Loe raamatut: «Сыны Каина. Капкан на любовь»

Пролог

Я убедился в том, что у нее особый талант приносить неприятности, когда выехал на шоссе – девушка начала бить ногами в крышку багажника – видимо, хотела ехать в салоне. Что ж, понятное стремление, но пока невыполнимое.

– Выпусти меня, подонок!

Отличные легкие. Я ухмыльнулся. Легкое нажатие – и в уши ворвалась не менее разъяренная музыка Бетховена. У хозяина машины был неплохой вкус, должен признать. Девушка притихла – то ли ее впечатлила классика, то ли поняла, что бунт ни к чему не приведет.

Дорога послушно стелилась под колеса темно-серым после дождя асфальтом. Хоть что-то сегодня не закатывает истерику, даже приятно.

Но расслабился, как выяснилось, зря. Мощный удар в крышку багажника распахнул его именно в тот момент, когда мы проезжали мимо поста ГИБДД. Отдав должное смекалке девушки, я выругался и вдарил по тормозам – промчавшийся мимо джип с хлопающей «пастью», несомненно, привлек внимание инспекторов.

Едва мои ноги ступили на дорогу, пленница вывалилась из багажника. Я бросился ее поднимать, заметив подъезжающую к нам машину ГИБДД. Когда наклонился, чтобы подхватить беглянку под локоть, этот самый локоть врезался в мой глаз, затем последовал удар по лбу маленьким огнетушителем – видимо, она нашла его в том самом неисправном багажнике. Боюсь, звездочки на погонах уже не разгляжу, их тут столько летает!

Я помотал головой, нагнал девушку, которая со всех ног неслась к инспекторам, и прижал к себе. Знала бы она, что натворила! Не пройдет и получаса, как по нашему следу уже будут идти Стражи, и вовсе не правопорядка!

– Помо… – Закричала эта беда в юбке – вернее, в джинсах, пока ее рот не был зажат моей рукой.

– Что происходит? – органы, опасливо косясь на нас, не особо спешили на помощь.

– Девчонка сбежала от папки, – улыбаясь, пояснил я. – Везу домой.

Мерзавка с удовольствием тяпнула меня за палец, и проорала:

– Он врет!

– Проверьте, позвоните, – с моих губ слетела известная фамилия, которая заставила их охнуть. – Отец подтвердит. И скажите Пал Палычу, что Литвинов привет передает.

Через пару минут мне почти что отдали честь, а пленницу наградили укоризненным взглядом.

– Зачем папу волноваться заставляете, – инспектор покачал головой. – Молодежь!

– Идем. – Я не рискнул снова запихивать девицу в багажник, распахнул перед ней дверь в джип. – У нас крайне мало времени!

Часть первая. Хранители

Глава 1. Семья

Горай

Марбелья, Испания

Накопившиеся дела заставили до ночи просидеть за компьютером. В глазах уже рябило от цифр, но сам виноват – тянул до последнего. Поставленный на ноги бизнес давно справлялся без меня, но держать руку на пульсе все-таки нужно, периодически проверяя отчеты и остальную документацию. Но надо делать это вовремя.

– Идем в постель, – промурлыкала жена, обвивая мою шею. – Уже поздно.

– Ложись, Ида, скоро приду, – я нахмурился – сбился с мысли, пришлось заново перечитывать абзац.

Она промолчала, но руки поползли по груди вниз, медленно расстегивая пуговицы рубашки. К тому моменту, как мне удалось разобраться, что означали в переводе на нормальный язык витиеватые формулировки юристов, супруга уже гладила живот, добившись от тела желаемой реакции.

Внутри всколыхнулось глухое раздражение, которое я, стиснув зубы, подавил. Ида всегда была такой – не принимала отказов, получала то, что хотела – любым способом. Это и привлекло меня к ней, пробудив желание укротить упрямую рыжую дьяволицу.

