Loe raamatut: «Дневники Танго»
Николаю Алёшину, генеральному директору издательства и самому лучшему литературному агенту, который не боится в непростой экономической ситуации открывать новые имена и вдохновляет на дальнейшее творчество
Одиннадцатое мая
Первое знакомство: шок
Моя группа танго-новобранцев выглядела удручающе. То есть не то чтобы драматично-ущербно, а скорее – нелепо-комично. Барышень, как и следовало ожидать, было значительно больше, чем кавалеров. А мужчины – и уступали числом, и были все очень разные – по возрасту, росту и телосложению. При этом их трогательно объединяла какая-то общая недоделанность. Но у всех – и у дам, и у кавалеров – лица были сведены спазмом неуверенности, который каждый тщательно пытался скрыть.
Впрочем, настроение подпортилось еще до того, как я увидела, с кем мне предстоит делать первые шаги в танго.
Стильный красивый интернет-сайт танго-школы в ярко-оранжевых тонах самим своим видом обещал необычное и радостное времяпрепровождение, но уже первые лица, которые я повстречала в коридоре, мысль о веселье опровергли. Серьезные, закрытые, а некоторые и вовсе мрачные.
Мой потенциальный партнер в танце и реальный партнер в жизни Виталик задерживался на работе, и я с ужасом думала, как он отреагирует на нашу славную команду. Я даже заранее приготовила слова извинения за такую негармоничную картину. Но я ничего не успела сказать по его пришествии – одновременно с появлением моего приятеля появились и наши учителя. И в то время как мой потенциальный партнер по танго и возможный партнер по семейной жизни (если он когда-нибудь до этого созреет, конечно) с ужасом разглядывал, куда его заманили, вводный урок начался.
Пара учителей, выглядевших, безусловно, эффектно – молоденькая приятная девушка и красивый дядька лет пятидесяти, – оптимизма не прибавила: музыка из проигрывателя зазвучала заунывная, а не страстно-надрывная, как мы себе представляли; и танец, который нам продемонстрировали, тоже не изобиловал пылкими выпадами и швыряниями партнерши, скорее это было похоже на умелое перетаптывание и переплетение ног.
Новичок, ни разу не видавший настоящего аргентинского танго, складывает свое впечатление о нем в основном из показательных выступлений на конкурсах бальных танцев и по нескольким кадрам старых фильмов типа «Двенадцать стульев» или «Здравствуйте, я ваша тетя», где исполнители пафосными движениями изображают наигранную страсть, а все элементы и связки утрированы, настроены на восприятие танца только извне. Но их невозможно повторить с разными партнерами, с таким набором движений нельзя импровизировать, все это – постановка, шоу, а не танец. И каждого, кто не знал об этом, ждет как минимум легкое разочарование.
Настоящие маэстрос относятся к шоу-танго, или, как они его еще называют, «танго на экспорт», с нескрываемым презрением. Позже, когда я разговаривала о стилях танго с одним из моих учителей, он говорил о шоу-варианте как о танго без души, танце, который изуродовали в угоду падкой до экзотики и острых ощущений публике.
Ну а меня в тот вечер удар настигал за ударом. Просто ходить в парах оказалось совсем не легко. Тем более под эту замысловатую музыку, которая совершенно не похожа на «Утомленное солнце» или «Белеет мой парус».
Итак, урок первый – взаимодействие. Главная задача партнерши – отбросить все замашки эмансипированной дамочки, цель партнера – взять ситуацию под свой полный контроль. Мужчина – режиссер танца, женщина – безмолвная исполнительница роли, хотя и главной. И любое, пусть даже самое искреннее желание задать ритм, выровнять темп или намекнуть лишним движением тела о намерении выполнить ту или иную фигуру – в танго неприемлемо. Никакого права голоса. Даже Восьмого марта.
Как это происходит на практике? И просто и сложно. Просто – стать в пару, выровнять позицию. Сохранить это положение – уже сложнее. Еще сложнее – для партнера дать понять, а для партнерши – почувствовать, какая нога идет, в каком темпе.
