Легенды Эвера. Возвращение

Прямо из зеркала выплыло привидение старика. Настоящее приведение! Оно было немного светящееся, очень чёткое по форме, с вполне различимыми деталями внешности и одежды. С седоватой бородой, косматыми, давно не чёсанными волосами, хмурыми бровями и крючковатым носом. В телогрейке, застегнутой на все пуговицы, одна из которых висела на нитке и в светло-серых валенках. Призрак медленно проплыл мимо Кирилла и сестёр Одинцовых. И не обращая на них внимания, удалился во мрак комнат. Оглушительный визг Маши вывел Вику из оцепенения. Кирилл рассмеялся и вышел из комнаты.

– Сейчас Поляков шуганёт этих назойливых малявок, – услышала Вика его комментарии, за секунду до ещё более оглушительных криков и визг детей Рубцовых. Спотыкаясь и падая, расталкивая друг друга локтями, они кинулись к выходу. – Счастливо оставаться, – помахал Кирилл сёстрам, и белозубо улыбнувшись, захлопнул дверь.

Виктория тут же подбежала к двери. Подергав ручку, она поняла, что Кирилл зачем-то закрыл их.

– Маша, пойдём! Надо выбираться отсюда, вдруг старик вернётся! Ещё придурок этот зарыл нас, придётся дверь выбивать, – она потянула Машу за руку, но сестра словно ополоумела от страха. Она забилась в дальний угол и сидела, с выпученными глазами, не реагируя на слова Вики. При этом её бешено колотило.

– Маша! Машечка! – трясла её за плечи Вика. – Маша, очнись! Нам надо уходить! Очнись скорее!

Виктория, так испугалась за сестру, что готова была, на руках тащить её из проклятого дома. Развернув Машу, спиной к двери, Вика хотела взять её подмышки и тянуть волоком.

– Я сама пойду, – услышала она, тихий голос Марии.

Немного пошатываясь, Маша начала медленно подниматься, опираясь на стену и тут, они услышали лёгкий, еле различимый щелчок. Резко повернувшись на него, Вика не поверила своим глазам. Маша издала протяжный стон, и плавно сползая вниз по стене, распласталась на грязном полу без чувств. Виктория закрыла лицо руками, отказываясь верить в происходящее.

Прошло несколько минут или всего лишь одна. Стоя с зажмуренными глазами, Вика вслушивалась в каждый шорох, но в комнате ничего не происходило, тишина стояла гробовая. Еле набравшись смелости, Вика заставила себя повернуть голову и в ту же секунду пожала об этом. Неужели она действительно это видит? Может от страха, у неё помутился разум?

В центре комнаты, в кресле, в котором она только что читала потрёпанную книгу, сидела невысокая, темноволосая женщина. Её поза была по-королевски властной и элегантной. Она молча наблюдала за сёстрами.

– Ада, – еле шевеля губами, выдохнула Вика имя колдуньи.

Та равнодушно кивнула в ответ, продолжая пристально смотреть, на до смерти перепуганную девочку. У Вики от страха начала кружиться голова и подкашиваться ноги. Спиной она навалилась на стену, а рукой оперлась на тумбочку, чтобы не свалиться на пол вслед за Машей.

– Мне кажется, я вас немного напугала, – ни чуть в этом не раскаиваясь, прохрипела колдунья.

У Вики от ужаса перехватило дыхание она как рыба, открывала рот, чтобы ответить, но у неё выходило, что-то бессвязное и нечленораздельное.

– А! Ты наверно хочешь узнать, как я здесь оказалась? Ведь дверь была заперта, – с еле уловимым самодовольством, спросила Ада.

Виктория молча кивнула, не предпринимая больше, попыток говорить. Огарок свечи, стоявший на тумбочке, начал догорать и гаснуть. Ада щёлкнула пальцами, и свеча вспыхнула с новой силой, ярче прежнего.

– Судя по ужасу в твоих глазах, ты наверно думаешь, что я вышла из зеркала, как призрак старика?

Вика снова кивнула.

– Да, я вышла из зеркала, – колдунья тихо и хрипло рассмеялась. – Но это не простое зеркало – это портал, единственный в этой убогой деревне. Поэтому мне пришлось, заманить тебя именно сюда. Признаюсь, это было не легко.

