ГЛАВА 24.
Марго.
Полночи провела в слезах. Кто бы мог подумать, что настанет тот день, когда я окажусь на месте своих же девочек, которых подкладывала богатым мерзким пузанам… Игорь, конечно, пузаном не был, но смысл не меняется.
Какой он – я не могла себе ответить. Мне слишком страшно было даже думать об отношениях с мужчиной, который имел такое влияние в огромном мегаполисе. Я не могла его оценить объективно и не понимала, красив он или нет – настолько я привыкла, что он Хозяин. Как будто без пола, только бесконечная власть.
Утром проснулась от шорохов в комнате. Как бы ни было мне тяжело, всё равно через некоторое время, наполненное невесёлыми думами, я провалилась в сон. Открыла глаза и увидела Игоря, уже одетого в рубашку и брюки и собиравшегося покинуть дом.
Я села в кровати, голова разрывалась от недосыпа и стресса.
– Доброе утро, – сухо поздоровался мужчина, заметив моё пробуждение.
– Теперь я могу уйти? – спросила его, проигнорировав приветствие. Кажется, любой страх во мне умер вчера, когда он без спроса брал меня в этой самой комнате.
– Кто сказал, что я тебя отпущу? – спросил Игорь, будто бы у нас шёл исключительно деловой разговор.
– Но я думала… – осеклась я. И подняла глаза, полные мольбы. – Вы же получили, что хотели…
Сглотнула опять накативший ком в горле.
– Мне этого мало, – жёстко ответил мужчина – Ты будешь здесь столько, сколько я тебе скажу. И давай уже без формальностей, хватит «выкать».
Не собираясь продолжать диалог, он покинул комнату, оставив меня наедине с сотней вопросов без ответа.
***
Егор.
– Бабушка!! – вскрикнула Вика, увидев в толпе родное лицо.
Мы находились в аэропорту, ожидая прилёта бабушки, которая сразу же согласилась приехать, когда я вышел с ней на контакт и сообщил, что её внучка находится рядом.
И вот она вышла из коридора посадки и направилась в сторону прыгающей девочки. Персонал уже начал косо поглядывать на Вику, но её это не волновало – впервые за это время она была счастлива.
Когда женщина вышла в зал для встречающих, девушка бросилась к ней, вдохнув тепло и запах родного человека. Уткнулась носом в её шею и как маленький ребёнок заплакала.
– Здравствуй, птичка, – ласково сказала бабушка и нежно погладила спину рыдающей девушки. – Ну-ну, успокойся, всё хорошо!
Вика утёрла слёзы и попыталась задавить новые рыдания, но бабушку не отпускала, обняв руками.
– Я так понимаю, познакомиться нам придётся самим, – обратилась она ко мне, чуть поодаль наблюдавшему за ними. – Марина.
Женщина была немолодой, но следила за собой. Волосы её были собраны в аккуратную элегантную причёску. От этой женщины так и веяло теплом и уютом, она сразу же располагала к себе яркими голубыми глазами, вокруг которых собирались добрые морщинки, когда она улыбалась.
– Егор, – ответил ей.
Марина улыбнулась мне и вновь повернулась к заплаканной трогательной девочке:
– Поехали домой, плакса!
Она нежно потрепала её за худую щёчку.
– Бабушка, – с укором ответила ей внучка. – Я просто очень рада, не могу держать в себе это.
– Я тоже, милая.
Я наблюдал эту сцену со стороны. Какая же она… я даже не знал, что именно в моей душе вызвала эта реакция и искренняя любовь к женщине. Девушка рядом с ней расцвела и стала ещё красивее.
На самом деле мне пришлось похлопотать и идти на риск, чтобы привезти сюда женщину. Это было неудобно, но я больше не мог смотреть на страдания девчонки, к тому же чувствовал огромный груз вины. И не пожалел – оно того стоило! Какая она сейчас счастливая, её свет выливался далеко за рамки хрупкого тела и невольно согревал и меня. Хотелось бы мне, чтобы она так же любила меня? Безумно… Но только не светит это мне никогда, даже если я вдруг скажу ей «Можно я тоже буду твоей бабушкой?».
