Глава 59
– Ты знаешь, что тебя слушают и отслеживают через этот телефон? – Непринуждённо поинтересовалась Клава, протягивая мне мой гаджет, когда я зашла к ней попрощаться, предварительно достав его из какой-то коробки, небольшой, но с виду очень тяжёлой.
– Догадываюсь. – Зная Виктора, это неудивительно. – Мне же не разрешили его с собой взять.
– Макар утром принёс, сказал отдать тебе когда туман рассеется. Пока ты любезничала со своим доктором я в нём покопалась, не благодари.
– За что? – Ухмыльнулась очередному приступу нахальства Клавы.
– Чисто из женской солидарности я сделала так, что теперь ты можешь слушать того, кто слушает тебя.
– Не надо, удали. – Протянула ей телефон обратно, но Клава отступила, убрав руки за спину.
– Я уже поняла, что ты вся такая правильная, не хочешь никому уподобляться и опускаться до уровня тех, кто не гнушается упрощать себе жизнь усложняя её другим. Чтобы продолжать кичиться этим, тебе достаточно просто не пользоваться дарованным благом.
– Я не поэтому попросила удалить твой подарок. У меня могут быть проблемы, если об этом узнают. – Начала настаивать, подойдя к ней ближе.
– А теперь ты меня обижаешь, недооценивая мои таланты. – Клава села на стол, посмотрев на меня прищурившись. – Дело ведь не только в проблемах. У тебя такое лицо, будто я дала тебе ключ от ящика Пандоры. Только тобой, в отличие от неё, движет не любопытство, а жажда правды, которой ты боишься. Что, и хочется, и колется? Даже немного завидую тебе, сама подобного никогда не испытывала.
– Проблемы будут не только у меня. – Попыталась настоять на своём, проигнорировав её комментарий, протянув телефон ещё раз, но Клава оттолкнула мою руку.
– Ты меня не сдашь, а я свои подарки обратно не забираю. Программа удаляется тремя нажатиями, даже твой доктор справился бы. А теперь перейдём к более интересной теме, – Клава соскочила со стола и подошла к одному из своих ноутбуков, – страстный разговор, который я тебе должна.
– Я же сейчас уезжаю и смогу разговаривать сколько захочу.
– Сможешь, но так, чтобы никто не узнал твоих грязных, – Клава посмотрела на меня будто примерила на меня что-то в уме и помотала головой, – хотя нет, не грязных, а просто развратных, желаниях не сможешь.
– Никто кроме тебя. – Уточнила, чтобы она особо не надеялась.
– Неужели тебе не хочется сообщить ему, что через какие-то считанные часы он сможет утолить свой голод. Зверюга ради тебя фейерверк устроил, а ты даже не хочешь его немного порадовать. – Это была первая эмоциональная речь Клавы за всё время нашего знакомства, но я не поняла причину её восторгов.
– Какой фейерверк? – Спросила, искренне не понимая её.
– Зайди в сообщения на своём телефоне. – Клава кивнула мне на него и я послушно разблокировала экран.
Десятки повторяющихся сообщений от контакта, записанного в моём телефоне «Для тебя Зверь», с одним и тем же текстом: «Этот фейерверк в твою честь!», и в самом конце фото поглощённой пламенем машины Кирилла.
– Кроме тебя кто-то ещё их видел? – Подняла взгляд на Клаву, блокируя телефон дрожащими пальцами.
– Когда Макар отдал телефон мне, он был разряжен.
– Но ты можешь посмотреть, видел ли тот, кто меня слушает, эти сообщения.
– Две минуты. – Клава погрузилась в ноутбук, проигнорировав мою обеспокоенность, пока я пыталась осознать произошедшее. Я не заносила это имя в свои контакты, номер телефона мне не знаком, но самое пугающее – смысл этого послания, ведь время самого первого из сообщений совпадает со временем взрыва машины Кирилла на свадьбе Верещагиных. – Нет, не видел. Всё, что касается этого контакта зашифровано так, что информацию о нём, его сообщениях и звонках, может видеть только тот, у кого телефон, не поскупился. Не подскажешь, сколько всего у тебя питомцев. – Поиронизировала Клава, догадавшись, что это прислал не Кирилл.
Слова Клавы натолкнули меня на мысль, что это кто-то из моего окружения, и вариантов не так уж много, из которых один напрашивается особенно.
*Кирилл*.