Вика продолжала молчать.

– А теперь ты наверно хочешь узнать, зачем я так упорно хотела встретиться с тобой?

– Да, – еле выдавила из себя Вика.

Ада немного помолчала, глядя на огонёк догорающей свечи, а затем продолжила.

– Мне всего лишь нужно отдать тебе, кое-что важное. Если бы в первый раз, когда мы встретились, твои родственники не помешали нашему разговору, то мне бы не пришлось, устраивать сегодняшний спектакль. К тому же не просто было, уговорить Кирилла, чтобы он заманил тебя сюда.

Смышленый мальчишка, я им очень довольна, – улыбнулась колдунья. – Сам догадался, притащить вас на футбол поближе к этому дому. Крики, конечно, пришлось инсценировать.

Вика подняла глаза на Аду.

– Так это вы кричали? – спросила она и ужаснулась собственной смелости.

– Конечно же, нет! Глупая, – хмыкнула ведьма. – В этом доме достаточно призраков, чтобы поднять на уши всю деревню. Их услугами я и воспользовалась.

– А я думала, что здесь только старик жил.

– Что за чушь. Старик Поляков переехал сюда около двадцати лет назад. А до этого здесь жила многодетная семья, большая часть которой погибла при пожаре. После чего они стали призраками.

– Бедняжки, – прошептала Вика.

– И как я уже говорила, мне пришлось, попросить их о помощи. Дети из многодетной семьи привлекли ваше внимание своими криками и заманили в дом. Старик с легкостью избавил меня от ненужных свидетелей. А что касается Кирилла и почему он мне помогает, так и быть открою тебе страшную тайну… Он мой сын.

Вика резко подняла голову.

– Он ваш кто? – переспросила она, решив, что ослышалась.

– Мой сын, – улыбаясь, повторила Ада. – Моя гордость, моё счастье, моя надежда и отрада.

Вика видела, что глаза колдуньи действительно заблестели от счастья, но что-то не сходилось. Ведь, Кирилл говорил, что ему нельзя попадаться мамке на глаза, а то она его домой загонит. К тому же за мячом он бегал в дом, расположенный по соседству от дома Рубцовых. А, по словам бабушки, Ада жила в избушке, в лесу.

– Он живёт с вами в лесу? – спросила Вика, сомневаясь, хочет ли она это знать.

– Нет, – резко выпалила ведьма, – конечно нет. Он бывает там, но очень редко. Как только он родился, я вынуждена была отдать его на воспитание одной очень хорошей женщине. Ведь я немного сумасшедшая, уверена, ты уже слышала об этом и не раз, – захохотала ведьма. – Меня все здесь считают сумасшедшей. Вообще-то так оно и есть, поэтому я боялась, ему навредить. Он узнал, что я его настоящая мать, когда ему исполнилось десять лет. До этого Кирилл считал меня своей тётей. А теперь он тоже мной гордится, – Ада снова засветилась от счастья.

Только это тайна, – сказала колдунья, грозно глянув на Вику. – Проговоришься кому-нибудь, язык отсохнет. Я не шучу, – нахмурившись, добавила она.

– Зачем вообще было рассказывать? – тихо пробубнила девочка. – Не нужны мне ваши тайны.

– Вот и хорошо, что не нужны. Тогда перейдём к самому главному, для чего ты вообще здесь оказалась. Только позволь мне ещё немного предисловия.

Когда родился Кирилл, моё сумасшествие стало таять, как весенний снег, – горько усмехнулась ведьма. – Разум стал ко мне возвращаться оттого, что я впервые в жизни почувствовала себя счастливой.

Вика бросила на колдунью вопросительный взгляд, не понимая, зачем та снова принялась, делиться своей «страшной тайной»?

– Так вот, – продолжала Ада повествование, – вместе с разумом ко мне стала возвращаться и память, а с ней и понимание того, что сумасшедшей я стала отнюдь не по своей воле. На меня было наложено очень сильное заклятье. Но его сила слабеет с каждым годом. Я знаю, кто это сделал. И собираюсь жестоко отомстить, – при этих словах она с такой яростью посмотрела на Вику, что у той опять ноги подкосились. Собрав последние крохи самообладания, Вика прошептала:

– Это не я. Я вообще не умею заклинать и проклинать.

