Глава 15. Коп
Оливия
– У меня нет никакой интрижки, – грозно рычит Киллиан в трубку.
На том конце провода мой брат, и я слышу его через слово, но смысла почти не улавливаю. Что-то о Вивьен и клубе, но мозг фокусируется лишь на том, что я – очередная интрижка.
Потом я слышу своё имя. Брат будто знает, где я нахожусь. Что я рядом с Киллианом. И это меня злит. Теперь не избежать очередных нравоучений. Но я взрослая! Мне, черт возьми, двадцать три года, и я пять лет как-то обходилась без него!
Киллиан вешает трубку, устало потирает лицо и вообще выглядит каким-то подавленным. Мне хочется спросить, всё ли у него в порядке, но кто я такая, чтобы задавать подобные вопросы. У него есть Вивьен. Да, возможно, у них сейчас не всё гладко, возможно, они даже поругались, и мне очень хочется верить, что не я причина их ссоры. У меня нет права разрушать чью-то жизнь. Воспоминания о собственной разрушенной жизни, о бывшем женихе Адаме всё ещё свежы.
Скоро у Киллиана свадьба – вот, о чем я должна думать. Должна была думать, когда он целовал меня.
Но я не думала…
Я просто отвечала на поцелуи, позволила себя раздеть, ласкать, я, черт, почти позволила себя трахнуть…
От воспоминаний больно закусываю губу и сжимаю бёдра. Кожу всё ещё пощипывает от его требовательных ласк, нежных и в то же время жадных поцелуев, от ощущения тяжести его тела на своём. Я до сих пор не могу расслабиться, изнывая от желания.
– Олли, ты не против, если мы поедем через клуб? – Киллиан выдергивает меня из томительных мыслей. – Мне нужно поговорить с твоим братом.
Я могла бы выйти на ближайшей остановке, сама добраться до дома, благо сейчас не ночь, но вид озабоченного Киллиана усмиряет мой пыл, вынуждая остаться.
– Хорошо, – соглашаюсь я и всё-таки спрашиваю, не в силах видеть его таким: – Всё в порядке, Килл?
– Нет, не в порядке, – он улыбается, но улыбка получается какой-то вымученной. – Но буду в порядке. Сейчас мне нужно поговорить с Брайаном, а потом, если ты не против, с тобой.
Он пристально смотрит мне в глаза. Его рука ложится мне на колени. От этого прикосновения мурашки бегут по коже, а дыхание становится прерывистым.
Мы мчимся на предельной скорости, и он уже давно не смотрит на дорогу.
– Смотри вперёд, Киллиан, – это всё, что я могу сейчас сказать.
Но строгости в моем тоне не слышится совсем, скорее уж, взволнованность. От его близости. И Киллиан чувствует это.
А мне нужно попросить его убрать руку, ну или скинуть её самой. Но я не могу.
Вот как он на меня действует – с ним я теряю рассудок. И если бы он, например, решил меня снова поцеловать, я бы с жадностью ответила. Потом, вероятно, пожалела бы, но это было бы потом…
А пока, я просто молчу.
Киллиан легонько сжимает ногу чуть выше коленки, пользуясь моей податливостью. На этот раз его улыбка настоящая и ужасно сексуальная. А взгляды, которыми он время от времени меня одаривает, волнующие.
Атмосфера вокруг быстро раскаляется. Рука Киллиана, будто бы невзначай, перемещается чуть выше, отчего я ещё сильнее сжимаю бёдра и шумно вздыхаю.
И хорошо, что наш путь очень быстро подходит к концу. На горизонте маячит огромное здание-парусник.
– Пожалуй, подожди меня в машине, – просит Киллиан. – Твой брат немного на взводе…
– Почему? Что вообще с ним происходит? Я не узнаю его.
– По мне так он всегда был психом, – старается отшутиться парень.
– Килл, я серьёзно. Я хочу наладить с ним отношения, но мне начинает казаться, что это невозможно.
Киллиан грустно усмехается.
– Да брось, Олли, вам просто нужно поговорить. Вы семья, что может быть важнее? Сейчас в жизни Брайана творится полнейший кавардак, но он успокоится, и всё будет в порядке.
