Loe raamatut: «Последний свет»

Глава 1. Два Спектра

Обсуждение плана не заняло много времени, поскольку и сам план не отличался особенной сложностью. Можно даже сказать, он был классическим и на Земле его бы даже можно было счесть банальным. Но я делал ставку на то, что в этом мире люди уже давным-давно перестали воевать друг с другом, объединившись против внешнего врага, а значит и представления о всякой тактике потеряли тоже. Поэтому то, что собирался провернуть я, вполне могло сработать.

Если бы Сунь Цзы был жив и если бы он знал меня, наверное, он бы мною гордился. Его крылатый тезис «война это путь обмана» в моем случае подбирался к своей квинтэссенции. Ведь по сути, план заключался в банальном отвлекающем маневре. Два Спектра поделятся на две, а, вернее, на три группы, у каждой из которых будет свое задание. Первая группа – тех, кто обладает способностями к быстрому отступлению или иными способами не попасться в лапы корпоратов, будет поменьше. Их задачей будет имитировать нападение на центр изоляции снаружи, прямо в лобовую, на забор и КПП. В тот момент, когда внимание корпоратов будет сосредоточено на них, а, зная их, это считанные минуты, в дело вступит вторая и третья группа. Или правильнее будет сказать, вторая группа и Маркус с Гаей. Потому что Маркус – единственный, кто способен набрать достаточно скорости для того, чтобы прыжком долететь до крыши центра изоляции, утягивая за собой стальной трос вроде тех, что мы использовали для протяжки воздушных троп. Пара тренировок в зале – и я научу его, как обезопасить себя световой броней при приземлении, так что беспокоиться о его целости не придется, максимум – запутается слегка в тросе. После приземления он закрепит на крыше трос, если понадобится – с помощью своего оружия, – и по нему на крышу переберется Гая. И ей даже не обязательно пробираться внутрь здания, чтобы отключить сигнализацию и камеры наблюдения – оказывается, ей не даже не нужно видеть электронные устройства, она их чувствует и способна вырубать даже через стены и перекрытия. И, как только она это сделает, в дело вступим мы.

К сожалению, у нас не было точной планировки центра изоляции, поскольку Маркуса никогда не водили одним и тем же путем, поэтому ничего толком запомнить он не смог, а даже если бы и смог – сомневаюсь, что его память сохранила бы эти воспоминания. Уж скорее выкинула бы или исказила до неузнаваемости, как поступает со всем плохим и травмирующим. И тогда эта информация стала бы не просто бесполезной, а даже вредной и опасной, поскольку, ориентируясь на нее, мы могли бы зайти туда, куда не надо.

Сол тоже не мог нам помочь в этом плане. Во-первых, его связь со Стеф, хоть и отличалась от телепатии, которой блондинка общалась со всеми остальными, но не давала никаких особых преимуществ. По сути, она просто обеспечивала большую дальность в обмене мыслями, но и только. Картинок передавать она не могла, смотреть чужими глазами посредством нее тоже нельзя было. Да к тому же я сомневаюсь, что порядки в центре изоляции сильно изменились со времён содержания там Маркуса, так что Сол если что-то и видел, то каждый раз это что-то было разным.

Одно время я рассматривал вариант не отключать камеры, а проникнуть в помещение охраны и захватить его, обеспечив себе таким образом внутренний обзор центра изоляции, но Маркус зарубил этот план на корню. Он объяснил, что основной гарнизон центра располагается как раз около поста видеонаблюдения, поэтому, стоит там произойти хотя бы чему-то из ряда вон, хотя бы просто кто-то внутри слишком громко чихнет – и мотыльки тут же все бросят и кинутся на выручку, поскольку охранный блок для них стоит в списке приоритетов буквально под номером один. В качестве иллюстрации своего высказывания, он даже рассказал историю, когда в один из дней в центре спешно отменили все проводимые эксперименты и даже прервали те, что уже начались, а позже выяснилась и причина – одна из камер транслировала непонятное пятно, перекрывающее изображение. Позже выяснилось, что это была просто муха, севшая на объектив.