Колдунья, отвлеклась от своих мрачных мыслей.

– Конечно не ты, глупая. Тебя и на свете не было, когда это произошло.

У Вики гора с плеч упала, когда она услышала, что её никто и не собирался обвинять в страшных злодеяниях.

– Тогда при чем тут я? – спросила она, немного осмелев от радости.

– Ты? – удивилась её не пониманию, Ада. – Ты поможешь мне отомстить.

– Отомстить? – прошептала Вика и опять расстроилась, представив, как колдунья заставляет её, бегать с ножом или пистолетом за обидчиком. – Но мстить я тоже не умею, – чуть не расплакалась девочка.

Увидев её озадаченное лицо, колдунья хрипло рассмеялась.

– Не волнуйся, это будет очень нескоро. Для начала тебе нужно вырасти, а за одно и выжить.

Вика хлопала глазами, не понимая намеков колдуньи.

– Я знаю, что ты очень необычный ребёнок. У тебя есть волшебный дар, который я ни у кого не встречала. Скоро на тебя начнётся охота, это связано с твоим рождением.

– С моим рождением? А что в нём особенного? – Вика, старалась вспомнить, какие-либо разговоры в семье на тему её рождения, но ничего подозрительного в памяти не всплывало.

– Через несколько лет ты всё узнаешь.

– А что это за охота? Кто-то захочет меня убить? И как я смогу выжить?

Ада взяла с тумбочки неприглядную, деревянную шкатулку, на которую Вика за весь вечер даже не взглянула.

– Вот что тебя спасёт, – колдунья открыла шкатулку и достала, что-то маленькое.

– Что это?

– Это оберег. Очень мощный. Я готовила его три года по всем законам магического и колдовского искусства. Он убережёт от любого зла и сделает тебя невидимой для врагов. Пока ты его носишь, они не заметят тебя, даже если будут смотреть в упор.

– А если сниму? – на всякий случай, поинтересовалась Вика.

– Тогда тебя ждёт незавидная участь, – ухмыльнулась Ада. – Подойди ко мне, – властно потребовала колдунья.

Вика постояла несколько секунд в раздумье и на негнущихся ногах направилась к ведьме. Огонь от свечи, так странно плясал в глазах Ады, что теперь они казались ещё более зловещими, чем обычно.

– Я не буду тебе его одевать. Наденешь сама, когда посчитаешь нужным, – с этими словами колдунья положила ей в руки маленький, деревянный оберег на плетёной верёвочке.

Оберег был в виде человечка в обруче, на котором мелкими буквами, было что-то написано.

– Человечек это ты, – пояснила Ада. – Круг – твоя защита. А слова и символы – древние обережные заклинания из той самой книги, которую ты сегодня пыталась читать.

Вика немного смутилась, словно её поймали на вранье и промямлила что-то невнятное в своё оправдание. Ада перебила девочку, давая понять, что не собирается, ругать её за книгу.

– Подойди к своей сестре, – повелительным тоном потребовала колдунья.

Вика положила оберег в крохотный карман платья, в который даже мобильный телефон не помещался, и подошла к Маше.

– Помоги ей подняться, – Ада пристально наблюдала за действиями Вики.

Девочка села на колени возле сестры и осторожно похлопала её по щекам, реакции не было. Тогда Вика попыталась, поднять её за руки. Маша не реагировала. Услышав знакомый щелчок, Вика повернулась к колдунье.

– Через минуту она очнётся. Отведи её домой и уложи спать. Главное не разговаривай с ней до утра и смотри, чтобы другие тоже не разговаривали. Утром проснётся и всё забудет. А если что-то и вспомнит, будет думать, что приснилось.

Обрадовавшись такому повороту событий, Вика не знала, как отблагодарить колдунью. Повернувшись к сестре, она заметила, что та заморгала. Позади снова раздался щелчок и Вика, с ужасом подумала о том, что будет, если Маша опять увидит колдунью. Но Ады в комнате уже не было.

Маша молча поднялась, опираясь одной рукой на стену другой на сестру. И ничего, не говоря, направилась к двери. Вика последовала за ней, вспомнив при этом, что дверь заперта. Проходя мимо зеркала, она увидела в нём долговязую тень и, помахав ей рукой на прощание, подошла к двери. Дверь открылась сразу, как только Вика толкнула её. И сёстры беспрепятственно вышли из заброшенного дома.

