Что есть в природе человек?
Простые истины вдруг стали непригодны.
Решили люди их забыть навек?
****
– Доброй ночи, – скажу я тебе.
– Селяви, – ты ответишь мне тихо.
Ты повсюду, ты рядом, везде:
В каждом отзвуке знаков и чисел.
У тебя нет ни тела, ни взгляда:
Ты походишь на тонкий эфир,
Ты проносишься мимо, но рядом.
Ты пронзаешь меня как сатир.
И дыхание вновь прерывается,
И пускаются связки в дрожь.
Боль навеки теперь останется -
Покромсал моё сердце твой нож.
Скорбных песен голодная стая
Налетела как вороны в ночь,
Хладный пепел с руки сдувая,
Прогоняю мерзавок прочь!
Потеряюсь в туманном лесу,
Захвачу с собой воспоминанья,
Закопаю их в землю сыру,
Задушу сиплый крик страданья.
****
Ты потерялась в океане в сонме мыслей,
Загубленная бледная душа.
Несла ты ведра с горем в коромысле,
Не двигая глазами, не дыша.
Тебе бросало в омут и в неволю,
И плавился булат на сердце и в груди.
Кричали люди с берега: беги, беги.
И доносилось эхо океана.
Обманутых людей печальный вальс,
Шарманщика ирония игры.
И перепонка уха вся стиралась до дыры.
И я уставший падал ниц пред вами.
Забытый всеми, забитый грязными делами.
Печальный путник пустоты, в которой встретились
Однажды я и ты – ещё задорные и свежие умы.
Бандеролька
(песня)
Мне хотелось прыгнуть с тобой
И разбиться слезой о печали,
Грянуть летом ненастной грозой,
Чтобы сельские дети кричали.
Разрубил бы я жизнь пополам
И прочёл бы ее по-новой,
Поглядел бы по сторонам
И вырвал бы горе с основой.
Ветра стоны я слышу и только!
Скрип колёс не мешает мне спать,
Терзает душу мою бандеролька,
Хозяйке, которой вовеки не встать.
Полынью пахнут потускневшие гардины,
И ладаном подсвечник отдаёт.
Моя душа покрыта глиной,
Которая не слезет, не сойдёт.
Всё чуждо мне: глициний рать,
Челночный ряд на шифоньере,
Исписанная толстая тетрадь,
Каштан как память об апреле.
Сей образ милой предо мною
Прослывший фильгранью красоты
Теперь лишь мертвый след ,
Его не смоешь кровью,
Неизлечимая чума души.
Не будет больше дом мой храмом,
Отныне это камерный курган.
И сам я стал в нём истуканом,
Покрылся пеплом как вулкан.
Муза
Когда пропала моя муза,
Я стал посмешищем, обузой,
Влачил печальную судьбу.
Казалось, вздох – занемогу.
Уйду из жизни, свет оставив,
Когда-то подаривший мне
Шипуче-сладкий запах на гумне
И радужно-зеркальную росу.
А помнится, я музу на руках несу,
Она смеётся звонко и визжит,
Как карапузу не перестало
Неловкое движенье – убежит.
Я помню в дрожь меня бросало,
Когда как серна дикая сорвётся
И побежит не глядя вниз,
А после ядовито улыбнётся
И явит миру свой очередной каприз
И так мне вспоминалось всё,
Что связано с прекрасною дикаркой,
Неуловимою бунтаркой, сестрой
Великих амазонских дев.
Минуты не прошло, а я встревожен.
Я музы резвой возвращение жду?
Мне слышен свист её стреножен,
Слепцом почую эту сказочную мглу.
Ростова
Проходит мимо времени весёлого состав,
Стоп-краном ты его остановить не сможешь.
В какую даль несётся он стремглав?
И почему мурашек нет по коже?
В окоченении угрюмом ясный взгляд остался,
И в памяти ещё звучит вчерашний вальс.
Таким живым и трепетным тот день казался,