– Но это же значит, что внутри поднимется тревога, даже если мы просто отключим камеры… Разве нет? – удивленно спросила Гая, выслушав все это.

– Поднимется… – медленно ответил я, глядя на Маркуса. – Но это будет нам даже на руку, ведь мотыльки если куда и ломанутся – то к помещению видеопоста… А не туда, куда отправимся мы. Правильно?

Маркус улыбнулся и кивнул.

Так что как ни крути, а внутри нам придется действовать практически наобум. Просто ходить везде в поисках Сола… Ну, и остальных, кого встретим – тоже. Не бросать же их гнить в камерах. Многие из них ни в чем не виновны. А если и виновны – то пусть корпораты сначала объяснят, в чем именно. Сначала объяснят, а потом – докажут.

Обсудив все детали плана с ребятами, я удостоверился, что все понимают, что надо делать и мы перешли к подготовке. Гая и Валери, быстро найдя общий язык, объединили свои приложения для Пульса, или написали принципиально новое, я так и не понял, но теперь все мы были объединены в одну общую сеть и могли поддерживать связь, что было критически важно в предстоящей операции. К сожалению, они так и не смогли победить невозможность пересылать сигналы из ноктуса в люктус, поэтому одному из нас придется стать связным, который получит от Гаи и Валери сигнал о том, что у них все готово, и, миновав СБ, передаст эту информацию нам, ждущим в ноктусе.

Этим связным была выбрана Лиза. Или, вернее будет сказать, она сама напросилась им быть. А ещё вернее будет сказать, что она безапелляционно заявила об этом, не интересуясь ничьим мнением. Взбалмошной девчонке жуть как хотелось быть важной частью плана (впрочем, ей всегда хотелось быть важной частью вообще всего), и, когда она поняла, что все важные роли я уже распределил и осталась лишь одна – уцепилась за нее, как рак за кусок мяса. Впрочем, я и не был сильно против – роль хоть и была действительно важной, но не была при этом трудной. Мало того – пожалуй, именно Лиза подходила на нее больше всего, ведь из всего нашего Спектра они бегала быстрее всех, да и с базовыми движениями паркура, как я помню, весьма неплохо освоилась. Так что Лиза была действительно той, кто сможет быстрее всех пересечь световую границу и передать нам сообщение, которое мы будем ждать. Разумеется, на этом ее роль не закончится, и после передачи сообщения она вместе с остальными примет участие в проникновении на территорию центра изоляции. Иначе никак. У нас банально нет столько людей, чтобы одного из них просто оставлять не у дел. Чем нас больше – тем выше наши шансы на успех.

Следующим пунктом плана стала закупка одежды. В нескольких магазинах, раскиданных по разным концам города, были закуплены комплекты, одинаковые для всех. Однотонно-черные. Такие же черные, как та одежда, за которой охотились теперь все мотыльки всех корпораций. Та, которую носил я.

Использовать рейдовки было бы глупо – тем самым мы бы дали понять, что на центр изоляции напали два Спектра и это могло заставить корпорации напрячься. Ведь до сего момента не было такого, чтобы светлячки объединялись, тем более против такой угрозы, как корпорации. Кроме того, не сомневаюсь, что они найдут, как перевернуть этот факт в средствах массовой информации, снова выставив нас террористами и угрозой. А так получится, что на центр напали неизвестно кто. Да, любому ослу будет понятно, что это кто-то из просветленных, но кто именно? Какая организация? И не инсценировка ли это вовсе, чтобы выставить светлячков виноватыми? Это все вопросы, ответом на которые служит простая черная форма, пришедшая на смену рейдовкам.

