули. Из офиса вышли еще трое человек, я осталась там одна.
Спустя пять минут я поняла, что что-то не так. Джина больше не вернулась, а вместо нее в кабинет вошли два бугая. Они скрутили меня, забрали сумку, тыкали мне в лицо этот подписанный мною контракт и требовали огромные деньги, которых я даже в глаза не видела.
Я ничего не понимала, испугалась их, расплакалась, а потом они затолкали меня в машину и привезли сюда.
“Эдем” – это большой двухэтажный особняк на отшибе, с трехметровым кирпичным забором и красной крышей. Похож на дачу, только более помпезную. Во дворе растут скромные ели, но, когда попадаешь внутрь, спирает дыхание от красоты: все в золоте, сверкает и лучится. На полу белоснежный мрамор, явно дорогие ковры, хрустальные люстры, на стенах витиеватые картины, а мебель как из музея.
Я сначала подумала, что это какой-то отель или дом миллионера, пока из одной из комнат не вышли полуобнаженные девушки на высоких каблуках, а за ними следом Анфиса, она же “мамочка”.
– Входи! Мотылек. И умойся, в восемь чтобы была готова.
Этот шкаф Фагот грубо толкает меня в спину, отчего я едва не торможу носом о пол.
Дверь закрывается, и, точно птичка, я ошалело подбегаю к ней и дергаю за ручку, но клетка уже закрылась. На замок.
Паника тут же захлестывает с головой. Я же думала… я думала, что все начну сначала, я хотела заново, новую жизнь.
Год. Они сказали, я год должна отработать, вот только это не отель никакой, и моделей тут нет. Это бордель для богатых мужиков с элитными проститутками, которые спят с ними за деньги.
Вещи надо называть правильными именами, и от попытки их украсить красивыми словами суть не изменится.
Осматриваюсь по сторонам. В этой комнате я одна. Она крошечная, у самой крыши. Здесь маленькая кровать-раскладушка, окошко, выходящее на ворота, туалет и душ. На стене зеркало, на тумбочке часы.
Какая-то подсобка, никакой роскоши, в отличие от всего особняка. На камеру похоже больше.
Подхожу к окну, но оно не открывается. Быстро вытираю слезы. Что мне делать, что?! Тут нет телефона, меня, как птицу, заперли здесь, и я не стану, нет… лучше вены себе перегрызу.
– Привет, ты Оля?
Дверь распахивается. Передо мной молодая блондинка с подносом на руках. За ней Фагот маячит, как надзорщик.
– Да.
– Я Лера. Вот, мамочка поесть тебе сказала принести, подготовить тебя.
– К чему подготовить?
– К клиентам, к чему же еще?
Она прикрывает густо накрашенные веки и усмехается, поправляет длинные светлые волосы. Какая красивая. Фигура и правда как у модели.
– У меня не будет никаких клиентов!
– Хм… а чего так дрожишь? Ты такая молоденькая. Девственница, что ли?
Молчу. Какое их дело?
– Да ты расслабься, это в первый раз с клиентом страшно, во второй и дальше уже как по маслу. Презервативами только пользуйся всегда. С любым, даже для минета заставляй его надевать, мало ли, с заразой какой припрется. Вот. Подарок тебе дебютный.
Эта Лера достает из кармана несколько цветных квадратиков, протягивает мне.
Что это… конфеты? Но, приглядевшись к ним лучше, я, кажется, улавливаю суть.
Глава 2
– Мне не надо это.
– Дура, что ли? Бери, пока даю! Будет еще надобность – Еве скажешь. Она все, что надо, тебе даст. Тут с этим порядок.
– Дай мне телефон. Лера, пожалуйста, я тут не по своей воле!
Попытка. Зря. Она непонимающе смотрит на меня.
– Ты от кого, вообще? Что за контракт у тебя?
– Ни от кого. Я пришла на работу устраиваться, а там Джина…
– А-а! – усмехается, поднимаясь с кровати. – Ну да, бывает. Что могу сказать? Сама виновата. Ты, видать, на легкое баблишко повелась. Джина на пару с Фарадеем дурочек, как, ты ищут, иногда сюда продают мотыльков. У них схема обкатана до идеала. Видать, и паспорт забрали. Джина та еще лиса.