Последовали несколько лет «американских горок», встреч и расставаний, дичайших скандалов и сладчайших примирений, желаний задушить эту заразу и мечты отвести ее к алтарю.

Когда она сдалась и началась спокойная, насколько это вообще возможно с такой женщиной, жизнь, в душе поселилась тоска по тем безбашенным временам, когда скандал с битьем фамильного сервиза мог разгореться на совершенно пустом месте, из-за неосторожно подобранного слова или звонка моей помощницы. Но один за другим родились трое сыновей, и стало не до этого.

Ида, как неглупая особа, чувствовала, что мы отдаляемся, но иного способа, кроме ссоры, чтобы привлечь внимания мужа, не находила. Вначале это работало – жена с удовольствием принимала заслуженное «наказание», но потом приелось, стало бесить. Скандалы превратились в обычную ругань, которую я, как и всякий мужик, ненавидел.

Супруга, простая смертная, знала, на что шла, когда выходила замуж за Стража, потомка Каина – того самого, всем известного, который, по библейской тщательно вылизанной по шерстке версии, коварно убил невинного брата Авеля.

Мы не люди, наша мать Лилит – демоница, которую отец украл из ада. Нам, полукровкам, отмерен долгий жизненный удел, сила, отличное здоровье, медленное старение и некоторые перегибы в таких чертах характера, как, к примеру, вспыльчивость.

Убить Стража очень сложно, да и в отличие от тех же санклитов, нет никаких специальных кинжалов, которые гарантированно умерщвляют нас. Но мы полудемоны, как ни крути, и расплачиваемся за это службой семье и лично Каину, нашему Отцу. Приказы Старших не обсуждаются, в ином случае следует наказание вплоть до изгнания из семьи или смерти.

Вот и получается, что мы делаем вид, что живем по тем же правилам, что и обычные люди, но на самом деле у нас с ними мало общего. Человека ведет обычный эгоизм – из-за давлеющей над ним с самого рождения смерти. У нас все проще и одновременно сложнее. Но на самом деле это неважно, и Стражи, и люди всего лишь стремятся выжить – попутно успевая придумывать себе цели и оправдания.

– Ида, – предупредил я, когда рука жены добралась до самого интересного.

– У? – откликнулась она, уперевшись подбородком в мое плечо.

– Мешаешь работать.

– Угу. – Мои слова действия не возымели. Ее тело обжигало спину даже через рубашку.

– Накажу!

– Надеюсь! – женщина рассмеялась и больно укусила меня за ухо.

– Пожалеешь! – хрипло бросил я, рывком развернувшись и прижав жену к себе.

– Не пожалею! – задиристо фыркнула она.

Карие глаза сияли, рыжие кудрявые волосы рассыпались по плечам. На ней была надета лишь полупрозрачная персиковая ночнушка, которая умело распаляла воображение, обтекая слегка располневшее после родов тело. Темные большие соски призывно покачивались под тонкой тканью. Язычок пробежал по ее пересохшим губам.

Я отнес жену в спальню и бросил на кровать. Красивая дорогая тряпочка под моими руками превратилась в лохмотья. Ида начала ругаться, но поцелуй закрыл ее рот. Купит другую, не велика беда. В отместку супруга прокусила мою губу.

– Ах, так? – я перевернул ее на живот, стянул крошечные трусики и с размаху шлепнул по сочной заднице.

Ида застонала под моим телом, что прижало к одеялу, не давая двинуться. Плоть, ставшая каменной, толкнулась к цели, подергиваясь. Женщина попыталась выбраться из-под меня, но я коленом развел ее ноги и, выпустив член на свободу, резко вошел в супругу. Она закричала, изогнувшись, не пуская в себя до конца, но я с силой нажал на поясницу, заставив ее прогнуться.

– Кто хотел наказания? – прорычал я, быстро и глубоко двигаясь в ней. Ее тело, прекратив сопротивляться, податливо прижалось к моему, отдаваясь – послушно и жадно принимая мужскую власть над собой.