На улице было очень темно. Пара тусклых фонарей, еле освещала дорогу. Маша молчала. А Вику так захлёстывали эмоции, что она прикусывала губу, чтобы не заговорить с сестрой. Сначала она решила отвести Машу, домой к бабушке, уложить спать, как велела колдунья, а потом позвонить бабушке и сказать, что они уже дома.

Кое-как найдя дорогу в малознакомой местности, девочки доплелись до своего дома. К счастью, по пути они никого не встретили, и разговаривать им, ни с кем не пришлось. Маша шла, как зомби глядя перед собой ничего не видящими, стеклянными глазами. Вика уже не беспокоилась за неё, она верила словам Ады, что утром с сестрой всё будет в порядке.

Ключ от дома бабушка оставила на веранде, в вазе. Когда они уходили к Рубцовым, Вика заметила, как бабушка бросила его туда, поправляя мимоходом скатерть на столе и задвигая стул с высокой спинкой. Ключ действительно оказался в вазе. Вика достала его, открыла дверь. Маша всё это время стояла на лестнице, как истукан, глядя в одну точку, и не обращала на действия сестры ни малейшего внимания.

Зайдя в спальню, Маша прямиком направилась к кровати и улеглась на неё в грязных босоножках и платье. Вика растерянно смотрела на это безобразие, не зная, как не разговаривая, объяснить сестре, что ей нужно переодеться. И решив, что один раз можно сделать исключение, накрыла Машу, одеялом повыше, чтобы бабушка ничего не заметила, сняла с неё босоножки и вышла с телефоном на веранду.

Бабушка ответила только со второго раза.

– Викушенька это ты? – услышала внучка радостный голос бабушки на фоне громких криков, смеха и хорового пения.

– Бабушка не волнуйся. Мы уже дома. Маша спит, – почти скороговоркой проговорила Вика заранее придуманную фразу.

– Вот и молодцы! – обрадовалась бабушка. – А мы тут песни поём!

– Я так и подумала, – закатив глаза, снисходительно усмехнулась внучка.

– Хочешь послушать, как мы с Наденькой дуэтом будем петь?

– Нет, я лучше спать пойду, да и батарейка садится. Надо телефон на зарядку поставить, – начала отмазываться Вика.

– Ну, беги моя хорошая, – нисколько не обидевшись, сказала Анна Николаевна. – Спокойной ночи. Приду через пару часиков.

Глава 6

Утром Вику разбудили громкие голоса, доносившиеся из кухни.

– Бабуль, а где конфетки в синей обёртке? Они уже закончились что ли?

– Сейчас посмотрю, – ответила бабушка, хлопая дверцами кухонного шкафчика. – Да моя хорошая, нету их.

– Ну вот, – скуксилась Маша, – а я хотела с ними чай попить.

Вика встала, натянула джинсы, футболку и заглянула в карман платья, в котором ходила вчера. Оберег лежал там, такой хорошенький и аккуратненький. Вечером в темноте Вика даже не заметила этого. Поднеся его к окну, она стала разглядывать оберег. Оказалось, что он очень искусно вырезан и тщательно отполирован – даже не верилось, что это ручная работа. Незнакомые буквы и символы были крошечные, но вполне отчётливые. Верёвочка, на которой он висел, была в виде тонкой косички, сплетенной из лыка, бересты или чего-то подобного, Вика в этом совершенно не разбиралась. Попробовав верёвочку на прочность, она убедилась, что порвать её не просто, даже при желании.

Чтобы бабушка и Маша не услышали, что она проснулась, Вика на цыпочках подошла к зеркалу и надела оберег. Издалека он напоминал обычную бижутерию. И, несмотря на его аккуратность и некоторую эстетичность, Вика честно себе призналась, что покупать такой она бы не стала. Но подарок из рук самой Ады, сделал этот крошечный оберег великой ценностью и теперь Вика не откажется от него за все сокровища мира.

Повертевшись немного перед зеркалом, она с грустью сняла оберег. Вообще-то в глубине души Вика надеялась, что как только она его наденет, тут же произойдёт что-то чудесное. Может свечение какое-нибудь или может она, и вправду будет становиться невидимой, или хотя бы немного прозрачной, но ничего не произошло. Даже мурашки по коже не побежали.

