Tsitaadid raamatust «Жили-были старик со старухой»
Ничего не зная об этой войне, он знал только, что на любой войне убивают. Не боялся, что его убьют, — боялся убить. Ни трусом, ни храбрецом старик не был, а боялся по одной-единственной причине, простой и понятной: убивать нельзя.
он-то знал, что должно быть только наоборот: слюбится — стерпится, а все остальное — от лукавого.
— Фронтовые сто грамм, папаша! За то, что мы кровь проливали, а не отсиживались по тылам, как крысы! Выпьем!
Что Симочка всегда был пустомелей, знали все и как младшему и мамашиному баловню прощали многое; вернее, не обращали внимания. Однако ж тост баловень провозгласил ядовитый и отцу смотрел прямо в глаза.
Не сто, конечно, но свой маленький келишек старик наполнил. Взгляд сына встретил без улыбки и ответил негромко:
— Ты чужую кровь проливал, что ж ты фордыбачишь? А кто свою пролил, тот не вернулся.
Жена повторяла: стерпится – слюбится. Но настойчивое это «на кой», несмотря на несколько выпитых рюмок, вертелось в голове, как маринованный гриб под вилкой: он-то знал, что должно быть только наоборот: слюбится – стерпится, а все остальное – от лукавого.
Человек он был добрый и, как большинство добрых, тихим.
Но не в том ли бесценное достоинство прошлого, что его можно извлечь из послушной памяти в любую минуту, а порой оно внезапно - и часто помимо желания обладателя - встрепенется само, окликнутое то ли полузабытой мелодией, то ли тонкой струей щемящего душу запаха, будь то корица, разогретое машинное масло или веточка жасмина, которая сейчас валяется в пыли на трамвайной остановке, а там, в прошлом, украшает петлицу и пребудет в том положении вечно. Человек - хозяин своего прошлого, равно как и наоборот, что тоже не редкость...
Говорят, время видно по маленьким детям.
Известно ведь: чем тише и смиренней молитва, тем скорее она будет услышана.
Война – это тоже вид власти, со своей валютой – хлебом; за хлеб можно было получить все.…ибо как хлеб – валюта войны, так ватник – ее униформа…
Бабушка не существует без внучки, а внучка бывает внучкой до тех пор, пока у неё есть бабушка.