Всхлип Иды и судорога возвестили об оргазме. Обмякнув подо мной, она вскоре вновь напряглась под ускорившийся темп. Жена всегда успевала кончить несколько раз, пока я шел к финишу. Мои руки потянули ее наверх, заставив встать на четвереньки. Ладонь сжала рыжие пряди в кулак.

– Горай! – вскрикнула она.

Даже не знаю, чего было больше в этом вопле – страсти или боли и возмущения, ведь она терпеть не могла, когда я так поступал с ее роскошной и бережно лелеемой шевелюрой.

Я снова ускорил движения, все глубже и яростнее вбиваясь в нее, заставляя замолчать. Новый всхлип Иды слился с моим стоном. Оргазм вылился из меня вместе с семенем, оставляя пустоту и желание одиночества. Ночь, огни города за панорамным стеклом, бутылка хорошего виски, никакого льда. Отличный план.

Я встал с постели, ушел в ванную и закрыл дверь, пресекая попытки супруги присоединиться. Мне так и не удалось приучить ее уважать мое право на личное пространство. Порой она бывает излишне напориста и назойлива.

Когда вышел, женщина уже спала – демонстративно заняв всю кровать, улегшись по диагонали. Когда-то это меня умиляло и побуждало силой отвоевывать место в постели, прижав негодницу, что отбивалась, царапаясь и кусаясь, к себе. Сейчас же заставило скривиться и побыстрее уйти. В моем доме много комнат, свободное спальное место найти труда не составит.

Я взял из бара Macallan Lalique Crystal Decanter, бокал и прошел на балкон. Марбелья переливалась огнями, перешептываясь с шумно вздыхающим морем, которое баюкало яхты, из-за подсветки кажущиеся ювелирными изделиями. Прокаленный дневной жарой воздух с неохотой сдавался прохладе ночи. Ветер оставлял на губах солоноватый привкус.

Праздновать было нечего, но я открыл дорогую бутылку, недавно купленную под настроение на интернет-аукционе и наполнил бокал наполовину. В полутьме виски казался жидким, опасно мерцающим огнем. Взять бокал, помедлить в предвкушении, разглядывая жидкость, вдохнуть характерный дымный аромат напитка, сделать первый, совсем небольшой глоток – буквально только смочить губы, позволить искушению разлиться по языку мягким вкусом с цитрусовым оттенком.

Насладиться им и позволить себе большой глоток – щедрый, властный, в свое удовольствие. Вновь посмаковать, поставить бокал на стол, помедлить и размеренно, никуда не торопясь, допить. Улыбнуться и, еще чувствуя все оттенки вкуса, потерять интерес, позволив мыслям неспешно течь в голове. Приятный ритуал, похожий на завоевание женщины.

– Что отмечаешь? – мужской баритон все испортил, сведя на нет очарование волшебной ночи.

– Добро пожаловать, Орхий, – я с усмешкой посмотрел на незваного гостя – крупного брюнета с собранными в хвост волосами. – Ты, как всегда, без предупреждения.

– По праву Старшего. – Не преминул напомнить мужчина, сев в свободное кресло.

– Составишь компанию? – гостеприимным меня не назовешь, но правила хорошего тона обязывают быть вежливым. Я сходил за вторым бокалом и наполнил оба.

– Мягковато, – попробовав, Орхий скривился.

– Зато многогранно, – может, и стоило промолчать, но не сумел.

– На вкус и цвет, – гость пожал плечами. – Одному верность семье превыше всего, а другой стремится жить одиночкой.

– Ты без приглашения проник ночью в дом, где живет моя семья, чтобы напомнить о том, что все мы принадлежим Каину?

– Да. Ты достаточно долго избегал нас. Пришло время потрудиться на благо семьи. И на этот раз отказ будет дорого тебе стоить.

