Loe raamatut: «Любимый, кажется я робот…»

Первая глава

Я стояла на остановке возле дома и ждала трамвай, чтобы ехать на занятия в институт. Шум улицы звучал непрерывным фоном. Туда-сюда носились автобусы, маршрутки и машины. Люди бежали с сумками через пешеходный переход, таща за собой собак, велосипеды, коляски и детей. Раздавались сигналы водителей, которым уж очень не терпелось сорваться с места. Бабушки, едва ковыляя по улице, грозно махали палками нетерпеливым водителям.

Трамвая долго не было. Туда шли один за другим, а назад – нет. «День рождения, что ли, чей-то отмечают в депо?» – мрачно подумала я, переминаясь с ноги на ногу. Следующая остановка была конечная. Я поправила сумку на плече и наклонилась почесать правую коленку. С удивлением обнаружила огромный прыщ на ноге, чуть ниже коленной чашечки. «Ого» – удивилась я мысленно, – «вчера его ещё не было». Я это точно помнила, потому что вечером принимала ванную и хорошо видела свои колени, торчащие из воды. Прыщ снова зачесался, я наклонилась, почесала его своим ногтем на указательном пальце и сковырнула его! Тут же нагнулась ещё ниже, чтобы посмотреть на этот странный прыщ. Я была уверена, что сейчас увижу белую отвратительную головку гнойника, и меня уже передёрнуло от отвращения, но к моему удивлению, гноя не было. На ноге был такой выпуклый бугорок из кожи как маленький вулканчик, величиной со спичечную головку. В нём не было ни крови, ни гноя, просто как будто срезанный верх.

Я ещё раз ковырнула его ногтем, пытаясь понять, что это. И вдруг, мне на палец выпал маленький шуруп, совсем крошечный, он был такого размера как винтик в наручных часах. Я смотрела на этот шуруп и не могла понять, откуда он там взялся. Как мне под кожу мог попасть шуруп? В голову полезли мысли из страшилок, которые мне рассказывала в детстве бабушка. Например, если иголку загнать в палец полностью, то она будет циркулировать вместе с кровью по телу и в конце концов она попадёт в сердце, уколет его, и человеку конец. «Может быть шуруп попал ко мне в организм давным-давно, и всё это время просто циркулировал по крови?», – пыталась здраво рассуждать я, – «это ещё счастье, что он не попал в сердце, а то мало ли что могло произойти».

«Хотя в общем-то он не острый», – я рассматривала его, прихватив подушечками указательного и большого пальца. Не решив, что с ним делать – выбросить или сохранить на всякий случай, я посмотрела налево, выглядывая трамвай. К счастью, из-за поворота показалась красная голова трамвая-гусеницы. Мне трамваи с детства напоминали таких огромных железных гусениц. Эта гусеница, набирая ход, поползла в моём направлении. Я перевела взгляд на щуплого старичка, который стоял рядом и жалостливо пялился на мою ногу. Как раз на ту, на которой вскочил прыщ, из которого я выковыряла шуруп. Я раздражённо посмотрела на свою ногу, ожидая увидеть там кровь, вытекающую из раны, и думая о том, что у меня нет ни салфетки, ни носового платка, чтобы вытереть её. Но моё внимание привлекла какая-то странная царапина, которая виднелась на той-же ноге, но чуть выше колена. Одета я была в чёрную юбку, расширяющуюся книзу, которая мне была ровно до середины колена по современной моде, но ветер немного сместил складки назад, и я с удивлением увидела эту длинную царапину, покрытую коричневой коркой, шириной почти полсантиметра. Она пересекала ногу от внутренней стороны до внешней и была такой, как будто меня порезали чем-то острым, типа ножа, но с широким лезвием. И это произошло уже несколько недель назад, так как царапина была уже тёмно-коричневая, засохшая, кое-где отстающая от кожи.