– Да. Помоги, пожалуйста, выпусти меня отсюда!
– Детка, я не могу. Видела, сколько тут охраны? Сегодня Фагот дежурит, он маленько пришибленный, может и вломить. И вообще, скажи спасибо, что к людям Чеха не поехала! Так бы не на постельке мягкой сидела, а уже по пакетам расфасована была.
Мотаю головой. Что это за ужас? Вот и она, взрослая жизнь, полна острых камней на каждом углу.
– Значит, так, Оленька, бесплатный совет: старайся, глядишь, и во вкус войдешь. Я тоже поначалу нос воротила, а теперь видишь как: и шубы, и цацки, и клиенты постоянные щедрые, так что не жалуюсь. И не рыдай, тебя, такую зачуханную, никто не выберет даже, а девки наши просто заклюют.
– Ну и пусть! Пусть никто не выберет!
– Дурочка ты маленькая. Ты мамочку нашу не зли. Не по зубам тебе она, ты еще жизни не знаешь. И в окно так не гляди. Там собаки везде шастают. Король бойцовских каких-то привез – дрессированных. Раздерут, даже пикнуть не успеешь. Шмотки в шкафу, и накрасься нормально, за тобой придут.
Лера ставит поднос и уходит, тогда как я смотрю то на эти бутерброды с чаем, то на презервативы, брошенные на покрывало. Куда я попала? Это ведь и правда публичный дом.
Едва дверь захлопывается, беру чашку чая, делаю несколько глотков. Есть не хочется, я всегда от еды отказываюсь, когда нервничаю. Живот болит, хочется на воздух.
Осторожно сажусь на кровать, боясь даже представить, сколько на ней уже побывало. Здесь все кажется чужим и грязным, хотя на самом деле очень даже чисто и пахнет приятно.
Нет, это не какой-то дешевый притон. Анфиса навала это “Мужским клубом”, что очень похоже на правду, вот только я в петлю скорее залезу, чем позволю хоть одному мужику прикоснуться к себе.
Вскоре прямо из-за стены начинаются доноситься звуки. Ахи и охи, кто-то стонет так, словно его убивают, а после смеется, снова кричит. Меня же тошнит. Аж дурно.
Сглатываю, сердце истошно прыгает в груди. Не хочу этого слышать, не хочу знать.
– Готова, Оленька? Стоп, ты еще не одета?!
Мамочка заглядывает ко мне уже вечером. Я как сидела на краю кровати, так и сижу, с места сдвинуться не могу, точно заморозили. Анфиса быстро входит внутрь, дергает меня за руку, заставляя встать.
– Ну-ка, быстро собралась, не то я прикажу Фаготу тебя лично искупать! Поверь, тебе не понравится.
Это отрезвляет, мне плохо от одной только мысли, что этот Фагот прикоснется ко мне, потому я сама принимаю душ и вымываю волосы. Когда выхожу в халате обратно в комнату, эта ворона уже ждет.
– Иди сюда. Накрашу тебя.
– Я не буду.
– Мне позвать Фагота?
Многозначительно смотрит на меня. Внутренне сжимаюсь, давя сопротивление, и терплю, пока эта сука елозит кисточками по моему лицу. Кажется, будто Анфиса нанесла на меня тонну штукатурки и залила все это едкими сладкими духами.
– Красота! Вот. – Бросает мне комплект кружевного белого белья и яркое оранжевое платье, чулки, туфли. – Надень это. Шевелись, клиенты уже приехали, быстрее! – Подходит ближе и до боли сжимает мое предплечье острыми наманикюренными когтями. – Я надеюсь, сегодня ты будешь пай-девочкой, я тебя со всеми познакомлю. Ну-ну, Оленька, только не надо плакать! Клиенты любят веселых. Давай, котенок! Чем быстрее отработаешь, тем быстрее пойдешь на свободу. Я свое слово всегда держу. Давай же.
Когда остаюсь одна, беру в руки это платье, оно полупрозрачное и больше похоже на какой-то длинный пеньюар, который я в жизни не надевала. У меня таких вещей не было, да и не нужны были они мне.
