Лисий капкан

– А эта Алёнка давно с твоим братом встречается?

– Тоже года два. Сначала Сокол с Черняевой познакомился, потом та свела моего брата с Соколом. Кстати, недавно Саня предложение сделал Алёнке. Им горит, видите ли. И чего свадьбу в двадцать один год играть? Хотя мне еще и лучше. Саня сказал, что как только поженятся, сразу квартиру будут брать в ипотеку. И славно, а то достали уже у нас ночевать. Алёнка совсем оборзела: то тапки мои напялит, то халат нацепит. И ее волосы постоянно в ванной нахожу, как черные змеи, ей богу, повсюду. Я на восьмое марта ей шампунь от выпадения волос подарила, так сказать, с намеком, – хихикнула Рита. – Так она обиделась. Она-то мне сертификат на посещение их салона всучила, – фыркнула Рита.

Пока она рассказывала, я наблюдала за Соколом. Он курил в компании троих парней. С каждым его движением, с каждой улыбкой и жестом я убеждалась, что он изменился. Темные волосы стильно уложены, широкоплечий, фигурой явно не уступает Рою Джонсу, изображенному на его черной футболке. Наверняка занимается боксом или другим видом боевых искусств. Еще, глядя на него, с легкостью могло сложиться ощущение, что у этого парня хороший парфюм, крутая тачка и… да, длинноногая блонди… Где тот дерзкий мальчишка, курящий травку и позволяющий себе заглядывать под юбки? Внешне он стал совсем не похож на прежнего Сокола. Все-таки прошло три года. Возможно, учеба в универе вытряхнула из него прежнюю дурь, парень взялся за ум, подкачался, завел подружку. Сразу и не скажешь, что он способен так надругаться над беззащитной девушкой. Но у него это внутри. Там, за всей этой красивой картинкой, прячется монстр. И пока этот монстр спокойно курил, один из моих чертят сорвался: всадил в его грудь вилы и с дьявольским смехом вытащил его сердце, которое еще билось на острых окровавленных кончиках. Кинул в мангал и, отряхнув руки, забрался обратно в мою голову.

– Соколов! – раздался женский крик, который отвлек меня от прекрасных размышлений. Мы с Ритой обернулись. На пороге дома стояла его подружка Черняева. Она развернула экраном телефон.

– Может, объяснишь мне, ЭТО КТО?

Сокол затянулся, выпустил вверх дым, кинул в урну сигарету и спокойно ответил подруге:

– Случайно в кадр попала. Такой ответ устроит?

– Да ты что? – театрально покривлялась девушка. – Егор, не молчи, скажи мне, ты с ней там отдыхал две недели? Она москвичка, да? Ты с ней в Сочи познакомился или ЗАРАНЕЕ договорились лететь туда вместе? – Она ткнула пальцем в его живот, угодив в глаз Рою Джонсу, и сквозь слезы прочеканила: – Я ненавижу тебя, Соколов! Не-нави-жу!

Сокол стоял и слушал ее молча. На его лице не было не единой эмоции. Взгляд равнодушный. Словно подружка вовсе не к нему обращалась. Когда она закончила кричать и обвинять его в изменах, он спокойно сказал:

– Иди в машину. Нагулялись на сегодня.

– Нет, это ты нагулялся, – злобно поговорила Оксана. – А вот я – нет! Я остаюсь! – Она подошла к столу, на котором лежали шампуры с сырыми шашлыками и стояли чьи-то стаканы с напитками. Взяла первый попавшийся стакан, выпила его содержимое залпом, сморщила лицо и поставила стакан обратно. – Девчонки хотят веселья, правда, Алёнка? – Та неуверенно кивнула.

Сокол молча вышел за ворота. По ту сторону ворот завелась машина, а через полминуты я увидела в промежуток между створками, как удаляется… старенький черный «опель». Нет, вовсе не крутая тюнингованная тачка, а барахлящая груда железа. Примерно на таком ездил мой отец, когда я еще не появилась на свет. Мне удалось разглядеть номер машины. Что ж, сегодня не удалось с ним пообщаться, «познакомиться» ближе, но зато теперь я хотя бы знаю, на какой машине он ездит.

Оксана выскочила за ворота и стала кричать вслед машине:

– Ну и вали! Вали к своей москвичке, придурок недоделанный!

Окружающие то ли привыкли к таким концертам, то ли решили просто не вмешиваться. Все спокойно стояли и беседовали на свои темы. Кто-то нанизывал на шампуры мясо, кто-то раскладывал их на мангале, кто-то курил в сторонке.

Алёна увела ревущую подругу в дом.

– Да… Дела… – вздохнула Рита.

– Думаешь, правда курортный роман закрутил?