– Какой кавардак?
Киллиан паркуется, и мой вопрос остаётся без ответа.
Он ещё не успевает покинуть авто, как я вижу, что к нам идёт Брайан. Он замечает меня в салоне джипа. Его лицо вытягивается от удивления. Так же, как и моё, потому что вид брата лишает меня рассудка. Брайан одет в форму полицейского.
Он коп?!
Или это какой-то розыгрыш?! Или маскарад?!
Или он всё-таки коп!?
Но если это так, то невидимая пропасть между нами вырастает в тысячу раз. Я совершенно не знаю своего брата, и Дом, похоже, прав – они все изменились за пять лет.
* * *
Брайан никогда не любил полицейских и всё, что связано с властями. Ещё в старших классах частенько попадал на ковер к директору и был в одном шаге от отчисления из школы за буйный нрав и постоянные драки со сверстниками. Его и в полицию приводили, но, к счастью, дело не доходило до официальных бумаг, и всё ограничивалось лишь порицанием. Отец забирал Брайана из участка, поколачивал его за то, что тот якобы позорит семью, хотя главным позором был как раз Тэйд-старший – гуляка и потаскун – но это другая история…
Брат никогда не говорил мне, что ему попадало от отца, но я знала, видела синяки на его теле. Однажды я сильно разозлилась и хотела обратиться в полицию, заявить на отца, привлечь его к ответственности, ведь Брайан не должен был терпеть подобное. Но брат остановил меня. Сказал, что никто ему не поможет, ведь в полиции работают такие же уроды, как и наш отец. «Продажные копы», – так он их называл.
Брат всегда хотел быть по другую сторону баррикад. Воображал, что лучше станет гангстером, захватит власть, свергнув блюстителей порядка и избавив наш город, да и всю страну от бюрократического строя. Но это были лишь глупые выдумки подростка, которые быстро закончились, когда Брай обрёл новых друзей в лице Килла, Дома и Криса. Вчерашние мажоры, какими он их считал, на деле оказались весьма хорошими друзьями. Брайан был уверен, что нашел свою банду гангстеров. И они до сих пор вместе.
Только теперь Брайан коп!
Киллиан быстро выходит из машины. Я тоже выхожу – глупо прятаться, когда тебя уже застукали. И против воли на моем лице расцветает виноватый румянец. Словно Брайан сейчас с лёгкостью определит, где мы были и чем занимались. А может, это его форма на меня так действует? Он коп, и теперь я смотрю на него с недоверием. Но я не стану оправдываться. Пусть он лучше скажет, что всё это значит.
– Прежде чем ты начнёшь орать, – Киллиан выставляет две руки перед собой, – позволь мне сказать?!
– Что она здесь делает? – Брайан говорит так, будто меня здесь нет, и это бесит.
– Давай поговорим наедине, – просит Килл, кивая в сторону здания.
Они оба ведут себя так, будто меня здесь нет, и это злит ещё сильнее.
– Брайан, что это значит? – я подхожу к брату вплотную.
– Что? – он делает вид, будто не понимает, о чём я говорю.
– Это! – щелкаю пальцем по значку-жетону над левым нагрудным карманом его рубашки. Веду тем же пальцем к правому карману и тычу в серебряную табличку с выгравированными инициалами. – И это! Ты работаешь в полиции? Когда ты успел? Почему ничего не сказал?
В моем голосе нет претензии, скорее, удивление. И, кажется, я смогла его устыдить, потому что Брайан вдруг опускает взгляд, будто в один миг теряя боевой настрой, с каким подходил к машине.
Киллиан неловко мнется на месте и, похоже, собирается слинять.
– Ах это, – брат запускает пятерню в волосы, взлохмачивая их. Потом приглаживает, вертит в руках фуражку, но не надевает. – Я хотел тебе сказать, просто не успел…
– Но я думала, что ты работаешь здесь! – указываю на яхт-клуб. – Это же твой проект. Дана сказала, что ты спроектировал это здание.
– Это не совсем так… Но да, здесь я тоже работаю… то есть работал.
Брайан зажмуривается, потом поворачивается к Киллиану, между ними происходит короткий немой диалог, и я совсем не понимаю, что происходит.
