Вторая жизнь

16

Вот вы, наверное, думаете, что в старину люди по нужде по кустам бегали, а вот и нет. Ночью и в плохую погоду, когда на двор не выйдешь, ходили на ведро. Высокое, удобное ведро с крышкой, после справления нужды каждый кидал сено, которое всегда лежало рядом, на свои отходы жизни деятельности. Никакого запаха, всё чисто и аккуратно. По мере заполнения ведра оно выносилось и выливалось на навозную кучу. Так что унитаз и не совсем современное изобретение. Туалет был сколочен из жердей поставленных вертикально, рядом тоже всегда лежало сено, после посещения данного помещения, все «остатки» так же прикрывались сеном. А подтирались, извините, мхом или сосновыми щепочками. Россия в отличие от Европы всегда была чистоплотной.

Всё все улеглись, спим.

Проснулась я, когда в доме ещё все спали, надо же, без будильника, сама! Лучина догорала, значит уже утро.

Малыш сопит, носиком похрюкивает, забавно так. Стоять и смотреть на спящего младенца можно бесконечно. Сегодня нужно обязательно посадить помидоры и картофель.

Учёные спорят, как картошка на Русь попала, одни говорят, что её завёз Пётр первый, другие уверенны, что купцы завезли, а уж Пётр просто помог им в распространении. Вот теперь точно знаю, что это я, первая принесла картофель на Русь, только в историю не попаду.

Вышла во двор, на востоке появилась светлая полоса, рассвет. Тишина оглушающая, нет привычного городского шума, даже когда жили в деревне, таким тихим утро не было никогда. А здесь, как в вате. Появился первый лучик солнца и всё проснулось, заорал петух, запела пичуга, замычала в стойле корова. Доброе утро, день.

Затопить печь, сходить к леднику, достать всё для приготовления обеда. Подогреть вчерашнюю кашу на завтрак. Управиться со скотиной. Ну, вот скажите, чем эта жизнь отличается от той? Всё одно и тоже, уборка, готовка, стирка...... Немного жизнь облегчили гаджеты и умные машины, а так что в этом веке, что в том.

Совсем рассвело, из дома вышел Андрей, посмотрел на меня вопросительно. Ну и что не так. Тьфу ты, это у меня на него реакция такая, стою, улыбаюсь. Так всю жизнь, стоит только увидеть его и всё, рот до ушей, ну не могу с собой ничего поделать. Быстро отвернулась к печке.

– Что во мне смешного? – Поинтересовался он, заметил.

Ну и, что я сказать должна? Ты для меня свет в оконце?

– Просто я рада тебя видеть, доброе утро. – Попыталась отвертеться я.

Андрей пожал плечами, сел за стол. Поставив завтрак, пошла управляться. Есть, потом буду. Захватила распаренное зерно, дала жрать поросятам, села корову доить, почувствовав на себе взгляд, обернулась, Андрей стоял в дверях и смотрел на меня.

– Странная ты, семья есть? Муж? Дети?

– Конечно, были, – пожала я плечами, – муж умер, – и ведь не соврала. – Дети взрослые, далеко уехали, давно не видела, – вот тут вру, три дня назад по ватсапу общались, ну не объяснять же это человеку 12 века. – Идти мне некуда, – и это правда.

Очень нужно, чтобы ты принял меня, главное не гони родной, я постараюсь сделать всё, чтобы ты меня снова полюбил. Мы две половинки одного целого и даже твоя смерть не смогла нас разлучить.

Что он прочёл в моих глазах, не знаю, просто подошёл, погладил по голове и сказал, вздохнув,– Бедная, ты бедная.

Повернулся и вышел. Ох, что со мной творится, я ликовала, душа пела, на глазах слёзы. Полгода я не чувствовала рук Андрея на своём теле. Полгода страшной тоски, страха. Там в той жизни, идти в спальню одной, было выше моих сил. А этим прикосновением он снял всё. Всю тоску и боль, он рядом и мне больше ничего не надо.