В такси девушка и женщина сели сзади, нежно о чём-то щебеча. Я сел вперёд, и испытывал некоторую неловкость – не место мне рядом с ними. Бабушка Виктории далеко не всё знает, иначе бы не улыбалась мне при знакомстве…
Приехали домой и выгрузили бабушкины чемоданы, отпустили такси. Вика взяла на себя приготовление чая и перекуса и крутилась в кухне, пока я заносил вещи в комнату для Марины.
– Молодец твой парень, птичка. Даже просить ни о чём не пришлось, – сказала она, глядя на меня, тащившего сразу несколько чемоданов.
– Парень? – Вика слишком громко поставила чашки на стол и в гневе уставилась на меня.
А я что? Не я это придумал.
– А что – надо было сразу сказать, что уже жених?
– Кхм, не стоило,– сквозь зубы сказала она. – Да, бабуль, он такой. Хлебом не корми – дай помочь. Где надо, и там где не надо тоже.
Кинул многозначительный взгляд на неё. Задрала подбородок и отвернулась.
После чая Марина отправилась передохнуть с дороги, и как только шаги её стихли наверху, Вика коршуном повернулась ко мне:
– Что ты наговорил бабушке? – спросила она тихо.
– Что мы вместе, – ответил я как ни в чём не бывало.
Вика изогнула одну бровь, буравя меня взглядом карих глаз.
– Надо же было что-то сказать, – развёл я руками. – Как ты себе представляешь это со стороны? Ты находишься за границей, под одной крышей со взрослым мужиком. И я не придумал ничего лучше, чем сказать, что я – твой парень. А познакомились мы, кстати, на работе. Почти не соврал даже…
Вика нервно закусила губу – сейчас ей тоже показалось это самым правдоподобным объяснением.
– Ладно. Только теперь нам придётся изображать наличие отношений.
– Я не против, – спокойно ответил я, невинно хлопая глазами.
– Егор, – грозно позвала малявка.
– Ладно-ладно, ничего такого. Но подыгрывай мне, иначе наш маленький обман раскроется, и начнутся неудобные вопросы для нас обоих.
Вика продолжала смотреть осуждающе:
– Только в следующий раз, пожалуйста, предупреждай меня о своих планах. А то, может, у нас и дети уже есть, а я не в курсе?
Я хохотнул:
– Да не. Так уж врать бы я не стал.
– Хорошо. А то я уже бояться стала, что ты достанешь из кармашка и покажешь бабушке семейное фото: ты, я, годовщина нашей свадьбы, трое детей и собака Матильда.
Развернулась и, гордо откинув длинные волосы за спину, ушла вверх по ступенькам, а я остался стоять с мечтательной улыбкой.
– Собака Матильда…. Почему бы и нет? – бормотал я, наливая себе еще чая. – Хорошая кличка для собаки.
***
Марго.
Весь день я не находила себе места. Еда казалась пресной по-прежнему, да и вообще не лезла в горло. Мне позволили покинуть пределы комнаты и свободно гулять по всему дому, и даже выходить в сад. Но ни прогулки по красивому стильному дому, ни уютный сад не могли отвлечь от невесёлых мыслей. Я угодила в самый настоящий капкан. Контроль над ситуацией в руках Игоря, и только ему решать мою судьбу.
Господи, ну зачем я вообще с ним познакомилась? Зачем бывший директор вдруг посоветовал именно меня и тем самым повязал навсегда с этим властным мужчиной. Работать на такого – это больше чем стать родственником. Никто меня уже не отпустит из этого бизнеса – я слишком много знаю. Сейчас Игорь поразвлекается со мной вдоволь, а потом…
Нет, не стоит думать об этом… Оставался призрачный шанс, что, наигравшись, он всё же позволит мне уйти. Я не знала, что буду делать, если сегодня ночью он опять захочет секса. Это не было противно, вопреки ожиданиям, но всё же унизительно и против воли.
Ближе к ночи вернулся Хозяин. Он снова пришел в мою спальню, попросил принести ужин прямо сюда. Я не была ему рада. Молчала и вяло ковыряла еду, не понимая, зачем ему это нужно – хорошая компания для трапезы, однако. Но мужчине будто бы было достаточно моего присутствия и молчаливого диалога глазами.
