Loe raamatut: «Растворяясь в ночи»

Глава 1

Ничто не выглядело еще более волнительно, чем этот легкий, еле уловимый дождь, который прошел впервые за последние три недели, казалось бы, уже нескончаемой жары. Погода явно давала понять прохожим, как сильно она по ним скучала. Она словно баловалась: то чуть усиливала воду, льющуюся с небес, то вдруг, будто как краником усмиряла напор. Мелкие капли то и дело падали на асфальт, одна за другой, словно наперегонки. Витрины магазинов сверху донизу были укутаны легкой пеленой дождя. Это был один из тех дней, в который хотелось просто встать и поднять голову вверх. Хотелось ловить этот легкий запах сырости, исходивший от земли. Просыпалось желание наслаждаться ароматами, тянущимися от небольших клумб, расположенных вдоль аллеи парка. Казалось бы, самый обычный день, как тот, что был вчера и позавчера, да и месяц назад. Но все-таки он чем-то отличался от тех других дней, может быть тем, что его так давно ждали все садоводы этого небольшого города, может быть, потому что все растения от больших деревьев до самых маленьких цветов будто уговаривали эти кучные и темные облака побыть как можно дольше над каждой лужайкой, а также парками и аллеями. Возможно, это все так и есть, но все же было и что-то другое, что не могли уловить промокшие прохожие, бежавшие в легких туфлях по тротуару. Никто не мог уловить, но «оно» явно витало в этом прохладном и сыром воздухе.

Молодая женщина стояла, облокотившись на окно, и смотрела, как капли, переменно, бьют по стеклу. Копна темно-русых волос опускалась чуть ниже плеч и выглядела явно неряшливее, чем обычно. Чуть растрёпанные, и заметно, что наспех собранные, ее локоны были перекинуты на правый бок. Макияж. Да, он был безупречен, собственно, как и всегда. Аккуратно подведенные, большие, зеленые глаза, нежно-розовые румяна, нанесенные на фарфорового цвета скулы и, яркая, бордовая помада на пухлых, но небольших губах. В свои тридцать три года женщина выглядела явно моложе своих лет. Ухоженное, и нежное по своей структуре лицо, было практически не тронуто загаром. То ли этому предшествовало, полное отсутствие желания находиться на солнце и старание изо всех сил быть похожей на статных леди девятнадцатого века, то ли невероятная любовь к своей работе и собственному делу, которое почти не оставляло свободного времени. Оба эти фактора имели место и, возможно, даже соперничали между собой. Глаза, несомненно, были красивы, если бы не та холодность и отчужденность от всего того, что вызывает радость у других людей.

– Элис, как нам поступить в данной ситуации с Овайлом? Его фирма явно может претендовать на этот контракт, – раздался голос позади.

В проеме двери стояла девушка, которую, судя по внешнему виду, можно было назвать «синий чулок». Она отличалась неброской внешностью, полным отсутствием макияжа, серого цвета глазами и собранными в тугой пучок волосами. Все это наводило на мысль о серой мышке, особенно строгий костюм, от которого не веяло современностью. Только точеная фигура никак не вписывалась в полноту этого образа, да и фигура была такой отнюдь не от постоянного уделяемого себе времени, а благодаря хорошей генетике.

Элис обернулась, и легкая улыбка тронула ее губы, а в глазах промелькнул озорной огонек.

– 

Софи, я думаю с Овайлом-то я справлюсь, – она отошла от окна и медленным, уверенным шагом направилась к своей юной сотруднице. – Ты опять не некрашеная, даже грамма румян я не вижу на твоих щеках, так и останешься одинокой и никому не нужной до конца своих дней. Ты уж поверь, что никто не любит смотреть на замученное, пусть и молодое лицо.

Губы Софи чуть дрогнули, а глаза опустились в пол, но в них все равно было видно, как блестели несдержанные слезы. Идя в этот просторный, немного отчужденный, выдержанный в минимализме кабинет, она знала, что услышит укор в свой адрес. Укоры были обязательным атрибутом их короткого и немногословного общения. В такие моменты Софи всегда хотелось сказать в ответ, что ее, пусть красивая, но не столь молодая начальница, тоже одинока. Но осознание того, что ее это ни капли не затронет, не давало юной девушке высказать те мысли, которые кружили в голове.