Глава 2. Завтра будет отличный день

Магда

Россия

В тот вечер папа пришел в мою комнату, чтобы прочитать сказку на ночь. Я, восьмилетняя, прекрасно могла справиться сама, но это было нашей традицией. А для меня еще и возможностью поиздеваться над новой женой отца, третьей лишней, с которой «наглая малявка» категорически не хотела уживаться.

Лара любила слушать, как отец читает мне. Потому и сказка была выбрана с умыслом – о злой мачехе и падчерице. Теперь я понимаю, что она, наверное, хотела родить своих детей, учитывая ее возраст – им обоим почти исполнилось сорок, когда поженились. Но папа, обожающий меня, вероятно, был против, опасаясь, что я буду ревновать.

Посмеиваясь, отец прочитал сказку и положил книжку на тумбочку, к светильнику в виде пузатой панды с глупой мордашкой. Он заботливо подоткнул одеяло, мягкие теплые губы коснулись моего лба. Я закрыла глаза.

– Спи, Малинка, завтра будет отличный день!

Но папа ошибся, следующий день стал худшим в моей жизни. Потому что ночью весь дом сгорел.

Мне почти ничего не удалось запомнить. Лишь смутные обрывки. Громкие мужские голоса заставили выплыть из приятных снов. Любопытство проснулось следом. Коснувшись голыми ногами холодного пола, я тихонько взвизгнула, но все равно прошлепала в коридор и спустилась на первый этаж по деревянной лестнице, старательно не наступая на скрипучие места.

Впрочем, никто бы все равно этого не услышал – в кабинете отца разгорался нешуточный скандал. Папа обладал взрывным характером, моментально вспыхивал, переходя на повышенный тон. Но со мной, любимой дочуркой, он всегда был милым папочкой, который позволял мне все, как огромный лев, разрешающий своему львенку трепать его за кисточку на хвосте.

В моей памяти остались только отдельные фразы того разговора. В них было что-то о Хранителях и Стражах – уже смутно знакомых словах. Замерев на последней ступеньке, я дрожала от холода, но с места не сдвинулась. Потом кто-то подхватил меня на руки.

– Тебе не стоит это слышать. – Произнес мужской голос.

Его обладатель закутал меня в клетчатый плед, взятый с дивана, и вынес на улицу. Как ни странно, мне даже в голову не пришло сопротивляться, а ведь я наотрез отказывалась обниматься даже с родным дядей – может, из-за того, что от него всегда несло резким запахом женских духов, то которого слезились глаза и пробивало на чихание, как щенка. Причем, ароматы всегда были разными. Дядька хохотал, задабривал племянницу куклами – они тут же оказывались сломанными, потому что я любила машинки, конструкторы, а больше всего – книги.

От незнакомца пахло чем-то приятным, но неизвестным. Рассмотреть его я не смогла. Во дворе было холодно и темно, пока дом не превратился в огромный костер. Меня сковало ужасом – тем самым, который делит жизнь на до и после.

Этот огонь сжег мое детство. Стоя босыми ногами на снегу, на сгорающий дом смотрела резко повзрослевшая девочка. Она сердцем чувствовала, что не рычащее пламя отняло у нее отца, и дала себе слово, что найдет виновных. И покарает их.

После смерти отца мы с Ларой остались одни. Она не отдала меня дядьке, оформила опекунство, хотя последним, что ей было нужно в тот сложный период, являлась неблагодарная падчерица. От красивой блондинки с фарфоровым кукольным личиком осталась лишь тень. Голубые глаза потухли, волосы, всегда теперь собранные в хвост, посерели. Она похудела, осунулась, и часто глядела в одну точку, что-то прижимая к груди.

Однажды я увидела ее из коридора, сидящую на кровати, и застыла, пораженная тем глубоким горем, когда у человека уже не остается сил даже на слезы. Смущаясь и не умея выражать сочувствие, подошла к ней и села рядом. Мы молчали, а потом Лара сжала мою руку, заставив вздрогнуть.

– Почитаешь мне на ночь? – тихо спросила я.

– Конечно. – Она благодарно улыбнулась и отложила в сторону рамку с фото, где папа смеется.