– Навряд ли. Сокол и курортный роман – вещи несовместимые, как Вологда и Париж. Просто он не захотел, чтобы она поехала с ним в Сочи. Он не развлекаться туда ездил, а возил мать в лечебный санаторий. А Оксанка тут две недели бесилась. Говорят, даже звонила на ресепшен в санаторий, хотела, чтобы за ним там присмотрели. У Черняевой чердак свистит от любви к Соколу. Она на всё способна.

* * *

Рита минут пятнадцать назад ушла в дом, пообещав вернуться с едой, и куда-то пропала. За это время я успела получить по голове яблоком и поговорить по телефону с Максом.

Пока яблоня не скинула на меня все свои дары, я решила пойти в дом, но внезапно в воротах нарисовался еще один знакомый мне парень.

– О, Капуста, здорово! Какими судьбами?

Тот страшный вечер. Татуированный Костя с прозвищем Капуста. Кристина. И их стоны в кустах.

– Проездом!

– Ты ж это, в Питере вроде должен быть?

– Всё верно. На пару дней к предкам приехал. Узнал, что в доме Цыпы движуха, и решил навестить старых друзей.

– Правильно сделал, таким гостям всегда рады.

Из дома вышел Цыпа и с радостным криком кинулся к Капусте. Парни поприветствовали друг друга, а затем Капусте налили выпить.

Я пошла искать Риту. По пути смело посмотрела на Костю. Наши глаза встретились на пару секунд, и я убедилась, что он точно так же, как и все остальные, увидел во мне лишь незнакомку. На диване в гостиной сидели Оксана и Алёна. Алёна прижимала голову подруги к своей груди и гладила ее по волосам. А Оксана что-то рассказывала и отпивала из пластикового стакана виски.

– Рит? – крикнула я, поднявшись на второй этаж. – Рита, ты у себя?

Я решила проверить, нет ли ее в своей комнате. Толкнула дверь, заглянула, пусто. Пошла обратно к лестнице. И проходя мимо комнаты Цыпы, замедлила шаг.

– Говоришь, что никому нельзя в комнаты заходить? Золотое правило этого дома? Ну что ж, сегодня я его нарушу!

И толкнула дверь в комнату Цыпы.

Довольно милая мальчишеская обстановка: темные тяжелые шторы, большая кровать, заправленная темным пледом, комод. На стенах в рамках висят фотографии Цыпы и Алёны. Ничего лишнего и ничего особенного.

– Свадьба, значит, скоро? – прищурив глаза, я улыбнулась счастливой парочке на фото. – Ну-ну. Посмотрим, состоится ли она…

Глава 11

Через пару минут я вышла из комнаты и заметила, что внизу стихла музыка. Ни криков, ни топота, ни диких танцев. Видимо, дом опустел. Спускаясь по лестнице, услышала девичий разговор.

– А я как дура за ним два года бегаю, бегаю! – пропищала, кажется, Оксана и пустилась в слезы.

– Да хватит тебе рыдать из-за него! Завтра в универ с опухшими глазами пойдешь!

– Да и плевать! На всё плевать! На себя в том числе! Я хочу разобраться, что у него внутри, понимаешь? – Она снова завыла и сквозь слезы продолжила: – Ты сегодня была свидетелем его отношения ко мне. Я кричу, надрываюсь, он молчит. Если я говорю шепотом, спокойно – он тоже молчит! Ему плевать на всё! Я… я как будто не с человеком разговариваю, а с манекеном. Вчера говорю: Егор, а давай квартиру снимем, будем вместе жить. Он отвечает: давай. Я ему: ой, нет, наверное, пока не потянем, аренду за помещение подняли. А он мне: хорошо!

После небольшой паузы Оксана на выдохе повторила:

– Хорошо… Вот и весь разговор. Как всегда… Он вообще не слушал, что я говорила. Уверена, даже не вникал, что я говорила про то, чтобы съехаться. Он там – в себе! Никогда не спросит, как прошел мой день, всё ли хорошо на работе. Он такой холодный стал, Алёнка!

– Ну не души ты его своей ревностью. Дождешься, что бросит. Да и ты знала, с кем начинаешь встречаться. Он не Стас Михайлов, чтоб засыпать тебя комплиментами. И не из тех гребаных романтиков, которые будут водить тебя за ручку и дарить цветочки. Не нравится, как к тебе относится? Тогда вперед к Пронину! Тот на тебя еще в старших классах глаз положил. Будут тебе и колечки, и цветочки, и прогулки под луной.

– Фу! Гуля, ты в своем уме? Проня? Этот пиджак с зализанными волосами?

– Ну, знаешь, – фыркнула Алёна. – Пиджак пиджаком, а через годик-то, глядишь, и деньги неплохие будет зарабатывать! Вот сейчас институт закончит, на работу устроится, кем там, инженером будет? С его-то мозгами его светлое будущее ждет. А твой… Эх… Гол как сокол, – засмеялась Алёна.