Единственное отличие от моей ноу-хау-одежды – на спине каждой новой черной кофты яркой серебристой краской нарисовали здешние цифры, обозначающие порядковые номера каждого из участников группы проникновения. На масках, теперь уже бесповоротно покрашенных в черное – тоже. Если бы не все это, отличить одного человека от другого в этих совершенно одинаковых одеяниях было бы просто невозможно. Маркус и Гая, а также те немногие, кто будут проводить отвлекающий маневр, остались без цифр, поскольку будут действовать в отрыве от основной группы. Внутри здания они не должны оказаться, и взаимодействие с ними будет сведено к минимуму.

Еще я нашел время, чтобы немного потренировать Маркуса. Само собой, в Городе такого места, чтобы отработать его будущий прыжок, просто не было… По крайней мере, не было такого, какое не было бы на виду у вездесущих корпоратов, а у них сейчас, как пить дать, на виду абсолютно все.

Поэтому мы тренировались в ноктусе. Только там можно было быть уверенными, что мы не попадемся в поле зрения каких-то камер, которых там просто нет и быть не могло в принципе, или дронов, от которых нас защищала Гая.

Зато в ноктусе был очень удобный тренировочный снаряд, который в точности воспроизводил центр изоляции. Это и был центр изоляции, только его теневой двойник. В мельчайших подробностях повторяя люктус, ноктус давали нам возможность отработать все элементы плана на наглядном примере. Кроме, разве что, той части, в которой участвовала Лиза, но что вообще там может пойти не так?

Поначалу Маркусу не хватало духу, чтобы набрать достаточно скорости, и дважды мне пришлось его страховать. Видя, что он не долетает, я перехватывал его на половине пути роупдартом, и окружал себя световым коконом, сплетая его с крышей, совсем как делал это когда не давал сцепиться Лизе и Стеф. Я уже быстро понял, как это работает, как выпускать Свет из своего тела и окружать им предметы, по габаритам намного превышающие жалкий нож, и теперь вовсю этим пользовался, чтобы рывки падающего Маркуса не сорвали меня с крыши. Я просто окружал себя и крышу едиными световым коконом, и, чтобы сорвать меня, нужно было сорвать и крышу тоже… А чтобы сорвать крышу темного здания, ее для начала надо срезать.

В первый раз Маркусу вывихнуло руку, которой он цеплялся за роупдарт, и Коне пришлось спешно лечить его прямо в ноктусе. Во второй раз, вспомнив мои уроки создания твердой световой брони, он умудрился обойтись без травм.

А с третьей попытки и вовсе перепрыгнул пропасть между зданиями и даже не пришлось его страховать.

Правда он ногу сломал, потому что на радостях опять забыл про защитный кокон, но Кона, вздыхая и качая головой, вылечила и это. А с четвертой попытки Маркус выполнил все идеально, и даже оружие в крышу показательно вколотил, имитируя установку троса. Действительно устанавливать трос в ноктусе мы не стали, поскольку Гая уверила, что уж что-что, а скатиться по нему она сможет без проблем, и у меня даже не возникло сомнений в ее словах – она не выглядела как та, для кого подобная несложная задача стала бы непосильной. Вообще никто из нас, если уж на то пошло, не выглядел. Все молодые, здоровые, подтянутые, крепкие… Команда мечты просто.

Поэтому я даже не сомневался в успехе операции. И не в последнюю очередь из-за того, что это первая выходка подобного рода в этом мире в принципе. Корпораты не знали, что подобная наглость вообще возможна, а, значит, и не могли на нее адекватно отреагировать. Вообще никак не могли отреагировать, если уж на то пошло.

Конечно же, операцию проводили ночью, ведь днем пробраться в ноктус просто не было возможности. Первая, самая многочисленная, группа со мною во главе, пробралась в ноктус сильно заранее, почти за два часа до самой операции, и очень далеко от местонахождения центра изоляции. Сделано это было на случай, если кто-то заметит наше проникновение в ноктус, а такое нет-нет да случалось. В этом случае временной зазор нужен был для того, чтобы сбросить хвост, ведь никакой связи через световой барьер у нас не было и вся координация начала операции держалась на банальных часах. Могла получиться неприятная ситуация, когда ребята уже начали атаку на центр, а мы не то что не находимся на своих позициях – мы вообще связаны боем с противниками в ноктусе и не имеем возможности об этом сообщить союзникам.