Как только натягиваю этот маскарад, открывается дверь. Фагот.
– Выходи. Время.
Толкает меня в плечо, и я быстро шагаю, обхватив себя руками. Ступаю осторожно, так как каблуки высоченные. У меня тридцать пятый размер ноги, потому я едва не теряю эти огромные для меня туфли по пути.
Мельком взглянув на себя в зеркало, не могу сдержать слезы. Волосы еще не до конца просохли, на губах ярко-розовая помада, темные тени, густо нанесенная тушь и румяна. Как шлюху меня нарисовала, нежели кто-то такое любит? В этом пеньюаре у меня открыты ноги, грудь видна и все как на ладони… Мамка будет презентовать меня, точно товар.
***
Спускаюсь по крутой лестнице и на первом этаже в зале вижу несколько накрытых столиков. Там выпивка и закуски, девочки в коротких платьях смеются, и уже пришли мужчины. Человек пятнадцать, все дорого одеты, похоже, хорошо друг друга знают. За другим столом отдельно другие мужики сидят, четверо. Другая, видать, компания.
Мне от этого зрелища становится дурно. Пячусь назад, но цепкая рука Анфисы не дает смыться.
– Идем, познакомлю тебя со всеми.
Поправляет мои волосы, расплываясь в улыбке, отчего ее накрашенные бордовые губы становятся тонкими, как нити.
– Господа! Позвольте представить нашу новую модель! Это Котенок. Знакомиться можно.
Мамка проводит ладонью по моей талии и груди, волосам. Презентует, точно животное на рынке, и я вижу, как эти мужики все поворачиваются ко мне. Чувствую себя голой, ненавижу внимание, хоть бы мне провалиться, проклятье!
Мельком поглядываю на этих гостей. Здоровенные бугаи, каждый груда мышц, особенно тот бородатый мужик, что по центру сидит. У меня от его вида мурашки бегут по коже, в дрожь бросает и ладошки покрываются инеем.Анфиса подходит к клиентам за соседним столиком, а я жмусь к стене, ища выход.
Этот дядька откидывается на стул – расслабленная и в то же время готовая к нападению поза. Широкие плечи, большой вырез на груди, под свитером проглядывается рельеф мышц. Взгляд какой-то хищный, бр-р… На миг мы встречаемся взглядами. Он смотрит на меня прямо и закуривает, жадно затягивается сигаретой, выдыхая сизый дым через нос.
Начинаю дрожать. Он так посмотрел на меня, взглядом просто раздевал, и его глаза… Я никогда таких не видела. Янтарные. Глаза цвета виски, и он не смазливый, нет. Суровый какой-то, страшный. Брюнет, да еще и бородатый. Мне не нравятся бородатые мужчины. Они меня особенно пугают.
Постепенно все начинают чувствовать себя расслабленно, даже слишком. “Модели”, как они сами себя называют, усаживаются мужчинам на колени, массируют им плечи, а некоторые довольно быстро берут клиента за руку и поднимаются с ним наверх. Лера тоже там. Она одна из первых, кто ушла с клиентом.
Я же не двигаюсь. Точно попала в логово разврата, а после меня в жар бросает, когда я вижу, как тот бородатый мужик с янтарными глазами поднимается и идет ко мне.
Теряюсь, ищу глазами Анфису, а она, как назло, куда-то испарилась. Леры тоже нет, а остальных я не знаю.
Этот мужик с янтарными глазами уже рядом. Подошел близко… ого, какой же он высокий! Я хоть на каблуках, но даже так едва до груди ему достаю.
Вся сжимаюсь, пытаюсь прикрыться хоть чем-то, но эта тряпочка на мне прозрачная, и видно почти все.
– Выпьешь со мной?
Протягивает мне бокал с чем-то явно ядреным, но я не беру, делаю шаг назад.
– Нет.
Сглатываю, вжимаюсь в стену. Мне страшно. Он огромный! Плечистый, высокий, крепкий бугай. От меня после такого разве что мокрое пятно останется.
– Пойдем наверх?
– А не пошел бы ты на хрен! – парирую, едва сдерживаясь. Его взгляд темнеет, а у меня в душе холодеет. Само вырвалось. Само.