– Да, сейчас у него не самое лучшее положение. Но ведь когда Егор универ окончит, тоже устроится на работу.

– Угу… И будет пахать несколько лет как проклятый, чтобы долги раздать.

– О, вот ты где! – Я вздрогнула от голоса за спиной. По лестнице спускалась Рита.

– А я тебя в твоей комнате искала.

– А я в туалете была.

Мы с Ритой спустились на первый этаж. Оксана заметила меня и проводила до входной двери злобным взглядом.

Мы еще недолго постояли на улице. Рита познакомила меня с тремя старшекурсницами из нашего универа, которые были одногруппницами Сокола и Цыпы. Я поблагодарила ее за веселый вечер и отправилась домой.

Черный «опель» стоял у соседнего дома, а рядом с ним как раз было сводное местечко. И я подумала, почему бы мне тут не припарковаться?

Утром я проснулась до будильника. Окно выходило на восток, и уже ранним утром комнату залил солнечный свет. Эх, прошлая я, Мира, Мирочка Коваленко, сейчас бы точно вышла на балкон, раскинула руки в стороны, вдохнула утреннего воздуха, затем закрыла глаза и с улыбкой обратилась к солнцу. Я так всегда делала. Могла идти по улице и улыбаться прохожим. Любила дарить хорошее настроение людям. В кафе оставлять чаевые, не забирать сдачу в такси, придержать дверь соседям, помочь какой-нибудь бабуле прочесть ценники на продуктах, перевести через дорогу школьника, положить пару сотен в ящики для пожертвований. Хотела стать самым лучшим хирургом, лечить людей, чтобы они жили и радовались этой жизни! Замечала всё вокруг и никогда не проходила мимо чужой беды. Господи, и всё это пропало… Я перестала замечать тех, кому нужна помощь. Прохожу пешеходный переход быстро, не дожидаясь школьников или стариков. Больше не хочу становиться врачом, ведь без желания спасти жизнь я ее не спасу… Я хочу спасти себя. Похоронить Сокола, а вместе с ним и прошлое.

* * *

Я знала, что сегодня занятия начнутся в восемь утра и у меня, и у Сокола. Из дома решила выйти пораньше и подождать его у своего подъезда, а когда выйдет, я как бы невзначай пойду к своей машине. И тогда он узнает, что я его соседка.

Быстренько заправила диван, умылась, выпила кофе с грецкими орешками, накрасилась, надела строгое черное платье с высоким воротом, убрала волосы в хвост, запрыгнула в ботильоны и выскочила на улицу. И застыла на крыльце, опустив руки.

– Уехал… – прошептала я расстроенно, заметив, что по соседству с моей малышкой стоял другой автомобиль.

Так как Рита осталась вчера ночевать на даче, я не стала за ней заезжать, но дождалась ее у входа в универ. Она была бледная и лохматая, а пока шла до крыльца от машины Цыпы, зевнула раз десять, не меньше.

– Привет, – снова зевнула она. – Как настроение?

– У меня отличное. А вот у тебя, вижу, не очень…

– Это ты мягко сказала. Я сегодня вообще глаз не сомкнула. Алёнка с брательником та-а-акое устроили ночью!..

– Поругались? – я очень хорошо притворилась, что удивлена.

– Расстались! – воскликнула Рита. – Прикинь, как только вчера все разъехались, мы с Алёнкой уложили спасть Оксанку в родительской комнате, прибрали дом и разошлись по комнатам. А через пять минут слышу дикий ор из Саниной комнаты. И грохот такой, словно там кидают мебель об стены. Я выбегаю в коридор, навстречу уже несется Оксана, мы с ней влетаем в комнату брата, а там Алёнка какими-то черными кружевными стрингами машет и орет как резаная: «Кто она? С кем ты кувыркался, пока я на семинар ездила?» Саня стоял глазами хлопал, не сознавался, а Алёнка колотила его, кричала до потери голоса, потом еще и эти стринги в него кинула. Стала быстро бегать по комнате и собирать в сумку свою косметику и еще кое-какие вещи. Оксана бросилась ее успокаивать, Саня кричал, что не изменял и не знает, откуда взялись эти трусы. Ой, ужас, в общем! – закатила глаза Ритка. – А потом Алёнка еще и серьги нашла на комоде. Серебристые такие, в виде крыла, и тоже не Алёнкины! Я даже сама не поняла, когда он успел-то? Было пару раз, конечно, когда он на дачу ездил огурцы снимать. Так, наверное, не только огурцы снял, а еще и даму какую-то, – пожала плечами Рита.

Что ж, серьги мне, конечно, жаль, любимые были, но внутри я всё равно ликовала: один-один, Цыпа.