В кабинете на столе очередной отчёт, на этот раз от Верещагина. Его люди хорошо копнули, чуть ли не до земного ядра, нашли всё что угодно, но только не информацию о взрыве. К чёрту их всех, кто, где, когда и как установил взрывное устройство рано или поздно я узнаю. Опоздать нельзя с ответом на вопрос зачем. И всё это произошло именно тогда, когда Ника сдалась. Сука! Почему, стоит мне поверить, что наконец-то я нормально её поимею, происходит какой-то пиздец. Ещё немного и я поверю, что Нику от меня оберегают высшие силы.
– Бред! Бред, бред, бред!
Сбросил со стола гору папок. Всё, начинаю терять контроль. Меня без неё ломает. Ещё намёк отца, что там, где Ника сейчас, безопаснее, чем рядом со мной, и не прекращающая мелькать в офисе довольная рожа Шмеля, выводят из себя. Хочется пойти и въебать ему. А что меня останавливает? Его спровоцировать нехуй делать, особенно сейчас, когда мы оба на нервах, потому что ему тоже неизвестно ни где она, ни с кем, здесь мы с ним на равных.
Только подошёл к двери, на столе заиграл телефон, и сразу мысль: «А вдруг она». Никогда в своей жизни Кирилл Барский не испытывал потребности, а что ещё хуже зависимости ни от кого, тем более от девчонки. Нажал на ручку двери, пытаясь доказать себе, что не поддамся, что не слабак, что нет у неё надо мной никакой власти, уже через секунды рассматривая на экране номер, который знаю наизусть, который сохранил в контактах без имени.
– Ты вернулась? – Не стал дожидаться, что она скажет, мне нужны факты, которые уймут постоянное беспокойство, делающее меня уязвимым перед ней.
Засмеялась. Эта радость на издевательство похожа и одновременно заводит, потому что её вызвал я, несмотря на напряжение рвущее голос, которое опережает все остальные эмоции и мысли.
– Ещё нет, но я хочу во Францию.
Не стал вести себя как мудак задавая глупые вопросы зачем и почему, и самые тупые, которые в такой ситуации можно задать, серьёзно ли она и не шутит ли. Ника получит всё, что хочет. Только то, что мы полетим вместе, даже не обсуждается.
– Любое твоё желание.
– Ты сможешь найти там место, где будем только ты и я?
Будто мысли мои прочитала. Под слоем возбуждения затрепыхалось небольшое сомнение – слишком заманчиво и правдоподобно, без фальши, звучат её слова, но и ему недолго осталось, если она продолжит так же непосредственно предлагать мне себя.
– Не заставляй меня повторяться. – Подавил желание сказать, что только этого хочу, и думаю об этом постоянно, что моя выдержка трещит по швам так же, как и штаны, даже от мысли, что Ника сама хочет быть моей.
– Желаю, чтобы ты повторялся, кажется мне это нравится.
Что-то новенькое, так сладко Ника ещё никогда со мной не разговаривала, я даже не подозревал, что она так умеет. С чего вдруг такая перемена? Её же каждый раз приходится ломать, чтобы добиться необходимого эффекта, вытягивать из неё способность поддаваться желанию. Каждый раз, прежде чем она позволяла прикоснуться к себе, все мои слова и действия проходили через жернова её презрения и отторжения, оставляя от них крошево, которое слабо, но вытягивало из Ники отзывчивость, иногда, с натягом, взаимность. На вечере у Верещагиных фактически я внушил ей, что она должна уйти со мной, заставил поверить в это. Всегда силой, под давлением, через манипуляции. Что не так сейчас? Почему внутри грызёт подозрение, что есть подвох, что-то, с чем я не смогу справиться? Не-е-ет. Я Царёв, и привык заполучать всё, а для этого преодолевать всё, и если Ника ещё не поняла этого и играет со мной, её ждёт неприятный во всех позах сюрприз, а если нет, и всё, что она делает и говорит на сто процентов чисто, если она готова принять меня полностью отдавшись, кажется я готов принять её раскаяние по каждому из пунктов грехов прошлого Абрамовой.
– Любое твоё желание. – Продолжил, предвкушая приятное продолжение.
– Скажи ещё раз.
– Любое твоё желание. – Слышу дыхание в трубке, как губы облизнула, и сглотнула. – Почему замолчала?
– Наслаждаюсь.