Мы не стали матерью и дочерью, как показывают в мелодрамах, но отцу удалось сплотить нас – своей смертью. Это были странные отношения, больше похожие на дружеские. Экстерном сдавая экзамены, я закончила школу в 16 лет. На выпускной не пошла – подруг у меня не было, а мальчики пока не интересовали, хотя и замечала их взгляды.

– Магда, ты решила, что будет дальше? – спросила Лара, вечером войдя в мою комнату. Теперь мачеха не читала мне на ночь, ритуал изменился, превратившись в привычку обсуждать то, что произошло за день, и планы на завтра.

– Ты расскажешь мне о Хранителях? – вопросом на вопрос ответила я.

– Как всегда в лоб, вся в отца. – Она вздохнула. – Никогда не забудешь, верно?

Я изводила ее этим вопросом с момента смерти папы. Помнила, как их упоминали во время ссоры отца с какими-то мужчинами в кабинете. Лара отнекивалась, говорила, что ничего такого не знает, но то, как она при этом отводила глаза, красноречиво свидетельствовало о том, что женщина лжет. Вероятно, из лучших побуждений, чтобы защитить меня, поэтому ее обман даже не злил.

– Расскажи! – вместо ответа выдохнула я, обхватив себя задрожавшими руками.

– Мне немного известно. – Мачеха подошла к окну. – Знаешь историю Каина и Авеля?

– Ее все знают.

– Поверь, половина современной молодежи о них и не слышала. Суть в том, что у Каина были сыновья, их потомков называют Стражами. Они полулюди, полудемоны. А род, который пошел от Авеля – это и есть Хранители. Борются со всякой нечистью, охраняют мир и прочее. Вот и все.

– А причем тут мой отец? – я встала рядом.

– Он был как раз Хранителем.

– Из-за этого его убили?

– Магда, Бориса никто не убивал. – Лара посмотрела мне в лицо. – Не знаю, с чего ты это взяла. Он погиб при пожаре.

– Не верю! – резче, чем хотела, сказала я. – Помню ссору и…

– Хватит! – мачеха тоже повысила голос. – Ты была ребенком. Твое воображение дорисовало это. Как и мужчину, который якобы тебя спас. Не спорь!

Мои зубы стиснулись. Бесполезный спор, понимаю.

– Лара, я хочу стать Хранителем, как папа.

– Ты уже слишком взрослая для этого. Детей начинают обучать в три года. Твой отец не хотел тебе такой судьбы. Надеялся, ты изберешь другой путь.

– Но это возможно?

– Да, – с неохотой признала женщина. – Ты умная, сможешь нагнать упущенное время. Но…

– Я хочу этого!

– Знаю, если уж что вдолбила в свою упрямую голову, не свернешь. – Она снова вздохнула. – Хорошо, позвоню твоему дяде.

– Он тоже Хранитель?

– Да. А пока, – Лара достала черную коробочку из кармана кофты, – возьми. – Это принадлежало твоей прапрапрабабке, ее тоже звали Магдалина. Борис говорил, что хочет подарить его тебе на свадьбу. Но зная твой характер, этого не дождаться, потому отдаю на окончание школы.

Я открыла футляр. На подложке из белого бархата лежал рубиновый кулончик в форме ягоды. Малина. Малинка – так меня называл папа, сокращая имя дочери до ее любимой ягоды. Слезы капнули на кулон.

– Там гравировка, – подсказала Лара.

Я перевернула ягодку. «Завтра будет отличный день!» Та фраза, которую он мне всегда говорил перед сном.

– Спасибо, – хриплым шепотом сорвалось с губ. Мы обнялись – немного неловко, не зная, куда деть руки, потому что нежности нам были не свойственны. Потом отвели глаза, пряча слезы.

Лара помогла мне надеть малинку и погладила ягодку, что была холодной, но на сердце от нее стало горячо – ведь этот кулончик когда-то держал в руках папа.