К счастью, никто нас не спалил, но это не значило, что временной зазор мы выдержали зря, вовсе нет. В этом случае он тоже играл нам на руку – затруднял задачу тем, кто захочет связать то, что мы намеревались провернуть в центре изоляции, и проникновение в ноктус где-то в совсем другом месте и несколькими часами ранее. Не то, чтобы это было сильно нужно, но все равно приятный бонус. Дополнительный щелчок по носу корпоратам, которым сегодня и так этот нос сломают.

Пройдя через небольшие скопления лоа, которые больше не пытались преследовать меня огромными волнами, мы добрались до выходов на воздушные тропы и легко проникли на крыши. По ним добрались до теневого двойника центра изоляции и принялись ждать.

Как думаешь, у нас получится?

Конечно, у нас получится. С чего вообще ты решила, что у нас может не получиться?

Я никогда не слышала о том, чтобы кто-то проворачивал что-то подобное… Поэтому и сомневаюсь.

А ты не сомневайся. Если не слышала ты, то, может статься, и они тоже не слышали. Сечешь, о чем я?

Кажется, да. А ты не так прост, как кажешься. Хотя нет, ты даже еще сложнее. Я правильно сделала, что обратилась к тебе.

Ты это уже говорила. Все, хватит болтать. Приготовились.

Время на Пульсе подходило к часу Ч. Уже с минуты на минуту должны были вступить в дело Роксана, Трилла и Кейра, имитируя нападение на центр изоляции. Они должны были атаковать стены и лезть через них, делая вид, что намереваются проникнуть внутрь. При этом Роксана и Кейра должны были действительно перелезть, благо их Вспышки позволяли им отступить без последствий и не попасться, в отличие от Триллы, которая, достигнув гребня стены, должна была стать невидимой и спуститься обратно на улицы, тем самым себя дополнительный хаос в ряды мотыльков. Ведь они видели, что их атакует три силуэта, а по факту в границах стен обнаружилось всего два. Куда делся третий? И чем он прямо сейчас занимается? Вот вопросы, которые должны появиться в умах корпоратов после этого финта ушами.

Уже должен был, получив сообщение о начале атаки, брать на соседней крыше разгон Маркус. К его поясу прицеплен трос, который с помощью все той же Триллы под покровом невидимости занесли на крышу и положили на самый край, свернув его безынерционной бухтой, которая не помешает прыжку Маркуса и если и замедлит его, то минимально. Защитив себя световой броней, Маркус уже должен катиться по крыше, петляя трос и оборачивая его вокруг себя из-за не самого правильного приземления. Уже должен распутывать его, крепить на подходящую для этого дела опору, пока тем же самым занимается Гая на стартовой крыше – мы не знали, какой длины понадобится трос, поэтому взяли его с запасом и поэтому же не крепили его заранее. Сейчас Гая уже должна скользить по тросу, уже оказаться на крыше, уже найти системы сигнализации и видеонаблюдения…

Одна из секций светового барьера – та, за которой и находится «черный» вход в центр изоляции, погасла и в проеме появился темный силуэт. Конечно же, это Лиза, кто же это может быть еще? Она махнула рукой, никуда особо не адресуя жест, просто в пространство, и я опустил руку с Пульсом, отметив, что с самого начала операции прошло всего четыре минуты.

– Это Лайт. – негромко сказал я в микрофон встроенной в маску гарнитуры. – Ворота открыты. Добро пожаловать… Или посторонним вход воспрещен.

