Maht 501 lehekülge
2017 aasta
Китаист
Raamatust
Новый роман букеровского лауреата Елены Чижовой написан в жанре антиутопии, обращенной в прошлое: в Великую Отечественную войну немецкие войска дошли до Урала. Граница прошла по Уральскому хребту: на Востоке – СССР, на Западе – оккупированная немцами Россия. Перед читателем разворачивается альтернативная история государств – советского и профашистского – и история двух молодых людей, выросших по разные стороны Хребта, их дружба-вражда, вылившаяся в предательство.
Žanrid ja sildid
Чухня. Примерно, как бег с гирями. Продираешься как в дурном сне … Вначале было интересно, но потом понимание для чего это все написано пропадает. Дочитать на смог, уж извините. Литературой это назвать сложно… Букеровский лауреат?! Новый роман?!
Возможно, книга цепляет, в начале, когда описывается альтернативная история. Но потом появляется ощущение, что пропустил страниц двести. Полностью пропало понимание ситуации. Ставлю 2 из 5
Начало еще более-менее, интресный задел для альтернативной истории. Но тема не раскрывается и к середине уже скатывается в бессмысленную бульварную кашу. Не знаю, какой тут Букер…на мой взгляд – ни языка, ни идеи
Начало интригует, да и задумка изначальная – путешествие во времени и пространстве – как отражение современных реалий – неплоха. Но все так предсказуемо. дидактично – персонажи не живые, а кажутся марионетками, безликими фигурами, призванными озвучивать на разные голоса в своих бесконечных диалогах однообразные мысли.Цитирование Книги Перемен не спасает сюжет и общую бессвязность сюжета. Дочитала на морально-волевых.
Кое как заставил себя дочитать. Если начало хоть и путаное, но занимательное, то начиная с середины тягомотина. Не рекомендую
История — река, полная неприглядных тайн. Никогда не знаешь заранее, где тот порог или омут, откуда всплывёт нечто неопознанное, изъеденное мягкими рыбьими губами...
Среднестатистический житель России вынужден приспосабливаться, отсюда ежеминутная готовность к подлости и лжи.
В детстве он думал: ад - такое специальное место, где трудно, но можно жить.
Эта чо у них там в головах, а? – его внутренний, успевший прийти в себя, моргал обескураженно.Все-таки ему достался туповатый комиссар.Пришлось объяснять: сознание, сформированное многолетней оккупационной практикой, опирается на привычные понятия. Человек, какая бы решимость порвать с собственным прошлым его ни обуревала, не в состоянии выйти за границы своего жизненного опыта. Дав философское обоснование проблемы, он надеялся, что комиссар заткнется, впечатлившись ее глубиной.Но тот, похоже, не впечатлился: Дак мы с тобой – тоже, што ли?Он сказал, как отрезал:
– Говори за себя.
Жизнь обеих сестер ее совсем не занимала, словно ей заранее было известно: там, в СССР, личной судьбы не бывает. Исключительно общие тяготы, которые люди избывают всем миром, а не каждый по себе.
Ülevaated, 11 ülevaadet11