17

Вот это огород! Есть где развернуться. Соток пятьдесят, наверное. Ну конечно, здесь пятёрочек и магнитов нет. Что сам вырастишь, то и кушать зиму будешь. Короче, как потопаешь, так и полопаешь. Семена мы с девчатами перебрали, не все в этом году сеять буду, поздно уже, а те овощи, что успеют созреть, сегодня посеем. Настя свои семена дала репа, свёкла, редька, брюква. Морковь они с Ириной с осени посеяли, уже должна всходить, посмотрим сейчас. Сегодня в первую очередь помидоры в землю воткнуть. Они за эти дни, бедные, немного завяли, ну да ничего, очухаются. Помидоры, кабачки и картошка, для местных в новинку. Иринка лист от помидора откусила, сморщилась, выплюнула. Невкусно.

– Плоды с него едят, как и с огурцов, – рассмеялась я.

В отдельной загородке стоял земледельческий инструмент. В общем, с землёй возиться, учусь заново.

Сейчас я вам про них расскажу.

Начну с лопаты, изготовлялась она из осины, полностью деревянная, очень лёгкая, похожа на лопату, что хлеб в печь садят.

Вилы, изготовленные также, из осины, такими надо уметь пользоваться.

А вот тяпка вполне привычная, с древних времён вообще не изменилась.

Грабли тоже, ничего нового для меня, такими и в наше время пользуются, сено собирать железными тяжело, а деревянные свободно по стерне тянутся.

Здесь же лежали инструменты, которыми я вообще не знаю, как пользоваться. Надеюсь и не буду, есть лошадь, есть мужчина, а может по местным меркам это чисто женская работа? Не знаю, пока не видела этих вещей в работе.

Все инструменты из дерева, совсем для меня непривычными кажутся, но не беда главное я знаю, как работать ими надо, а остальное приложится.

– Ну, всё посмотрела? – Поинтересовалась Иринка.

– Тут пока прикопай зелень свою, и пойдём, ещё яйца покрасить нужно. Радоница завтра.

– А садить? На улице теплынь, садить, когда будем? – Не совсем поняла я Иринку.

– Ты что?– замахала на меня руками Иринка, – до Даждьбога дня садить нельзя. Ты что совсем не знаешь? Где ты жила? Вы что, когда вздумается, посевом занимались? И росло? Земля ещё холодная, нельзя садить.

Вот вам и здрасьте, мы так и делали, когда в голову взбредёт, тогда и садили. Вот интересно, если про теплицы рассказать, поверят. Те вообще среди зимы и сеют, и садят, и урожай снимают, безбожники. Пожав плечами, я прикопала мою разнесчастную рассаду и пошла вон с огорода. Посадили картошечку, класс.

Ну да ладно в чужой монастырь со своим уставом не лезут. Пошли яйца красить. Не празднуют же Пасху в эти века, причём тут яйца?

– Девочки, вы не обижайтесь на меня, не знаю ваших праздников, научите, и буду знать.

– Как не знаешь? – Удивилась Настя, – ты другим богам веришь?

– Да, – призналась я. – во Христа, – достала из-за пазухи крестик и показала девчатам.

– А, вы те, что в церкву ходите? Видели мы, когда в город ездили ваших жрецов, забыла, как называют их, – Иринка махнула куда-то рукой.

Я и сама не знаю, как назвать служителей наших. Не больно то и верующая. Девчата ждали моего ответа.

– Много разных служителей в церкви, – попыталась выкрутиться я, – бог един, называют его по-разному. – Вроде ничего так, умно сказанула.

– Как же един то? – Иринка аж руками всплеснула, – на капище вон их сколько стоит.

Ох, как я эту тему не люблю. Надо бы завершить этот спор.

Заплакал Алёша, спасибо малыш, выручил. Я занялась малышом, не до спора. Пока кормила, пеленала, придумала, что Ирине ответить.

– Сегодня вечером я вам про разные страны и религии расскажу. – Зря, что ли телевизор столько лет смотрела.

– Ну что, рассказывайте, чего готовим. – Совсем сменила тему я.

Хлопотали мы до вечера. Покрасили яйца, сварили кисель с овсяной крупы, напекли блинов. Приготовили пшеницу для кутьи.