Глава 2. Всех не спасти

Мы проникли на территорию центра изоляции как тени, как лоа. Большинство мотыльков были заняты тем, что пытались перехватить отвлекающих их внимание девчонок, или разобраться со внезапно отрубившимися камерами, так что возле переходного шлюза, который, как Маркус и рассказывал, был сделан из плотной прорезиненной ткани, натянутой на стальной каркас, мы никого не встретили. Только парочку лоа, которые заинтересовались чрезвычайно долго открытым проходом в СБ. Они потянулись к проходу в люктус, но моментально напоролись на топор Лизы, преградивший им путь, а несколькими секундами позже – и на оружие других подоспевших светлячков.

Я оружие пока что не доставал. Что-то мне подсказывало, что еще успеется.

Светлячки, заранее проинструктированные, едва пройдя за границу светового барьера, рассыпались вправо и влево от него, занимая максимум площади и убеждаясь, что там никого нет. Я же прошел напрямую к двери переходного шлюза, мощной стальной, висящей на толстых петлях, которые располагались снаружи – наверное, чтобы удобнее было открывать их изнутри.

Эти-то петли я и срезал, наконец достав нож и коротко чиркнув по металлу два раза. Засиявший в ночной тьме клинок легко прошел сквозь металл, дверь покосилась в дверном проеме, но осталась стоять, и тогда я поднял ногу, и вложив всю массу тела и защитив подошву слоем Света, пнул ее от себя.

Дверь с грохотом рухнула внутрь помещения, и я тут же рванулся внутрь, не тратя время на то, чтобы рассмотреть, что там творится внутри. Если я успею рассмотреть, что там внутри, то изнутри меня успеют рассмотреть тем более!

Вместо этого я заранее защитил тело световой броней, и не простым жестким коконом, а несколькими отдельными элементами, которые наслаивались друг на друга, как пластинчатый доспех. Даже маску покрыл тонким слоем Света, поскольку помнил, насколько хорошо некоторые мотыльки стреляют даже в тех условиях, когда попасть вроде бы не суждено!

Получившаяся броня не сковывала подвижность, но при этом обладала неплохим уровнем защиты, в чем я убедился в ту же секунду, что влетел внутрь. Сразу две или даже три пули щелкнули по затвердевшему Свету, заставляя места попаданий на мгновение ярко вспыхнуть, а потом двое мотыльков отпустили оружие и схватились за проводники. У одного в руках вспыхнул то ли широкий меч, то ли узкое мачете, а у второго и вовсе хитрая штука – световое кольцо, наподобие боевого диска из фильма «Трон»! Коротко взмахнув оружием сверху вниз, то ли проверяя его на остроту, то ли отдавая мне своеобразный салют, мотыльки кинулись вперед.

– Это мои! – на всякий случай велел я в микрофон. – Все на поиски!

В следующую секунду мотыльки добрались до меня и атаковали. Вернее, это они думали, что добрались до меня. На самом же деле это я подпустил их максимально близко, на такую дистанцию, на которой, как им казалось, мое оружие будет бесполезным.

Им казалось.

Я не стал раскручивать роупдарт, как делал это обычно, я лишь дернул рукой вверх, а потом вниз, заставляя нож устремиться к потолку, и, когда шелестящая цепь замерла перед лицом сияющей вертикалью, закрепил ее в таком положении.

В получившееся древко копья и врезалось мачете. Мотылек не знал, что цепь способна стать твердой и надеялся просто отодвинуть ее, и добраться до моего тела. Поэтому, когда клинок ударился о непроницаемую преграду, противник на секунду замешкался и даже не сразу отвел клинок назад…

Мне хватило этой секунды. Я перехватил цепь над клинком, усилием воли освободил ее, и, когда она опала – быстро опутал ею мачете, накинув петлю. Мотылек дернул оружие на себя, я в ответ поднял стопу и наступил на цепь.

Раздернутое в две разные стороны мачете вырвалось из рук мотылька – конечно же, моя нога оказалась сильнее! – на лету потеряло форму и сияние, и превратилось в обычный простой стальной нож-проводник, который зазвенел по полу.