От нехватки внимания мужчин Элис никогда не страдала, напротив, на каждом важном мероприятии, она будто бы купалась в лучах этого самого внимания. У нее было несколько романов с мужчинами, искренне настроенными на серьезные отношения. Но строптивость характера и нежелание иметь что-то большее, чем периодические встречи, нещадно гнали Элис к разрыву подобных отношений. Семья и дети – это было не для нее, и она никогда этого не отрицала. Будучи воспитанной в семье, где вечно ссорившиеся родители, (убрать запятую) были всегда заняты работой и особого внимания своему единственному ребенку не уделяли, а потом и вовсе отправили ее учиться в интернат. Семейный очаг всегда оставался для нее чуждым, она попросту не знала, что значит слово «семья», что значит быть кому-то нужной, но стоит отметить, что и особой тяги к этому всему у нее не было.

Имея несколько очень «преданных» подруг, чья дружба сопровождалась постоянным соперничеством, Элис проводила своё, и без того редкое свободное время, в компании «закадычных» друзей. Каждой хотелось иметь больше, чем другая подруга.

– Сегодня было слишком занятое утро, для того чтобы выбрать минутку нанести макияж, – пролепетала, явно задетая словами начальницы, Софи.

– Каждое утро одно и тоже, –чуть усмехнулась Элис, – лучше попроси сделать мне кофе, не хочу сегодня думать о проблемах, ни своих, ни чужих, которые и проблемами-то назвать нельзя. Я и так знаю, что этот крупный контракт у меня в руках, – она развернулась и, медленно виляя бедрами, направилась к большому кожаному креслу цвета марсала, стоящему за столом.

– Неужели Вы всегда такой будете…? – набравшись смелости и, уже уходя, проронила Софи, – неужели Вам никогда не хотелось, чтобы Вас дома ждал муж, дети, совсем никогда не хотелось? – она прикусила губу, понимая, что сказала и так слишком много. – Простите… – Софи с виноватым видом, вновь опустила голову.

– Не хотелось, – холодно заметила Элис, но выражение ее лица отчетливо говорило о том, что такого окончания разговора она не ожидала. – Моя работа – это мое дитя, которое требует сил и времени ничуть не меньше. Эту компанию я подняла с нуля, и она – это единственное, в чем я вижу смысл. И уж поверь, я найду того, кто, по всеобщему мнению, принесет мне стакан воды в старости, – легкая, давно свойственная ей ухмылка, коснулась губ, женщина откинулась на спинку кресла и непринужденным голосом добавила. – А теперь, дорогая, я сделаю вид, что этого разговора не было и впредь больше, надеюсь, не будет. Попроси сделать мне кофе и закажи мне такси через час, а то еще нужно успеть переодеться.

Софи лишь кивнула головой и скрылась, как испуганная птичка, за углом кабинета. Элис снова встала и подошла к окну.

– Что-то в этой погоде не так, – еле слышно пролепетала она губами. – Она слишком мрачная, слишком.

Вечер был прохладный, хотя еще пару дней назад в это время даже легкое платье казалось непосильной ношей. Местные небольшие улочки были невероятно привлекательны в этой немного промозглой после суточного дождя тишине. Тишина. Как часто видел этот город тишину? Без сомнения ответ был один – очень часто. Это и отличало этот тихий городок от других. Суета была несвойственна здешним местам. Безусловно, каждое буднее утро начиналось с жуткой суматохи и беготни торопящихся на работу людей. Колонны машин образовывали, хоть и небольшие, но пробки на дорогах. Это больше напоминало исключение, чем правило. Все центральные улицы отмечало яркое мерцание витрин магазинов, вывесок кафе и прочих развлекательных заведений. Отдаленные улицы города производили впечатление уютных, семейных уголков. Тихие и спокойные, они хранили маленькие тайны своих обитателей. Этот город, безусловно, был золотой серединой между большими мегаполисами и окраинными городками. Он имел обширную развитость, но при этом мог дать душевный покой любому своему гостю.

Выбирая место для переезда, Элис не сразу обратила внимание на этот город. Здесь, наверное, сыграло роль то, что в небольшом городе гораздо проще построить свой бизнес и не быть «съеденной» другими в скором времени. Пусть и небольшая, но уже зарекомендовавшая себя, строительная фирма, приносила стабильный доход и была крайне выгодным вложением в относительно новом городе.