Наверно у него другой эффект, который она ещё не почувствовала, объяснила себе Вика, и бережно завернув его в новый платок, положила в косметичку, рядом с кремами и заколками для волос. Ходить в нём уже с сегодняшнего дня, она не решилась, потому что бабушка с Машей обязательно пристали бы с расспросами: что это? где взяла? Поэтому надо сначала, придумать какую-нибудь правдоподобную историю для родственников и только потом, смело щеголять в нём. Хотя Маше, может быть она и расскажет правду. Но не сегодня. Приняв такое решение, Вика положила косметичку в угол своего чемодана и направилась на кухню, завтракать.

– Доброе утро, – натянуто улыбнулась Вика.

Она не знала, чего ожидать от сестры, вдруг окажется что, Маша всё помнит и нажалуется бабушке. Налив себе чашку чая с лимоном, Вика села напротив Маши. Молча, размешивая сахар, она незаметно поглядывала на сестру.

– Так, куда вы вчера ушли? – строго спросила бабушка. – И даже не предупредили меня.

Вика от этого вопроса заметно напряглась и вжалась в стул. Но ни Маша, ни бабушка к счастью не смотрели в её сторону.

– Так мы на футбол ходили, – облизывая ложку с вареньем, ответила Маша, беззаботно мотая ногами под столом, что свидетельствовало о её хорошем настроении.

– На футбол? – переспросила бабушка. – А кто играл, «Спартак» с «Зенитом»?

Маша весело рассмеялась, что снова удивило Вику, обычно на бабушкины шутки она реагировала, закатыванием глаз и глубоким, снисходительным вздохом.

– Ты угадала, – ответила Маша. – Я, Вика и этот вредный, как его Виталик, против девчонок Рубцовых и Кирилла.

– Так вы тоже играли?! – ужаснулась бабушка, всплеснув руками. – Я думала, вы только посмотреть пошли!

– Мы им мастер-класс показали, – хвастливо заявила Маша. – Они сами нас попросили.

Вика уставилась на сестру, не понимая, шутит она или нет. Вспомнив при этом, как та и бровью не повела, когда мяч пулей влетел в её ворота.

– Да вы мои золотые, – привычно засюсюкала с ними бабушка, погладив Машу и Вику по голове. – Я так рада, что вы нашли здесь новых друзей, переписываться теперь будете, созваниваться.

– Это вряд ли, – тихо хихикнув, полушепотом ответила Маша скорее не бабушке, а Вике.

Но Анна Николаевна, занятая приготовлением салата, всё же услышала.

– Почему вряд ли? Они очень хорошие ребятки. По хозяйству помогают, учатся хорошо.

– Вряд ли они простят нам своё поражение, – пояснила Маша. – По-моему они сильно разозлились, когда мы их три – ноль уделали.

От такой наглой лжи Вика едва не поперхнулась чаем. Но, глядя на сестру, для неё становилось все очевиднее что, Маша вовсе не врёт. Она, как ни странно, действительно верит во всё, что говорит. Наверно, Ада, каким-то образом загипнотизировала её и внушила Маше эти воспоминания.

– А потом почему не пришли обратно к Рубцовым? – продолжила допрос бабушка, нарезая бутерброды с сыром.

Волна панического ужаса, снова накрыла Вику. Что теперь скажет сестра? А вдруг она сейчас всё вспомнит и расскажет бабушке.

– Потом? – задумчиво протянула Маша.

Вика с замиранием сердца ждала, что ответит сестра.

– Потом я захотела спать, и мы с Викой пошли домой.

Невольный вздох облегчения вырвался из Викиной груди. К счастью, её не слишком наблюдательные родственники опять ничего не заметили.

– Сейчас покушаете, и будем собираться.

– Куда? – синхронно спросили девочки, повернувшись к Анне Николаевне.

– Как куда? В город поедем. Нельзя вам здесь оставаться, вдруг опять эта сумасшедшая старуха придёт.

– А-а-а, – в унисон протянули внучки и схватили по бутерброду.

Собираясь в дорогу, Анна Николаевна вспомнила, что нужно полить в теплице помидоры. Маша с Викой тут же вызвались ей помочь.