Мотылек не растерялся, он резко отскочил назад, под прикрытие своего второго номера, с кольцом в руках, и снова схватился за винтовку.

Тот, что с кольцом, резким прыжком сократил дистанцию до меня, и атаковал размашистым режущим ударом. Я отклонился назад, разрывая дистанцию, и дернул рукой, пуская волну по цепи. Клинок, как живая и яростная кобра, взлетел с пола, метя в подбородок мотылька, и теперь уже он вынужден был отклониться назад, чтобы не наколоться на него, как жук – на булавку энтомолога.

Я лишь повел бровью, чего, конечно же, мотыльки под маской не могли видеть, и клинок изменил направление движения, четко проходя в центр кольца, которое мотылек держал в руке. А потом я подшагнул, перехватывая клинок в воздухе свободной рукой, и крутнулся на месте, наматывая оба конца цепи на пояс!

Мотылька потащило ко мне, но пальцы его не выдержали, разжались, и вырванное из них кольцо зазвенело по коридору следом за первым проводником.

По броне снова ударили пули, высекая из нее яркие вспышки – это первый обезоруженный снова схватился за винтовку. Свинец не способен был победить слой супер-Света ни при каких раскладах, и, пока враг этого не понял, я быстрым шагом подошел к нему и взмахнул ножом, рассекая винтовку в его руках на две части. Потом так же поступил со вторым, который даже не успел схватиться за свое оружие.

А потом заставил цепь сложиться в несколько раз и затвердеть, превращаясь в некое подобие дубинки. И этой дубинкой я от души врезал по шлему противника. Раздался громкий треск, и шлем промялся под ударом, а противник, как подкошенный, рухнул.

Я обернулся ко второму, замахнулся и на него тоже, но он внезапно вскинул вверх сложенные ладонь к ладони выпрямленные руки, и не достигший цели удар скользнул по одной из них, как по пологому скату. Я дернул оружие обратно к себе, но мотылек уже опустил руки, зажимая мое запястье между локтем и боком, и занес вторую руку для удара.

Я спокойно принял удар в маску – он же не знал, что бьет все равно что в бетонный монолит. Пока мотылек, охнув, тряс отбитыми пальцами, я освободил цепь и слегка шевельнул рукой, заставляя ее взлететь в воздух и перехлестнуть через плечо противника. Перехватил нож другой рукой, заключая мотылька в кольцо из цепи, шагнул вбок и потянул, подсекая ему опорную ногу.

Мотылек растянулся на полу в полу-шпагате, и я, уже не миндальничая, всадил ему колено в лицо, закрытое маской. Колено, конечно же, было защищено световой броней, и маска ей помешать не смогла – смялась и треснула, как детская игрушка под колесами самосвала. Мотылек еще раз дернулся, а потом завалился на бок и отрубился.

Я огляделся. Вокруг никого больше не было. Ни светлячков, ни мотыльков. В небольшом по площади круглом помещении, всего убранства в котором был лишь круглый стол с несколькими компьютерами и стопками исписанной бумаги, был лишь я один.

Зато вот вверх это помещение уходило очень даже высоко. Я словно оказался на дне башни, несколько ярусов которой представляли собой балконы, нависающие друг над другом. И дно при этом располагалось не в центре окружности башни, а смещенное к ее границе и касающееся ее. Судя по всему, это какое-то помещение вроде концентрационного блока, в котором собирают в группы разных людей с разных ярусов, прежде чем вывести их в ноктус. Как раз и компьютеры и бумага нужны для того же самого – чтобы вести учет.

На противоположном от меня конце помещения была видна лестница на верхние ярусы, и я быстро обежал их взглядом.

– Это Лайт, доложить. – велел я в микрофон. – Кто на каком ярусе, как обстановка?

– Лиз, второй этаж, сопротивления нет!

– Фи, третий, сопротивление минимальное.

– Вал, четвертый, тут жарко!

– Понял, Вал, иду! – бросил я и побежал к лестнице.