И только несчастные скрюченные новобранцы научились худо-бедно согласовывать свои шаги, как инструкторы предложили поменяться партнерами. Вот спасибо! Мой-то хоть и не умеет ничего, и музыку не чувствует (вообще, положа руку на сердце, медведь ему на ухо наступил), зато выглядит эффектно: красив, статен, да и в жизни все по полочкам расставил (впрочем, свою полочку я пока так и не определила). Остальные же, из числа тех, с кем придется дальше делить нелегкую участь обучения прекрасному, не вызывали желания даже подойти к ним поближе. Но нас в обязательном порядке поменяли. По-другому нельзя: танго, как нам объяснили тут же, – социальный танец. Любой танцующий партнер должен справиться с любой танцующей партнершей. И каждая смена партнера – хороший повод попрактиковаться.
Новый партнер, доставшийся мне на ближайшие несколько минут, не особенно скрывает, что ждет не дождется от меня избавиться. А уж мне-то как с ним некомфортно! Он – высокий, неуклюжий, аж вспотел от волнения, и запах его тела совсем не гармонирует с выбранной им туалетной водой. Двое следующих – не то что не способны справиться с партнершей, но как будто сами ждут от нее команд (вот что значит – век эмансипации, а еще говорят о стеклянном потолке для женщин). Еще один – не стесняясь, постоянно упрекает меня в моих ошибках.
Не успели мы освоиться в отношениях в паре, как учителя показывают первый элемент. Название символичное – крест (таким образом, выбор у нас появился на самом первом уроке: можно научиться делать крест, а можно сразу поставить крест на этом действе и уйти).
Мы не сдаемся. Крест так крест. В многоголосье неуклюжих пар наши голоса – мой и Виталика – самые громкие: первые уроки всегда полны взаимных претензий партнеров: ты не так меня направил, ты не так меня поняла, ты совсем не слышишь ритма.
Учителя стремятся нас разнять. В танго не виноват никто и виноваты оба.
Девятнадцатое июня
Первые успехи. И трепет
Прошло уже несколько уроков. Мы изображаем слабое подобие креста, меньше наступаем друг другу на ноги и меньше шипим друг на друга, когда ничего не получается.
Наш учитель частенько показывает группе новые движения, приглашая меня встать с ним в пару. И мне это, не скрою, очень приятно. У него красивые седые волосы, лукавые карие глаза и запах головокружительно свежего одеколона. А главное – он так изящно выводит меня на разные фигуры… Удивительно, что в танце с ним мои мозги оказываются «третьим лишним». Антон прекрасно договаривается с моим телом, и оно охотно выполняет все движения, вне зависимости от того, умела ли я их делать раньше, или это что-то новое.
Я никогда не думала, что можно вот так легко обойтись без контроля над собственными руками и ногами. Женщине в танго может быть очень легко. Легко, если она умеет чувствовать. Позже наш преподаватель по технике танго Галочка не раз говорила мне: «Лена, ты вся должна превратиться в уши и внимательно слушать партнера».
Ну а когда тангера научится быстро угадывать все команды, она может позволить себе немного украсить свою партию, в каких-то движениях возможностей больше, в каких-то – меньше. Поначалу резкое ограничение в полномочиях раздражает, но позже, как только начинаешь принимать правила игры, это становится все более интересным.
Что, в сущности, происходит в нашей жизни? Мы отвоевываем у мужчин наш маленький и ущербный кусочек места под солнцем, и мужчины – кто с умилением, кто с легким презрением, а самые слабые и неудачливые – с плохо скрытой ненавистью – отдают нам: самый неприятный участок работы, самые нудные домашние дела, самые бесперспективные жизненные цели. А целая армия «малышей» всех возрастов, тоскующих по безмятежному детству и крепкой маминой руке, с радостью вверяют любимой слабой половине и всю свою жизнь – от выбора ужина до выбора собственной судьбы. Все эти красавцы свой джентльменский долг выполнили. Они – каждый по-своему – уступили леди.