– Я всё решу, – только и говорит Килл. – Дай мне пару дней.
Брат кивает. Потом смотрит на часы, обхватывающие его запястье. Кстати, очень дорогие часы, разрешено ли законом обычному офицеру носить подобную роскошь? И зачем вообще это Брайану? Зачем быть копом, если есть бизнес?
– Мне пора, – сообщает Брай, оборачиваясь к Киллиану. Потом смотрит на меня. – Пошли, Лив, у меня есть время тебя подвезти, – Брайан обходит меня, направляясь к патрульной машине, которую я раньше и не заметила.
– Я сам могу её отвезти, – запоздало реагирует Килл. Лицо у него становится удрученным.
– Позвони лучше Вивьен! Или ты забыл, что у тебя есть невеста, бро?!
Он говорит это специально. Знает, как меня задеть. Что ж, ему это удается, потому что чувство вины вновь затапливает моё сознание.
Я тороплюсь уйти вслед за братом, но Киллиан ловит мою руку, заставляя остановиться.
– Эй, Олли…
– Что? – достаточно резко спрашиваю я, поднимая на него грозный взгляд.
Под этим взглядом Киллиан сразу теряется.
– Прошу, Олли, позволь мне всё тебе объяснить!
– Лииив! – нетерпеливо зовёт Брайан из машины.
– Я не могу, мне нужно ехать, – выдавливаю я с некоторым сожалением.
– Прошу, не слушай никого, а особенно своего брата, – просит Киллиан, и это довольно странная просьба.
Хочу начать протестовать, потому что кого мне слушать, если не родного брата, но Килл не даёт мне такой возможности. Ни протестовать, ни думать, напрочь лишая голову всех до единой мыслей. Парень сгребает меня в сторону, прячась за джипом так, что мы выпадаем из поля зрения Брайана. Пару секунд спустя моё тело тесно прижато телом Киллиана к прогретому на солнце металлу авто. Он жадно целует меня, а я с жаром отвечаю. Опять. Одна его рука забирается мне под футболку, требовательно сминает грудь, но, кажется, этого ему мало, потому что второй рукой он стискивает мою попу. И ему будто плевать, что мы на парковке, что нас могут увидеть, и что, вообще-то, у него есть девушка, черт, невеста.
Здравый смысл всё-таки просыпается, и я даже пытаюсь оттолкнуть от себя Килла. Но делаю это как-то вяло и не очень правдоподобно. А самое ужасное во всем этом – мне тоже плевать на то, что нас могут увидеть. И мне до дрожи нравится всё, что он делает со мной.
Поцелуй продолжается до тех пор, пока меня вновь не зовёт Брай. И его тон нельзя назвать довольным.
Киллиан нехотя отстраняется, выпуская меня из тесных объятий. Хочет что-то ещё сказать, но я не даю ему такой возможности. Буквально сбегаю от него.
Глава 16. Лизи
Киллиан
Жесткая тренировка в спортзале, холодный душ, нет, даже ледяной, спарринг с боксерской грушей, снова душ – но ничего из этого не помогает. Податливое тело Лив в моих руках, её соки на кончиках пальцев, дурманящий запах её тела, тихие манящие стоны – всего лишь воспоминания, но они оглушают. И я не знаю, как мог ждать столько лет, потому что сейчас не могу терпеть ни минуты.
Вивьен, как назойливая муха, продолжает звонить и закидывать меня сообщениями. На звонки я не отвечаю. В сообщениях нет ничего, кроме просьб позвонить и каких-то угроз, но сейчас мне не до этого.
Я могу избавиться от Вивьен. Для этого нужно вернуть деньги её отцу, и мне совершенно не обязательно вести переговоры с ней. Остается только найти деньги. Сумма немаленькая, и я ещё не разговаривал с Домиником и Кристианом, уехал сразу после отъезда Тэйдов. Но, возможно, наша ситуация не так плачевна, и мы соберем нужную сумму в короткий срок. Семья Васкесов – одна из богатейших семей Милфорда. Холты неплохо зарабатывают на своих отелях. И у нас определённо есть собственные накопления от вечеринок в яхт-клубе. Но финансовыми делами заведует Доминик, поэтому только он может ответить на все вопросы. Плюс я всё ещё могу использовать трастовый фонд, он мой по праву, стал моим, когда я достиг совершеннолетия, но эти деньги ощущаются как грязная подачка отца, и я не хочу их использовать. Придётся, если не останется другого выбора, но, надеюсь, он у меня всё-таки будет.