Четвертый ярус был самым верхним, а значит именно на нем располагался пункт охраны и логично, что именно там должно быть максимальное количество охраны. Кроме того, сейчас наступала как раз самая сложная часть операции – когда отвлеченные на беспорядки у стены охранники должны были получить информацию о том, что на территории центра изоляции посторонние, и надо срочно возвращаться. Так что надо торопиться, если мы не хотим увязнуть в бою со всеми местными мотыльками разом.

Я взлетел на четвертый ярус, не пользуясь лестницей – с помощью клинка, который послушно вытянулся до самого верха. Перелетев через перила, я побежал вперед по коридору, стены которому заменяли ряды камер. Какие-то из них были пусты, в других виднелись люди, кто с интересом, а кто и со страхом взирающие на меня из глубины каменных мешков. Все они были одеты в одинаковые оранжевые робы, только номера на грудных металлических пластинах различались. И, несмотря на то, что камеры были открыты (прошедшие передо мной девчонки исправно выполняли указание открывать их все, до каких только дотянутся), выходить из них как будто бы никто не спешил.

Я не стал тратить время на то, чтобы уговорить их и объяснить, что они свободны – у меня была более важная миссия.

– Это Вал! Сол здесь, на четвертом! Я!.. В смысле, Стеф его чувствует! – раздалось в наушнике. – Мотыльки горой стоят!

Я не стал ничего отвечать, чтобы не сбить дыхание, и лишь прибавил ходу. Стало понятно, почему именно на четвертом этаже нам встретилось особенно ожесточенное сопротивление – мотыльки догадались, что мы идем за Солом! Не знаю, как… Да это и не важно!

Мелькали слева и справа перпендикулярные коридоры и в одном из них, метрах в двадцати от меня, стояли мои ребята. Прижавшись к стенам, так, чтобы не светиться в самом коридоре, Валери, Стефани, и Роксана стояли и ждали подмоги. Они ждали меня. Потому что им самим против целого строя стоящих поперек коридора с винтовками наперевес мотыльков ловить нечего. Они еще могли бы, защитившись Светом, добраться до них и вступить в ближний бой… Но что бы они делали против противников, превосходящих их числом в три раза?

Я на бегу покрылся броней, перетащив весь Свет, что был, на переднюю часть тела, – ведь стреляли по мне спереди! – и врубился в строй мотыльков, как локомотив! Они настолько не верили, что не смогут прострелить мою броню или найти в ней уязвимое место, что до последнего момента никто из них не бросил огнестрел и не схватился за световое оружие.

А потом стало поздно. Пока они додумались, пока среагировали, я уже сложенной в дубинку цепью отправил полежать троих – шлемы их не спасли. Еще чуть-чуть силы, и я бы разнес им черепа вместе с этими глупыми скорлупками. Оставшиеся шестеро резко прыснули от меня в стороны, наконец доставая свое оружие…

Но в этот момент со спины на них накинулись девчонки, со своим оружием!

– Облажались! – только и успел сказать я мотылькам, прежде чем закипел бой.

Хотя какой это бой… Трое мотыльков выбыли из него сразу, атакованные со спины подоспевшими девчонками, еще трое, даже не успевшие этого понять, кинулись на меня, занося оружие, с разных сторон и я отступил на шаг назад, снова заставляя их сойтись, и прикрывая себя сплетенным из затвердевшей цепи щитом. Чтобы они думали, что я их опасаюсь. Чтобы думали, что у них есть шанс со мной справиться. Чтобы потеряли бдительность.

И девчонки ударили в спины во второй раз, роняя на землю и этих мотыльков тоже. Они действительно действовали щадяще и никого не убили, а только оглушили или рукоятями своего оружия или клинком, но плашмя. Человеческие материалы не в силах ни справиться со Светом, ни защитить от него, поэтому что есть на мотыльках их броня и шлемы, что нет – ему все равно, и люди валились, как подкошенные. Скорее всего, вся эта экипировка обеспечивает исключительно противоударный эффект, чтобы скачущие на моби-гирах по крышам бойцы не отбили себе ничего и не сломали при неудачном приземлении. Ведь от Света, а равно и от Тьмы все это не защищает. Вряд ли корпораты этого не знали.