Воду приходилось таскать из колодца, который находился метрах в десяти от теплицы. После поливки бабушка составила полные вёдра с водой между грядок. Для того чтобы земля после высыхания, впитывала влагу из ёмкостей.

Когда работа была завершена, Анна Николаевна попросила Машу, принести лейку, которая стояла в дальнем углу теплицы. Пухленькая Мария, никогда не отличавшаяся ловкостью, сумела-таки пробраться к своей цели, через стройную шеренгу вёдер. Но на обратном пути ей пришла в голову «гениальная» идея – препятствия она решила не обходить, а перепрыгивать.

И вот когда до финиша оставалось последнее ведро, Мария зацепилась за что-то ногой, с грохотом повалилась на сестру, ударив её вдобавок лейкой по голове. Не устояв под весом Маши, Вика упала на тепличное стекло, которое вдребезги разбилось и сильно поранило девочек.

В глазах у Анны Николаевны потемнело. От вида этой душераздирающей картины, она впала в ступор. Но, визг Маши быстро вывел её из забытья. Очнувшись, бабушка кинулась извлекать детей, из кучи вёдер и стекла.

Маша выла, как пожарная сирена. Но, оглядев ранения, выяснилось, что Вике досталось сильнее. У Маши было несколько мелких порезов и ушибы. У Виктории же всё было намного хуже. Помимо мелких порезов, у неё был один длинный и глубокий на правом предплечье.

Аккуратно достав осколки пинцетом, Анна Николаевна водой промыла внучкам израненные части тела. Маша при этом всхлипывала и дрожала, а Вика стояла бледная и смотрела, как кровь ручейком сочится по пальцам, капает на сухую землю и впитывается словно вода.

Странная отрешённость и заворожённость Вики, очень напугала бабушку. Но выводить её из этого состояния было некогда. Из дома Анна Николаевна принесла аптечку, нашла в ней жгут и перетянула руку, чуть повыше локтя, чтобы остановить кровь. Затем перекисью водорода, ещё раз, как смогла, обработала раны внучек. Позвонила соседке Нюрочке, чтобы она приглядела за девочками, а сама кинулась звать на помощь, более квалифицированных специалистов.

В местной больнице, если можно так назвать ветхий сарай из трёх комнат, в данный момент никого не оказалось. Сегодня же воскресенье! Ударила себя по лбу Анна Николаевна. Подняв по телефону пол посёлка на уши, чтобы узнать, номер врача-терапевта, Анна Николаевна выяснила, что та уехала в город по делам. Но ей посоветовали обратиться к ветеринару Фёдору. Сначала Анну Николаевну возмутило это предложение, и она даже обругала советчика. Но больше специалистов в посёлке не было. Вообще не было! А ведь этот длинный порез на руке Вики нужно срочно зашить! Поэтому пришлось бежать к Фёдору, благо он жил как раз по пути к её дому.

Прибежав к ветеринару, Лаврентьева живо изложила ему суть своего визита. К Фёдору часто обращались с подобными просьбами и поэтому, он ничуть не удивился. Быстро собрав необходимые инструменты, он поспешил на помощь девочкам. Сняв жгут и осмотрев детей, ветеринар сказал, что раны не глубокие и зашивать их нет необходимости. А значит и помощь его не требуется.

– Как это не требуется? – подскочила к ним Лаврентьева, но, увидев Викину руку, не поверила своим глазам. На месте где ещё полчаса назад была глубокая рана длинной сантиметров пятнадцать, осталась лишь тонкая царапина.

– Ну, не смею вас больше задерживать, – начал прощаться Фёдор, собирая свои инструменты.

– Подождите, – остановила его Анна Николаевна, – посмотрите, пожалуйста, ещё раз. Я точно помню, что рана была гораздо глубже. Не могла же она, так быстро зажить.

– Абсолютно с вами согласен. Так быстро зажить она не могла. Следовательно, вы ошиблись, полагая, что она глубокая, – ответил Фёдор, стоя у порога.

– Постойте. Я же ещё не расплатилась с вами, – суетливо вытащив из кошелька триста рублей, Анна Николаевна сунула купюры Фёдору в карман. – Большое спасибо за то, что не бросили нас в беде.