Меня удивила покраска яиц. С детства помню только луковую шелуху, а оказывается природных красителей тьма тьмущая.

Отварили свёклу, крапиву, ягоды бузины. Настя притащила с банных веников сухую листву дуба и берёзы. Яйца получились яркие, зелёные, красные, синие, мраморные, ничем не отличаются от окрашенных краской.

Славянские праздники привязаны к природным циклам – солнцестоянию, посевной, сбору урожая. Намного позже служители для укрепления основ христианства, адаптировали славянские праздники для своих целей.

Вечером, позанимавшись с малышом и уложив спать, начала свой рассказ про религии. Минут сорок говорила, я и не думала, что столько знаю, сама себе удивилась. Девчонки слушали внимательно, Васёнка даже рот открыла. Иногда мне кажется, что если я буду рассказывать про устройство двигателя внутреннего сгорания, она и это будет слушать с открытым ртом, хотя ни слова не поймёт.

– Как интересно, – задумчиво проговорил Андрей, – откуда ты знаешь так много?

К этому вопросу я уже давно подготовилась – Наш дом стоял на перекрёстке, всегда кто-нибудь ночевал, вот странники и рассказывали, а я слушала и запоминала. Теперь вот с вами делюсь.

А песню, послышалось с печи. Ну да, уже вошло в традицию, сначала сказка, за тем песня. Сегодня в репертуаре Валентина Толкунова:

Я растоплю кусочки льда

Сердцем своим горячим

Буду любить тебя всегда

Я не могу иначе.

18

Утром о празднике ничего не напоминало, Андрей ушёл в кузню, мы, с девчатами, занялись домашними делами. С вечера тесто на хлеб и пирожки поставили, кутью доготовить надо.

Я тестом занялась, Настя кутьёй.

Для меня кутья – это сладкая рисовая каша, с изюмом или цукатами. Многие любят добавлять туда разные орехи. Местная же кутья, что-то совсем другое. Рецепт приготовления запомнила хорошо.

Пшеницу, цельные зерна, замочили ещё с вечера. Сегодня Настя сварила мёд. Взяла ложки три мёда, залила половиной стакана воды, (это я так на глазок определила, нет тут стаканов) и закипятила эту смесь. Затем добавила к пшенице сухих ягод, залила всю смесь варёным мёдом. Кутья готова. Каша получилась рассыпчатая, ароматная. Вы можете себе представить смешанный запах мёда и лесных ягод. Вот так, сейчас пахло под навесом. Слюнки текли, так хотелось кашу отведать. Настюха накрыла чашку с кашей чистой тряпицей и убрала, чтобы соблазна не было. Девчонки начали наводить порядок во дворе. Я была в полном недоумении. Сегодня же праздник, радоница. А мы занимаемся домашними работами, мужик какой-то к Андрею в кузню идёт, бабы на озере тряпьё стирают. Я что-то не понимаю. Подошла к Ире.

– Ты объясни мне, праздник сегодня или нет?

– Праздник, первую половину дня, надо обязательно провести в работе, обедать мы пойдём на погост, там и отдохнём, а уже вечером, после того как со скотиной управимся гулянья будут.

Вот вам и расклад. Теперь спокойно можно дела все переделать, а то переживаю, вдруг не так что сделаю. Пелёнки пойду стирать.

Ближе к полудню, Андрей с кузни вернулся, Настя взялась корзину едой и напитками заполнять. Тут я уже поняла, праздник начинается.

Меня позвала в дом Ирина, подвела к сундуку, – Вот, батюшка велел одеть тебя, а то ходишь как приживалка.

В сундуке лежали вещи, так понимаю Варвары, ей уже не надо, а я буду одета как все.

Ох, раньше надо было одежду показать, это же сколько времени надо, чтобы выбрать наряд. К вечеру как раз и соберусь.

– Ты чего? – Не поняла Иринка, – одевайся.

– Ирин, ты мне помоги, – взмолилась я.

– Ты и этого не умеешь, да где ты росла то? – Возмутилась девчонка.