Элис попросила остановить такси у ресторана с вывеской напоминающей недорисованный символ бесконечности. И каждый раз, видя это абсолютно нелогичное рекламное решение, для заведения внутри больше напоминающее винный погреб, а не собрание геометрических форм, она ловила себя на мысли, что очень хотела бы хоть одним глазком взглянуть на этого чудо-дизайнера.

Девушка вышла из машины и сразу поняла, что это до безумия красивое, ярко синего цвета платье, пусть и длинное, было явно не по погоде. Его обтягивающий силуэт давал большую возможность потокам холодного воздуха пронизывать до глубины. Не спасала и даже замшевая куртка, угольного цвета. – На улице слишком похолодало, – подумала про себя девушка. До входа в картинную галерею было буквально пару минут ходьбы, но эта сырая прохлада пробирала до костей уже в первые секунды. Была пятница, и попросить таксиста припарковать автомобиль еще ближе к входу было просто издевательством. Все вокруг было заставлено машинами, и входящие и выходящие посетители, не переставая мелькали вокруг. Обычно это заведение вызывало небольшой ажиотаж, но сегодня там был прием по случаю представления публике очередной, непозволительно дорогой картины.

Элис шла быстро, насколько позволял ей это делать ее десятисантиметровый каблук. Вдруг прямо перед ней выбежал, не по годам юркий ребенок. Он так незаметно выскочил, словно из неоткуда, что девушка даже взвизгнула от неожиданности. Но больше ее возмутил тот факт, что этот сорванец лет пяти, не только не извинился за то, что испугал ее, но при этом попутно чуть ли не сбил незнакомого, и намного старше себя, человека, за это он, конечно, также не извинился. Сверкающий своей детской и даже можно сказать немного наглой улыбкой, кучерявый мальчишка остановился, отбежав всего на несколько шагов от, не пользующейся у него авторитетом Элис. На улице было все так же промозгло, но детям всегда это нипочем. Мальчик был одет намного теплее, чем этого требовала погода. На нем был вязанный шерстяной свитер, сверху одет темно-синий, совсем как глаза ребенка, джемпер. Лощеные штаны и сапожки по колено хорошо делали свое дело: уберегали от луж. Из-под шапки, одетой набекрень, виднелись светленькие кудряшки. В голове Элис на секунду мелькнула мысль о том, что это дитя похоже на ангела. Но это было лишь на секунду. Будучи впереди нее, мальчуган настолько быстро наклонился и сколько было сил ударил своими маленькими ладошками об лужу на тротуаре. Забыв ненадолго про холод, Элис даже не могла понять, чему она удивлена больше: то ли тому, что маленький ребенок в столь позднее время гуляет один и стоило бы позвать полицию или тому, что она стояла и смотрела на происходящее. Но долго раздумывать ей не пришлось, водоворот хаотичных мыслей прервал сам хулиган, который ловким движением своих маленьких ножек, подпрыгнул и рванул к Элис. Женщина даже не успела и ахнуть, а только округлила и без того изменившиеся от шока глаза и увидела у себя на юбке платья два грязных отпечатка детских ручек. Пятна были отчетливо видны. Из-за своего небольшого роста мальчуган оставил отпечатки прямо на уровне колен, поэтому не заметить их было просто невозможно.

– Теперь твоя очередь водить, – прокричал ребенок, хотя до этого производил впечатление вообще не умеющего говорить. – Теперь ты будешь играть… – хихикая, добавил мальчишка и тут же побежал в обратном направлении от Элис. Она услышала, как кто-то, наконец-то, окрикнул ребенка.

Тут, шокированной происходящим, Элис вернулся дар речи, в глазах мелькнули злые огоньки, а губы скривила ярость. Она обернулась и хотела, что есть сил и негодования, отругать эту безответственную мамашу и ее непутевого сына. Каково было ее удивление, когда позади никого не оказалось, ребенка и след простыл, а вместе с ним и человека его звавшего: будто никого и не было. Элис уже собралась идти искать непутевую семью, так как разбушевавшийся гнев вовсю искал выход, как звонкий голос вдалеке ее остановил.

– … Мы тебя уже потеряли, ты давно должна была приехать, – тут женщина с ярким макияжем и копной рыжих волос сделала минутную паузу и затем, с плохо скрываемой улыбкой, добавила – … это теперь тренд такой? «Грязь на платье»? Прямо хит сезона. – теперь ухмылка совсем перестала скрываться. – Я не знаю, что тут произошло, но тебе явно нельзя появляться на публике в этом… – и характерным жестом показала, насколько ужасно выглядит подруга.