«Странно», – снова подумала я, – «ведь я купалась вчера и точно не видела никаких царапин. Недолго думая, я подцепила её ногтем и сорвала. Думала, будет больно, но нет. Я наклонилась разглядеть поближе рану, ожидая, увидеть капельки крови, но края раны были ровного розового цвета, а в просветах между этими розовыми краями, я увидела проблески серебристого металла и микросхем! У меня перехватило дыхание от ужаса. «Как такое может быть?», – мысли лихорадочно метались в голове. «Я, что – робот? Этого не может быть!».

Я снова поймала пытливый взгляд старичка и постаралась прикрыть юбкой свою ногу. Подъехал трамвай, я посмотрела на номер – мой. Но ехать на занятия я в таком состоянии не могла. Я позволила трамваю уехать. К счастью, любопытный старичок сел в этот трамвай и уехал, настороженно поглядывая на меня из окна.

Я медленно, стараясь не делать лишних движений, чтобы не колыхать юбку, направилась к супермаркету. В голове теснились тысячи мыслей, и от этого внутреннего шума я шла, почти не видя дороги. «Я – робот? Но как такое могло случиться?». Я начала вспоминать всю свою жизнь. «Могло ли быть такое, что мои родители не заметили, что я робот?», – думала я. «Но нет, я ведь родилась в роддоме как все. Врачи должны были увидеть, если бы со мной что-то было не так». Я вспомнила, как лежала в больнице, когда поломала руку, как мне лечили зуб. «Нет, я была обычным ребёнком», – я была в этом абсолютно уверена. – «А когда со мной это произошло?». Хотя, что именно произошло, я не знала. Всё было как обычно, до сегодняшнего дня. Хотя даже сегодня всё было как обычно, если бы не эти царапины.

«Как я могла стать роботом? Это невозможно», – думала я. Нет, я, конечно, смотрела фильмы про роботов, прочитала множество книг про роботов, и знала, что есть уже роботы, которые даже музыку сочиняют и выступают с концертами, но это были другие роботы, они отличались от людей. А я была совсем как человек, я оглядела себя со стороны. Ничего не изменилось. Я выглядела как обычно: черные туфли с маленькими золотыми пряжками, юбка, черная кожаная короткая куртка. Я на секунду решила, что мне это всё показалось. Вот сейчас я подниму юбку слегка и посмотрю на свою ногу, а там ничего не будет или будет царапина. Пусть, возможно, я не заметила и где-то поцарапалась, но это будет царапина с кровью. Вот я расскажу потом своим подругам и Юре, и мы здорово посмеёмся.

Я остановилась возле входа в супермаркет, оглянулась по сторонам, никто не смотрел на меня. Я согнула правую ногу в колене и слегка приподняла юбку. Ужас! Через розовые края раны ещё сильнее проступал метал. Кожа ещё больше разъехалась, и стали видны какие-то проводочки и соединения металлических частей. Я моментально дернула юбку вниз и воровато огляделась вокруг. Люди сновали по своим делам, входя и выходя через разъезжающиеся двери. Я на автомате зашла вместе с остальными внутрь. Меня овеяло теплым воздухом, смешанным с пылью. Хотя на улице было не холодно, сентябрь, но оказаться в тёплом помещении мне было приятно. В голове шумело, мне хотелось упасть в обморок, чтобы больше ни о чём не думать. «Но падать в обморок опасно», – подумала я, -«ведь тогда кто-нибудь может увидеть мою ногу и понять, что я робот». В голове опять зашумело. Я начала думать, что будет со мной, если кто-то обнаружит это. В голове мелькали идеи, что меня положат в больницу, запрут в психушку или разберут на запчасти. Я даже вяло улыбнулась этой идее, что меня могут разобрать на запчасти, бродя по супермаркету и рассматривая полки с продуктами. Вдруг я остановила свой взгляд на кетчупе и застыла на одном месте. Меня как будто прошибло: «Мне подменили тело!».

Эта мысль показалась мне единственной здравой мыслью за последний час. Конечно, иначе как бы это могло произойти? Мне просто подменили тело. Я почувствовала небольшое облегчение от того, у меня появился какой-то ответ на то, что со мной случилось. Но в голове возникли множество других вопросов. Когда это произошло? Кто это сделал? Зачем?