Скажи тебе, где я росла и как вещи в магазине выбирали, и сколько времени мне для этого нужно. И не поверишь ведь.

Ирина мне помогла одеть голубую рубаху, сверху синий с вышивками сарафан, подпоясала кожаным ремнём с не большими ножнами, на голову сборник, украшенный кружевами.

Вручила душегрейку, вечером прохладно, пригодится.

На ногах у меня свои кожаные лодочки

Жаль, зеркала нет, думаю весь этот наряд мне к лицу.

На улицу я не вышла, а выплыла. Королевешной себя чувствовала.

Андрей был одет в длинный кафтан подбитый мехом.

На ногах сапоги, прям Иван царевич. Отдельно хочу рассказать об украшениях, что были на головах у старших девчат.

На лбу была красиво расшитая тесьма, у висков к ленте крепились серебряные подвески, изображающие сказочных птиц. При движении головой украшения издавали мелодичный звон. Тесьма бала затейливо вплетена в волосы.

Головка Васёнки была украшена только вышитой тесьмой.

В общем, выглядели мы все сказочно.

Всей семьёй пошли праздновать. Людей на захоронении было немало. Не все пришли пешком, некоторые семьи приехали на лошадях, запряжёнными в телеги. Как мне объяснила Иринка, с другой деревни они, тут родня их похоронена. Мы расположились на земле прямо у свежих могил.

Пикничок такой устроили. Люди вели себя так, будто действительно выехали на маёвку. Веселье, шутки, возня ребятни. Никаких скорбных лиц и разговоров вполголоса. Сидят, наливают, закусывают. Андрей плеснул на могилу пива, девчонки раскрошили яйца и пирожки. Таким образом, помянули Варвару. Наши предки нисколько не боялись смерти, считая, что есть две жизни, одна из них земная, вторая, небесная, вечная. Поэтому и горевать по поводу смерти не имеет смысла. Ирина с Настей, пошли к знакомым, мы с малышами остались у своего импровизированного стола. К нам подходили люди почтительно, здоровались, менялись угощениями, поминая родных, близких и знакомых. Андрей лёг отдохнуть, вообще спящих у могил было много. Никто не обращал на это внимания. Видно обычное дело, отдохнуть на могиле. Я очень старалась делать вид, что всё это не шокирует. Видно не очень помогло. Мудрая Иринка раскусила меня

– Ну, что ты так удивляешься? У вас не так радоницу отмечают? – Вывела она меня из ступора.

– Нет, конечно. На могилы мы с утра ходим.... – Начала рассказ я. Вокруг нас стали собираться любопытствующие. Когда я закончила, подошли все люди. Слушали очень внимательно, качали головами, цокали языками. В общем, благодарная аудитория. Оваций, правда не было, да ну и ладно.

– А ещё знаешь чего? – Спросил кто-то.

– Ой, сколько много, – затарахтела Настюха, – ты про кота на цепи расскажи, ох и красивое сказание. А песен то сколько знает. – Прямо за смущала она меня.

– Другую расскажу, – согласилась я, – у самого синего моря, жили, были старик и старуха......

Вторая половина дня пролетела быстро, пора было идти домой управляться со скотиной, а затем на поляну, прихватив с собой большую охапку дров. Женщины и девушки несли метла. Дрова несли мужчины, для костра, который разожгут в полночь. Радоница плавно перешла в празднование, в честь богини Живы. Костер получился большой, в круг с мётлами встали девушки и молодые женщины. Они начали петь и танцевать, ритуальные движения завораживали. Женщины кружились в такт песни вокруг костра, а в воздухе дружным хороводом кружились искры, повторяя движения танцующих. Я вспомнила четверостишие, когда его услышала, не могла понять, сейчас же смысл стал ясен:

Жива в образе кукушки

Обозначит жизни край,

А весенний праздник живы -

Это светлый Первомай.

Вот вам и мир, труд, май. Не только попики забрали славянские праздники, а и большевики не стеснялись прибрать к рукам традиции народа.