– Это всего лишь мой долг, – высокопарно ответил ветеринар Фёдор и отправился восвояси.

– Слышь Николавна, как он обходительно с тобой разговаривал, – удивилась Нюрочка. – И ведь умеет же. А-то вон давеча Зорьку лечил, корову-то мою. Чего я только от него не наслушалась, – вздохнула соседка. – Ну да ладно. Пора мне. А-то засиделась у тебя. Своих дел полно.

Анна Николаевна пошла, проводить гостью. И стоя у ворот, Нюрочка бросила, невзначай:

– Значит, не зря всё-таки Адка-то приходила. Вон чё с девчонками твориться.

– Типун тебе на язык! – рассердилась Лаврентьева. – Когда вы уже отстанете от меня с этой ведьмой?! Дети просто порезались, катастрофы нет…

– Да, угомонись ты Николавна, – бесцеремонно перебила её Нюрочка, и громко хлопнув дверью калитки, удалилась.

Анна Николаевна стояла в раздумье. Она действительно не верила в то, что между вчерашним визитом Ады и сегодняшним падением детей в теплице, есть хоть какая-то связь. Это всего лишь случайное совпадение твердила она себе. В свои пятьдесят семь лет, Лаврентьева была ярым атеистом, упрямо отвергающим любые чудеса и все известные религии в придачу. Любому непонятному явлению она всегда старалась, найти разумное объяснение.

Но, чем объяснить, стремительно заживший порез Вики, она не знала. Как?! Глубокая рана, а то, что она действительно была глубокая, Анна Николаевна ни чуть, не сомневалась, может за час превратиться в тонкую царапину? На этот вопрос разумного объяснения у неё не было.

Затем, оставив свои размышления, Лаврентьева позвонила соседу, который занимался частным извозом, и попросила, чтобы он отвёз их в город. Тот моментально откликнулся на её просьбу, и уже через полчаса машина была у ворот.

Быстренько побросав чемоданы и сумки в багажник, Анна Николаевна вздохнула с облегчением. Наконец-то они уезжают из Лыково. За эти три дня она очень устала от любимого посёлка. Такое с ней было впервые.

Вскоре они уже были дома. В большой и чистой квартире семейства Одинцовых. Теперь нужно позаботиться о досуге девочек, подумала Анна Николаевна. Ведь нельзя же позволить Маше и Вике, тупо сидеть перед телевизором. И за ужином бабушка пообещала девочкам, сводить их в зоопарк. Но только в том случае если они будут, хорошо себя чувствовать ведь неизвестно же, как сегодняшний стресс отразиться на их здоровье.

Отправившись в свою комнату, чтобы переодеться с дороги, Вика достала оберег из чемодана и надела его. Она очень жалела, что не сделала это сразу, ещё утром. Девочка была уверена, если б он был на ней, то несчастного случая в теплице, не произошло бы.

– Никогда тебя не сниму, – пообещала она ему шёпотом и спрятала под футболку.

– Что это у тебя? – подбежала к ней Маша, издалека увидев верёвочку на её шее.

– Медальон, – ответила Вика, немного опасаясь, что сестра начнёт выпрашивать его поносить.

– Какая безвкусица, – фыркнула Маша, разглядывая оберег. – Где ты его взяла?

– На поле, за магазином, – соврала Вика и отвела глаза в сторону.

– Когда в футбол играли?

– Ага, – кивнула Вика.

– Ты бы ещё на помойке подобрала и нацепила, – грубо отругала её Маша, потеряв интерес к оберегу.

Говорить сестре правду, Вика так и не решилась. Ей было немного обидно что, Маша так бестактно высказалась о нём, ведь оберег успел стать для неё очень ценным и дорогим. Зато не будет выпрашивать, успокоила себя Вика и, погладив оберег, снова убрала его под футболку.

Бабушка вообще не заметила оберег, но даже если и заметила, ничего не сказала. Она знала, что у девочек полно всяких украшений и видимо, решила, что это одно из них. Поэтому Вике даже не пришлось объяснять, что это за медальон и откуда он взялся.