В танго этого не будет. В танго вами будут управлять, командовать, владеть. Вас будут ТАНГОВАТЬ. Это самое близкое к истине слово. И очень многие, один раз попробовав отдаться в танце (к счастью, здесь шанс получить удовольствие со случайным незнакомцем выше, чем в постели), с радостью забывают о привычке брать или предлагать самой. Этот радостный риск – доверить свое тело кому-то на три-четыре минуты – очень быстро овладевает начинающей тангерой и надолго оказывается главным стимулом для продолжения занятий.
Вот и я… все, чего хочу сейчас на самом деле, – это танцевать с Антоном, как можно дольше, как можно чаще. Нигде в нашей повседневной жизни я не испытывала такого удовольствия – безмолвно подчиняться, каждый раз удивляясь тому, какой фокус выкинут с моим телом в то время, когда мозги ушли погулять.
И кроме того. Мне нравятся взрослые мужчины. Лет после сорока пяти. Ну конечно, не то чтобы мне совсем не нравились те, кто моложе. Но взрослые, если они к тому же еще и умные и обаятельные, – всегда интереснее. У моей подруги Евгении случайно вышло замужество с сорокатрехлетним. В ее неполные тридцать. И всякий раз, за недолгий срок этого замужества, когда заходил между нами разговор о разнице в возрасте, она сокрушалась:
– Ну вот, как представлю, что до меня в его жизни были и страсть, и слезы, и любовь… Как он испытывал все эти сильные чувства не ко мне, как он дарил их кому-то другому! Ведь все это у него уже было, и было – не со мной. Как будто он уже испорченный кем-то, не до конца мой, как будто учился он в другой школе, и мы одни и те же предметы – физику, литературу, математику – проходили совсем по разным учебникам, а может даже – на разных языках. И я так до конца никогда и не узнаю, как это было в его жизни, в его душе на самом деле.
– Боже мой, – говорю я ей в такие моменты, – как это должно быть удивительно. Когда перед тобой сразу и полноценная увлекательная книга, вместившая целую жизнь, и ее автор…
Эти седые виски – увлечения и разочарования, амбиции и расставание с иллюзиями, карьерные взлеты и мучительные удары по самолюбию. Женщины ЕГО глазами – хрупкие и неуклюжие, испуганные собственной наготой; самоуверенные пышечки, темпераментные до изнеможения, жадные к жизни, своей и партнера; жилистые стервочки, питающиеся деньгами и украшениями; и обязательно – какая-нибудь одна особенная, причем на фотографии – самая серая и неприметная, но каким-то хитрым способом нарисовавшая ему на сердце рубец. А что ты скажешь про МЕНЯ после всего этого? А как ты чувствуешь жизнь сегодня, после того, что у тебя уже было? Твой запах, твоя манера ведения в танце назойливо шепчут мне, что ты не просто вышел сухим из воды, что все эти девочки, девушки, женщины, такие разные, умело подготовили тебя ко встрече со мной…
Моя подруга Евгения носит желтое золото. Я – белое. Ей нравится дорогая теплая шерсть. У меня – аллергия на шерсть, я люблю скользкую прохладу натурального шелка на коже. И, кстати, сейчас у Евгении, барышни уже за тридцать, бурный и счастливый роман с двадцатипятилетним красавцем.
Четвертое июля
Биография Танго
Тем временем мысли все чаще занимало танго. Этот странный свод правил, эта сложная музыка, эти замысловатые движения… Откуда танго родом? И почему оно такое? Покопавшись, я собрала досье на своего героя, а точнее, на героиню – Танго.
Портовая шлюха из Буэнос-Айреса и эмигрант, который между отсидками в местной тюрьме занимался мелкими грабежами, встретились. Их встреча была случайной и в то же время – закономерной.