19

С гулянья мы вернулись далеко за полночь. Я даже участие в хороводе приняла. Было необычайно весело. В основном водили хороводы, и принимали участие в играх, молодёжь. Взрослые разбились на кучки по интересам, мне было любопытно всё. Но так, как я взрослая и всё-таки замужняя дама, моей участью было только наблюдать. А жаль. Мне игра очень одна понравилась, я бы тоже была не прочь ловкость свою показать. Правда в неё только парни и мужики играли. Но в моё время это было бы не помехой. Разделились на две команды, у каждого на голове шапка, пошли стенка на стенку, я уж было думала, сшибутся сейчас, а нет, задачей игры удержать на голове шапку, которую соперники стараются сбить. Пройдёшь, строй соперников, останешься в шапке, значит победил. При этом шапку держать руками нельзя. Игра, что называется на вылет.

Ещё мне очень хоровод понравился, и песня прям душевная такая была: Ты, заря, ты моя зоренька

Ты, заря, ты моя зоренька

Ты вечерняя весёлая была

Ты вечерняя весёлая была

В общем, когда пели все хором, было завораживающе.

Иринке Андрей разрешил гулять дальше, взрослая уже, невеста, а Настюху забрал домой, та шла расстроенная, очень хотелось ей веселиться.

– Настя, – обратилась я к ней, когда мы вошли во двор и Андрей не слышал нас, – ты на сеновал спать иди, а Васёнку я с собой положу, – и посмотрела ей прямо в глаза. С минуту Настя переваривала, то что я ей сказала, потом подпрыгнула от радости и понеслась ставить отца в известность о том, что спит на сеновале. Андрей ухмыльнулся и махнул в знак согласия. Не дурак тоже, наверное, так в молодости родителей обманывал. Ну, кто полезет на сеновал проверять, спит их чадо или со всеми отплясывает на поляне. Главное домой вернутся до того как родители во двор управляться выйдут, а то не миновать порки. Как изменилась отмечание радуницы с веками. Покойных предков встречают с радостью, устраивая в их честь игры с хороводами. Всё же грустная православная религия или попы в наше время специально всё так усложнили, чтобы легче народом управлять было. Вся вера держится на страхе греха, а страх это рабство. С утра началась обычная деревенская жизнь, управляемся, готовим, убираем, стираем. Во сколько девчата пришли и не знаю, может перед рассветом только, дело молодое. Андрей как всегда после завтрака ушёл в кузню. Я занялась готовкой. Вообще приготовление пищи в русской печи не сложно, всё в чугун скидать и в печь. Дальше печь волшебница сама всё делает. Чем не мультиварка? Обратила внимание, что к кузне постоянно народ идёт, одни приходят, другие уходят. Не бедный кузнец должен быть, а достатка, что-то в доме не видно. План у меня на сегодня, ну не могу я больше спать отдельно от Андрея. В той жизни как бы не поругались, а спать вместе. Сейчас детей накормлю, спать отправлю и на реализацию своего плана. Для того чтобы пойти в кузню у меня и повод есть, обедом хозяина кормить нужно. Собрала обед и пошла. В той жизни я была у Андрея в цеху, а вот здесь впервые. За столько веков кузнечное дело практически не изменилось. Горн только стал греться газом, вместо древесного угля и меха были ручными, стали электрические. Инструмент нисколечко не поменялся. Увидев меня, Андрей улыбнулся. Как я люблю его улыбку. Я вышла из кузни, во дворе стоял стол, вокруг него лавочки. Поставила обед на стол, вернулась в кузню. Залюбовалась Андреем. На голый торс накинут кожаный фартук, плечи широкие, мышцы на спине перекатываются, мечта, а не мужчина. Шварценеггер отдыхает. У меня аж дух захватило. Закончив ковать, Андрей бросил горячую заготовку в воду, начал мыть руки. Я подошла, потихоньку, только кончиками пальцев, прикоснулась к его спине. Он замер, не оттолкнул, меня это приободрило, уже смелее положила свои ладони ему на плечи. Его близость заставила меня трепетать от волнения. Всё ближе, ближе, сейчас я поцелую эти плечи, боже как я соскучилась. Андрей резко развернулся и прижал меня к себе. Зарылся носом в волосы. Движения его были торопливыми, грубыми. Уложил меня на лавку, ни тебе предварительных ласк, ни поцелуев. Довольно быстро сделал своё дело надел штаны. Всё? Это что было? Я мысленно застонала, ну да это от тоски, наделила похожего человека, качествами любимого. Это не он, совсем другой Андрей, хоть и очень похожий на моего. Да и кто для него я, меня знает всего два дня. Ну и как дальше жить, ну почему мне терпения не хватило? Вышла во двор, Андрей сидел за столом и с аппетитом обедал.