– Если хочешь что-то у меня спросить – спроси, – сказал Игорь, заметив мои взгляды, которые я невольно бросала на него.
Мужчина расслабленно курил дорогую сигару в кресле.
– Сколько я ещё здесь буду? – осмелилась озвучить мысли, которые занимали всё место в моей голове.
– Столько, сколько я посчитаю нужным. Мы же говорили с тобой об этом утром, – тучи в глазах мужчины начали сгущаться. Повторять он не любил.
– Пока вы тешите своё эго, меня ждут дети, – твёрдо сказала я. – Они будут волноваться, что я слишком долго не выхожу на связь.
– Спокойнее, – осадил мой пыл мужчина. Слова про эго ему явно не пришлись по вкусу. Он протянул мне свой смартфон. – Я знаю, что дети находятся с твоей матерью, и у них всё в порядке. К тому же они уже взрослые. На, звони.
Я недоверчиво посмотрела сначала на протянутый телефон, потом на него.
– Бери-бери, – он положил разблокированный аппарат передо мной. – Скажешь им, что спешно уехала в длительную командировку в дальние страны. Будешь не скоро, выходить на связь только по телефону, и только исходящие звонки. Поставь на громкую связь. И без глупостей.
Нервно прикусив губу, я взяла в руки навороченный гаджет и, отойдя к окну, быстро набрала номер. Не прошло и нескольких гудков, как трубку подняли, и я услышала взволнованный голос мамы:
– Слушаю.
– Мама, это я…
– Рита, Рита, где ты?! Ты с ума сошла? Мы все телефоны оборвали! – посыпался поток вопросов на мою голову.
– Мам, прости, пожалуйста, я просто закрутилась совсем и не успела предупредить, что уезжаю.
– Куда?!
– В Европу, мам. Срочная командировка, я даже не успела за вещами заехать.
– В Европу? Странно, я вижу на экране московский номер.
– Это коллеги сим-карта, она с безлимитом по всему миру. Вот, взяла позвонить, так дешевле.
– Рита, так нельзя, Витя уже переживать начал, что мама не звонит даже, – упрекнула меня мать.
– Дай им трубку, – чуть дрогнувшим голосом попросила я.
– Витя, иди, мама звонит! – крикнула она вглубь комнаты.
Мальчик бегом кинулся к трубке:
– Мама, ну где ты? Бабушка уже собралась звонить по моргам! – спросил мальчуган.
– Витя, зайчик мой, мама работает, – говорила, а сама утирала слёзы тыльной стороной ладони. – Я уехала, далеко. Заработаю денег и приеду.
– Да когда ты уже поймешь, что нам не деньги нужны, а ты? – совсем как взрослый сказал младший сын.
– Сынок, надо потерпеть. Я буду звонить. Я очень тебя люблю.
– И я тебя… – грустно ответил мальчик.
– Дай трубку бабушке, милый, – попросила я его, и он покорно позвал к телефону женщину, отдав ей трубку.
– Мам, а где Данил?
– Ой, да увеялся гулять, как всегда. Взрослый совсем уже. Мы ему передадим привет. Ты только звони почаще, мы все переживаем.
– Конечно, я скоро снова позвоню. Пока, мам.
– Пока. Береги себя, дочь.
– Обязательно, – нажала на отбой, сил больше не было сдерживать слёзы.
Телефон упал на пол, пока я как безвольная кукла оседала на толстый ковёр. Сильные руки подняли меня с пола и поставили на ноги, а затем заключили в теплые объятия.
– Очень трогательно, Рита, – сказал он не то с сарказмом, не то с восхищением, и стал вытирать слёзы с моего лица. Я отвернулась. Твёрдым жестом он опять заставил меня смотреть на него. Я уже поняла, чего он хочет, дыхание стало сбиваться от волнения. Нежно, но настойчиво поцеловал мои губы, ещё и ещё…
Взяв на руки, бережно положил на кровать и продолжил дарить настойчивые ласки. Я уже не просила отпустить, не вырывалась и молча принимала его, только глаза выдавали истинное отношение да сквозящий холод.
***
Игорь.