Случайной – потому что никто из них к этой встрече не готовился и никто ее не готовил. Закономерной – потому что он перепробовал так или иначе всех шлюх этого порта, а она отдавалась столь многим, что давно перестала вести счет мужчинам. В ее «послужном списке» были многие: солдаты, бежавшие от затяжных гражданских войн, дети африканских рабов, беженцы из Европы, не вписавшиеся в нормы своего общества или просто ищущие острых впечатлений. И эта встреча, собственно, ничем не отличалась от всех прочих. Все произошло быстро, за гроши, в трущобах Буэнос-Айреса, по пьяной лавочке. Ну а закончилась, как и многие другие, беременностью. Ребенка не успели уничтожить, он слишком быстро окреп в теле матери, слишком прочно схватился за жизнь и слишком быстро, гораздо быстрее, чем родился, полюбил ее. Девочка оказалась очень жизнестойкой. На ее здоровье не сказались ни папочкин сифилис, ни пьяные загулы беременной мамаши. К тому же она росла необычайно красивой. Первыми это заметили соседи по трущобам. Некоторые просто лишний раз заглядывали в грязный угол, где проживала шлюха, чтобы поглазеть на маленькое чудо, иные даже приносили малышке леденцов. Позже красоткой заинтересовались респектабельные граждане. Тайком от жен и подружек, незаметно для друзей и коллег по работе они улучали часок-другой, чтобы провести его в обществе необыкновенного подростка. Потом и вовсе делали это без стеснения, всюду брали ее с собой, в результате чего наша героиня привлекла к себе всеобщее внимание. Она того стоила. Она стоила каждой минуты, ей посвященной. Она это знала. Она без стеснения входила в любой дом. Она с легкостью покорила сначала завсегдатаев европейских кабаре, а позже и высший свет Европы распахнул перед ней двери. В родную Аргентину она вернулась королевой – дрогнул даже непримиримый раньше ханжеский высший свет Буэнос-Айреса. И везде ее ждали. Везде забывались в ее объятиях. Но самое удивительное, эта девочка, которая не знала толком даже испанского, а владела более-менее прилично только лунфардо – жаргоном криминальных уличных кварталов, с легкостью находила общий язык и с простолюдинами, и с аристократами в седьмом колене. По всему миру. Красотку звали Танго. И она никогда не стеснялась своего происхождения. От папочки она унаследовала взрывной характер и невыразимую тоску по несбыточному лучшему. От мамочки – обреченную готовность и животное желание отдаваться партнеру до последней капли.
Двенадцатое июля
Первая милонга
Спустя пару месяцев нехитрых занятий мы с Виталиком решили испытать себя на милонге. Мест, где в Москве можно потанцевать аргентинское танго, оказалось сразу несколько: приблизительно по одному клубу на каждый день недели, так что попробовать свои силы можно в любой момент. Из доступных для новичков (а позже я выяснила, что есть еще и доступные только узкому кругу тангерос) самый уютный и симпатичный – клуб «Марипоса» предлагал потанцевать в воскресенье. И мы с этим предложением согласились.
Договорившись со своим партнером по телефону о том, как будем выглядеть (в этот вечер мы сошлись на черно-белом дресскоде), я принялась за сборы.
Одни говорят, что лучше учиться на чужих ошибках. Другие – что так, как свои собственные, ничто не научит. Так или иначе, после той первой милонги урок о том, что начинать собираться надо с туфель, я усвоила отменно.
Я достала из шкафа любимое черное платье с глубоким вырезом, окантованным белым шелком, и решила, что ничего другого надевать на премьеру не хочу. Часы на белом лаковом ремешке, маленькая черная сумочка. Что же могло быть лучше, чем черно-белые туфли с острыми носками и без пятки! Картина в зеркале настолько понравилась, что я совершенно не задумалась о практической стороне вопроса.
Клуб, в котором нам предстоял первый выход в свет, весьма популярен в московском танго-сообществе, – там появлялись все уважающие себя тангерос.
Я запретила себе бояться и сказала так: пусть мы новички в танце, зато – молодые и красивые, эффектно одеты и хорошо друг с другом смотримся.