Напрашивался единственный вариант, что это случилось в больнице. Я лихорадочно вспоминала, когда я последний раз была в больнице. Зубы делала – не то, не то. Нужен был случай, когда я была совсем без сознания. Иначе я бы заметила, как мне подменили тело. Я вспомнила, случай, который был полгода назад, когда я поломала руку, она срослась неправильно, и мне пришлось ложиться в больницу на неделю, чтобы снова её поломать и соединить правильно. Тогда мне делали общий наркоз, и несколько часов моей жизни просто выпали из моей памяти. Мне немного полегчало. Я хотя бы нашла ответ на вопрос: когда. Теперь осталось найти ответы на другие вопросы.

Какая-то тётка, с тележкой набитой всякой всячиной, зацепила меня. Я подошла ближе к полкам. Она что-то буркнула и поехала дальше. Я представила себе, как я выгляжу: девушка, остолбенело глядящая на бутылку с кетчупом уже в течение десяти минут. Кому угодно такое покажется странным. Я решила не шататься больше по супермаркету, привлекая внимание покупателей и видеокамер, ещё за воришку примут, а пойти и присесть в кафе, чтобы выпить кофе. Я вспомнила, что я ничего не ела с самого утра, а уже было почти двенадцать дня. В голове тут же всплыла мысль насчёт того, нужно ли мне теперь есть или роботы не едят ничего?

С утра я пила чай, я это помню. И все эти полгода я ела и ходила в туалет, всё как обычные люди. «Значит, у меня есть пищеварительная система, как у людей», – подумала я.– «Но это, если мои расчёты верны, и, если мне тело подменили полгода назад, а если нет? Если это произошло сегодня утром в промежутке между тем, как я попила чай и пошла на трамвайную остановку?». Я начала вспоминать последовательно, что было с того момента, как я допила чай и помыла чашку, до того момента, как я сковырнула прыщ у себя на ноге. «Так, я оделась, взяла сумку, обула туфли и вышла. Дома никого не было. Во сколько это было? Я смотрела на часы перед выходом. Было без десяти девять. Отец ещё не пришёл с ночной смены, мама уже убежала на работу, ей – к девяти. Сестра ещё раньше ускакала в школу», – я проматывала момент за моментом, как я закрыла дверь на ключ, потом вторую дверь, затем вызвала лифт и спустилась на нём вниз. Собака тёти Майи лаяла как ненормальная на меня, впрочем, как и всегда. Грузная высокая тётя Майя с длинными крашеными чёрными волосами, уложенными в тугой узел, держала свою Фенечку за поводок двумя руками, пока та меня облаивала с ног до головы. У подъезда, как всегда, сидел дядя Игорь и курил, туманно глядя в даль. Я поздоровалась с ним и пошла дальше.

«Пока вроде всё нормально», – думала я, – «затем я пошла на остановку и долго ждала трамвая. Единственным подозрительным моментом в сегодняшнем утре было то, что долго не было трамвая. В такое время трамваи должны ходить часто. Вот после двенадцати у них перерыв. Но можно ли считать это зацепкой?».

Пока я рассуждала сама с собой, я дошла до кафе и присела за столик на высокий табурет. Это было не отдельное кафе, а такой отгороженный уголок в супермаркете, где можно было выпить чай или кофе и съесть сэндвич или пирожное. Я тоскливо смотрела на прилавок и на кофе-машину, мне очень хотелось выпить кофе и съесть чизкейк. Но мне было страшно. «Если мои расчёты не верны и моё тело подменили сегодня утром, то что может произойти, если в меня попадёт еда или жидкость? Не закоротит ли меня как обычный электроприбор?». Я представила себе, как делаю глоток кофе, вдруг из меня вылетает сноп искр, я падаю со стула на пол, дрыгаю ногами и постепенно затихаю. Весь супермаркет сбегается смотреть на меня, а потом меня всё-таки разбирают на запчасти, а волосы и кожу хоронят, как положено.