Я улыбнулась. Его Малинка знает, что завтра будет отличный день!

Глава 3. Новенькая

Магда

Отличный день начался затемно. Ночью почти не спала, так какой смысл валяться до рассвета? Гимнастика, душ, завтрак. Сумка уже собрана с вечера. Я замерла у окна, изнывая в ожидании. А вот и хруст гравия под колесами. «Мерседес». Это он?

– Ты как суслик, – Лара усмехнулась, увидев мою «стойку», и пошла встречать гостя.

Дядя не часто приезжал к нам после смерти моего отца, но мы с мачехой не особо горевали по этому поводу. Но сегодня, для разнообразия, он был желанным гостем. Я спустилась в холл и посмотрела на мужчину, который вошел в дом.

Вынуждена признать, мы с ним похожи – те же каштановые густые волосы и зеленые глаза, пухлые губы. Одет, как всегда, дорого, но со вкусом – черный костюм, темно-синий галстук с завитушками, солнцезащитные очки с инициалами известного бренда удерживают пряди подальше от холеного лица, на котором, конечно же, вечная ухмылка негодяя, от которой трепещут женские сердца.

Дядя потерся колючей щекой о мою под обмен приветствиями, уселся на диван в гостиной и, доводя меня до кипения, начал, как ни в чем не бывало, обсуждать последние новости города – об аресте мэра, аварии из десятка машин, приезда каких-то музыкальных групп и прочего, что не имело к моей жизни отношения.

– Желваками Магда играет в точности, как Борис, – усмехнулся он, допив чай и стряхнув с галстука крошки от пирожных.

– Не томи, Алексей, – попросила Лара.

– Ладно, – дядя откинулся на спинку дивана, закинул ногу на ногу и посмотрел на меня. – Начинаешь обучение завтра.

– Спасибо! – выдохнула я. Внутри словно развязался тугой узел, позволив, наконец, дышать.

– Легко не будет, учти. – Предупредил мужчина.

– Учту.

– Не жалуйся потом. – Он встал. – Ну, где чемодан? Вещи ведь собрала уж, наверное?

– Еще вчера. – Лара тоже поднялась. – Спасибо, Алексей. Магда, – женщина посмотрела на меня. – Приезжай хоть иногда, хорошо? – голос дрогнул. – Навещай.

– Конечно. – Мы неловко, как всегда, обнялись.

– Иди пока в машину, – мачеха смахнула с лица слезинку. – Нам с Алексеем надо поговорить.

Я взяла сумку, вышла из дома и, закинув ее на заднее сидение, села в машину. Дядя присоединился не скоро. Видимо, Лара прочитала ему целую лекцию.

– Ну, племяшка, веди себя хорошо, или не сносить мне головы, – ухмылка вновь растянула его губы.

Я угукнула, пытаясь справиться с дрожью, которая охватила тело, когда мы выехали со двора. Что-то поменялось навсегда, словно свернула на распутье, выбрав дорогу. Даже, скорее, направление. Пути назад не будет. И не надо!

Общения в пути не вышло. Дядя искренне пытался меня разговорить, но получал односложные ответы и, смирившись, отстал. Я с облегчением отвернулась к окну, глядя на беззаботные летние картинки, что проносились мимо. Леса, луга с коровами, поля, небольшие деревеньки, инородные всплески – заправки, посты ГИБДД, небольшие заводы.

– Скоро будем на месте, – дядя свернул у большого указателя с названием областного города.

Столько лет прожила почти под боком у Хранителей, не догадываясь, что они так близко! Интересно, что из себя представляет их… как правильно, база? Я пристально смотрела вперед, даже не зная, что ожидала увидеть – Хогвартс, что ли? Или старинное поместье с неприветливыми маленькими окнами, которые словно глядят с неодобрением на гостей? Может, здание, похожее на Пентагон? Нет, воображение – не мой конек.