Из зала я отправляюсь домой, чтобы поменять машину. Мой БМВ-кабриолет девяносто третьего года – единственная ценная вещь, купленная не на деньги отца. На машину я заработал сам, пусть она и стоила несколько сотен баксов.
К девяти часам мне нужно вернуться в клуб и поговорить с Брайаном. Я знаю, что он скажет. Друг очень громко думает, когда видит меня с Олли. Ему можно просто молчать – недовольство написано на его лице.
Но мне плевать. Мы уже не подростки, и я не стану просить благословения, чтобы быть с его сестрой.
Черт, кого я обманываю?
Конечно, стану! Мы друзья, и я больше не могу действовать за его спиной. Он просто должен это принять, и всё.
Я не сын своего отца, за пять лет мне удалось это доказать. Да, возможно, я не самый честный парень, и мою репутацию нельзя назвать кристальной – часто менял девчонок как перчатки – но то было раньше. У меня же не было Лив. Я думал, что и не будет, ведь она ненавидела меня. Олли всё ещё не знает правду, думает, что это я виновен в той аварии и косвенно в смерти их мамы, и я должен рассказать ей обо всём. А также о том, почему ей нельзя приходить в клуб после заката, особенно, если там будет Саймон.
Но это паранойя Брайана. Мой отец сейчас нечастый гость в Милфорде, к счастью. И пока его нет, в клубе не происходит ничего криминального, а значит, для Лив нет никакой опасности. Ни для Лив, ни для кого-то из нас.
Пресса, слава богу, перестала гудеть о последнем изнасиловании, которое там произошло. Жертва получила кругленькую сумму от моего отца, и его имя, конечно, было стерто из списка гостей клуба. Под ударом были только мы, ведь мы владельцы. Но Брайан состряпал наше алиби.
Другу пришлось нарушить кучу законов, он сказал мне тогда, что в жизни не чувствовал себя дряннее. Вроде его ещё тогда бросила девушка, хотя мы не придали этому большого значения, ведь Брай нам её не показывал. Она жила в Нью-Хейвене, и он проезжал много миль, чтобы встретиться с ней, но, кажется, этому влюбленному идиоту было в кайф.
Я не понимал отношений на расстоянии. У меня тогда была Ви, и она вечно пропадала в турне, а я не скучал, пользуясь вниманием других девчонок. Но, похоже, Брай, и правда, был влюблен, потому что он очень болезненно воспринял тот разрыв, и до сих пор ни с кем не встречается. С нами он не делится, хотя я старался выяснить подробности, но служба в полиции сделала его жестче, и он всё чаще закрывается от всех.
Брай лишь обмолвился однажды, что он потерял свою Тайлер из-за моего отца, но я так и не понял связи, а выпытать хоть что-то у меня не получилось. Кристиан вообще пытался найти эту Тайлер в Нью-Хейвене, конечно, за спиной Брая. Но информация ограничивалась именем и приблизительным возрастом, а это ничтожно мало для такого крупного города. В общем, даже связи Васкеса не помогли, и мы остались ни с чем.
Никто из нас не мог видеть Брайана таким. А он пообещал, что будет в порядке, если мой отец больше не приблизится к клубу. Но это невозможно, ведь Саймон запустил лапы почти в каждый бизнес нашего города и не только нашего.
К счастью, то изнасилование было последним. Маньяка так и не поймали, конечно же. По слухам, это был какой-то больной психопат, пробравшийся в клуб под вымышленным именем, что само по себе было очень скверно, ведь клуб закрыт от посторонних. Для достоверности мне пришлось уволить несколько человек персонала. Пару месяцев в бухте дежурили папарацци, но потом всё стихло. Но мы с друзьями знаем правду, и она никогда не сотрется из нашей памяти.