Но, признаться, я с самого начала искала глазами Антона. И взгляду не пришлось долго блуждать в поисках его среди множества незнакомых людей. Антон был за пультом. Оказывается, иногда он не только танцевал, но и диджействовал. Таким образом, решила я для себя, попробовать себя в деле удастся только с Виталиком – на предложения других мужчин я согласиться не решилась бы. Впрочем, как потом выяснилось, чужие мужчины почти никогда не приглашают новеньких барышень, которые приходят со своими кавалерами. О том же, что существует целый сложный ритуал приглашения на танец, включающий обмен взглядами и иногда улыбками, а только потом, причем далеко не всегда, – словами, я узнала далеко не на первой милонге.
Ну а в тот вечер я просто улыбнулась Антону, увидев его за пультом, и помахала рукой. И он, к моей несказанной радости, тут же оставил пульт и пригласил меня танцевать. Виталику минут пять назад позвонил кто-то, как всегда очень важный, и мой друг удалился на улицу решать проблемы.
Видимо, в полутемном и многолюдном клубе даже опытный тангеро не всегда способен разглядеть обувь той, с кем собирается танцевать. По крайней мере, думаю, если бы мой учитель оценил всю сложность момента и мою полную неосведомленность в вопросах сборов на милонгу, катастрофы можно было бы избежать.
Наш первый танец не заклеился уже с первых шагов: мои остроносые туфли то цеплялись за брючины партнера, то мешали мне самой. Сосредоточившись на том, чтобы не задеть Антона мысками, я потеряла контроль над пятками, и туфли начали то съезжать набок, то вообще соскальзывать с ног. Ну а все это вкупе, плюс смятение и неуверенность, напрочь выбило меня из колеи и не позволяло выполнить даже самые простые фигуры. Единственной частью меня, которой удалось сохранять видимость благополучия, оставалось лицо. Хотя я в ужасе думала, что будет дальше.
Антон, видимо, решил приободрить партнершу и нежнее и ближе прижал к себе. Сколько радости доставила бы мне эта близость до или после злосчастного вечера под названием «Неудачные туфли»! Он был так близко, держал меня так уверенно-мягко, так красиво и элегантно исполнял свою партию… Наверное, мы были бы красивой танцевальной парой. Но не в этот вечер. Как объяснить, что все дело в чертовых туфлях, когда во время танца и разговаривать-то не принято? Да и глупо идти по пути плохого танцора, которому вечно что-то мешает.
Антон еще позвал меня на второй танец (согласно этикету милонги, танцевать в одной паре принято по четыре танца), сам при этом, видимо, уже понимая, что сегодня со мною каши не сваришь. Второй танец не исправил ситуации, а только ее усугубил. Улыбалась я уже из последних сил, и от пытливого взгляда со стороны не ускользнуло бы состояние беспомощности, которое меня охватило. Но вот наконец музыка замолчала, и Антон вернул меня Виталику, который уже вдоволь наговорился по работе и с интересом разглядывал мои попытки потанцевать.
Душа металась, потеряв покой, и я предложила Виталику попробовать себя на танцполе (и тайно надеялась реабилитироваться хотя бы перед самой собой, – о том, чтобы изменить мнение окружающих, тех, кто видел, как я мучаюсь, я и не мечтала). Но самое страшное – ситуация с туфлями-вредителями повторилась! Острые носы продолжали нещадно терзать ноги партнера и даже скалили зубы, как мне казалось, друг на друга. Иногда, конечно, нам удавались некоторые фигуры, но между редкими удачами я нелепо пыталась воспроизвести то, что от меня хочет партнер. Не удавалось порой элементарное – тот же крест. Виталик ведет меня на одну фигуру, мне кажется, что от меня хотят совсем другой. Большое количество пар на танцполе, разумеется, лишь усугубляло нашу растерянность. Только увернулись от одних, глядь – другие летят мимо, изысканно перебирая ногами. Когда мы сидели за столиком и наблюдали за танцующими со стороны, мне казалось, что все они – какой-то удивительный единый организм, где все подчиняется общим биоритмам, где ни один орган не мешает другому и каждый дополняет работу остальных. Но как только мы пытались вклиниться в процесс, я чувствовала себя то больной головой, то вывихнутой ногой, то отравленной печенью. Отчаявшись сделать что-нибудь красивое и гармоничное, мы с Виталиком покинули клуб. В надежде завтра все начать сначала.