Мы миновали первый пост после того, как подтянутые серьезные парни подошли к машине и цепкими взглядами ощупали наши лица и салон. Даже, вроде, брюхо «Мерседеса» осмотрели на предмет наличия взрывных устройств. Потом было еще несколько не менее дотошных проверок. Никаких разговоров о погоде и спорте. Впечатлили!

– А вот и наш дом, – дядя начал съезжать с холма.

Я жадно окинула взглядом группки домиков. Одни были одноэтажными, другие имели до пяти этажей. У каждого зелень, аккуратные дорожки. Похоже на коттеджный поселок.

– Разочарована? – мужчина рассмеялся. – Смотри, – он кивком указал на десяток лимонного цвета «коробочек», по правую руку. – Здесь живут Хранители с семьями. Там, дальше, маленькие, для холостых. Вон мой. Большие длинные – обучающие корпуса. За ними вспомогательные – медицинские, столовые, технические.

– Поняла.

– Голубой корпус вдалеке – лягушатник, там живет малышня. Обучение начинается в три года. – Дядя вырулил к ним. Моя бровь изогнулась – что мы там забыли? – Теперь это твой дом. – Он насладился «парадом эмоций» на моем лице. – А что ты хотела? Короткий инструктаж и по коням? Начнешь с начала. Или передумала уже? – Мужчина въехал на стоянку.

– Еще чего! – я презрительно фыркнула. Трехлетками меня не напугать.

– Тогда бери сумку и пойдем знакомиться.

Внутри все было по-взрослому – никаких разрисованных зверюшками стен, крошечных столиков с бумагой и карандашами, тихо и светло. Дядя провел меня по этажам, показывая, где что находится. Закончили мы в комнатке с минимумом мебели – кровать с тумбочкой, узкий шкаф, стол и стул, небольшое зеркало на стене, окно с видом на стену соседнего корпуса. Туалет и душевая прилагались.

– Дешево и сердито, – мужчина развел руками. – Привыкай.

– Я вовсе не неженка.

– Не сомневался. Тогда обживайся, начнешь занятия с послеобеденной группой, за тобой придут.

– Спасибо.

– Пожалуйста. – Он потоптался у входа. – Если кто будет обижать, говори.

– Стукачей бьют.

– И то верно. Тогда все, пошел.

Я с облегчением улыбнулась, когда дядя ушел, и встала посреди комнаты. Странное чувство – так давно хотела оказаться среди Хранителей, чтобы выяснить, что на самом деле произошло в ночь пожара, а теперь даже радости внутри нет. Только ледяное спокойствие. Что ж, теперь я на шаг ближе к цели!

– О, у нас в классе новенькая! – в глазах препода, который был не намного старше меня, плясали смешинки.

А вот новенькой было не смешно. По местным правилам сидеть полагалось на полу, на ковриках, малышню это только радовало, а я возвышалась над ними в середине, со всех сторон окружаемая хохотом. Так, наверное, чувствовал бы себя слон, забредя в стайку воробьев.

– Дети, поприветствуем новую, э-э, девочку! – продолжал веселиться преподаватель.

Приветственные возгласы со всех сторон заставили меня еще больше помрачнеть.

– Мне из-за тебя не видно! – чей-то палец больно вонзился в мою спину.

– Расскажешь нам о себе? – парень склонил голову на бок.

– Нет.

– Не стесняйся, Дылда! – сидящий рядом пацан ткнул меня локтем в бок.

Приехали, теперь у меня и кличка появилась, зашибись!

– В другой раз. – Прошипела я и отодвинулась от него.

– Ай! – запищала девчонка с другого бока. – Ты мне руку отдавила, Дылда!

Ну точно, Гулливер среди зловредных лилипутов!

– Так, дети, успокоились. – Сжалился надо мной препод. – Новенькую зовут Магдалина и…

– Магда. – Перебила я и, заметив, что он готовится возразить, добавила, – и никак иначе!

– Как машина. – Отметил мальчуган, что дал мне кличку.