Подъезжая к дому, я нутром ощущаю его присутствие. Его вылизанная машина блестит на солнце и небрежно припаркована перед воротами гаража. Так, что туда невозможно заехать.
Саймон, черт возьми, Шоу. Он вернулся в город.
Помяни чёрта, твою мать…
* * *
Оставляю джип на дороге. Забрать свой БМВ и тихо уехать не получится. Увы, но мне придется встретиться с отцом…
Когда захожу в дом, понимаю, что Саймон не один. В воздухе витают сладкие ароматы женского парфюма, а из кухни раздается мелодичный девичий смех. Меня коробит, что я должен встречаться ещё и с его очередной подстилкой, которая наверняка не старше меня. И где он находит подобных дурочек? Ведь ничего, кроме унижения, они в итоге не получают. Даже на его деньги надеяться им не стоит, он скупердяй, каких мало.
Прежде чем пройти на кухню, громко откашливаюсь. Воображение рисует всякие мерзости, какие могут там происходить, и я не хочу это видеть. Достаточно лишь собственного воображения, и к горлу подкатывает тошнота.
Пару секунд мнусь в нерешительности, но, кажется, меня услышали, потому что смех замолкает.
Отец с фальшивой улыбкой добренького папаши встречает меня на пороге кухни. Он одет, пуговицы на рубашке застегнуты, ширинка тоже, значит, они ещё не успели опорочить нашу кухню, и это немного меня расслабляет.
– Сын! Наконец-то! Я звоню тебе весь день, – восклицает Саймон, заключая меня в крепкие объятия.
А меня тошнит от этого фарса. Для кого весь этот цирк?
Отец отступает в сторону, и моему взору открывается оголенное плечо. Благо только плечо, потому что это всего лишь глубокий вырез на кофте. Заглядываю за спину отца, стараясь рассмотреть всё остальное. За столом сидит девушка. Блондинка с хорошими формами и привлекательным лицом, но это всё, что я могу сказать. Быстро потеряв интерес, вновь обращаю взгляд на Саймона. У меня и к нему интерес только один – чтобы он убрал тачку, и я, наконец, смог поехать в клуб.
– Познакомься, сын, – продолжает отец своё представление. Он подходит к столу и присаживается напротив девушки. – Это Лизи!
– Элизабет, – со смешком поправляет она его, выстреливая в меня заигрывающим взглядом. – Привет, Киллиан! Я много слышала о тебе.
Да? И что, например? Хотя нет, мне неинтересно. Мне пора.
– Дай мне ключи, я подвину твою машину, – игнорируя гостью, обращаюсь к отцу.
– Поужинай с нами, Килл, – Саймон тем временем игнорирует мою просьбу.
– Я не могу, у меня дела.
– И они подождут, – отрезает отец. Громко отодвигает стул рядом с собой, кивком приказывая мне сесть. – Мы заказали китайской еды. Какая-то дрянь, которую так любит молодежь, – поигрывая бровями, говорит он Элизабет, а она кокетливо смеётся и выглядит при этом как идиотка. – Садись, сын, нам нужно кое-что обсудить.
– Я не могу…
– Сядь, – командно выплевывает Саймон.
В его взгляде читается угроза, но только когда он смотрит на меня. Стоит ему вновь посмотреть на гостью, как выражение его лица меняется. Взгляд переполняет нежность, на губах поигрывает приветливая улыбка, даже его голос звучит приторно сладко.
– Не обращай внимания на моего сына, Лизи. Я его малость избаловал в детстве, вот и выделывается. Совершенно не умеет вести себя в обществе приличной девушки, – отец вновь бросает взгляд в мою сторону. – Потому что общается со всякой швалью, – отчеканивает брезгливо.
Удивительно, как этот человек может притворяться, за одну секунду превращаясь из добропорядочного гражданина в монстра и обратно.
– Ты же знаешь, что мне нужно быть в клубе, – пробую ещё раз в надежде, что отец меня услышит.
– Дела могут подождать. Меня не было в городе почти месяц, поэтому прояви уважение и сядь за стол.
Кажется, Саймон теряет терпение, и мне приходится уступить. Медленно подхожу к столу и присаживаюсь. Скрещиваю руки на груди, откидываюсь на спинку стула, занимая расслабленную позу. Элизабет с интересом разглядывает татуировки на моем предплечье. Саймон ловит её взгляд, с недовольством поджимая губы.
