– Петя, вставай…
– М-м-м?
– Вставай, Петя, нужно сходить в одно место…
– Не…не…не…
Чара принялась вылизывать Петечке лицо. Тот сонно хихикал, отталкивал собачью морду, и все равно не просыпался.
Он, натягивал на голову толстое лоскутное одеяло, а Ульяна стягивала его. Несколько раз. Потом она вздохнула и решилась.
– Капитан! На выезд! Обнаружен труп! – чётко выговорила она в ухо сопящему Петечке и быстро отскочила в угол, наблюдая, как капитан убойного отдела Петр Дронов на автомате вскакивает, не просыпаясь, одевается, обувается и растерянно оглядывает чердак, где провёл ночь.
Увидев Ульяну, он заулыбался.
– Что, разыграли? Гады вы. Я так отоспаться хотел!
– Не разыграли, Петечка. Похоже, правда, труп. На соседнем участке мужчина в траве лежит, не шевелится. Рядом собака бегает, скулит.
Петя сразу перестал улыбаться, достал со старой прикроватной тумбы, шелушащейся от засохшего мебельного лака, плоскую сумку с документами, кобуру с оружием и кивнул озабоченно:
– Веди.
Калитка на садовый участок погибшего была прикрыта, но не до конца. Капитан, стараясь не касаться ручки, толкнул довольно крепкую дверцу, и та без скрипа распахнулась. Петя, Ульяна и Борис, которого тоже разбудили, как сказал Петечка, на всякий случай, осторожно шагнули в сад. Ульяна взяла с собой поводок и ошейник Чары. Она не разглядела в узкую щель под забором породу собаки – увидела только, что крупная. Поводок прихватила, чтобы как-то пса утихомирить, если он начнёт кидаться на посторонних.
Но пёс лежал рядом с хозяином и не пошевелился даже когда все трое подошли и остановились рядом. Ульяна надела ошейник на пса и постаралась оттащить его подальше. Пёс рыкнул, немного сдвинулся и снова лёг мордой к хозяину.
– Ну, что мы имеем? – Петечка присел возле трупа, – мы имеем выстрел в сердце из….
Петечка оглянулся вокруг, взял в руки толстый прут и притянул ближе к себе валяющийся рядом в траве пистолет:
– Из предположительно этого оружия. Нужно вызывать местных ребят из убойного. Убийство или самоубийство, пусть разбираются. Это их территория.
Борис тоже присел и показал на правую руку жертвы:
– У него пальцы на руке сломаны, вряд ли самоубийство.
– Сломаны указательный и безымянный пальцы, а под ногтями, похоже, кровь, – хмуро согласился капитан, – есть ли посторонние отпечатки пальцев на оружии и когда сломали пальцы, сможет определить судмедэкспертиза, также, как и время смерти. Всё, я пошел звонить в местное отделение.
Петечка достал мобильник и отошёл подальше, видимо, не хотел, чтобы Ульяна и Борис слышали его разговор.
А Борис и Ульяна так и остались рядом с трупом – седым мужчиной лет шестидесяти, одетым в чистые тренировочные брюки и свитер ручной вязки. Такого же цвета вязаные носки торчали из новых кроссовок. Свитер в месте выстрела разошелся рваными нитями, пропитанными кровью.
Ульяна машинально, словно жалея, почесала за ухом собаку, та никак не отреагировала. Борис выпрямился и произнес, глядя, как Ульяна гладит пса:
– А ведь он всё видел. И ничего не может рассказать. Куда его теперь? В приют? Был у собаки дом и хозяин, и вдруг не стало.
– Была у человека жизнь и вдруг не стало, – эхом отозвалась Ульяна, – может, родные есть, заберут, пёс ухоженный, думаю, привитый.
– Вы идите, – произнёс подошедший Петечка, – а я останусь до приезда группы, внутрь дома загляну, вдруг там ещё пара трупов лежит, – пошутил он невесело.
– А тебе разве не нужны понятые, чтобы в дом зайти, мало ли, вдруг ты там что-то возьмёшь? – вкрадчиво поинтересовался Борис.
– Или наоборот, положишь? – подхватила Ульяна.
– Хотите со мной, правильно понимаю? – Петечка согласно кивнул, – пойдёмте, не как понятые, они для протокола осмотра или обыска нужны, а как свидетели. Но ничего руками не трогать!
***
– Тревожник, то есть тревожный радикал основной, – сообщила Ульяна, оглядев обстановку в доме. Все друзья знали, что Ульяна работает профайлером в кадровом агентстве. То есть по внешнему виду человека, его речи, обстановке жилья, рабочего места, данным из соцсетей и другим признакам может определить психотип человека и дать ответ, сможет ли этот человек быть руководителем, например. Или можно ли его рекомендовать на какой-нибудь проект, требующий творчества.
– Видите, на столе – всё аккуратно, по линеечке. И кстати, обращаю твоё внимание, Петечка, погибший был левшой. Ручка слева, подставка для телефонной зарядки слева. Тревожники раскладывают все предметы в одном и том же порядке и никогда не меняют этот порядок. То есть, если для тебя всё равно, с какой стороны зарядное подключено, то для тревожника это неприемлемо. Если привычные вещи не на своих местах, для них это стресс.
– А раз он был левшой, то самоубиться мог, ты к этому клонишь? И сломанные пальцы ему не помешали бы. Сообщу ребятам, как прибудут. Спасибки.
– Мне кажется, он что-то писал, – склонившись над столом, проговорила Ульяна, – смотрите, здесь листки лежат стопкой, и на верхнем видны следы от слов, видно он ручкой шариковой давил сильно.
– Напоминаю, ничего не трогайте! – Петечка уже забрался по лестнице на чердак, его голос звучал глухо и от этого немного зловеще.
Борис бродил по кухне. Он остановился перед углом, где висела зажжённая лампадка, а на узкой полочке теснились иконы.
– Верующий был, наш убиенный, похоже. Вроде один живет… То есть жил, – Борис заглянул в настенный шкаф и прокомментировал, – одна кастрюля, одна сковородка, две тарелки, вилка и ложка. Пара стаканов. Чашка с блюдцем. Это и вся посуда, ребята.
Со двора послышался собачий лай, потом визг. Бабахнула входная дверь, и кто-то радостно произнес:
– О, какая красотуля! А ты что тут делаешь? Гляди, Рыжий, какая девка!
– А ну, девка, отойди от стола! Что ты там нашла? Карманы выверни. Быстро! Миха, проверь её карманы!
Борис выскочил из кухни и кинулся к Ульяне.
– Руки! Держи руки при себе, урод волосатый!