– Нет. Машина – Мазда. А я Магда.

– Ты Дылда!

Весомый аргумент. Похоже, мне потребуется все терпение, какое есть, чтобы не придушить мелкого засранца. А у меня его и так мало!

– Извиняюсь, опоздала, – в класс вместе с облаком нежных духов впорхнула блондинка, на вид моя ровесница.

– Катя, ты как всегда! – препод нахмурился.

– Степан Николаевич, меня задержали! – она похлопала ресницами и, растолкав мелких, шлепнулась около меня. – А ты тут за что?

– В смысле?

– Ну, меня в наказание загнали – к парню ночью сбегала, – с удовольствием призналась девица. – Он байкер! Ни капельки не жалею, с ним классно было! У него такой член!

– Она сказала «член»! – радостно оповестил всех наш сосед.

– Катя! – укоризненно протянул препод.

– Чего? – блондинка пожала плечами. – Чем тебе не нравится член?

– Все знают, что тебе он очень нравится, – в ответ съязвил парень.

– Тебе тоже, Степушка! Только у меня взаимно, а у тебя нет! Так что завидуй молча, – она отмахнулась и наклонилась к моему уху. – Короче, нас поймали. Вот и отправили сюда – чтобы поняла, что будет, если залечу! А ты чего натворила? Кстати, ты откуда? Вроде раньше не видела тебя.

– Катя, выгоню! – предупредил покрасневший препод. – Будешь Игорю Леонидовичу объяснять, почему.

– А чего сразу угрожать-то? – пробурчала девица. – Злой ты, Степа.

– С тобой по-другому нельзя. Все, начинаем урок.

Он включил видео-доску, и моя челюсть в прямом смысле упала на пол – эти трехлетки изучали правила русского языка, которые в школе дают не раньше пятого класса! А я себя считала умной!

Перестать удивляться удалось лишь к концу занятия. Мелкие, галдя, выбежали из класса. Катя встала, потянулась и подошла к преподу.

– Ну, чего злишься? – протянула она, сев на край стола. – Опять с Фиником поругался, что ли?

– Не твое дело. – Процедил парень, бросив на нее косой взгляд.

– Как знаешь. Его тут выслушать, утешить, помочь хотят, а он…

– Катя, отстань уже, а? – взмолился препод.

– Как скажете, Степан Николаевич, – блондинка обиженно надула губы и слезла со стола. – А чего, кстати, над новенькой издеваетесь? – она посмотрела на меня. – Тебя как зовут?

– Магда.

– На кой над Магдой издеваетесь, Степа? Дай ей программу, половину она и так, наверное, знает. Пусть зачетом сдаст и к старшакам переведется. Сразу от обузы избавишься.

– Меня больше интересует, как от тебя избавиться! – выпалил препод. Потом, вздохнув, посмотрел в мое лицо. – Если хочешь, можем сделать так, как предлагает эта озабоченная.

– Хочу!

– Я не озабоченная, а сексуально активная! – бросила Катя и, подхватив меня под руку, выпорхнула из класса. – Не благодари! – великодушно разрешила она, когда мы вышли из корпуса.

– Хорошо, не буду. – На моем лице против воли появилась улыбка.

– Ты так на Сердцегрыза похожа!

– Кого?

– Ну этого, Алексея Ильича. Не знаешь его, что ли? Наш главный бабник. Мы его Сердцегрызом зовем. А иногда и покруче. Ты ему понравишься, точно.

– Вряд ли.

– Почему? Он таких любит – с жопкой, с сисечками.

– Он мой дядя.

– О! – Катя затормозила. – Прости, не знала. Так ты блатная!

– Вовсе нет! – возмутилась я.

– А вот и да! – она рассмеялась. – Забей, пользуйся всеми связями, ничего плохого в этом нет.

– Нет уж, спасибо.

– Идем, – она взяла меня за руку, втащила в корпус и, ворвавшись в класс, полный наших ровесников, начала знакомить с ними.