– Вкусно, ты это прости, не сдержался, Варвара беременная была, ей нельзя, давно женщину не имел, а тут ты. Ты не думай, я не такой.

И что на это сказать. О боже как мне плохо, выть хочется. Размечталась, как же, краса писанная. Увидел, влюбился. Нянчусь с малышами и ладно. Теперь ещё постельной утехой буду. О, боже! Ну, что за дура! Молча собрала посуду со стола, не разрыдаться бы. Андрей накрыл мою руку своей и заглянул мне в глаза. Слёзы брызнули сами собой.

– Ты чего, – растерялся он, – я так тебя обидел? Вот дурень, прости. – Притянул меня к себе, обнял, я ещё больше разрыдалась.

– Муж у меня был, тоже кузнец, так на тебя похож, полгода уже одна, сил нет, любила его сильно, – рыдала я, безсвязанно бормоча.

– Бедная, так ты вдовица. – Как то даже обрадовался Андрей, – а я весь думами извёлся, как тебя уговаривать остаться. Я же думал ты к своим, на родину пойдёшь. Останешься? Девки тебя приняли и с мальцом ты как с родным.

Вот почему, все планы, которые продуманные до мелочей идут прахом. А то, что спонтанно, всегда получается как надо? Закричать, Да! Остаюсь! Кинуться на шею?! Напугаю, ликовать буду в душе. А сейчас просто скромно кивну. Мне кажется, что говорила ему про мужа или собиралась только. Да какая разница теперь. Хорошо то, что хорошо кончается.

 Вот и хорошо, воистину не знаешь, где найдёшь, где потеряешь. Собрала посуду, ноги сами несли меня к дому, я не шла, я летела. Вместе, мы точно будем вместе. И это не он ни такой, это я поторопилась. Как хорошо, что всё хорошо. Душа пела. Запела и я: Ты, теперь я знаю, ты на свете есть. И каждую минуту я тобой дышу. Тобой, живу и во сне и на Яву. Я не сразу заметила, что у нас гости. К девчатам пришли подруги.

– Вот, я же вам говорила, поёт она красиво, – услышала голос Насти. На меня с любопытством смотрели шесть пар глаз.

– Ну и здравствуйте, по какому поводу собрание?

– А вы нам споёте? – Вперёд вышла рыжая девчушка, носик курносый усыпан веснушками. Щёки круглые, румяные, тело пышное, не толстое, а именно пышное, в общем, кровь с молоком. Сарафан на ней не свободно висел, как на наших девчатах, а сидел как влитой. Красавица. Ничего, и мы своих откормим.

– А сцена будет, – на меня посмотрели непонимающе, – значит, не будет. Нет сцены, нет песен.

– Ну, Маша, – заканючила Настя, – а мы для тебя чё хошь сделаем.

– Ох, не прогадайте, вот заставлю сейчас в хате порядок навести, что тогда?

– Ой, да мы запросто, мы быстро, делать, что говорите, – наперебой загомонили девчонки.

– Ладно, уговорили. Только одно условие, одну песню я, одну вы. Договорились?

– Вот здорово, – согласились подружки. – Чего делаем?

