Loe raamatut: «Подземный парадокс»
Уважаемые пассажиры, занимайте обе стороны эскалатора.
Маша робко потянула маму за руку. Хотела уточнить: почему при спуске в метро строго велели: "стойте справа, проходите слева", а здесь, на "Волоколамской" – вдруг такая вольность. Мама не заметила слабого жеста.
На платформе толпились взрослые. Лица – безучастные, зрячие глаза – слепые. Сестра Катя тоже частенько проваливалась в небытие с телефоном в руках. Жаль, в метро Кати не было.
Маша энергично почесала сквозь толстую шапку взопревшую голову. Гладкая плитка похлеще застывших на улице луж манила разогнаться посильнее и скользить, но тёмный провал туннеля казался слишком опасным. Лучше вцепиться что есть мочи в маму.
– Маш, ты чего? – мама простыла и осипла, поэтому шептала.
Девочка зажмурилась от нарастающего рёва электрички. Мощные воздушные потоки яростно дёрнули полы её курточки.
Внутри вагона моргал уютный тёплый свет. Грохоча колесами, гигантская электричка-червь потащила Машу вместе с мамой в свою нору. Замелькали за окном чёрные тросы коммуникаций, сливаясь на скорости в трассы гоночных болидов.
На стекле за спинами слепых взрослых красовалась новенькая наклейка, обозначающая пожилых людей, беременных женщин и инвалидов – тех, кому принадлежали места на удобных кожаных скамеечках. Так однажды сказала мама. Странно, но меньше всего сидящие дяди напоминали пожилых или инвалидов. "А вот Кате бы точно место уступили, с её-то болезнью", – подумала Маша. И вздохнула.
Протяжный гудок заставил девочку встрепенуться. Почему долгие перегоны между станциями не освещаются? В таинственных потьмах вне вагона может прятаться кто угодно. Это машинист послал сигнал или перекликаются в недрах земли древние динозавры? Не могли же исполинские ящеры в самом деле все до единого исчезнуть. Наверняка зарылись поглубже, подальше от любопытных граждан.