Насытив на сегодня свой голод, отпустил в душ, а сам снова затянулся сигарой, пока в моей душе всё переворачивалось вверх дном. Я теряю контроль над ситуацией и над собой.
Да, я хотел её – и уже давно. Мог бы и раньше надавить и заставить её, но решился воспользоваться ситуацией только сейчас. Да, подонок, но другим быть не умею, иначе бы не добился того, что имею сейчас.
Как справедливо заметила она – я же получил, что хотел. Так почему не отпускаю?
Я и сам себе не ответил бы на этот вопрос. Поначалу думал, что хватит раза, чтобы наконец попробовать её на вкус и избавиться от этого наваждения. Но я просчитался – всё стало только хуже. Теперь я хотел её ещё сильнее и, как ревнивый медведь, никуда не отпускал. Может, влюбился? Да нет, чушь собачья…
А этот разговор с сыном… её тон, полный любви и нежности, пробил во мне какую-то брешь. Я даже не мог подумать, что Рита может быть такой – милой, женственной. Да, она, как и я сам, пошла не по той дорожке, но это не мешало ей быть хорошей матерью своим сыновьям.
Марго вышла из ванной, снова облачившись в рубашку за неимением другой одежды. Неловко себя чувствуя под моим взглядом, она невольно остановилась, едва войдя в комнату.
– Иди, ложись. Я пойду, поработаю в кабинете, – сказал я ей.
Я не хотел еще больше мучить её сегодня своим присутствием, пусть отдохнёт без меня. Да и мне теперь не хотелось спать.
Рита молча юркнула под одеяло и свернулась калачиком на самом краю кровати, чтобы иметь как можно меньше возможности соприкасаться со мной ночью. Это вызвало неприятное чувство досады.
С хмурым лицом вышел из комнаты, потушив свет.
ГЛАВА 25.
В своём кабинете под бокал коньяка я анализировал то, что происходит со мной. Однако, очень сложно разобраться в себе, когда тебя обуревают чувства и эмоции.
Зачем я держу её рядом? Ведь планировал всё по-другому.
Да, хотел провести с ней ночь, пользуясь её безвыходным положением. Но после этого планировал отправить её за границу на ПМЖ, чтобы не разболтала никому о бизнесе. С глаз долой. Я бы даже мог простить ей потерю денег – совершенно ясно, что этот предатель Егор Рите совсем мозги запудрил, и это его вина. Пусть молится, чтобы я не нашёл его никогда, сукин сын…
Но когда я вдруг понял, что она передо мной безоружна и беззащитна, в голове что-то щёлкнуло, и я пошёл на поводу у собственной похоти – сейчас она не сможет отказать. И что же теперь? Она проводит с со мной ночи, и звериное внутри меня довольно урчит. Но что делать с душой? Где-то очень глубоко сверещит про радость взаимности.
«А, чёрт, какая ещё взаимность! Совсем уже крыша поехала…», – одёрнул сам себя.
Зачем мне это надо? Да и не простит она мне никогда этого принуждения. Я был уверен: скоро насытится мой внутренний зверь, который с рыком желал её, и это наваждение пройдет. Я сделаю так, как и планировал ранее.
***
Марго.
Утром меня разбудил стук в дверь. Прислуга принесла кучу разнообразных пакетов. Заглянув внутрь, я увидела одежду, обувь и бельё. Достала несколько вещей и поняла, что с размером угадали идеально, и собирал этот гардероб кто-то обладающий вкусом. Это не совсем то, что привыкла носить я, но из той же оперы – блузки, платья, юбки.
Видимо, Игорю надоела я, расхаживающая по дому в рубашке или единственном своём костюме, и ночью он сделал заказ. Точнее, конечно, не сам всё это выбирал, а отдал приказание кому-то из его персонала, что готовы были хоть всю ночь выполнять его поручения.
Что ж, так всё же легче – хоть свежую одежду надеть можно. С другой стороны, это явно говорило о том, что в ближайшее время он не планирует меня отпускать. Комната с каждым днём всё наполнялась новыми предметами, принадлежащими мне.