Глава 3
Этот бородатый мужик окидывает меня цепким взглядом, “ощупывает”, точно щупальцами, а после резко хватает меня за скулы, всматриваясь в лицо.
– Ты слишком грубая для проститутки. Могут и грубо оттрахать, не думала?
– Я не проститутка! – выпаливаю, а он ржет. Надо мной! В голос. Своим большим ртом. Этот двухметровый дядя меня уже заколебал. Он смотрит на меня, точно на товар, как и все здесь присутствующие. Хочу домой, хотя сама не знаю, где он.
И он зажал меня у стены. Как ни дергаюсь, увильнуть не выходит. Паникую, Анфисы рядом нет, а остальным моделям на меня плевать абсолютно.
Невольно вдыхаю его запах. У него не только глаза цвета виски, он и пахнет им. Дорогим. Шикарным просто. Одет с иголочки, на руке красивый браслет-плетенка, на шее золотая цепочка. Одежда облепляет крепкое тело. С таким шутки плохи, и, похоже, стакан со спиртным уже треснул в его руке.
– Борзая, дикая. Мало платят или плохо ебут, шлюшка?
Его лапища накрывает мою грудь, а у меня рефлекс и дыхание спирает. Я не знаю, как так получается, честно, но я плюю ему в лицо.
От страха и, наверное, просто желая, чтобы он перестал меня лапать. Я не люблю чужих прикосновений, мне плохо от них – уже давно.
Этот дядя и правда меня отпускает, да так резко, что я едва на пол не плюхаюсь, щеки горят огнем, сердце танцует чечетку. Бородач быстро вытирает лицо, и его громовой голос проносится через весь холл:
– Анфиса!
Мамочка вырастает словно из ниоткуда, и я уже не знаю, радоваться мне ее появлению или горевать.
– Да, дорогой. Выбрали?
– Выбрал. Ее, – басит и кивает на меня, а после поднимается по ступенькам, пока я пытаюсь собрать в кучу свой разум и остатки гордости.
– Не надо… пожалуйста, не надо!
Вцепляюсь в руку мамочки, но она отшатывается от меня, а я получаю отрезвляющую пощечину. Больно, оказывается, у женщин тоже может быть тяжелая рука.
– Ну-ка, быстро успокоилась! Чего ты боишься, чего?!
Анфиса тащит меня наверх под руку. Я же еле иду, шлепая пятками в этих огромных для меня туфлях.
Меня всю колотит, этот мужик там уже ждет, а я не могу! Только не так, я себе обещала, я клялась в этом не раз.
– Оля! Прекрати плакать! У всех бывает первый раз, ничего страшного в этом нет, поверь мне. – Мамочка вытирает мои слезы, пытается поправить макияж. Снова эта противная липкая помада, румяна, тошнотные сладкие духи. – Посмотри, какой он шикарный, видный мужчина! Не бойся, девочка, могло быть хуже. Гораздо! Давай, дальше будет проще, и сегодня ты “Котенок”. Отзывайся на эту кличку, не то, клянусь, я буду разговаривать с тобой по-другому!
После этого мамка уходит по длинному коридору, а я к месту прирастаю. Фагот рядом стоит. Сторожит меня, как какую-то ценность. Она возвращается минут через пять. Видать, он заплатил, и все так просто.
– Ну все, все! Я попросила этого клиента быть с тобой нежным в первый раз. Все же девственница. Смотри, чтоб Черный пользовался презервативом, будь послушной, и все будет замечательно, котенок, поверь мне.
Где-то я такое слышала. Лидия Ивановна, воспитательница из моего детского дома, говорила почти слово в слово так же. Чертово дежавю.
– Я никуда не пойду. Ничего делать не буду, – говорю твердо, высоко задираю голову, и взгляд мамочки меняется. Из только что добренького он становится цепким, холодным, отстраненным.
– Фагот, проводи нашу модель в комнату, – бросает уже через плечо и уходит, а меня буквально сгибает пополам от боли. Это Фагот, и он влупил мне в живот большим кулаком. Молча. С размаху. Воздух заканчивается, удар тупой и достаточно сильный для того, чтобы я и правда перестала сопротивляться.