Двадцать третье июля
Работа над ошибками
Вот ведь как бывает! Нужно было отзаниматься два с половиной месяца, пережить конфуз на первой милонге, чтобы понять, что даже самое элементарное движение – крест мы делать толком не умеем. Было решено к обязательным занятиям, которые проводятся дважды в неделю, добавить уроки техники.
Тематические уроки – «технику в парах» по воскресеньям и «технику танца для женщин» по средам – ведет Галочка. Она не только помогает детально разобраться в том, как правильно и красиво выполнять то или иное движение, но и регулярно возвращает новичков к таким важным моментам, как грамотно и гармонично двигаться в паре, держать осанку. Плохо выходим на крест? У Гали есть решение. Всем присутствовавшим она предложила разбиться на пары, а вместо привычного объятия прильнуть друг к другу, заложив руки за спину. Партнеры должны, сохраняя абсолютно ровную спину, слегка наклониться и опереться друг на друга – так, чтобы получился равнобедренный треугольник. Таким образом достигается идеальный баланс давления партнеров друг на друга, а заодно – идеальный баланс доверия.
Нетрудно догадаться, что частью тела, которая коснется партнера, оказывается грудь. Мы с Виталиком, заняв такую пикантную позу, даже не очень о ней и не задумались. (Вместе-то уже не первый год, знаем каждую родинку на теле друг друга. И жить бы нам вместе, и замуж пора уж, но Виталик все не торопится – все зреет для женитьбы. И созреет ли вообще?) Но, видимо, не всем положение «руки за спину» показалось таким обыденным. Сделав несколько шагов, сквозь музыку я услышала трели нервного хохотка. Автором звуков оказалась симпатичная дама лет под сорок с очень большой грудью. В то время как я, не задумываясь, прильнула к Виталику своим скромным 70Б, красотка по имени Оля никак не могла уложить все, чем ее одарила природа, на грудь своего партнера (он, судя по всему, не был ей так близок, чтобы она его не стеснялась). К тому моменту, как я замерла, с изумлением и улыбкой наблюдая за удивительным процессом поиска идеального контакта у этой странной пары, оказалось, что и вся остальная группа заметила очаровательный конфуз. Оля совсем смутилась, нисколько, впрочем, не впадая в отчаяние, а лишь мило зардевшись. Но в конце концов и ее роскошный бюст нашел пристанище на груди тангеро, и урок продолжился.
Что же касается результатов, то они превзошли все мои ожидания. Такое простое, и в то же время странное движение позволило буквально через несколько танцев Виталику – четко отдавать команды, а мне – худо-бедно угадывать их. Галя гордо произнесла:
– Это упражнение – одно из лучших, позволяющих мужчине и женщине не просто почувствовать друг друга, но и в принципе определить на практике основы анатомии танго: какое плечо партнера и как отвечает за какую коленку партнерши. Лучшие танцоры в начале своей карьеры водили партнерш грудью по нескольку часов в неделю.
Я подумала, что, в отличие от лучших танцоров, я вряд ли буду заниматься этим вне уроков техники танго. И прежде всего потому, что мой партнер не захочет: одно дело дома спонтанно потанцевать на кухне после совместного поедания спагетти с морепродуктами, другое – яростно и маниакально оттачивать мастерство в странных и недосказанных позах. Наверное, последнее принято далеко не у всех нормальных мужчин.
Шестьдесят минут урока нам показались как минимум тремя часами тяжелейшей работы – телом и головой. Но эта работа не прошла даром. Она вылилась в некую, как выяснилось позже, в общем-то и не совсем правильную базовую технику, которая, впрочем, блестяще помогает именно новичкам освоить азы взаимодействия.