Он отрезал все пути для поисков меня родными, заставив сказать сыновьям, что всё в порядке. Они верят и не станут бить тревогу. Да и кто бы мог спасти мою грешную душу – только не стражи порядка! Эти-то точно ручные псы Игоря. Никто мне не поможет, пока властелин не наиграется наконец. Расплата бумерангом прилетела ко мне, так долго ломавшей судьбы молодых девушек…
***
Вика.
Прошло три недели.
Жизнь текла своим чередом. Острых ощущений мне прибавляла игра в мужа и жену с Егором. Завидев бабушку, он, не стесняясь, мог взять за руку, обнять, притянуть к себе – в общем, всё то, чего обещал НЕ делать, когда я согласилась ехать с ним. Но рассказать всю правду бабушке я просто не могла, и поэтому приходилось играть в этом фарсе. Егор же даже был доволен возможностью касаться меня, не получая при этом тумаков.
Частенько Егор не мог сдержаться и перегибал палку, из-за чего за спиной у бабушки вспыхивали ссоры.
Вот и в этот раз, провожая бабушку взглядом, мы обнимались и мило улыбались друг другу. Но как только та скрылась за поворотом, я тут же отпихнула мужчину и злобно сказала:
– Ты не мог бы выдумывать менее идиотские истории о том, как мы познакомились, СОЛНЫШКО?! – я вскочила с дивана.
– А ты не могла бы сама их придумать тогда, раз тебе не нравятся мои, МИЛАЯ? – вскочил он следом.
– И придумаю, уж получше тебя!
– Конечно! Только запиши и выучи заранее, а то, как бабушка спрашивает – ты почему-то молчишь, и выкручиваться приходится мне одному!
Мы даже не заметили, что кричали довольно громко, стоя друг напротив друга.
– Птенчики, вы что – ссоритесь? – раздался сверху голос взволнованной бабули. Она вышла на шум и стала невольным свидетелем стычки.
– Кто – мы? – быстро сориентировался Волк. – Ни в коем случае, – и мигом поймал меня, притянув к себе.
Для правдоподобности ещё и поцеловал. Спустя пару мгновений я начала пихаться руками. Краем глаза заметила, что бабушка потихоньку ушла, и отняла губы у Егора:
– Всё, прекращай, бабушка уже не смотрит…
Но того словно понесло, он забыл про всё на свете, впервые за эти недели осмелившись коснуться моих губ. Это в очередной раз снова начало отрывать ему башню, которая и так уже держалась на последних кирпичиках…
– Егор… – звала его я, уперев руки ему в грудь, пока он как сумасшедший срывал поцелуи и уже переместился на шею, ловко убирая мешающие ему руки.
– Да хватит, я сказала, – нашла в себе силы оттолкнуть его.
Я волком уставилась на него и тяжело дышала. Первая прервала контакт глаз я. Опустила их и попыталась прошмыгнуть мимо него.
– Подожди,– остановил он меня. – Хватит. Я с тобой полностью согласен.
Глаза его стали серьёзными, там ворочалась неподдельная боль и что-то ещё, чего я не видела раньше.
– Меня задолбала эта игра, которая по мне же и бьёт. Скажи, тебе настолько противны мои прикосновения?
От столь откровенного вопроса и его напора я растерялась и только молча смотрела на него круглыми глазами.
Остро отреагировав на моё молчание и поняв по-своему, мужчина гордо вскинул подбородок:
– Довольно об меня вытирать ноги. Я выхожу из игры. Завтра же я подниму вопрос о нашем скорейшем возвращении в Россию. До отъезда нам лучше вовсе не общаться. Скажи бабушке, что мы поссорились, придумай что-нибудь. Хоть раз сама! Я привезу вас домой, и ты меня больше никогда не увидишь. Конечно, в ваш дом вы не вернётесь, и даже в тот же город мы не сможем поехать – но в Россию я вас верну. Ты можешь не опасаясь открывать дверь – я никогда в неё не постучу. Ты можешь абсолютно спокойно отвечать на телефонные звонки – я тебе никогда не позвоню. Я исчезну навсегда из вашей жизни… Я отпускаю тебя, Вика, – последняя фраза сорвалась губ, ломая голос.
Егор нервно сглотнул после пламенного монолога и ушёл, громко хлопнув дверью.