«Кстати, а где мой шуруп из колена?», – внезапно вспомнила я. – «Я помню только, как держала его пальцами, а потом куда он делся?». Сколько я не напрягала память, я не могла вспомнить, куда делся шуруп. Я посмотрела в карманах куртки – ничего. В сумочке тоже его не было видно. Я пришла к выводу, что я его выронила там, на трамвайной остановке, когда смотрела на подозрительного старичка. Или это он на меня смотрел?

К прилавку с той стороны подошла женщина продавец и вопросительно на меня посмотрела. Я решила взять себе кофе, чтобы не привлекать внимания. Потом, подумав минутку, взяла ещё чизкейк. «Возможно, мне нельзя ни пирожное, ни кофе, но я хотя бы посмотрю на них. Смотреть-то мне можно?».

Несколько минут я гипнотизировала горячий ароматный латте в коричневом стаканчике с надписью «Вам обязательно сегодня повезёт» и жалко усмехалась такому везению. В конце концов, мне снова стало казаться, что я всё это придумала, и я решила приподнять юбку и посмотреть опять на ногу. Так я и сделала. Когда я приподняла край юбки, я ахнула. Кожа разъехалась ещё больше, возможно, от того, что я сидела на стуле, согнув колено. Я быстро выпрямила ногу и прикрыла её юбкой. Потом зажмурилась и сделала глоток кофе. «Пусть это будет мой последний глоток», – подумала я, – «но я хотя бы избавлюсь от всех этих проблем одним махом». Кофе проник горячим ручейком в желудок, но ничего не произошло. Меня не закоротило, искры не посыпались. «Обычные ощущения», – подумала я, – «кофе как кофе, только слишком горячий». Следующим движением я взяла чизкейк и откусила его. Храбро прожевала и проглотила. «Ничего», – отметила я, – «ничего необычного пока, по крайней мере. То есть я – робот с пищеварительной функцией. А разве такое бывает?». Я попыталась вспомнить все прочитанные книги по фантастике и фильмы – там роботы не ели точно.

«Я – какой-то неправильный робот», – думала я, жуя пирожное и запивая его уже остывшим тёплым кофе. Когда я доела, настроение у меня улучшилось, и я начала думать над другими вопросами. «Как вообще возможно было подменить мне тело? Это же перенос сознания. Разве такое возможно?». Нет, я, конечно, в книгах читала про это и в фильмах смотрела, но на практике, как это возможно, я не представляла. «Как можно взять, вытащить меня из моего тела, в котором я находилась с рождения, а потом поместить в другое точно такое же, только тело робота?», – голова у меня пухла от вопросов. – «А где они взяли это второе тело, вырастили? А может быть, это тоже самое тело, только они его модернизировали, начинили механическими составляющими?».

Так и не придумав ответы на эти вопросы, я решила пойти поискать шуруп из своего колена на трамвайной остановке. «Шансов, конечно, мало», – думала я, – «но нужно поискать, вдруг найдётся. Мне необходимо заботиться теперь о своём механическом теле или частично механическом, а то так можно постепенно полностью рассыпаться».

Я выбросила в ящик для мусора стаканчик и коробочку от чизкейка, аккуратно расправила юбку и встала с табурета. Взяла сумку, рассчиталась, поблагодарила продавщицу и вышла на улицу. Медленно, стараясь, чтобы юбка не поднималась, я дошла до остановки и стала вспоминать, где именно я стояла.

«Я обычно сажусь во второй вагон», – прикидывала я, – «значит я стояла чуть дальше». Я отошла от остановки на пять шагов и стала рассматривать тротуар под ногами. Тротуар был потрескавшийся, кое-где с клочками зелёной травы, выросшей прямо из трещин. Я наклонила голову и внимательно смотрела вниз. Ничего. Я походила вокруг, ища проблеск металла – безрезультатно. Вдруг мне вспомнился старичок, который на меня так подозрительно утром смотрел. Я оглянулась назад и мне показалось, что его серый пиджак мелькнул за остановкой. Я бросилась за ним. Не знаю, почему он мне был так нужен в тот момент, но я подумала, что есть какая-то связь между ним и тем, что со мной произошло. По крайней мере это была какая-то зацепка для меня. Это был единственный подозрительный момент за сегодняшнее утро. Я ещё не знала, что я ему скажу, когда догоню: «Извините, вы не инопланетянин случайно?» или «Вы не знаете, кто подменил моё тело?» или «Немедленно рассказывайте мне, кто я!». Все эти мысли пронеслись в моей голове, когда я помчалась за старичком, но я продолжала бежать за ним. Мне почему-то казалось очень важным догнать его. Когда я двумя скачками допрыгнула до остановки, я увидела, что серый пиджак сворачивает налево к домам. Я помчалась за ним. Бежать было удивительно легко, как будто я олимпийский чемпион. Я делала огромные скачки и как будто не касалась ногам земли. Выскочив из-за остановки, я понеслась за серым пиджаком к домам.

Увидев, как на меня смотрят люди, я поняла, что нужно притормозить. У бабушки с зелёной сеткой, в которой виднелась капуста и свекла, аж челюсть отпала. Маленький мальчик на синем самокате остановился и начал смотреть на меня с неприкрытым восхищением.

«Вот, дура!», – выругала я себя, – «это хорошо, что меня на камеру ещё не снял никто и не выложил моё фото или видео в какую-то соцсеть». Сколько раз я видела такое в фильмах про супергероев, как на видео снимают человека-паука или ещё кого-то, а теперь сама в такой же ситуации. «И к тому же юбка могла задраться! Вот, растяпа!», – я ещё раз выругала себя и начала бежать медленнее.

Старичок же, не сбавляя темпа, добежал до ближайшего дома, пятиэтажки, стоящей торцом, и скрылся в ней во втором подъезде. Я бросилась за ним. К счастью, дверь подъезда была приоткрыта. Я нырнула внутрь и помчалась по этажам прыгая через две-три ступеньки. В подъезде не было никого, и я решила не стесняться, догнать-таки серый пиджак. Но моя заминка в начале пути дала ему преимущество. Я услышала, как легонько щёлкнула дверь на верхнем этаже, когда я была на третьем, и потом всё стихло. Я всё равно добежала до верхнего этажа и стала прислушиваться. Было абсолютно тихо. Во дворе залаяла чья-то собака, проехал мотоцикл. Я ходила от двери к двери на пятом этаже, пытаясь услышать какой-то звук, который натолкнёт меня на мысль, куда спрятался этот старик, но никакого шума не было слышно. Я уже решила начать обзванивать по очереди квартиры, но моё внимание привлёк звук на этаж ниже. Я посмотрела вниз. Там явно кто-то был.

Держась руками за ободранные перила, раньше бардового цвета, я спустилась вниз. В пролёте между четвёртым и третьим этажом стоял довольно высокий мужчина, засунув руки в карманы спортивных штанов. «Не он», – подумала я. Этот мужчина был совсем не похож на старичка, но я продолжила спускаться. «Не возвращаться же наверх снова, это может привлечь ко мне ненужное внимание», – зашевелились мысли. Я поравнялась с мужчиной и хотела идти дальше вниз, как он резко повернулся и схватил меня за горло двумя руками. Рожа у него была заросшая, изо рта отвратительно пахло перегаром.