– Миранда, это было просто ужасно! – истошный всхлип обиды вырвался у Элис. – Я стояла здесь, а тут вдруг откуда ни возьмись…

– Я все поняла, – перебила ее собеседница. – трудный день, дела… Но знаешь, что в таком виде и состоянии ты и двух слов не свяжешь на выставке. – она вдруг на мгновенье отвлеклась. – Такси! – Миранда остановила проезжавшее мимо такси. – Поезжай домой, я безвозмездно скажу твою торжественную речь. В конце концов я подруга тебе или нет?! – и лицо Миранды тронула улыбка, отчасти искренняя, но что отображала эта искренность знала только она сама.

Элис всячески пыталась сопротивляться и практически упиралась ногами в асфальт, когда ее сажали в такси. Но произошедший конфуз ее совсем выбил из колеи. Еще пять минут уговоров и Элисон села в такси. Оглядывая взглядов свое грязное, пусть и дорогое платье, всячески мысленно, а иногда и вполголоса, да так, что таксист то и дело смотрел в зеркало заднего вида. Она осыпала ругательствами этот день, который не задался с самого утра. Именно с утра, считала девушка, когда она обнаружила, любимый кофе, привезенный из Бразилии, закончился. Элис продолжала мысленно бранить эту непутевую мамашу с ее еще более непутевым сыном. – «Зачем нужны дети, зачем вообще нужно это все? Что оно им вообще дает, этим женщинам? Испорченные нервы ничем не провинившихся прохожих?! Создавая семью и заводя вот таких детей, они явно хотят портить жизнь других людей!» – В сердцах думала Элис. Она совершенно не понимала, для чего женщины стремятся, как можно быстрее выйти замуж и родить детей. Семейные ценности никогда не укладывались в ее голове. Она всегда была довольна своей жизнью. Бизнес, а по совместительству и работа, приносили хороший доход. Элис купила себе большой, двухэтажный дом с большими окнами и маленькой комнатой на крыше. Эта комната была ее излюбленным местом. Прямо над самой площадкой для сна и чтения книг, а точнее матрасом с огромным плюшевым пледом, было огромное окно с резными ставнями, оно открывало необыкновенную красоту неба, а ночью можно было насладиться россыпью звезд. Элис безумно хотела подобный дом с самого детства, когда читала в книжках и смотрела в кино различные истории, где показывали или рассказывали о каменных особняках, в несколько этажей с деревянными винтовыми лестницами внутри. Камин, который, по обыкновению, располагался в гостиной, согревал в холодные вечера.

Элис никогда не мечтала о семье. Да и представить не могла, что ждет кого-то вечерами с горячим ужином на столе. Она всегда искренне не понимала других женщин, которые так стремились выйти замуж. Исходя из этого всегда жестоко пресекала любые вопросы и разговоры на эту тему. Ей попросту ничего подобного не хотелось. Детей она не любила, а ситуация, произошедшая этим промозглым вечером, только подлила масла в огонь, и без того бушующего пламя отвержения семейного быта.

Это утро было более привычным для жителей этого города. Их, как обычно, будили яркие лучи летнего жгучего солнца. Давно ставшая верным спутником для всех жара проникала в каждые, даже самые отдаленные уголки. Все, казалось бы, забыли, что еще вчерашний день заставлял думать о скором приближении осени. Город цвел и светился, как всегда, будто вчерашнего дня и не существовало. Птицы, по обыкновению, окружали почти все лавочки здешнего парка, с ярым стремлением урвать более крупный кусок хлеба. Булочные открывали свои двери пошире, чтобы заманить к себе клиентов на волшебный запах свежеиспеченного хлеба. Все вокруг выглядело обыденным, даже на тротуарах и следа не осталось от ночных луж. Город явно забыл вчерашний день, а природа ему в этом только помогла. Казалось, все его забыли.

Элис, как обычно, встала в семь утра под пугающе громкий звон будильника. Но сегодня он казался еще ужаснее. Натянув одеяло на голову, она, приоткрыв один глаз, смогла только сонно пробормотать:

–Неужели я вчера так замоталась, что смогла укрыться этим куском тряпки? –и ее торчащие ноги из-под одеяла с обратной стороны, замотали из стороны в сторону в знак подтверждения пророненных слов. – Нет, нужно вставать!

