Вздохнула девочка, посмотрела на близких своих ещё тоскливее, чем прежде, заглянула в посудину с водой и исчезла, будто и не сидела только что за столом.
Дед Фома первым в себя пришёл. Взял кружку со стола, обвёл всех хмурым взглядом и снова к реке пошёл. А как до моста старого добрался, выплеснул воду святую прямо в реку.
Забурлил омут, пошла вода из его глубин чёрная и мутная. А из мути этой такая страсть полезла, что старик от ужаса и перекреститься-то забыл. Сердце в пятки ушло, а в голове одна мысль крутится – неужели эта невидаль речная Катеньку маленькую сгубила?
Долго бурлила река. Долго жёсткие водоросли по лицу старика хлестали, будто наказывали за воду святую. А потом улеглось всё, и увидел дед Фома, что стоит перед ним девочка лет десяти от роду. Прямо на воде стоит, словно на земле твёрдой.
– Отдай внучку! – рухнул на колени дед. – Дитя она неразумное, не жила ведь ещё даже. Меня забери, а её отдай!
– А зачем ты мне, старик? – прозвенели вокруг сотни детских голосов. – С ней весело, а с тебя какой прок?
– Сказки тебе про людей рассказывать стану. Колыбельные петь. Венки из цветов плести научу. Рыбу из сетей выпускать буду…
Задумалась Речная Дева – никогда ещё по доброй воле к ней на дно омута не просился никто. Да ещё и сказки рассказывать обещает… С девчонки-то шестилетней что взять? Это поначалу с ней весело было, а потом по дому тосковать начала да слёзы лить, которые воду солёной делают.
– Хорошо, – говорит. – Если отгадаешь, кого домой недавно вместо внучки своей привёл, выполню тогда твою просьбу, верну её. А тебя заберу, уж не обессудь. Но если ответишь неправильно, оба со мной останетесь.