Глава 7

Утром, устроив внучкам тщательный осмотр, Анна Николаевна опять обнаружила удивительную картину. У Маши все ссадины, царапины и ушибы оказались на месте. Да и вид у неё был, не самый лучший – бледная, под глазами тёмные круги. У Вики же, всё наоборот – бодрая, румяная ни одной царапины и синяка, как будто их вовсе и не было. А от того длинного пореза на предплечье только розовый след остался.

– Ничего себе! – удивилась бабушка. – Викуля, как тебе это удаётся? Может у тебя лекарство какое-то секретное имеется?

– Нет у меня никаких лекарств, – нахмурилась внучка. – Само всё проходит. Организм наверно такой.

– У Машеньки организм такой же, а болячки заживают, как у всех. Ничуть не быстрее, – не унималась Анна Николаевна.

– Бабушка! Ну, что ты пристала?! Я сама не знаю, как это получается. Просто я хочу, чтобы раны зажили, и они прямо на глазах начинают заживать.

– И ты прям видишь, как они исчезают?

– Ну да, – после недолгой паузы неохотно ответила Вика.

Анна Николаевна с удивлением уставилась на внучку, словно впервые её увидела. Вика, не поднимая на бабушку глаз, пила абрикосовый сок, уткнувшись в стоявшую перед ней тарелку с овсяным печеньем.

– Бабушка, а что было странного в моём рождении? – неожиданно спросила Вика.

От такого вопроса Анна Николаевна опешила. Маша, перестав жевать котлету, с недоумением уставилась на сестру.

– Да, в общем-то… ничего. А с чего ты взяла, что твоё рождение было странным? – опомнилась Анна Николаевна.

– Ни с чего. Приснилось, – соврала Вика и отвела глаза в сторону.

Врать она не любила и когда вынуждена, была это делать, то чувствовала себя, как на иголках. Но и правду говорить, что узнала об этом от Ады – никогда бы не осмелилась.

– Ты родилась мёртвой, – неожиданно для себя выпалила Анна Николаевна, тут же пожалев об этом.

Как у неё это вырвалось, она не понимала. Вика своим вопросом напомнила ей те страшные для семьи события, произошедшие десять лет назад, но рассказывать о них внучкам она не собиралась, по крайней мере, до тех пор, пока они не вырастут. Наступила гробовая тишина. Маша с Викой, синхронно развернулись к бабушке, и впились в неё глазами, ожидая продолжения.

– Это было всего две минуты, – глубоко вздохнув, начала свой рассказ Анна Николаевна. – Ещё до рождения, врачи говорили, что у тебя порок сердца и предупреждали, что если ты и родишься живой, то надо будет сделать несколько операций, чтобы ты прожила хотя бы несколько лет.

Но ты родилась мёртвой. День твоего рождения, едва не стал траурным для нашей семьи. Но, к счастью всё обошлось. Через две минуты ты ожила, а через три дня врачи сказали, что ты здорова. С тех пор у тебя даже банальной простуды ни разу не было.

Вика вспомнила, что это действительно так. Несколько раз, когда вся семья тяжело болела гриппом, она даже не чихнула для приличия. За всю жизнь, у неё ни разу не было насморка, кашля, высокой температуры.

– Может, они ошиблись? – немного помолчав, предположила Вика.

– До вчерашнего дня я именно так и думала.

– А почему вы раньше ничего мне не говорили? Твой рассказ многое объясняет.

– Что объясняет?

– Я по телевизору слышала, – сказала Вика, – что некоторые люди, пережившие клиническую смерть, становятся экстрасенсами. Ну, в общем, у них появляются необычные способности.

– Да, наверно, – согласилась бабушка. – Я тоже слышала о таких случаях. Надо же какая ты у нас догадливая. А я даже не подумала об этом… Так откуда ты узнала о своём странном рождении?

– Я же сказала. Приснилось, – снова насупилась Вика, вспомнив о колдунье.

Дальше продолжать разговор не было смысла. Вика явно не хотела, мусолить эту тему. И Анна Николаевна решила, что поговорит с ней об этом в другой раз, в более подходящий момент. Чтобы перевести разговор, бабушка вспомнила о Машеньке, тихо сидевшей в уголочке. Та внимательно смотрела на бабушку и пыталась понять, намерена ли она, везти их в зоопарк? И чтобы она ненароком не передумала, Маша заранее сделала скорбное лицо и грустным голосом поинтересовалась: