Loe raamatut: «Блузка для первого свидания»

Эта книга посвящается моим учителям, – всем тем, кто направлял меня на профессиональном пути психолога, терпел неудобные вопросы о вере и магии, знакомил с классической астрологией и поддерживал мою тягу к знанию.

Елена Петрушина.

Они поженились, но жили недолго и несчастливо

– Объявляю вас мужем и женой! – возвестило тощее воплощение власти бесцветным голосом. – Молодые могут поздравить друг друга!

Жених пожал руку невесте. Получив тычок в спину от свидетеля, торопливо поцеловал. Регистратор, потрёпанный мужчина без возраста, произнёс напутствие молодожёнам. Гости быстро переместились на крыльцо Зашорского районного дома культуры. Выстроились в две шеренги, изготовились щедро осыпать новобрачных рисом, лепестками роз и вспышками фотокамер.

Когда в дверях возникли четыре рыжих шевелюры, солнце встретило их первым, и по толпе разнёсся восхищённый возглас: медный, медовый, апельсиновый, золотистый оттенки волос полыхнули сакральным огнём.

– Ой, я не могу, как они красиво подобрали цвет волос! Круть – концепция! А кто у них организатор? Оля?

– При чём тут концепция? Они все рыжие от природы.

– Да вы что?!! Реально??? А я уже настроилась, что и гостям выдадут парики.

– Да ну вас! Олег не любит шоу. Он и на свадьбу еле согласился, только ради Насти. Бросайте лепестки!

Розово-рисовые облака сопровождали шествие прекрасной четвёрки: хрупкой сероглазой Анастасии, её львиногривого супруга, коротко стриженого веснушчатого шафера Пети и свидетельницы Нины в туго облегающем атласном платье.

Настя в свои двадцать семь лет выглядела неискушённой восемнадцатилетней девочкой, и выбор наряда выдавал ещё не расцветшую женственность: белое кружевное платье с длинным рукавом было дублировано подкладкой, и никакие декольте и разрезы не отвлекали взор от лёгкости её походки. Волосы украшал изящный веночек, а букет невесты состоял из маленьких белых и оранжевых розочек. Она словно бы парила рядом с молодым супругом, одетым слегка не по погоде в плотный коричневый костюм.

Свадьба расселась по автомобилям и направилась на арендованную базу отдыха «Болгария», которая, как следовало из рекламы, отличалась «красивыми локациями» и рестораном с «аунтичной кухней».

– Что-то я не понял, чем нас будут кормить, – шафер забросил на полку позади сиденья живописный буклет. – Аутичных людей знаю, аутентичных тоже повидал, с античными статуями вроде знаком, а что за невидаль такая «аунтичная» нас ждёт, страшно подумать.

– Да будет тебе, Петя, это просто опечатка, – попыталась унять ворчуна Настя, – вот увидишь, в ресторане всё будет по высшему разряду. Олег с кем попало не стал бы договариваться.

Машина в это время въехала в ворота базы, и неугомонный Пётр снова принялся за своё:

– Так я не понял, где ресторан-то? На фото он справа должен быть, а я там только щебёнку вижу.

– Всё правильно, ресторана нет, – наконец оторвался от телефона Олег, – он сгорел две недели назад.

– То есть как это? И ты мне ничего не сказал?! – Возмутилась Настя.

– Не волнуйся, я обо всём договорился. Будет кейтеринг. Вышло, кстати, вдвое дешевле, – большая экономия.

– Экономия?!! Ты хочешь, чтобы наши гости на нашей свадьбе ели с пластиковых тарелок?!! А живую музыку, которую мы с тобой заказывали, ты чем заменил? Да как ты вообще единолично мог принять такое решение?

– Наська, не переживай. Вон, гляди, какие аутентичные узбеки в болгарских костюмах нас встречают, – попытался пошутить Петя.

Невеста еле сдерживала слёзы. Жених отмалчивался. Машина остановилась на стоянке, и все вышли на воздух.

– Ну, Олежек, поделись планами на вечер. Что с музыкой, с ведущим? Будем импровизировать? – вступила в разговор Нина.

Олег засунул телефон во внутренний карман пиджака и сообщил:

– Фуршет на крытой веранде, фотосессия у водопада, игры и танцы берут на себя свидетели.

– Дергачёв, а что вообще происходит? Почему мы об этом только сейчас узнаём? Тебе вообще по барабану твоя свадьба, Наська, друзья твои, а? – Пётр говорил эмоционально, но тихо, стараясь не привлекать внимания остальных гостей, выходящих из автомобилей и автобуса.

– Давай не будем. Некогда сейчас объяснять.

– Сейчас??? Две недели назад всё переиграл и сообщить не соизволил! Ну ты даёшь! – Пётр придвинулся вплотную к Олегу, но вмешалась Нина.

– Ребята, вы не против, если мы все разборки отложим? Петя, пошли, сориентируемся на этой веранде и посмотрим, что можно сделать. Молодые, берите фотографа и гостей и, пока свет хороший, идите к водопаду, – она подозвала рукой женщину-узбечку и попросила показать дорогу.

Настя несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, взяла молодого мужа под руку и повела его впереди процессии, украдкой поглядывая на его лицо, не выражавшее, впрочем, никакого интереса к происходящему. Что могло случиться, чтобы прежде предупредительный Олег повёл себя так некрасиво? Или она, в самом деле, совсем его не знает и поспешила замуж? Позируя перед фотокамерой, новобрачная вспоминала, как познакомилась с будущим мужем на дне рождения Нины, в январе. Подруга считала, что Насте давно пора расстаться с девственностью, и прилагала к этому усилия, периодически приглашая на вечеринки своих неженатых коллег и Настю. Нина подзуживала и подначивала подругу, называя её замороженной и критикуя её «неженственный» гардероб. Сама же носила чрезмерно облегающие платья выше колен и чулки, но при этом жила с сыном-инвалидом, не слишком продвинувшись в построении семейных отношений.

Настя не без грусти думала об этом. Она видела бесспорные достоинства своей подруги, которые та бестолково разменивала на дурацкие романы. Нина была рачительной хозяйкой и заботливой матерью. Да, возможно, слишком помешанной на контроле, но кто бы вёл себя иначе с психически неполноценным ребёнком?

Олег тогда Насте понравился своей невозмутимостью и щедростью. Он вручил имениннице дорогой торт и конверт со словами: «Детям – мороженое, бабам – цветы! Нинок, тортец тебя не испортит, а конвертик – на лекарства твоему мальчику». Больше он не пытался шутить и развлекать гостей, в отличие от Пети, но демонстрировал знание застольного этикета.

Прыгая по камням у водопада, Настя подумала, что всё время их знакомства он почти ни о чём её не спрашивал, и сам не распространялся о себе, отвечая на вопросы вежливо, но коротко и с такой окончательной интонацией, что и тебе казался твой интерес излишним.

Через пару дней после знакомства Олег позвал Настю в театр. Это польстило ей, потому что спектакль был в Санкт-Петербурге, куда Олег отвёз её на машине. Название пьесы он будто бы не помнил, но иронично и внимательно изучал реакцию девушки на слова «Монологи вагины», красующиеся на афише. Настя сбежала после первой же сцены, ночевала в гостинице и утром вернулась домой Псковским автобусом. Три героини спектакля в красных лохмотьях заполнили её ночной кошмар. С Олегом они не общались до 8 марта, а в женский день он позвонил и пригласил в кафе.

– Прости, не знал, что ты такая дикая, иначе не позвал бы на это представление, – начал он разговор после того, как заказал два свежевыжатых сока, не спрашивая Настю о том, чего хочет она.

– В каком смысле дикая?

– В хорошем, в хорошем, – снисходительно успокоил Настю Олег, – как девственный лес.

Настя покраснела и, чтобы скрыть неловкость, подозвала официантку:

– Пожалуйста, принесите мне кофе по-монастырски и брусничный пирог.

– А мой выбор тебе, значит, не нравится? – спросил Олег.

– Отчего же? Просто слегка озябла и проголодалась. Хочется горячего.

– А почему сразу не сказала?

– А ты почему не спросил?

«Были, были звоночки, вон ещё когда», – думала Настя, ненадолго вернувшись из воспоминаний и разворачиваясь по просьбе свадебного фотографа. При этом она заметила, что Олег снова занят телефонным разговором. Обида опять поднялась в ней, но фотограф просил выдать счастье, и одинокая невеста на фоне водопада «делала улыбку» до боли в челюстях.

А потом случилось то, чего никто не ждал и не мог объяснить. Невеста подобрала подол, скинула туфли и шагнула под водопад. Фотограф продолжал снимать, как завороженный, вскинутые тонкие руки и солнечные струи волос, смешавшиеся с водяным потоком. Пётр, который пришёл, чтобы позвать гостей к столу, восхищённо любовался Настей, пока не заподозрил неладное. Стоя под ледяным душем, она колотила руками о скалу, и тело её содрогалось в бессильной ярости.

Пётр скинул пиджак и бросился к ней. Оскальзываясь на камнях, он приговаривал:

– Наська, Наська, ты чего? Давай, вылезай оттуда, простудишься!

Когда он добрался до неё и подал руку, она не сопротивлялась. Синими от холода губами прошептала:

– Я не знаю, как я с ним буду жить, Петя. Я так ошиблась, так ошиблась…

– Ну, ошиблась. Это же не повод в речку бросаться, – он накинул ей на плечи свой пиджак и, подхватив на руки, побежал в домик, арендованный для молодых. Там, к счастью, была душевая с горячей водой. Пока Настя отогревалась, Пётр задумчиво сидел на краю кровати. Пришёл недовольный, обеспокоенный Олег.

– Петя, что случилось?

– Настя поскользнулась и упала в воду. Я был поблизости и помог ей выбраться, – механическим голосом ответил Пётр, – ты тут справишься, я думаю. – Он поднялся и пошёл на воздух, оставляя после себя мокрые следы.

Олег нетерпеливо ходил по комнате несколько минут, потом резко открыл дверь душевой. Настя инстинктивно прикрылась руками. Олег скривился:

– Да ладно, что там прятать-то? Как маленькая, ей-богу. Иди ко мне. – Он стал раздеваться.

– Нет, Олег, пожалуйста, нас уже гости заждались. Сейчас не время.

– Ну, хоть минет сделай, целка, а то притомился ждать.

– Я не хочу, – Настя сделала попытку выйти из душевой, но новоиспечённый муж преградил ей путь.

– Не умеешь? А подруга твоя – мастерица. Надо было на ней жениться, – не унимался Олег, снимая брюки.

– Ты сейчас нарочно меня и Нину оскорбляешь? Пусти меня! – воспользовавшись его неустойчивой позой, Настя толкнула вдруг ставшее омерзительным хорошо сложенное тело и бросилась бежать. Она схватила платье, сумку и балетки, заперла дверь снаружи и оделась на веранде. Олег уже стучал в дверь. Она понимала, что вскоре он сообразит выбраться в окно и побежала к воротам базы, на ходу набирая номер Петра. Он долго не отвечал, потом в трубке послышался его пьяненький голос:

– Наська, ну вы где там? Гости дорогие, давайте позовём жениха и невесту!

Гости заорали, и Настя вместе с ними завопила в трубку:

– Петя!!! Послушай меня! Задержи Олега. Он очень зол, я его боюсь. Беги к домику и задержи! Пожалуйста, я тебя прошу!

Позади стукнуло распахнувшееся окно, и девушка юркнула с освещённой дорожки в глухую тень дровяного сарая. Вскоре она услышала хруст гравия, телефонный звонок и голос мужа. Он с кем-то раздражённо говорил:

– Нет, не получится ничего сегодня. Сбежала коза. Не трогал я её. Ну так сам бы женился и опекал чучело это. Слушай, я мужик, мне баба нужна. Меня ваши игры с девственницами достали. Пусть бежит. Всё.

Настя слышала, как Олег топчется на месте. Наверное, осматривает территорию. Послышались чьи-то шаги, но это был не Пётр, а Нина:

– Ах, вот ты где! Там гости бузят, молодых требуют.

– Скажи, что жених и невеста уединились в опочивальне, а их просили пить-гулять и танцевать.

– Ясно. Настя, значит, в постели, а ты тут сбежавшую козу ищешь? Что происходит, Дергачёв? Может, объяснишь наконец?

– У кого-то длинные уши? Что ещё ты слышала? – Олег вдруг схватил Нину за ухо и притянул к себе. – Если у тебя ещё и язык длинный, придётся укоротить.

– Да ты что творишь?! – Нина свободной рукой ударила снизу вверх ему в нос и вырвалась. Но убежать не удалось. Олег схватил её сзади за шиворот, платье затрещало. Обхватил за шею, зажал рот и потащил в дровяник, приговаривая: "А ты как думала? Будешь хвостом передо мной вертеть, а я буду терпеть?".

Настя слышала, как летели поленья, – видимо, Нина пыталась сопротивляться, хватая всё, что попадало под руку. Вдруг на Настю посыпались дрова, и она повалилась, успев лишь прикрыть голову. Что-то хрустнуло внутри, дышать стало больно. Борьба в сарае продолжалась, но вдруг Нина вскрикнула и затихла. Настя слышала ругань и пыхтение Олега перед тем, как потерять сознание.

Она очнулась от звука незнакомых голосов, мужского и женского. Женщина настаивала на том, чтобы вызвать полицию, а мужчина возражал:

– Распугаем всех гостей. Посмотри, может быть, она жива.

– Сам смотри. Пульс потрогай. Да на шее. Господи, шея вся синяя. Бедняга. Ну что?

– Кажется, есть. Слава Богу. Эй, девушка, очнитесь…

– Всё, я скорую вызываю.

Настя силилась шевельнуться, но попытки эти приносили страдание. Грудная клетка была сдавлена, и она с трудом произнесла сиплое "Помогите". Потом появилась мысль, что этот шёпот никто не заметит, и Настя затянула не то "а", не то "ы", пуская звук в нёбо, в нос. Гласные не вызывали такой боли и получались сносно, это уже могли услышать, и услышали.

В больнице первым посетителем Насти был полицейский. Не успел он устроиться на табурете, положив длинные худые ноги одна на другую, как Настя озадачила его вопросом:

– Скажите, как мне признать мой брак недействительным?

– Только через суд по письменному заявлению.

– Если мне стало известно, что мой муж не хотел создавать со мной семью, это убедит суд?

– Почему нет? Не забывайте, что он изнасиловал и чуть не убил вашу подругу. Я, собственно, здесь за этим.

Настя поморщилась:

– Его задержали?

– Да.

– Хорошо… Он как озверел в тот день. Я просто не узнавала его. Он и от меня требовал… В самый неподходящий момент. Вроде как на законных основаниях. Мы поссорились, даже подрались, потому что я не хотела. А потом ему Нина подвернулась. Я думаю, у них что-то было раньше. Он обвинял её в том, что она сама его соблазняла. И меня с ней сравнивал. Гадость какая. – Настя заплакала. – Это я виновата. Я не заметила. Нафантазировала себе то, что хотела видеть и не замечала того, что могло бросить тень на мои отношения. А никаких отношений и не было. Одни иллюзии.

– Вот это вы сейчас зря: винить себя задним числом бесполезно и даже вредно. Особенно в случае насилия.

– А что полезно? Если бы я послушала свои сомнения, не было бы этой позорной свадьбы, не пострадала бы Нина…

– Все хотят, чтобы их считали счастливыми и успешными. Ради внешнего одобрения многие врут себе и насилуют сами себя. Ради «лайков».

– Жёстко…

– Просто факт. Но в этом нет состава преступления. Успокойтесь и постарайтесь вспомнить детали этого дня. Всё подробно. Что странного заметили, что видели и слышали?

– Да всё пошло наперекосяк…

Кому к психиатру, кому к психологу

Олег Дергачёв с криком проснулся в камере предварительного заключения. Он даже не помнил, что конкретно ему снилось: какая-то темнота, которая поглощала его и обездвиживала, лишая воли. В этой темноте – ещё более тёмные тени, напоминающие очертания людей. Ужас перед беспомощностью заставил его проснуться. В камере он был один. Сильно болела голова. Предшествующие события Олег помнил смутно. Дворец бракосочетаний. Непонятная ссора с Настей. Он был с ней? Вспышка памяти принесла ему ощущение крови на губах и вид истерзанной женской груди. Он что, кусал её? Как такое могло быть? Он убил её и поэтому здесь? Нет, нет, не может быть. Ему же пояснили причину задержания. Подозрение в нанесении тяжких телесных и в изнасиловании. Кого? Об этом вроде тоже говорили. Но он не помнил.

Звякнула дверная щеколда, повели в допросную. Всё как в тумане. Вопросы долетают словно из-под воды, и вместо ответов он просит:

– Мне нужен врач. Наверное, даже психиатр. У меня что-то с памятью и сильно болит голова.

– Да ладно косить под невменяемого! Вот это вы тоже не помните? – Следователь выложил перед Олегом фотографии с места происшествия. – Вы знаете эту женщину?

– Это Нина, моя коллега. Хотите сказать, что это я сделал? – неподдельный ужас исказил черты подозреваемого.

– С её слов, вы на неё напали, избили до полусмерти и изнасиловали.

– С её слов? Значит, она жива? Слава Богу! Я не мог её убить, мы же хотели пожениться. Как же я мог её убить? И насиловать мне её зачем? Она же была не против. Всегда платье для меня надевала и чулочки.

– То есть, вы хотели жениться на гражданке Поповой, а женились на её подруге?

– Нет. Я ни на ком не хотел жениться.

– Но вы только что сказали, что хотели.

– Вы меня не путайте. Меня заставили жениться на девственнице. Такой порядок. Они меня заставили.

– Кто?

– Не помню. Тени.

– А конкретнее? Пол, возраст, имя, род занятий тени?

В ответ Дергачёв только таращил мутные глаза.

– Похоже, вам и впрямь нужна психиатрическая помощь. Организуем. Конвойный! Уведите.

Немного оправившись от сотрясения мозга, Настя попросилась домой. От лежания на больничной койке рёбра быстрее не срастутся, – такие аргументы предъявила она доктору, который, впрочем, был не против отпустить её на волю. Прежде чем уйти из отделения, Настя направилась навестить Нину. Она тут же заплакала, увидев лицо и шею подруги.

– Нинка, Нинка, как же это? Прости меня, пожалуйста! Это всё из-за меня.

– Ну, конечно. Из-за кого же ещё?

– Не смейся, Нинка, это правда. Надо было его успокоить по-женски, а я разозлилась. Сильно разозлилась. Наверное, потому что не вовремя стал приставать и очень по-хамски. Не ожидала такого от него. И вообще всю свадьбу испортил.

– С последним утверждением согласна. Хорошо, что ты не видела это застолье и как мы с Петей вели вечер, – Нина вымученно улыбнулась, – вся эта дичь, если честно, в голове не укладывается.

– Нина, ты только не обижайся. Я тебя спрошу. Он мне сказал, что у вас была близость. Это правда?

– Господи, после всего, что случилось, тебя ещё это интересует? На лице у меня следы близости и вот тут, Нина открыла прокушенную грудь, – тебе мало?

– Прости, прости. Да, мне надо это знать, хочу понять, почему он сделал мне предложение, ведь у тебя есть всё, чтобы быть хорошей женой…

– Настя, ты дура? – Закричала Нина. – Ты не понимаешь, что произошло? Он – преступник, он меня чуть не убил, и непонятно, что бы с тобой было, а ты про его выбор рассуждаешь? Очнись, алё!

– Может, я и дура. Но ты зато умная, я не пошутила. Ты видела в нём это зло? Ты меня с ним познакомила, между прочим.

– Я тебя много с кем познакомила. Ты могла выбрать, например, Петю. Была бы счастлива. А Олег на сексе помешан, гуляка. На работе все это знали. Да, он слегка циничен. Но жестокости и садизма в нём никто не замечал.

– Значит, он мне от злости наврал про связь с тобой, потому что я его оттолкнула?

– Незачем об этом рассуждать, Настя. Что случилось, то случилось. Ты не виновата. Иди домой, я очень устала.

Настя ушла, а её подруга долго, отрешённо смотрела в потолок, вспоминая то, чего никогда никто не узнает: кто отец её ребёнка и зачем она познакомила Настю с Олегом.

Её одолевала острая потребность поговорить с кем-то мудрым о том, что произошло. Разговор с Ниной не успокоил Настю, а только заронил ещё больше сомнений. Когда Олег сказал те похабные слова о подруге, Настя ощутила, что за этой его кажущейся подначкой что-то есть, есть реальный опыт. Она вспомнила их совместные праздники, жесты и взгляды, которыми обменивались Нина с Олегом, и её подозрения почти обрели форму уверенности. Разговаривая с подругой в больнице, Настя при всей своей наивности не могла не заметить уклончивости в ответах и практически была уверена, что Нина скрыла правду.

Как это? Как это всё возможно? Вот два человека, которые нравятся друг другу: Нина и Олег. Но они зачем-то соглашаются с тем, что жениться Олегу нужно на Насте. То есть, они сговорились её, Настю, обмануть и затем обманывать дальше, в браке? Как это? Как это всё возможно? Она снова и снова задавала себе этот вопрос и не находила ответа. Зачем? Ну, ладно, была бы она богатой наследницей, тогда можно было бы с натяжкой предположить сговор с целью отнять это богатство. Но что у неё, детдомовки, есть? Комната в общаге, выделенная муниципалитетом. А у Нины – своя двушка, а у Олега – дом в зелёной зоне. Зачем тогда? Или они не сговаривались, и Олег просто поставил Нину перед фактом, что в жёны выбрал Настю? Но это же подло! Или Нина просто не захотела за него замуж? Вот взяла и не захотела, потому что "кому она нужна с ребёнком-инвалидом"? Такая версия тоже имела право быть. Но где же правда? Правда ведь всегда лучше кривды. Она же должна душу успокоить? Девичьей логике события не поддавались, и Настя стала искать специалиста, который помог бы разобраться с её вопросами.

Посетив несколько сайтов известных коучей, принимающих онлайн, она решила, что ответы на мучившие вопросы не стоят её зарплаты и обратилась к психологам с более демократичным ценником. Внимательно изучила тексты и фотографии, прислушиваясь к себе. Вот этой женщине вполне можно довериться: тёплый, открытый и слегка ироничный взгляд словно приглашал к диалогу. Никаких историй о том, как она много зарабатывает с помощью своих уникальных технологий. Никаких историй клиентов. Просто несколько авторских статей с размышлениями о человеческом поведении, в которых не было ни демонстрации своего превосходства, ни осуждения человеческих вывертов, но всё та же тонкая ирония. Да и псевдоним соответствующий: Алла Перец. Настя записалась на «живой» приём.

В назначенное время она переступила порог кабинета, где навстречу ей встала из-за стола стройная женщина и мягким жестом пригласила сесть в кресло. Расположившись в другом кресле, она представилась:

– Я – Алла Дмитриевна Перец. Перец – это фамилия, не псевдоним. Как мне к Вам обращаться и что Вас привело ко мне?

– Меня зовут Анастасия. Мне двадцать семь лет. Мой брак недавно разрушился, прямо на свадьбе. Но это, наверное, к лучшему, потому что мой жених изнасиловал мою подругу и чуть не убил её. Сейчас идёт следствие. А у меня развилась навязчивая идея заговора: я практически уверена, что моя подруга и мой… её насильник состояли в интимной связи. Но я не понимаю, почему они не поженились и почему он позвал замуж меня, а не её. И она ведь тоже этому способствовала. И понимаю, что это глупо, а ощущение опасности, расставленной ловушки не покидает.

Алла посмотрела на свою собеседницу слегка расфокусированным взглядом. Внутри всё похолодело: неужели опять? Нечасто встретишь реальных жертв чёрной магии, но в поле девушки угадывались специфические следы. Странно, что нет других следов, – сексуальной связи с мужчиной. Она что, девственницей замуж выходила? Удивительно. Поняв, что клиентка закончила говорить и ждёт от неё реакции, Алла спросила:

– Анастасия, что из перечисленного Вами беспокоит Вас больше всего: разрушенный брак, связь между подругой и мужем, выбор Вашего мужа или идея заговора-ловушки?

Настя ответила не сразу. Увела глаза в пол, будто заново переживая и оценивая недавние события.

– Знаете, всё это очень сильно связано. Сложно выделить. Я злюсь на себя, что согласилась на этот брак, что не увидела в Олеге агрессии. Не может ведь человек так резко перемениться? Значит, это было в нём, а я не увидела. В общем…наверное, я боюсь, что не вижу чего-то ещё или не понимаю, и это может мне дорого стоить. Да, ловушка беспокоит меня больше всего.

– Ладно. Расскажите чуть больше о себе: кто ваши родители, работаете ли вы, с кем вместе проживаете?

– Я живу одна в малосемейке. Мне после детдома дали. Да, почти десять лет уже прошло. Как быстро! Родителей не помню совсем. Мне сказали, что они погибли. Этого я тоже не помню. Хотя я уже большая была, здесь пошла в первый класс. Могла бы помнить, но нет… Ничего не осталось, даже фотографий.

– У вас есть братья и сёстры? Другие родственники?

– Нет братьев и сестёр. О родственниках ничего не известно. Наверное, объявились бы, будь живы.

– Сами вы не искали сведений о родных?

– Нет.

– Почему?

– Не знаю. Какой смысл? Моя фотография висела в сиротской базе до совершеннолетия, никто меня не удочерил и не взял под опеку. Самой надо жить. Жить, работать. Работаю в школе социальным педагогом. По образованию дефектолог. С Ниной на работе познакомилась. Мальчик у неё особенный, общались по поводу его возможностей к обучению. Так и подружились.

– А мужа вы как выбрали?

– Я не особо и выбирала. Женихи в очередь не стояли.

Алла удивлённо вскинула бровь, а Настя продолжила:

– Да и откуда им взяться? На работе одни женщины. С детдомовскими я не общаюсь, не те ребята. Вот, выпала удача: Нина познакомила с коллегами. Олег проявил активность. Я и согласилась. Но потом поняла, как ошиблась.

– Насколько Ваше переживание опасности, расставленной ловушки связано с решением выйти замуж, как вы чувствуете?

– Это связано. Но он задержан, а тревога не проходит.

– Опишите эту ловушку. Если бы её можно было нарисовать, как бы она выглядела? Это яма, капкан, западня, растяжка?

Настя вперилась глазами в пространство.

– Яма. Земляная яма, как могила. В глубину метра три или больше. Стены мокрые, на дне лужа. Очень холодная яма. Пахнет тухлятиной.

– Где вы себя представляете, когда думаете о ловушке? Вы внутри или снаружи ямы?

– Снаружи, стою на краю. Вокруг никого. Но там кто-то есть, внизу лежит кто-то, – мимика Насти утратила подвижность, глаза остановились в одной точке.

– Вы можете видеть, кто там?

– Нет. Там темно. Смутные очертания, – Настя вдруг начала плакать, Алла протянула ей салфетки.

– Анастасия, вернитесь сюда. Сегодня 30 августа 2023 года. Вы живы, вы в безопасности.

Настя высморкалась и перевела взгляд с пола на Аллу, которая продолжила:

– Поскольку рядом с Вами никого не было, и Вы были в состоянии различить, где твёрдая почва, а где яма, можно ли говорить, что Вас кто-то принуждает свалиться в эту яму?

– Нет, конечно, – несколько удивлённо ответила Настя, – никто не принуждает, никто не может столкнуть. Но мне так больно, дико больно, когда я смотрю в яму…и меня туда будто тянет…

– У Вас есть предположения о том, кто там может лежать?

– Мои родители?

– Я не знаю. Я могу только подержать Вас за руку и посветить фонарём, чтобы вы смогли разглядеть. Хотите?

– Да.

Они стали посреди комнаты, держась за руки. Алла направила фонарик телефона на пол, куда указывала Настя. Настя вдруг залилась слезами.

– Настя, дышите глубоко и говорите мне, что Вы видите.

– Это мои родители… я вижу обезглавленные тела, – сквозь рыдания ответила Настя.

Алла внутренне содрогнулась, но быстро взяла чувства под контроль. Она выдержала небольшую паузу, затем навязала Насте глубокий ритм дыхания и отпустила руку, когда та успокоилась.

– Анастасия, Вы хотите что-то сказать своим родителям?

– Да. Мама и папа, мне так вас не хватает! Я даже не знаю, где ваша могила. Простите, что не похоронила вас по-человечески! Наверное, они знают, что я жива? – обратилась она уже к Алле. Должны знать, раз они там…

– Возможно. Анастасия, я хочу, чтобы вы повторили за мной следующие слова: "Мама и папа, вас больше нет, а я проживу мою жизнь до конца и тоже умру".

Когда Настю "отпустило", Алла спросила, что она думает о ловушке, изменились ли как-то её тревожные чувства.

– Конечно, изменились. Я даже не предполагала, что это возможно… вот так… с родителями. Теперь мне легче, будто в душе сквозняк прекратился. Раньше будто была дыра, в которую сквозило. Теперь окно застеклили. Но я всё равно хочу понять, что связывает Нину и Олега. Мне это не даёт покоя. Это тревожит.

Хорошо. Займёмся вашей тревогой в следующий раз. И возьмите с собой на приём какую-нибудь любимую вещицу.

Когда клиентка ушла, Алла почистила пространство свечой, помыла руки и прошла на кухню, чтобы сварить кофе. Она засыпала любимый сорт Арама в раритетную кофемолку и стала медленно крутить ручку, с удовольствием слушая сухой треск перемалываемых зёрен. С не меньшим удовольствием она улавливала запах молотого кофе. Она сварила на двоих, поставила две чашки. Так было каждый день с ним, так было с первого дня его отсутствия, так будет всегда, пока он не вернётся домой.