– Ага, попалась! – радостно заявил он мне, не переставая сжимать мне шею, давя двумя пальцами на горло. Я попыталась закричать, но не смогла. В глазах потемнело. «Мне конец», – подумала я и приготовилась умереть. «Но кто это? И что ему от меня нужно?», – мелькнула последняя мысль. И тут же ещё одна: «А роботы разве умирают?». В тот же момент я почувствовала, что мне больше не нужно дышать. Мужчина по-прежнему сжимал моё горло изо всех сил, а я перестала чувствовать дискомфорт из-за этого. Я подумала о том, что у меня останутся синяки на горле от его рук, и мне придётся что-то объяснять маме по этому поводу. А мама у меня очень строгая. Я решила, что не хочу иметь неприятный разговор с мамой и двинула правой рукой ему прямо в челюсть. У него что-то там хрустнуло, он отпустил моё горло и схватился руками за свою челюсть. Я хотела двинуть его ещё раз. Но услышала, что подъездная дверь внизу открылась и кто-то поднимается. Я решила оставить его в покое и выйти из этого странного подъезда, пока со мной ещё что-то не случилось. Причём, я боялась даже не за свою жизнь, а за то, что я буду привлекать к себе слишком много внимания, поэтому я просто пошла вниз по лестнице. Мужчина так и продолжал стоять, схватившись руками за челюсть. На втором этаже я столкнулась с угрюмой тёткой, которая, держа в руках огромный сумки, карабкалась, пыхтя, по ступенькам. Я бы даже предложила ей помочь с сумками, если бы это случилось вчера, например. Но сегодня, бросив взгляд на её сердитую физиономию, я решила воздержаться от помощи.

«Себе нужно помочь сначала», – рассудительно подумала я и вышла из подъезда. Посмотрела на окна лестничной клетки между четвёртым и третьим этажом, пытаясь увидеть этого мужчину, но там уже никого не было. Я хотела присесть на скамейку, чтобы осмотреть ещё раз свою ногу, но потом решила всё-таки это делать возле соседнего подъезда, подальше от этого ужасного человека.

«Странный тип», – думала я, пока шла к соседнему подъезду, – «и всё, что происходит сегодня – это странно. По факту, меня уже чуть не убили сегодня непонятно за что. И спасло меня только то, что я робот». Я вспомнила про шею, прикоснулась пальцам правой руки к ней: «Интересно будут синяки или нет? Если будут, придётся в шарфике ходить. А что я маме скажу?». Шея была как шея, на ощупь – не опухшая, а зеркала у меня с собой не было. Я решила пока не думать о шее, а посмотреть, что там у меня с ногой. Я присела на облезлую скамейку из четырёх длинных брусков и посмотрела вокруг – вроде ничего подозрительного. Во дворе катались на карусели четверо детей разного возраста. Собака неопределённой породы в бело-черных пятнах, вынюхивая что-то, пробежала по своим делам мимо меня по дорожке. Больше никого не было.

Я посмотрела на окна подъезда, возле которого я сидела: никого не было видно в них. Я хотела уже опускать голову, как вдруг кружевные занавески на втором этаже слегка пошевелились. Я вздрогнула, присмотрелась, но больше движений не было заметно. «Показалось», – решила я. Наклонилась и аккуратно отодвинула край юбки с колена. «Ужас!», – промелькнула мысль. Кожа ещё больше разъехалась, наверное, от моего бега, и я уже могла разглядеть металлические пружинки и ещё какие-то круглые шестерёнки внутри. Я быстро натянула юбку на колено. Потом мне пришла в голову мысль, что мой прыщ на ноге тоже разъехался в стороны и просвечивает металлом, только юбка не закрывает его, так как он находится ниже колена. Я выпрямила ногу, чтобы посмотреть на прыщ. К моему удивлению, маленькая дырочка почти затянулась. Осталось только небольшое розовое пятнышко на том месте, где был прыщ.

«Кожа регенерирует», – подумала я, – «почему же она не регенерирует вверху колена?». Я взяла сумочку и открыла её, чтобы достать телефон. Со всеми этими переживаниями я ни разу его не доставала из сумки с сегодняшнего утра. Я думала, что уже нападало десятка два сообщений, и что меня все потеряли, но нет. Были сообщения от Алисы и Кати, моих подруг по институту, они хотели узнать, где я. И Юра написал, что он заболел и сегодня будет целый день дома.

Я читала сообщение от Юры, и вдруг меня осенило: «Кожа на ноге не срастается, потому что там слишком большая дыра». Я даже не знала как называть то, что у меня на ноге: «рана» или «дыра», но потом решила, что «дыра» будет более правильное название. Потому что слово «рана» – это больше подходит к тому, где есть плоть и кровь, а не к тому, где только проводки, металл и микросхемы, обтянутые кожей. «Нужно её зашить», – решила я и пошла назад в супермаркет за ниткой с иголкой. По дороге я хотела ещё раз посмотреть на остановке винтик из ноги, но потом передумала. «Если бы он был так нужен, я бы уже не смогла ходить», – думала я, – «если я хожу, даже бегаю, значит он не имеет особого значения. А если начну барахлить, как старый дедушкин мопед, всегда можно Юру попросить разобрать меня и собрать снова, у него дома просто уйма этих винтиков и всяких запчастей». Я купила прочную капроновую нить, набор иголок и поехала к Юре в гости.

«Хоть бы у него никого не было дома», – думала я. Я даже не знала, как он отнесётся к тому, что его девушка теперь робот. Осмотрела себя со всех сторон. «В общем-то ничего так себе девушка, симпатичная. А то, что я робот, возможно, даже к лучшему. Вон, как я вмазала сегодня этому странному типу. Теперь со мной не страшно по улицам ходить», – продолжала рассуждать я, – «а то как-то раз к нам пристала незнакомая компания, когда Юра меня вечером провожал, так мы еле отделались от них. А теперь – чуть что, смогу всех раскидать в разные стороны».

На самом деле я не знала, могу ли я раскидать нескольких взрослых парней в разные стороны, но судя по фильмам, которые я смотрела, там человеко-роботы вели себя именно так – со всеми дрались, сражались и всегда побеждали. «Я теперь как Терминатор», – подумала я. И тут же пришёл грустный вопрос в голову, кто это сделал и зачем, и так защемило сердце, так мне стало жалко себя, что я остановилась и заплакала. Порылась по карманам, в сумочке, салфетки не нашла, вытерла глаза тыльной стороной ладони, отчего на них остались чёрные полосы туши, и решила больше не плакать, чтобы совсем не размазать тушь по всему лицу. «Мало того, что я робот, ещё приду к своему парню с размазанной тушью. Тогда он точно испугается», – подумала я, сделала глубокий вздох и попыталась успокоиться.

Юра долго не открывал дверь. Я даже подумала, что он куда-то ушёл. Яростно нажимая кнопку звонка, я вытащила телефон. И начала писать сообщение ему. Но за дверью раздались шаги, дверь открылась, и в проём высунулась лохматая Юрина физиономия.

– А, это ты! – он удивлённо округлил глаза. – Чего не написала? Заходи!

«Разве так встречают любимую девушку?», – сразу начала подниматься обида внутри, но потом я вспомнила про дыру в ноге и решила на такие мелочи, как отсутствие достойного приветствия, не обижаться.

– Мама дома? – я задала вопрос с порога.

– Мама? Нет, на работе, – он неопределённо махнул рукой в сторону, наверно, указывая направления её работы.

– А папа?

– Папа? Тоже нет, – он удивлённо на меня посмотрел, – а зачем они тебе?

– Мне они как раз и не нужны. Мне нужно кое-что тебе рассказать, – я сняла обувь, повесила куртку и зашла в комнату. Компьютер был включен, на экране странной формы экскаватор добывал ресурсы из недр незнакомой оранжевой планеты.

«Понятно, никто ничем не заболел, просто решил прогулять институт», – подумала я. Юрка услышал мои мысли и резко кашлянул. Я оглянулась на него, вздохнула и решила не начинать этот разговор про компьютерные игрушки и прогулы: «Я ему не мама, в конце концов. И у меня сейчас дела поважнее есть».

Я присела на проваленный диван напротив телевизора. Юрка умостился рядом, глядя на меня влюблёнными глазами, обнял за плечи:

– Ну что у тебя, рассказывай!

Глядя в его глаза, я замялась: «Да, он ведёт себя как колхозник, никаких манер, но я уже привыкла к этому. Но любит меня, точно любит! С чего же начать?».