– Белим печь в доме, мажем пол. Ну и стены от копоти моем. – Работа закипела, такой ватагой мы быстро управимся. И плата не велика, песни петь. Вот бы так за всё рассчитываться. Для всех девчат работа привычная, понукать никого не надо, сами знают, что делать. Я им только помогала, ну и пела, конечно: А как наша Дуняша, Дуняша, Дуняша Перевозчика наняла, наняла, наняла. В роще калина, темно не видно соловушки не поют. В роще калина, темно не видно соловушки не поют. Мы эту песню всегда с мамой пели, когда чем-нибудь, занимались вдвоём.– Какая весёлая, плясовая, – восхитились Анфиса. Так рыжую девчонку звать. А ещё в подружках у моих девчат, Белава, высокая худая, болезненная девочка. Она явно стеснялась своего роста. Гита, низенькая толстуха, волосики редкие никак в косичках не желающие находится, растряпушка. Интересно, а Зита есть? Надо им фильм про Гиту и Зиту рассказать. Гита, между прочим, по-русски значит голосистая. Не зря её так назвали. Она и затянула своим звонким чистым голоском: Мужик пашеньку пахал, сам на солнышко глядел. Высоко солнце взошло, а мне снедать не несут..... Как задорно девчонки пели, я аж приплясывать начала. Васёна ножками затопала, ручонки в бока упёрла, умора, в общем, не уборка, а веселуха. Управились быстро. Моя весёлая компания ещё пол дотирала, а я на стол пошла готовить. С песнями и плясками забыла вам про пол в хате рассказать. Дом в первую очередь должен быть тёплым. Пол в холодную зиму не должен промерзать. Он засыпался землёй, хорошо утрамбовывался, а сверху намазывался толстый слой глины с соломой. Через время пол трескался, и его затирали жидким раствором глины. Такой пол можно было подметать и застилать половиками.

– Давайте, дуйте в баньку, ополоснитесь, – отправила я девчат, – а там и Андрей придёт, кушать сядем. –  Девчата с шумом побежали к бане.

– Ты смотри, и малая не отстаёт, – раздался за спиной голос Андрея. – То всё букой на печи сидела, а тут развеселилась.

Кормить детей надо, они и будут весёлые. Зло подумала я. Вслух конечно не скажу, что мужик может, на махался молотом в кузне, ему отдых нужен, надеется жена дома, детки под присмотром, а тут...., Да что об этом уже говорить. Вон уже и Васелиса старается забыть всё как страшный сон. Шумная компания прибежала за стол.

– Здравствуйте дядька Андрей, – хором поздоровались подруги.

– Ну, всё садитесь, хорошо поработали, хорошо и полопаем.

А со столом я уж расстаралась. Запекла курочку, потушила квашеную капусту, смешала с солью и чесноком репку, сбрызнула льняным маслом. Тоненько нарезала сало. Достала мочёные яблоки. Пир, а не ужин.

Поев Андрей спросил, – Ну, что сказка сегодня будет? – И как-то посмотрел на меня многозначительно.

– Будет конечно. Мелкого сейчас накупаю укладу и расскажу.

– Маша, а можно мы у вас на сеновале спать будем? – Попросились подружки.

– Можно, а родители отпустили?

– А мы сейчас быстро предупредим и к вам. Девчата убежали.

Иринка посуду мыть взялась, Настя Васелисой занялась, я мелким, а Андрей сидел и смотрел на нас счастливыми глазами. Только закончила пеленать Алёшку, прибежали подружки, уселись на полу кружочком и притихли. Я запела: Спят усталые игрушки, куклы спят. Одеяла и подушки ждут ребят…

Мой младший внук, в той жизни, засыпал только под эту песню. Я над ним даже эксперимент ставила, пела разные песни, засыпал только под эту. Однажды спела её первой, он и вырубился сразу. Алёшенька уснул, ему сейчас всё равно, что поют, сытно, сухо, тепло значит, жизнь прекрасна.

– Что, сказку? – Все дружно закивали.

– Сегодня о Гите и Зите расскажу.

– Про меня сказка есть? – Округлила глаза девчонка

– Ну не про тебя, а про индийских девушек. Слушайте.

Фильм пересказывать не долго, про машины и роликовые коньки конечно не говорила. Там где Гита по фильму в машину пряталась, я про колымагу рассказала. Колымага-прабабушка кареты. Повозка шатрового типа, с кожаными полотнами, закрывающими оконные отверстия. А так в фильме менять больше нечего.

– Ну, всё, концерт окончен. Всем спать.