Элис перевернулась на другой бок и ползком попробовала передвинуться к краю кровати, что явно противоречило ее желанию поспать еще немного. Но, не успев и на пару сантиметров сдвинуться, она с грохотом упала с постели, что, несомненно, ее взбодрило своей неожиданностью. Лежа на полу и корчась от боли, Элис обнаружила, что со вчерашнего вечера кровать стала уже не меньше, чем сантиметров на шестьдесят!

– Да что здесь происходит?! – выкрикнула, вставая на ноги девушка. Она выпрямилась в полный рост и только после заметила явные изменения в своей спальне. Огромная, по общему мнению, кровать была раза в два меньше, но, если бы только кровать уменьшилась – сама комната казалась просто крохотных размеров. Ранее стоявший напротив постели шкаф, заменял старый, обшарпанный комод. От глаз не мог ускользнуть и тот факт, что висевшие на стене картины с горными пейзажами ничего не заменяло, они просто исчезли. Интерьер был явно повидавший виды, да и сами стены давно просили ремонта. Элис стояла в оцепенении и лишь судорожно трепала себя за воротник ночной рубашки. И только спустя еще несколько секунд поняла, что спать она ложилась в пеньюаре из дорогого шелка, которую привезла из Индии во время отпуска.

– Я видимо напилась до беспамятства и оказалась здесь. Даже знать не хочу каким образом я сюда попала! – ее голос сначала бормотавший, сорвался на визг.

Девушка кинулась искать свою одежду. Судя по тому, что на визг никто не прибежал, Элис предположила, что в доме никого нет и нужно успеть отсюда уйти до того, как хозяин этого бунгало вернется. Руки явно не слушались, они тряслись и работали точно не в пользу своей хозяйки. Вещей нигде не было, точнее они были, но намного дешевле ее собственных, не такие стильные, но что еще больше удивило Элис так это то, что вся найденная ей одежда-женская. Вот только подруг, живущих в подобных квартирах у нее, не было, и с кем она могла сюда приехать все так же оставалось загадкой. Девушка уже собиралась все бросить и вызвать такси домой. В конце концов таксисту точно нет дела в пижаме она или дорогущем платье. Но эти мысли прервал ее собственный взгляд, который упал на прикроватный столик. Там стояла рамка, а внутри фотография. Элис взяла ее в руки и немного даже вздрогнула. Это была она! Именно эту рамку она купила около десяти лет назад, а на фото была сама Элисон, смеющаяся, как ребенок, в обнимку с не менее смеющейся девчонкой. Она помнила этот день, как сейчас. С Амандой они дружили еще со школы, даже в университет поступили вместе. В тот день они были в парке развлечений. Обе были там в первый раз, и фотография отображала их безудержные эмоции как нельзя лучше. Про них говорили, что они «не разлей вода», но судьба распорядилась иначе и развела их по разным сторонам. Элис захотела денег и большей независимости. Появились другие подруги, которые со временем вытеснили верного, школьного друга.

Элисон швырнула рамку на кровать, не веря собственным глазам. Она сама лично выбросила эту фотографию, как и все воспоминания об Аманде из своей головы. Немного придя себя и собрав волю в кулак, девушка, скрипя зубами, схватила первые попавшиеся джинсы и рубашку, наспех надела их на себя. Взяла резинку для волос с прикроватного столика, собрала копну своих волос в хвост и начала глазами искать выход в этой квартиры.

– Нужно, как можно скорее убраться из этого места. Если эта чья-то злая шутка. – она повысила тон и будто к кому-то обращаясь, начала говорить в никуда, больше переполняясь уверенностью, что это все нахальный розыгрыш, а за ней самой, судя по всему, наблюдают и насмехаются к тому же. – Если я узнаю, кто это все придумал, то вам не поздоровится, уж это вам обещаю! – опять в пустоту продолжала Элис.

Хлопнув входной дверью, да с такой силой, что даже этажом ниже был слышен удар, Элисон выбежала на улицу, пролетев по лестнице с немыслимой скоростью. Преодолев дорогу до казавшейся ей на тот момент всезнающей Миранды метровыми шагами, девушка уже сгорала от негодования. Она была уверена, что подруга обязательно объяснит это недоразумение. А если не объяснит, то точно поможет разобраться, ведь сама она ей не раз помогала.