– Как ты к этому относишься, Лизи? – интересуется он у девушки. – Не считаешь, что это перебор? Тебе не противно?
Какого хрена вообще? Какое ей дело до моих татуировок и моего тела?
– Мне кажется, это сексуально, – отвечает Лизи отцу, а сама глаз с меня не сводит.
Конечно, ей не противно. Ей настолько не противно, что она уже вся мокрая, судя по её пожирающим взглядам.
– Сексуально?! – Саймон удивлён. – Хорошо, пусть будет сексуально! Вас, молодежь, не понять, – он подмигивает девушке, а потом смотрит на мои руки.
Он ненавидит роспись на моем теле. Для него я урод, фрик, но меня это устраивает.
– Что ты хотел, отец? – решаю перейти к сути.
Он подталкивает мне коробку с китайской едой, а сам утыкается в свою порцию.
– Для начала поешь, – приказывает Саймон, но на меня он больше не смотрит.
Поглощен едой и Лизи, которая на него и не смотрит. Всё её внимание приковано ко мне. Это напрягает, если честно. Я чувствую себя цирковой собачкой. Словно должен выслуживаться перед этой особой.
А Лизи не так проста, как кажется на первый взгляд. Чистенькая, хорошо и дорого одетая, с прямой осанкой, возможно, даже воспитанная по канонам, нашептанным высшим обществом. Этакая белая пушистая овечка. Но так ли она бела и чиста внутри?
– Откуда ты, Лизи? – спрашиваю у девушки с интересом. Отец хочет от меня вежливости, что ж, он её получит.
– Из Нью-Хейвена! Прожила там всю жизнь, и первый раз оказалась так далеко от дома, – возбуждённо тараторит Лизи, которая минуту назад представлялась как Элизабет.
Но, похоже, мне можно называть её как угодно.
– И что же привело тебя в Милфорд, Лизи? – я даже не скрываю своего сарказма.
– Я приехала к тебе, – девушка вдруг смущённо опускает взгляд. Потом смотрит на отца, ища поддержку.
Саймон откладывает палочки в сторону, протирает рот салфеткой, делает пару глотков воды, выдерживая драматическую паузу. И я точно знаю, что сейчас он ничего хорошего не скажет.
– Киллиан, эта милая леди – Элизабет О'Конел.
Класс! Ну Элизабет, ну О'Конел, рад за неё, дальше-то что?
Смотрю на отца с недоумением.
– Отец Лизи, Майкл О'Конел, мой давний партнёр по бизнесу, – разжевывает Саймон. – Мы давно хотели вас познакомить, да всё как-то откладывали.
Мне с самого начало было понятно, куда он клонит. Отец давно поговаривал, что приготовил для меня какой-то выгодный вариант брачного союза. Но во мне теплилась надежда, что он не станет так много на себя брать.
Ошибка. Саймон может выкинуть и не такое.
Настроение, и так испорченное появлением отца в городе, скатывается ещё ниже.
– О-о, и ты привез мне невесту?! Как это щедро с твоей стороны! – говорю Саймону с издёвкой. Перевожу взгляд на девчонку. – А ты согласна на это? Согласна на брак по принуждению?!
Элизабет пожимает плечами.
Понятно, у неё нет своего мнения на этот счёт.
– Что тебя не устраивает, Киллиан? – горе-папаша театрально разводит руками. – Она приличная девушка, воспитанная, послушная, домашняя, будет тебе хорошей женой. Не жена, а мечта!
Да, чёртова американская мечта! Боже, это просто цирк! Эта девчонка словно товар, который мне пытаются навязать.
– Послушная, говоришь? – язвительно уточняю у отца.
Потом приближаюсь к девушке, подцепляю край её кофты, тот, что спущен с плеча, и дёргаю его вниз, выставляя напоказ пышную грудь в красном кружевном бюстгальтере. Лизи пытается вернуть ворот на место, но я ей не позволяю. Впрочем, она быстро сдаётся. Податливая, чёрт возьми.