Всего одно слово и у меня потемнело перед глазами. Идиотка, совсем не понимает, что с голодным мужиком так нельзя.
– Давай я сам тебя заберу.
Меня колотит. Слов мне мало, я хочу почувствовать её, заставить все её органы чувств вопить от моей ненасытности.
– Я не знаю, где мы находимся, и какой дорогой меня повезут.
– Значит, я заберу тебя от отца, сейчас же с ним поговорю.
– Подожди, не торопись, – вернулась серьёзная и рассудительная Ника, чуть погасив запал, – давай скажем вместе.
– Тебе нужно его благословение на секс со мной?
В динамике послышался вздох. Мне её очень жаль, если Ника сейчас попробует огрызнуться.
– Кирилл, подожди ещё несколько часов. Я никуда не денусь и не передумаю. Прости, но твой отец переживает за меня, не хочу, чтобы он усомнился, что это по-настоящему.
Его сомнения никогда не исчезнут, слишком хорошо меня знает. Отец успокоился бы и перестал вмешиваться лишь в одном случае, если бы Ника родила от меня, потому что прекрасно знает, что ребёнка без матери я не оставлю, что прощу всё что угодно женщине родившей и воспитывающей моего ребёнка, но нам это недоступно. Нужно кстати показать Нику врачам, вдруг остался хоть какой-то шанс, но это всё потом, после того как я утолю свой голод. Может меня вообще от неё отвернёт, когда я получу желаемое.
– Хорошо. – Пошёл на уступку, когда кровь частично вернулась в мозг. – Я приеду с ним и мы вместе поговорим.
– За мной приехала машина.
– Значит, нам тоже пора выезжать.
– Неужели настолько не терпится? – Вернула свой заманчивый тон, а у меня во рту пересохло, она даже не представляет какая во мне разрослась пустыня вдали от неё, которую ей же теперь придётся насыщать своей жизнью.
– Ника! – Рыкнул в трубку, снова услышав как она смеётся.
– Ладно, меня тоже уже торопят. До встречи.
Дождавшись когда связь прервётся, прямиком отправился к отцу в кабинет. Довела, меня – Ирбиса Царёва довела какая-то девчонка нихуя не смыслящая в сексе. Резко затормозил, споткнувшись об эту мысль. Один раз я поверил, что передо мной невинное создание, и чуть себе глаза не выдрал, показавшие мне что это не так. За этот обман я спрошу с неё отдельно, только сначала хорошенько трахну.
– Отец, – он никак не отреагировал на моё появление, продолжив говорить по телефону, лишь проследил взглядом, как я занимаю место напротив него. Странно, что он ещё здесь, я торопился, боясь не успеть его перехватить, а он будто и не собирается домой.
– Настя, я абсолютно серьёзно. До потери сознания, пульса и всего чего угодно. Я потом объясню зачем. Не прощаюсь. – Отец отложил телефон, сосредоточившись на мне, своим холодным взглядом. – Ты летишь в Китай решать проблемы по-царски. – Это значит, что там полный пиздец и кто-то поверил в себя настолько, что нужно напомнить с кем решили потягаться, а если не поймут с первого раза, решить проблему не давая второго. О таком доверии с его стороны я даже не пытался мечтать, ведь он отправляет меня демонстрировать силу нашей семьи. Чужому, тому кому не доверяет, приоритетное по значимости дело отец бы не поручил.
– Когда?
– Самолёт тебя уже ждёт. – Не заметив рвения с моей стороны, отец продолжил уже другим тоном, сухим и спокойным, удалив из него уверенность. – Если тебя больше не заботит семейное дело, я отправлю Грачёва, в последнее время он хорошо проявляет себя в подобных вопросах, на меня в молодости похож, такой же несомневающийся.
Тихо, Ирбис, тихо, ты должен снести этот удар. Никуда Грачёв не поедет, и как бы отец не изгалялся, никто моё место при нём не займёт. Даже если отец не доверие проявил, а просто проверяет меня, значит он должен охуеть от результатов, которых я добьюсь.
– Когда я вернусь, мы с Никой сразу улетим во Францию, помоги ей с подготовкой документов. – Решил окончательно расставить всё на свои места.
– Об этом поговорим, когда вернёшься. – Попытался отделаться от меня своим авторитетным словом.
– Не будет никакого разговора. Ника сама принимает решения, ей ты не отец.
– К сожалению.
В Китае всё шло не так быстро, как хотелось бы. Приходилось действовать осторожно, продумывая каждый шаг противника, не давая ему продумать мой. Отлично помогала злость, потому что до отлёта мне не удалось поговорить с Никой, её телефон был вне зоны, удалось лишь оставить короткое сообщение на автоответчик, в котором пообещал, что отец ей всё объяснит, в очередной раз продемонстрировав ему сыновье доверие, лишь предупредил, что смогу позвонить только по возвращении, зная, что её номер светить не буду, слишком опасно.
Первое, что я сделал вернувшись, снова набрал номер Ники, и после садистски длинных гудков услышал в динамике жёсткое:
– Забудь о ней.
Глава 60
Закуталась посильнее в плед не потому что замёрзла, а потому что захотела ещё больше тепла. Осень нереально солнечная и тёплая, давно такой не было. Солнце приятно припекает, и кажется, что я чувствую как сквозь меня проходят его лучи. Мне нравится это состояние ещё и потому, что я могу не шевелиться и подремать, наконец-то не думая ни о чём, и ни о ком, кроме Кирилла. Виктор сказал, что он уехал по его поручению, в подробности вдаваться не стал, а я не стала расспрашивать, тем более загнаться по этому вопросу не успела: Настя загрузила меня работой настолько, что я не всегда понимала сколько уже не сплю и не ем, какое время суток и день недели, один раз даже забыла своё имя и дважды пароль от телефона.
– Ника, лицо обгорит.
Стелла устроилась в плетёном кресле рядом со мной и откровенно наслаждается жизнью: сыновья ушли рыбачить с Ильёй, Вита спит, а вся готовка сегодня на мужчинах во главе с её мужем и по совместительству именинником. Странная у них семья, на свой день рождение она устроила пафосную вечеринку, а Клим на свой праздник предпочёл увезти нас в эту глухомань. Трехэтажная изба, построенная из цельного сруба без единого гвоздя, чуть ли не несколько столетий принадлежит семье Давлатовых.
– Намажу сметанкой. – Стелла оценила мою иронию, потому что именно ей я вчера весь день жаловалась на полное отсутствие здесь благ цивилизации, нормальных удобств, а самое главное связи. Мой лесной домик по сравнению с этим местом комфортабельный коттедж. Клим и его предки явно перестарались сохраняя первозданность этого места.
– Неженка. Мне здесь как-то несколько месяцев пришлось жить и я не жаловалась. Между прочим Кирилл это место обожает. – Я проигнорировала этот комментарий, похожий на намёк, отведя взгляд в сторону мужчин, которые занимались приготовлением шашлыков, каждый своих, даже братья Гэндальфы, большие любители всё делать вместе, готовят порознь, делая друг другу мелкие пакости. Я уже сняла на видео, как Серый подлил Белому в маринад что-то из фляжки, пока Белый подменял специи брата на что-то другое. Клим, пообещавший мне фейерверк вкусовых ощущений, готовит маринад по старинному семейному рецепту с лицом колдуна и соответствующим внешним видом: татуировки на обнажённом до пояса теле в этой обстановке смахивают на ритуальные рисунки. Но мои фавориты Виктор и Шмель, которые обесчестили это место и ради меня практически контрабандой привезли сюда красную рыбу. Не знаю почему, но по правилам хозяина дома на его территории запрещены продукты, отличные от тех, что здесь производятся и произрастают. Я еле спасла свою жвачку от участи быть безжалостно сожжённой на костре, когда Клим учуял от меня запах бабл гама. – Жаль не сможем остаться здесь на несколько дней подольше, тогда и Кирилл бы успел с нами отдохнуть. – Внутри начала распирать тяга узнать подробности, получить хоть какую-то информацию. Его долгое отсутствие тревожит и даже подозрительное спокойствие окружающих не унимает моего беспокойства. Пока мы сюда ехали, во время одной из остановок на заправке, я услышала кусочек разговора Виктора и Клима. Первый спросил не выходил ли Ирбис на связь, на что второй ответил, что нет, после чего Виктор будто одобрительно кивнул и сухо констатировал: «Хорошо», а Клим ухмыльнулся его словам. – У меня идея, давай мы тебя здесь оставим, чтобы он понервничал, поискал, а потом дадим ему подсказку где ты. Уверена, вам здесь будет хорошо вдвоём. – А вот это был уже не намёк. Похоже Стелле надоело ходить кругами и она решила перестать пытаться деликатно вывести меня на разговор.
Осмотрелась по сторонам, чтобы убедиться, что нас никто не слышит, потому что мне действительно хочется хоть с кем-то поговорить. Кирилла рядом нет, морок, который затуманивает мой разум когда он рядом, начал рассеиваться, проясняя вечно угнетающие меня мысли, пугающе правильные.
– Ты не считаешь чем-то ненормальным наши с ним отношения?
– Что может быть ненормального в том, что вас тянет друг другу? – Стелла посмотрела на меня как на дуру, не понимающую элементарных вещей, удивив. Мне казалось, что самая правильная реакция – осуждение, порицание, которые отрезвили бы меня, получив которые я перестала ждать возвращения Кирилла, изводить себя беспокойством о нём, оставила свои глупые надежды на будущее рядом с ним. Будущее – слово, которое заводит во мне панику, нагнетает сомнения, усугубляет тревоги. Будущее то, что я ещё не получила, но уже боюсь потерять. Адекватная часть меня понимает, что правильно даже не допускать таких мыслей, но эта часть настолько слаба, что ей требуется сторонняя поддержка, которую, вопреки ожиданиям, я только что не получила.
– Наше прошлое. Мы ни разу не поговорили о нём. – Произнесла так, будто оправдываюсь.
– Оно вам надо? – Стелла уверенно продолжила подрывать остатки моей адекватности.
– Мы не притворяемся, что его не было, каждый знает и помнит, но держит в стороне от происходящего.
– Для тебя это помеха?
– Не это – я так и не простила его.
– Ещё простишь. Я Клима простила, значит и ты Кирилла сможешь. – Слова застряли комом где-то в горле. Стелла доступно дала мне понять, что путь к семейному счастью Давлатовых не был радужным и гладким. Особенно произвело впечатление то как она это произнесла – спокойно, обыденно, обнадёживающе, с мягкой улыбкой и довольным взглядом, скользнувшим по мужу. – У нас всё было не так сложно, как у вас с Кириллом, и наши истории сравнивать нельзя, но общее всё же есть – я знаю, что значит оказаться во власти того, кто присвоил себе твою жизнь. Я говорю это, потому что ты вряд ли встретишь человека, знающего, что подобное можно простить.
– И сколько тебе потребовалось времени, чтобы простить?
– Не время главенствует в этом вопросе. У тебя было два года, которых оказалось недостаточно чтобы разобраться в своих чувствах, а определилась ты в итоге за мгновения, которые провела в руках Кирилла. Ты становишься совсем другой рядом с ним, это все заметили.
– Не все. Я не вижу в себе улучшений.
– Но тебе хорошо рядом с ним.
– Да, когда забываюсь. Мне нравится забываться рядом с ним, ничего не соображать. Я даже не заметила, как подсела и стала зависимой от этих ощущений, которые задавили те, которые я действительно должна испытывать. Я регулярно накачиваю себя самообманом, что теперь так будет всегда, чтобы не видеть реальности.
– Какой?
– Когда Ирбис получит желаемое, ему больше не нужно будет сдерживать в себе жажду причинить мне боль, которую на время затуманила похоть.
Стелла странно улыбнулась, мельком взглянув на мужа.
– После того, как зверь получает желаемое, начинается самое интересное. – Произнесла непривычно хищно, коварно улыбнувшись.
Она отказалась расшифровать свой намёк на что-то, умело переведя тему разговора. Если следовать её логике, мне совсем немного осталось ждать. Кирилл скоро вернётся и по моему плану мы уедем во Францию, где останемся наедине, где я исчерпаю свою иллюзию прожив прошлое, которое потеряла, где расскажу ему правду.
– Ника, давай, твоя очередь. – Настаивает приказным тоном Серый.
– Покажи нам свою хирургическую точность. – Поддакивает брату Белый.
Братья Гэндальфы похоже мстят мне за то, что я отказалась пробовать их шашлыки, от которых даже у Шмеля, уверявшего, что может переваривать гвозди, свело челюсть, которую он пытался разработать фразой: «Пиздец вы извращенцы, какого хуя они сладкие». Единственными, кто оценил кулинарный шедевр братьев стали приехавшие с нами питомцы Штампа, и благодаря мне большие ценители всего сладкого – Геракл и Геркулес, которые ещё и добавки просили. После традиционной дегустации и безоговорочной ежегодной победы именинника, мужчины, насытившись, решили развлечься метая ножи в деревянный, изрядно потрёпанный столб.