А дальше коридор и заветная дверь. Я не особо помню, как меня туда дотягивает этот шкаф. Я не могу кричать, да и смысл? Мне здесь никто не поможет.
Вхожу в эту спальню, дверь захлопывается, и я оказываюсь наедине с этим бородатым мужиком, которого послала каких-то пять минут назад.
Он стоит у окна. Высокий, как гора, крепкий, статный. Мужчина оборачивается, когда меня замечает, а я уже даже реветь не могу. Едва дышу. Больно, но сейчас будет больнее. Готовься, Оля. Просто потерпи.
– Пришла все-таки.
– Пришла.
– Как зовут?
– Я… котенок.
Опускаю голову. Здесь, наедине с этим бородачом, я уже не такая резвая. Не могу смотреть на него. Сжимается все внутри и колет.
– Настоящее имя какое?
– Оля.
– Проходи, Оля. Располагайся.
Кивает на огромную застеленную кровать, а я с места сдвинуться не могу. Это комната для клиентов. Большая, просторная, с дорогим ремонтом и мебелью, мягкими коврами и хрустальной люстрой. Красные оттенки, все в бархате, красиво, чисто и одновременно пафосно до ужаса.
– Дай мне сигарету.
– Ты куришь?
– Балуюсь, – отвечаю честно. Я обычно не лгу, и курить сейчас очень хочется. Да, знаю, привычка паршивая, но когда-то именно она мне помогла. Больше никто.
– Мне не нравятся курящие женщины.
– Ну, так пойди и выбери ту, которая тебе понравится.
– Я уже выбрал игрушку на сегодняшнюю ночь. Тебя, маленькая агрессивная шлюшка.
– Я не шлюшка!
– Ах да! Ты, типа, девственница из борделя Короля. Ладно, пока верю. Подойди.
Кивает, как щенку, а я голову опускаю. На дверь кошусь. Как быстро я до нее добегу, как быстро он меня догонит?
Хищники любят охоту, и он тоже, тоже похож на таких. Все они одинаковые. Скоты.
Осторожно подхожу к бородачу, вижу, что доволен. Смотрит на меня прямо, а мне хочется прикрыться. Стыдно, неловко, дико.
– Почему ты так пялишься на меня?
– Ты красивая. Очень. Особенно когда молчишь. Раздевайся.
– Зачем?
– Хочу видеть, за что заплатил.
Опускаю голову. Он огромный, а я слишком мелкая против него. Такой за секунду скрутит, я ничего не сделаю, совершенно. Сила девушки ничто по сравнению с мужской. Шансов никаких. Проклятье.
Глава 4
Молчу, не шевелюсь даже. Ноги словно к полу приросли, не могу я, он что, не понимает? Я не могу.
– Ты глухая? Снимай одежду.
– Не надо, – одними губами, на выдохе, потому что нет у меня смелости на большее сейчас. Меня загнали в угол: видимо, этот мужик отвалил кучу бабла за мою девственность.
Врач меня так и не смотрела, Анфиса не стала ее дожидаться в спешке заработать. Похоже, я смахиваю на ту, которая еще не знала мужчины, а деньги, как говорится, не пахнут.
Бородач подходит ближе, а меня пошатывает на этих каблуках. Хоть бы не успеть, мамочка, пожалуйста, хоть бы не свалиться тут.
Как мне защититься от такого бугая? Могу шпилькой его уколоть либо отбиваться этими копытными туфлями. Собственно, все.
– В чем дело, змейка, слова забыла?
Молчу. Глаза закрыла. Смотреть на него не могу. Быстрее бы уже. Ненавижу, когда они так тянут.
– Ты дрожишь. Боишься меня, Оля?
Сглатываю, с силой сжимаю руками края платья. Не смей показывать слабость. Потом поревешь, когда Он уже этого видеть не будет.
– Нет. Я ничего не боюсь. Я котенок, а не Оля для тебя.
– Посмотри на меня.
Распахиваю глаза. Что-то все так кружится. Господи, я думала, уже давно прошло, но нет.
Меня аж шатает. И эти каблуки, будь они неладны. Вообще неустойчивые. Меня же пни в них – я упаду сразу.
– Ты девственница или меня развели?