– Ты же послушная девочка?! – уточняю шепотом. Она кивает. – Позволь мне оценить товар!
Пару секунд с презрением разглядываю её прелести, и меня тошнит от самого себя. Но это же часть игры. Саймон это начал, а я всего лишь играю по его правилам.
– Мне не нравится, – выплевываю вердикт, выпуская из захвата пальцев её кофту и отворачиваясь. – Или ты предлагаешь мне её трахнуть, чтобы убедиться наверняка?
* * *
Я не знаю, как отец сдерживается…
Не опрокидывает этот чёртов стол, коробки с китайской едой или не размазывает их по моей ухмыляющейся роже. Я жду, что он ударит меня, как делал это раньше, но он давно уже не распускает руки. Наша последняя стычка закончилась не в его пользу. То была драка, и я смог дать отпор – тренировки не прошли бесследно. С тех пор он меня не трогает.
Трус. Может распускать руки, только когда точно знает, что одержит верх, сломает. А сейчас он не может, потому что слабее.
Саймон встаёт из-за стола. Его кулаки сжимаются и разжимаются. Тело застыло в напряжении.
– Лизи, не могла бы ты оставить нас? Прогуляйся-ка в саду, – его голос дрожит и переполнен гневом.
Элизабет покорно поднимается из-за стола. Я слышу, как скрипит её стул, но не смотрю на девушку.
Не могу.
Игра, затеянная нашими отцами, вероятно, ей не по зубам. И выиграв эту маленькую дуэль, я чувствую полнейшее опустошение от сказанного и сделанного этой девушке. Ведь, по сути, она такая же жертва, как и я. Но я научился держать удар.
Лизи пересекает столовую и выходит в патио, почти беззвучно закрывая за собой дверь. Отец устало падает обратно на стул.
– Что ты несёшь, идиот? Кого ты собрался трахнуть? Её? Ты в своем уме вообще? – теперь он не притворяется суперпапой. Его тон, как и всегда, ядовитый. – Ты знаешь, кто её отец? Да он тебя в порошок сотрёт, если ты залезешь на его дочь до свадьбы.
– Никакой свадьбы не будет, – отрезаю я. – Хватит лезть в мою жизнь. Сам женись на О'Конел. Твои подружки едва ли старше неё…
– Ты что, не понимаешь, что это выгодный союз?! – его глаза сужаются с презрением.
– Для кого? Для тебя?
– Для нашей семьи…
– У нас с тобой нет никакой семьи! Я остаюсь в этом доме только потому, что ты хочешь выглядеть хорошим семьянином. Тебе это нужно, чтобы пустить пыль в глаза общественности.
– Ты остаешься в этом доме, потому что ты такой же лоботряс, как и твои дружки. Вам всем скоро двадцать пять стукнет, а вы и шагу не можете ступить без ведома папочек и мамочек. Жалкие уродцы! Кем бы вы были без папочкиных денежек?! Кем?
Я не отвечаю на его вопросы. Громко сглатываю ком в горле. Мне не хочется признавать правоту Саймона. Но где-то в душе скребёт червяк согласия с ним. Каждый из нас, так или иначе, обязан своим родителям. И пусть я не трогал трастовый фонд, но продолжаю пользоваться вещами, купленными на деньги Саймона. Его машинами, его домом. Порой мне кажется, что я дышу его воздухом.
Доминик и Крис тоже находятся под влиянием своих семей. Только Брай независим. Единственное, что сковывает его руки – это закон. Долг службы, который приходилось нарушать по вине моего отца.
И так больше не может продолжаться.
– Я не женюсь на этой девушке, – говорю ледяным тоном, одаривая его таким же презрительным взглядом. – И ты меня не заставишь.
– Ты прав, не заставлю, – Саймон качает головой. – Ты такой же идиот, как и твоя мать. Вот не жилось ей спокойно, надо было всё усложнять…
– Не надо говорить о ней, – я останавливаю его причитания. – Здесь её нет. Здесь только ты и я. Что ты хочешь от меня? Чтобы я занимался твоим бизнесом? Стал политиком? Метил в сенат? Что? Чтобы был хорошим сыном?
– Мне надо, чтобы ты был со мной заодно, сынок. Делал так, как я говорю. Неужели это сложно?