Я обняла себя, чтобы хоть как-то успокоиться, и понуро поплелась в комнату. Слёзы сами собой наворачивались на глаза, мешая видеть ступеньки. Поднялась в комнату и плюхнулась на кровать, пытаясь переварить сказанное Егором. Вот же то, чего я так ждала – Волк отпускает меня. Но нерадостно как-то…
Мы скоро поедем домой – замечательно. Но там не будет этого сильного мужчины рядом, а я успела привыкнуть. Что же это такое – Егор говорит то, о чём я так давно мечтала, а я не рада вовсе. Или я мечтала не об этом?..
***
Легкий стук в дверь прервал мои терзания.
Бабушка, глаза какие-то сочувствующие. Значит, она все слышала. Час от часу не легче…
Женщина молча присела рядом со мной и нежно обняла.
– Бабушка, – прошептала я и уткнулась ей в щёку, пытаясь бороться с непрошеными слезами.
Она терпеливо гладила меня по плечу, ожидая, когда я немного успокоюсь, и мы сможем поговорить.
Когда всхлипы стали тише, бабуля мягко сказала:
– Прости меня, птичка. Егор очень громко говорил.
– Ты догадалась обо всём?
– Да, – кивнула бабушка.– Никакая вы не пара.
Я совестливо заёрзала:
– Извини меня. Я обманула тебя… Я так запуталась!
– Не стоит. Я догадалась обо всём ещё в первый же день, но посчитала, что вам самим необходимо разобраться друг с другом.
– Правда? И мы зря вот это всё?..
– Правда, – ответила женщина. – Ну, почему же зря? Кое-что каждый обязательно из этого вынес. Например, я поняла, что ваши отношения фальшивые, но чувства – самые настоящие. Ты обижена на него, да?
Бабушка как всегда была очень мудрой и проницательной. А ещё она слишком хорошо знала свою внучку, чтобы я могла утаить от неё хоть что-то. Тем более – первые чувства.
– Да, – опустив голову, произнесла я. – Я не могу тебе всего рассказать, но Егор в начале нашего знакомства вёл себя со мной не лучшим образом.
Бабушка многозначительно вздохнула:
– Ох, птичка… Ты ещё очень молодая и не понимаешь, что ничего однозначного в нашем мире нет. Всё имеет две стороны медали – плохую и хорошую. И Егор, и ты, и я тоже. Мы все не ангелы, и порой очень серьёзно оступаемся. Но надо уметь прощать и давать шанс человеку, который этого очень хочет. Я не знаю, что у вас произошло, но я вижу, как этот мужчина день за днём борется за тебя, воюя с тобой же. Почему ты не хочешь его простить? Я же вижу, что он тебе далеко не безразличен.
– Я не его простить не могу, а себя… Не могу поверить, что полюбила такое чудовище.
– Почему ты так его зовёшь?
Я прикрыла глаза от боли, снова вспомнив тот дом.
– Потому что я попала в очень нехорошее место. А Егор – был одним из тех, кто меня оттуда не отпускал.
– Но в итоге, как я могу догадаться, он же тебя и спас?
Я подняла глаза на свою бабушку – она что – мысли читает, как рентген?
– Ну… вообще, да…
– Вика, для меня совершенно очевидно, что вы прячетесь. Ты мне рассказывать наотрез отказываешься. Уж не знаю, что там была за история, но этот мужчина сейчас здесь только из-за тебя. Видимо, он рискнул многим, чтобы тебя вытащить. Но ты не можешь сделать и шага навстречу…
Я молчала, опустив голову, только плечи вздымались от тяжёлого дыхания.
– Я не оправдываю его. Но я хочу, чтобы ты поняла – он устал, это видно. Если ты сейчас ничего не сделаешь – то потеряешь Егора навсегда. А ты его разве ни разу не обидела?
Я подняла глаза на бабушку, вспомнив кое-какие моменты, и та без слов всё поняла, лишь покачав головой:
– Вот видишь. Никто не идеален. Но иногда нужно переступить через свою гордость, чтобы быть счастливой. Я знаю, ты любишь его. Поверь своей мудрой бабушке – это то самое чувство, не позволь себе допустить ошибку.