Многие считали Миранду паразитом, который постоянно пользуется чужими связями и пробивает себе путь, прыгая по головам. Стоило отметить, что она действительно всегда старалась отхватить кусок побольше. Что касалось дружбы, то, наверное, искренние человеческие отношения так и оставались для нее загадкой.

Дорога действительно была пройдена необыкновенно быстро. Хотя раньше и меньшие расстояния были исключительно достоянием такси. Но не в этот раз, телефона, чтобы его вызвать не было, а по пути ни одного такси так и не встретилось.

Дом Миранды, как и прежде, возвышался над остальными. От него будто исходил дух высокомерия. Все вокруг говорило о том, что этот дом и его обитатели считают себя выше других. Элис торопливо взбежала по ступенькам и трясущейся рукой нажала на звонок. Дверь неспеша открыла женщина лет тридцати пяти, в шелковом халате и мокрыми волосами. При виде гостьи на пороге ее взгляд не изменился, он так и оставался непринужденным, только лишь добавился легкий оттенок недовольства. Элисон бросилась обнимать подругу, про себя отметив, что ей это не свойственно, но поток эмоций, который вырывался наружу, брал над ней вверх.

– Наконец-то, Миранда, эта такая глупая шутка! – запыхавшимся голосом, наперебой бормотала она. – А где она фотографию достала вообще ума не приложу. – Элис все негодовала, не замечая, как лицо подруги просто искривилось от удивления, а сама, так и слова не проронила. – Но если я узнаю, кто это придумал, то мало не покажется! Я ведь только сейчас начала отходить от шока..! Миранда, ты вообще меня слышишь? – теперь она заметила каменное выражение, казалось бы, застывшее в самом начале разговора, выражение лица. – Объясни..

– Стоп! – прервал очередной монолог голос белокурой красавицы. – Вы сейчас продать что-то хотите? Так скажу Вам прямо! Вы ошиблись дверью, подобные безделушки ниже по улице покупают. – Миранда начала закрывать дверь.

– Что? – теперь выражение немалого удивления приобрело лицо Элис, и она резко открыла дверь. – Продаю? Я? Может на мне одежда и совершенно не свойственная мне. Замечу, что не по собственному желанию я сейчас так одета. Но не настолько чтобы меня не узнать! – она попыталась пройти в дом. Миранда тут же перегородила ей дорогу.

– Если Вы не покинете мой дом, я позову мужа, и он выкинет Вас отсюда. Ах, да, и мои подруги в подобном виде и шагу на улицу не сделают.

– Муж??? – глаза Элисон стали еще больше после услышанного. – Что ты такое говоришь? А кто я тебе, если не подруга? – у нее на глазах заблестели слезы, она была на гране плача, но ответной реакции от собеседницы не последовало.

Происходящее можно было бы назвать отвратительной шуткой, но все это зашло слишком далеко. Обычно рассудительная и сдержанная Элис не могла осознать всей действительности, происходящей вокруг. Миранда всегда казалась ей уступчивым и готовым прийти на помощь человеком. Только вот в эти минуты, стоя на пороге дома, так ни об одной безвозмездной помощи и не вспомнила. Сейчас перед ней стояла высокомерная и заносчивая женщина, которой и дела не было до чужих проблем.

– Еще вчера я была лучшей подругой, а сейчас, когда мне нужна твоя помощь, и я стою перед тобой в старой одежде, то ты не просто делаешь вид, что меня не знаешь, так еще и выгоняешь? – продолжала Элис, но даже после этих слов изменений в лице Миранды не произошло. Она лишь сухо и спокойно заметила:

– Вот, когда добьешься тех высот, что и я, тогда и поговорим, а пока прошу покинуть мой дом и не устраивать больше спектаклей..– ее монотонную речь перебил мужской голос сзади.

– Миранда, я услышал, как ты с кем-то споришь. Что случилось? – чья-то рука появилась и открыла, уже закрывающуюся перед носом Элис дверь.

Это был мужчина, немного старше самой Миранды. Высокий, спортивного телосложения, всем своим видом,(убрать) он давал понять, что настроен враждебно. Коротко стриженые темные волосы тоже были мокрые, а трехдневная щетина только придавала лицу брутальности. Он стоял в одних шортах. Голый торс говорил о том, что мужчина здесь еще с вечера.