– Ника, мы не уедем отсюда пока ты не попробуешь. – Включился в беседу Илья, упорно игнорируя тот факт, что я с ним не разговариваю. – Я не угрожаю, делюсь личным опытом. – Пояснил дополнительно.
Я надеялась на поддержку Виктора, который знает, что я не люблю оружие, но он предпочёл не вмешиваться, сосредоточенно наблюдая со стороны из-за стола в компании Клима, Шмель как назло уснул, а Стелла ушла в дом укладывать детей.
– Можешь выбрать себе самый красивый. – Серый разложил на столе передо мной ножи, и я решила что проще сдаться, чтобы они от меня отвязались.
Решив выбрать самый лёгкий и маленький начала разглядывать предоставленный мне ассортимент, и в глаза сразу бросился нож, лезвие которого было красным, будто в свежей крови. Присмотрелась, убедившись, что он ничем не окрашен, а просто металл такого цвета. Хотела взять его в руки, чтобы рассмотреть получше, но почувствовав отторжение так и не смогла к нему прикоснуться.
– Какой странный. – Случайно озвучила свои мысли.
– Нравится? – Отвлёк меня от рассматривания Белый.
– Нет, жуткий какой-то. А скальпеля у вас нет?
– Возьми этот. – Серый вложил мне в руку свой нож-бабочку, который метал сам, и мотнул головой в сторону столба.
Я нехотя подошла к месту, откуда метали ножи все остальные, но Серый сказал, чтобы я встала ближе на полтора метра. Затем последовал основательный инструктаж, после которого я конечно же промазала, нож после моего броска ударился ручкой в стенд и отскочив от него приземлился в траву. Я со спокойной душой собиралась вернуться в удобное кресло и плед, но Белый не дал, преградив мне путь.
– Ты должна попасть хоть раз.
После этой фразы последовала целая череда неудачных попыток, пока не сработала теория вероятности и нож совершенно случайно врезался в столб.
– Поздравляю. – Торжественно произнёс Белый, отсалютовав мне стаканом. – Ты побила рекорд.
– Какой?
– Главного мазилы. Теперь это звание официально твоё.
– Наконец-то. – Поддержал разговор Илья, поаплодировав мне. – С радостью уступаю его тебе. Без обид, но я долго ждал этого момента.
Хотела пожаловаться Виктору на его друзей, но не нашла взглядом, ни его, ни Клима. Я так увлеклась местной забавой, что не заметила, когда они ушли.
– Не переживай, – похлопал меня по плечу Белый, – немного тренировок и в следующем году сможешь попытаться вернуть это звание своему предшественнику.
– И где я буду тренироваться?
– Ник, тебе достаточно попросить, и Царь тебе и место обустроит и тренера найдёт. – Решил поддержать мою инициативу Серый.
– Нет, год это долго. – Во мне взыграла любительница побеждать.
– Похоже у нас назревает соревнование. – Потёр руками Белый.
– Ну началось. – Илья демонстративно запрокинул голову к небу, простонав.
– В этом году я впервые буду праздновать свой новый день рождение в декабре, назначим соревнование на эту дату. – Предложила сама, поддавшись создавшемуся азартному настроению.
– Илья, слово за тобой. – Подтолкнул его Белый.
– Ладно, согласен, вы ведь всё равно не отвяжитесь.
– Пойду расскажу Виктору. – Решила лишить себя возможности пойти на попятный и поспешила в дом.
Обойдя все три этажа, нашла только Стеллу, с которой столкнулась на ступеньках.
– Они ушли расставить сети. – Опередила мой вопрос, потянув за собой вниз по лестнице. – Хотят завтра угостить нас ухой.
– Сейчас? Ночь на дворе.
– Они ещё не привыкли, что теперь это можно делать законно. – Дала логичное для неё объяснение.
Я ждала возвращения Виктора и Клима до победного, сочетая приятное с полезным – Гэндальфы начали моё обучение метанию ножей, но желание поспать победило. Зато утром за блинным завтраком, который мы организовали вместе со Стеллой, я обрушила на царскую голову свою затею. Сначала Виктор смотрел на меня как-то напряжённо и недоверчиво, но потом смягчился. Затем была обещанная уха, приготовленная по древнему рецепту, картошка жаренная с грибами и, специально для меня, запечённое в меду с лимоном на костре филе сёмги – личная импровизация Шмеля, которому действительно удалось устроить фейерверк вкусовых ощущений.