Бабушка ещё какое-то время успокаивающе гладила меня, запутавшуюся в перипетиях первой любви. Затем она встала, чтобы оставить меня наедине с собой, и я подумала над сказанным. В любом случае решать только мне самой.
– Не руби с плеча, девочка. Не руби с плеча, – сказала она и тихо ушла.
***
Утром мужчина объявил Марине и Виктории, что через три ночи у них самолёт, и их путешествие подходит к концу.
Егор избегал смотреть на девушку, решив держаться от неё на расстоянии до самого отъезда.
Бабушка просила упёртую внучку поговорить с ним, рассказать о своих чувствах, но всё без толку. Ей было больно смотреть, как эти двое страдают, любят, но никак не сольются в одно целое.
Осталось только три ночи, когда что-то ещё можно было спасти…
***
Игорь.
Странные отношения с Марго продолжали набирать обороты. Я все больше внимания уделял ей и не позволял ни одной ночи провести в одиночестве. Мой зверь внутри требовал ее тепла каждый день. Желательно не один раз. Она без энтузиазма разделяла моё рвение, но и реагировала уже более спокойно – со временем ко всему можно привыкнуть.
Однако, эта пустота внутри меня все больше стала тяготить. Да, было приятно каждый день видеть её, иметь возможность прикоснуться, обладать этой женщиной – даже сейчас от одной только мысли об этом зверь снова начинал просыпаться.
Наваждение не прошло, а только с каждым днём крепло. Только ответа всё не было. Всегда Я её ласкал, только Я начинал разговор. Рита же просто позволяла проводить с ней ночи, но была холодная, словно Снежная Королева.
Видимо, дальше тупик, и, промучившись несколько дней, я принял решение её отпустить. Если она не может ответить мне взаимностью, пусть уходит – обладания одним только телом мне стало слишком мало…
В один из вечеров собрался с духом сказать о своём решении.
– Мне нужно кое-что тебе сказать, – хмуро обратилась ко мне женщина.
Опередила. Ладно, пусть будет первой.
– Говори, – достал сигары и поглядывал с любопытством.
– Мне… нужно к врачу.
– Ты заболела? Что у тебя болит? – я искренне заволновался.
– Нет, это не болезнь, – ответила Марго, пряча глаза. – Нужно кое-что проверить.
– Ничего не понял, – я подался в её сторону корпусом.– Хватит говорить загадками. Объясни нормально, что тебя беспокоит и какой врач нужен?
Женщина молча достала тонкую полоску… Чёрт, тест на беременность! Глянул ближе – две полоски…
Поднял на неё круглые глаза:
– Это – твоё?
– Да. Чьё ещё…
– Ты один сделала? Бывает, они бракованные попадаются, показывают неверно.
Марго молча достала ещё два теста с точно таким же результатом. Я вскинул брови вверх:
– Ясно. Значит, вариант с браком теста исключён. Ты беременна.
– Да, я беременна! Осталось только получить подтверждение врача. Но после трёх тестов, вероятно, он только констатирует беременность. Надеюсь, ты хоть к врачу мне позволишь выехать?
– Конечно.
– Надо же что-то с этим решать.
– Сначала пусть врач подтвердит. Прямо сейчас сможешь поехать?
– Сейчас? Но ведь десять вечера уже.
– Это неважно, – сказал я, вставая на ноги. – Собирайся, – кинул ей, набирая номер знакомого владельца медицинским центром.
***
Марго.
– Вы беременны.
Будто окатило холодной водой. Не может быть… Я подняла глаза на доктора. Вдруг ослышалась?
– Примерно три-четыре недели. Плод один. Вот он, смотрите. Ещё очень маленький. Скажите, вас что-нибудь беспокоит?
– Нет, – пробормотала я в ответ.
– Вам плохо? – забеспокоился доктор, глядя на моё выражение лица.
– Нет. Аборт сделать можно? – спросила я.
– Да, конечно. Мы делаем прерывание беременности. Но, прошу простить мою невежливость, в вашем возрасте это может быть последняя возможность родить. После прерывания шанс повторно забеременеть становится маловероятным.
– Неважно. Запишите меня на самый ближайший день.
Врач деловито открыл на компьютере запись на данный вид операции:
– Есть место на завтра. Записываю?
– Да.