– Кх-кх, – я искусственно кашлянула, набираясь смелости, – любимый, кажется, я робот…

В глазах Юрки светилось непонимание:

– Что ты хочешь сказать?

– Да, то, что и говорю – я робот, – я начинала чувствовать раздражение.

– В смысле, ты действуешь, как робот или ты чувствуешь себя как робот?

– Да, нет же! Я на самом деле робот! Что, трудно понять? – я вышла из себя.

Он отодвинулся от меня и посмотрел, как смотрят на очень больных людей, жалостливо и успокаивающе.

«Только жалости мне тут его ещё не хватало», – подумала я, чувствуя, как слёзы подступают к горлу, – «плачущий робот, что может быть комичнее?». А потом резко отдёрнула юбку вверх.

Игривый мужской интерес, когда я взялась за край юбки, резко сменился гримасой ужаса.

– Что это? – он трясущейся рукой указывал на мою ногу, где кожа ещё больше разъехалась, и можно было рассмотреть уже всю анатомию строения нижней конечности робота.

– Это моя нога, то есть нога робота, – попыталась уверенно ответить я, хотя внутри я такой уверенности не ощущала.

Наоборот, Юра с вытаращенными глазами и трясущейся рукой, металлические части моей ноги напоминали сцену из фильма ужасов. Мне даже стало казаться, что я вот-вот проснусь у себя дома в кровати. Но сон не заканчивался. Юра тоже, видно, решил, что он спит, потому что начал яростно тереть глаза кулаками.

– Бесполезно, – мягко сказала я, – если это и сон, то очень крепкий, и мы с тобой в нём вдвоём.

Я положила ему руку на колено и мягко погладила. Он вздрогнул и отодвинулся.

– Но как такое может быть? – Юра жалобно посмотрел на меня.

– Не знаю, Юра, я сама об этом думаю с самого утра, как обнаружила, что я робот. Ты не замечал, случайно, каких-то изменений во мне последнее время?

– Нет.., – он задумался, – хотя, возможно, ты была слишком радостная последние три дня.

– Я была радостная, потому что мне контрольную по высшей математике автоматом поставили. А кроме этого, ничего не замечал?

– Вроде нет, – он по-прежнему старался не смотреть на мою ногу.

«Дожили», – подумала я, – «сидишь с голыми ногами и задранной юбкой перед своим парнем, а он даже не смотрит на них. Хотя зрелище не очень приятное, согласна». Но мне всё равно почему-то было обидно.

– Я думаю, мне подменили тело, – сказала я, стараясь отогнать мысли об обиде.

– Кто подменил? – Юра по-прежнему переводил взгляд с телевизора на стол и обратно, чтобы не видеть мою ногу.

– Я не знаю, возможно, в больнице, когда мне ломали руку полгода назад. Я час была без сознания под общим наркозом. Времени было достаточно.

– Ты думаешь, часа времени достаточно, чтобы подменить человеку тело?

– Господи, Юра, не знаю! Я первый раз в такой ситуации! Или ты думаешь, я меняю людям тела каждый день? – вспылила я.

И тут же почувствовала вину: «Ну чего я на него набросилась? Он же не виноват, что со мной такое произошло. Или виноват?», – я подозрительно на него посмотрела. – «А вдруг это Юра сделал? Сдал моё человеческое тело на органы и мне подсунул это. Но зачем ему это нужно?..». Я пристально уставилась на него. «Ради денег», – решила я, – «всё в этом мире делается ради денег». Эти папины слова невольно пришли мне на ум. «Он недавно говорил мне, что хочет новый компьютер, а денег нет. Интересно, сколько ему отвалили за моё тело? Наверное, не только на компьютер и на новую квартиру хватит, а может и не на одну. Но неужели и правда есть такие технологии, чтобы переносить человеческое сознание в тело робота. А может это инопланетные технологии? Тогда что ему пообещали инопланетяне? Вечную жизнь?», – эти мысли проносились у меня в голове и погружали меня в какой-то туман.