– Шмель, а ты любишь фейерверки? – Постаралась спросить максимально непринуждённо, когда мы уже возвращались обратно.
– Ника, говори сразу, что ты задумала, без этих твоих заходов издалека. – Моментально начал прессовать.
– Ничего. – После такого грозного тона настроение расспрашивать дальше пропало.
– Я ещё не забыл последний раз, когда ты спросила меня какая из красок в баллончиках самая стойкая, а потом лицезрел разрисованную правилами ПДД в красном цвете белую бэху возле фитнес-центра, где ты занимаешься.
– А нечего парковаться на местах для инвалидов. Я несколько раз делала ему замечания.
– Благодаря тебе, он чуть не получил на это законное право. Хорошо я был рядом, когда этот мудак полез к тебе разбираться и только поэтому он отделался лёгким сотрясом, а ты словесной поркой от Царя. Я же объяснял, что тебе достаточно просто взглядом показать с кем надо разобраться и я сам всё сделаю, когда надо по закону, когда надо по понятиям.
– Я предпочитаю другие методы, без членовредительства с которого ты начинаешь разбираться.
– Эту часть тела я никогда не трогаю.
– Приличия соблюдаешь?
– Ты сейчас договоришься. Признавайся, что задумала?
– Ничего. Хочу знать, ты бы ради понравившейся девушки мог устроить фейерверк или что-то похожее на него?
– Нахуя? – Сколько чистейшего искреннего непонимания всего в одном слове.
– Чтобы впечатлить её, сделать приятное.
– Чтобы впечатлить бабу и сделать ей приятно, мне не нужно пускать кучу бабла в воздух. Я фейерверки устраиваю иначе, до искр из глаз. – Уставилась на Шмеля, наблюдая как его распирает гордость от мыслей о собственных способностях.
– Не боишься, что когда-нибудь закоротит?
– У меня хорошие предохранители.
– А если бы я попросила, ты бы устроил для меня фейерверк? – Попыталась вернуть разговор в нужную мне колею.
– Ник, с тобой у нас фейерверка никогда не будет. – От мыслей об этом Шмеля почему-то передёрнуло, как от ванильных шашлыков Гэндальфов.
– Не надо мне напоминать в очередной раз, что как женщина я тебя не привлекаю. – Не то чтобы я расстроилась, но его искренняя неприязнь в последнее время меня задевает всё больше.
– Никуль, только не загоняйся снова. Ты охуенная, а с тех пор как ты очухалась и втянулась в религию Стеллы красиво упаковываться, я заебался отслеживать, чтобы рядом с тобой всякие фитиля не искрили. На тебя, сука, даже Грач засматривался, я реально очканул, когда словил его взгляд на тебе, думал всё, пиздец, он же отморозок, его только кончать что б отъебался, вовремя Царь его повысил.
– После твоей фееричной речи не могу не спросить, что значит твоё «даже Грач», особенно меня интересует «даже».
– «Даже» – потому что у него есть стандарты, в которые ты не вписываешься, трахает он исключительно высоких блондинок.
– Шмель, фу! Можно было просто сказать, что я не в его вкусе, к тому же он тебя уже опередил с этой информацией.
– Ты расстроилась? Мне с ним поговорить? – Убрал руки с руля, чтобы размять кулаки.
– Нет! – Шмель заржал на всю машину, смакуя мою реакцию. Ненавижу, когда он так делает, потому что не понимаю серьёзно он или шутит. – Ну а кроме битья морд ты способен на красивые жесты? Фейерверк, например, как на свадьбе Верещагиных. Если бы я попросила, сказала, что хочу.
– Никуль, ты же знаешь, для тебя всё что угодно. – Моментально заулыбался и почему-то выдохнул с облегчением. – Хочешь прямо сейчас организую?
– На мой день рождение хочу.
– Замётано.
Мне не удалось построить разговор так, чтобы понять причастен ли Шмель ко взрыву машины Кирилла, но внутри всё равно сформировалось ощущение, что я ошиблась, подумав на него. Не тот он человек, который будет ждать пафосного момента, чтобы преподнести свой «подарок» и заявить о себе, у него всё просто, решил – сделал. В случае со взрывом всё было продумано настолько, чтобы только я поняла его смысл и смогла оценить.