Сказать “да” – и он тут же полезет ко мне убеждаться в этом, сказать “нет”– доложит Анфисе.
– Что с тобой, ты обкуренная? Под чем ты?
Он смотрит. Сканирует глазами, ходит кругами вокруг меня, как тигр перед мышкой. Сейчас нападет.
– Я… – сглатываю, храбрюсь. – Я не занимаюсь таким. Меня здесь насильно удерживают, не выпускают.
Смеется. Этот бородач ржет надо мной натурально. Не верит, конечно, нет.
– Еще скажи, что мама с папой тебя дома ждут.
– Нет. Меня никто не ждет, но я тут не работаю. Пожалуйста, выберите другую модель.
– Сама хоть слышишь, как жалко это звучит? Плохая актриса, дешевый театр. Я такие игры не заказывал, и я уже заплатил за тебя. Подойди ко мне. Мы оба знаем, зачем ты здесь. Работай.
Слушаю его, знаю, мужика лучше не злить, особенно того, кто хочет секса. Крепко зажмуриваюсь, когда Он обхватывает меня за талию крупными руками, подтягивает к себе.
– Ближе.
Мне так страшно, что кажется, я сейчас в ноги ему рухну. Меня шатает, дышать тяжело, страшно и больно. Я это уже проходила.
– Будешь меня слушать, котенок?
– Да.
Сглатываю, сердце пускается в галоп. Этот мужчина взрослый, он от меня разве что мокрое пятно оставит, сожрет, поломает, сорвет под корень. Он крепкий, здоровый, высокий. У меня нет иного варианта, кроме как ответить ему согласием. Или так, или будут трещать кости. Они все одинаковые, я знаю. Все.
Вблизи я хорошо вижу черты его лица. Прямой нос, янтарные глаза с длинными черными ресницами, скульптурные черты лица, чуткие губы. Волосы немного вьются и уложены назад, темные, а кожа матовая, ни единого изъяна. И у него борода такая страшная. Делает его похожим на дикаря. Я всегда бородатых боялась, еще с детства.
– Как вас зовут? – тяну, еще немного.
– Мы уже на “вы”?
– Да.
Мне так безопаснее, когда дистанция, но ему не говорю.
– Владимир.
Владимир. Мысленно повторяю его имя. Тот, кто владеет. Мной.
– Зачем вам это, Владимир?
– Что именно?
– Зачем вы посещаете такое место? Вы бы и так смогли найти ту самую.
– А кто тебе сказал, что я ищу ту самую?
Ловит меня, дура. Конечно, в мужском клубе никто жену себе не ищет, сюда приходят за удовольствиями.
Замираю, когда Владимир наклоняется и убирает волосы с моей шеи. Целует возле уха, а у меня табун мурашек, и плакать хочется. Всхлипываю, аж переклинивает всю.
– Ты ведешь себя странно, девочка Оля. Ты совершеннолетняя, я надеюсь?
– Да.
– Паспорт покажи.
– У меня его нет. Анфиса забрала.
– Смешно. Играй дальше.
– Мне недавно исполнилось девятнадцать, и… я не хочу секса сегодня.
– Набиваешь себе цену протестом?
– Нет, я просто не ложусь под мужчин за деньги!
– Хватит! – оборвал Владимир резко, его только что спокойный тон стал угрожающим. – Мне надоела эта игра. Опустись на колени.
– Зачем?
Хлопаю глазами, только не это, прошу, нет.
– А сама как думаешь? Не бойся, доплачу сверху мимо кассы. За “прекрасную” актерскую игру, – язвит, не верит мне, но кусаться с ним мне уже не хочется. Опускаюсь перед Владимиром на колени, он расстегивает ремень, ширинку, опускает черные боксеры, и, как только я вижу его огромную эрекцию, меня накрывает. И нет, не от возбуждения, а от ужаса. Липкого и мерзкого, холодного страха.
У него большой член. Очень, и кажется, я не выйду отсюда живой.
Закрываю ладонями лицо, чтобы он не видел моих выступивших слез. Тот самый случай, когда надо притвориться мертвой либо сбежать, а я не могу ни первого, ни второго. Меня загнали, закрыли тут с ним на замок.