Я не стал мешать девочкам развлекаться и мстить мотылькам за то, что те заставили их понервничать под пулями, только проследил, чтобы в коридоре не появилось новых неучтенных действующих лиц, а когда все кончилось – снова обежал коридор взглядом в поисках Сола.

Искомый обнаружился буквально в соседней камере. Сидя прямо на полу возле выхода, он с интересом наблюдал за всем происходящим, а, когда Валери подбежала к его камере, а, вернее, к электронному замку с Пульсом в руках, неторопливо поднялся с пола и застыл на одном месте, заложив руки за спину. Когда Валери справилась со взломом, и вход открылся, он не двинулся с места, как и предыдущие заключенные. Только посмотрел на нас со странной смесью удивления и хитрости во взгляде.

Но продлилось все это ровно до тех пор, пока на его шее не повисла Стеф. Она заранее, еще только подбегая, скинула с головы маску, поэтому на лице парня тоже промелькнуло узнавание. Пошатнувшись от прыгнувшей в объятья девушки, он кое-как удержался на ногах и тоже обнял ее, опустив голову и уткнувшись носом в ее волосы. Я не сдержал улыбку и тоже снял маску, пока Валери занималась замками остальных камер. Поймав краем глаза мое движение, Сол поднял голову и посмотрел на меня долгим внимательным взглядом. После чего медленно разлепил губы, но заговорил не сразу, словно долго обдумывал слова:

– В прошлый раз я говорил тебе…

Он задумался, будто вспоминая, что именно он мне говорил. Потом вздохнул и покачал головой:

– Чертов газ… Не помню, что я говорил, но помню, что что-то нехорошее. И теперь чувствую, что должен за это извиниться.

– Принято. – я кивнул. – А теперь, если можешь идти, надо отсюда уходить.

– Отличная идея. – Сол кивнул. – Мне это место уже поперек глотки.

– Это Лайт. – я снова вышел в общую сеть. – Сол у нас, уходим.

– Это Фи, на нашем ярусе еще не все камеры…

– Уходим! – отрезал я. – Еще несколько минут, и здесь будет стая мотыльков! Кому успели – тем помогли!

– Принято. – прошелестела Фиби и отключилась.

Обратный путь прошел без приключений и эксцессов. Выдав Солу запасную маску, которую мы взяли с собой, мы вышли через тот же переходной шлюз и оказались в ноктусе, после чего быстро ушли в его глубину на несколько кварталов, пользуясь воздушными тропами и знакомя с ними Сола, после чего резко сменили направление движения, прошли еще несколько кварталов параллельно световому барьеру, окончательно запутывая следы, немного постояли без движения, прикрытые невидимостью Триллы, избегая жужжащих дронов, и вернулись к «Зефиру». Все были в сборе, никого мотыльки не схватили и никто даже не пострадал, если не считать Лизы, которая в пылу схватки ударила в шлем мотылька не той рукой и теперь морщилась от боли в пальцах, пока Кона залечивала их.

Мы собрались в «Зефире», отпаивая Сола кофе, после которого у него, как он сам сказал, мозги потихоньку вставали на место, и ждали, когда он окончательно придет в себя. Все были настолько взбудоражены тем, что все получилось, что о сне никто и подумать не мог. И, несмотря на то, что никто не знал, чего, собственно, ждут, расходиться никто не планировал.

– Спасибо. – снова сказал Сол, допивая кофе. – За кофе… И за спасение, конечно. Когда по базе объявили тревогу, я, честно говоря, даже не подумал, что все выгорит. Не верил. Слишком все это звучало… Просто.

– Все гениальное просто. – я пожал плечами. – Тем более, когда речь идет о людях.