– Это не просто сложно, папа, – цежу сквозь зубы. – Это невозможно! У меня своя жизнь, у тебя своя. И, пожалуй, мне стоит покинуть этот дом. Не хочу, чтобы нас что-то связывало.
– Ты можешь жить, где угодно, – отвечает отец, пренебрежительно отмахиваясь. – Но от этого ты не перестанешь быть моим сыном. А значит, моей собственностью!
– Я не твоя собственность! – от негодования вскакиваю со стула. Он отлетает назад и опрокидывается.
– Сядь, – приказывает Саймон, но я не подчиняюсь. – Хорошо, не хочешь жить здесь – вали. Не хочешь жениться на Лизи – не женись. Но твой союз со шлюхой Монро я никогда не одобрю. Мой сын не может жениться на девке, сиськи которой видел каждый человек на этой земле.
– Я не женюсь на Ви, – огорошиваю его новостью.
– Нет?! Ну хорошо, что до тебя хоть что-то начинает доходить. Значит, ты не так безнадёжен, как казалось.
Разговор уже давно меня утомил, и мне хочется на воздух. Пара глотков кислорода, чтобы успокоиться.
И больше не видеть его надменную рожу.
– Это всё? Я уже могу идти?
– Нет. Есть ещё кое-что, – Саймон задумчиво чешет подбородок. – Ты должен организовать вечер.
– Какой, к черту, вечер?
– Что-то грандиозное! Со сбором средств для пожертвования городу. Это нужно мне для предвыборной компании. А твой клуб очень подходит для подобного мероприятия.
– И почему я должен это делать?
– Я знаю, что дела у вас идут не очень хорошо. Много шумихи тогда было. Теперь молоденькие девчушки стороной обходят яхт-клуб, ведь того маньяка так и не поймали, – Саймон издевается, это очевидно. – В общем, я помочь тебе хочу, и себе заодно. Ты мне вечер, я тебе двадцать процентов от собранных средств, ну плюс то, что вы сможете впарить гостям: еда, напитки.
Деньги мне нужны! Очень! Чтобы отдать их папаше Монро. Но заключая выгодную сделку с Саймоном, не могу отделаться от мысли, что заключаю её с дьяволом.
– В чём подвох? – с вызовом бросаю ему.
– Какой подвох?! – он раздражается. – Мне нужно помещение и тот, кто всё организует. Я нашёл такого человека в твоём лице. Короче, ты согласен или нет? – спрашивает снисходительно.
Хотя и мне, и ему понятно, что отказ он не примет. И я соглашаюсь, у меня нет выбора. Дела в клубе, и правда, идут не очень. Он пока не оправдывает затраченных на него средств.
– Забери Лизи с собой в клуб, – говорит отец на прощание.
Я, оторопев, замираю на выходе.
– Зачем?
– Она нигде не была, первый раз, можно сказать, мир смотрит, – отец фыркает. – Ну и ещё её надо как-то убедить, что ты ей не подходишь. Думаю, для тебя это не будет проблемой. Покажи ей, какой ты кретин, и она запросится домой к папочке.
Саймон встаёт из-за стола. Подходит ко мне.
– Не забывай о рычагах давления, Киллиан. У меня есть такой для тебя. Твоя мать! И если я не захочу навредить тебе, я всегда могу навредить ей.
Я стискиваю челюсти, ощущая, как скрипят зубы.
Ненавижу его.
– Я тебя услышал, – отвечаю неживым голосом.
Саймон разворачивается, пересекает холл и останавливается у лестницы.
– Ты живёшь в этом доме. Играешь свою роль порядочного сына. И не задаёшь лишних вопросов. На этом всё, Киллиан. Можешь быть свободен.
Отец уходит. Его тяжёлые шаги больно отдаются в голове, словно барабанная дробь.
На ум приходит одно – грязь. Всё, что связано с Саймоном Шоу – неправильно, аморально. Грязно!
Сжимаю виски пальцами. Мне хочется отмыться от этого разговора и его воздействия. Я словно пропитался этой грязью насквозь.
Похоже, я так и не научился держать удар, потому что он опять меня уделал.