* * *

И тут меня словно молнией пронзило: это же те самые серьги, которые я надевала и в первый учебный день. Черт!.. Ритка могла их заметить! Хотя… волосы были распущены. Да и Ритка промолчала. Значит, не видела. Фух… Вот я дура! Знаю же, что преступники прокалываются на мелочах, и сама чуть не прокололась так бездарно! Ладно, впредь буду умнее. Прежде чем сделать шаг, нужно как следует всё обдумывать. Иначе ехать мне обратно в Ярославль неотомщенной…

Я не видела Сокола ни на первой паре, ни на второй. Специально то заглядывала в столовую, то выходила на улицу, но его нигде не было. И лишь после последней пары увидела «цель» на крыльце. Он курил в окружении друзей. Черняева тоже стояла рядом. Видок у нее был не айс: волосы ловили связь с космосом, глаза опухшие, одета в тот же синий комбинезон, что и вчера на вечеринке.

После занятий Ритка сразу убежала по каким-то делам. Очень хотелось задержаться на крыльце, чтобы он меня заметил. Но было как-то странно торчать на улице одной. Кроме Ритки, я пока ни с кем не общалась. Пришлось пойти к машине, припаркованной во дворе за зданием универа. Я заметила недобрый взгляд Оксаны, когда приблизилась к их компашке. Сокол тоже обернулся, и наши глаза встретились всего лишь на две секунды, но я успела скромно улыбнуться.

Заметила, как его одернула Оксана и что-то прошипела. От этого моя улыбка стала еще шире.

Полдороги думала, как ускорить процесс. Мне не хотелось задерживаться здесь надолго, обрастать новыми знакомыми, много светиться в этом городе. Я должна действовать быстро. А для этого нужно как можно скорее сблизиться с ним.

Глава 12

По дороге домой мне позвонила мама и попросила заехать в клинику, чтобы забрать списки на заказ препаратов и заодно познакомиться с персоналом.

– Доброе утро! – улыбнулась я милой девушке в бирюзовом халате. – Мне нужно записаться на УЗИ почек. Возможно на сегодня? – Я решила устроить небольшую проверку.

– Одну секундочку, сейчас посмотрю, – вежливо ответила девушка и уставилась в компьютер. – М-м-м… к сожалению, на сегодня полная запись. Могу предложить на ближайший четверг.

– На четверг мне неудобно, – ответила я недовольным тоном. – Сегодня вообще никак?

– Извините, у нас всё строго по записи, – печально ответила девушка. – Но я могу записать ваш номер телефона, и если вдруг появится окошко, доктор обязательно вас примет.

– Ну что такое! – возмутилась я. – У вас что, один узист в клинике? На прием попасть невозможно! – Осталось только кулаком по стулу стукнуть.

– В нашей клинике работают два специалиста УЗИ, и, к сожалению, у обоих на сегодня полная запись. На завтра тоже. Если вам срочно нужно, то могу посоветовать обратиться в другую клинику. Или же я прямо сейчас могу записать вас на четверг. Есть два места.

Девушка говорила с сожалением и очень вежливо. Мне она понравилась, и маме я обязательно передам, что на ресепшен работают хорошие сотрудники, но вот один момент меня всё же смутил.

– Надежда, – улыбнулась я, обратившись по имени, написанном на ее бейджике. – На самом деле я приехала забрать список на закупку лекарств. Надеюсь, он готов?

– Ой, простите ради бога, – покраснела девушка. – Так вы Эльмира Эдуардовна? – Я кивнула. – Конечно-конечно, одну секунду! – Девушка стала копошиться в бумагах. Затем выдернула листок, положила его в файлик и подала мне.

– Спасибо! – Я бегло пробежалась по тексту. – А на список поступивших лекарств я могу взглянуть?

– Да, конечно! – Надежда распечатала список. Я быстро пробежалась по таблице и поняла, что мой заказ еще не пришел. – Надя! Вы слышали такую поговорку: каждый кулик свое болото хвалит.

– Да, – кивнула она.

– Так вот вы почему-то нахваливаете не наше «болото», а «болото» наших конкурентов.

– Простите, я не очень поняла…

– В следующий раз, когда будет полная запись к тому или иному специалисту, прошу вас находить любые причины записать пациента на другой день, но никогда не говорите ему, что он может пойти в другую клинику, – улыбнулась я. Затем пожелала хорошего дня и вышла на улицу.

Сев в машину, набрала номер мамы и десять минут отвечала на ее вопросы. Я с уверенностью заявила, что в клинике работа отлажена, как механизм швейцарских часов.

– Мирочка, мы так по тебе скучаем, – простонала мама. – Кстати, мы с папой приедем в субботу вечером и останемся на ночь! – воскликнула она и поставила меня в тупик этой «радостной» новостью.

– А… Э-э-э… А я сама хотела домой съездить на выходных! – на ходу придумывала я. – Вещи кое-какие забрать, да и вообще, по дому жутко соскучилась!

– Серьезно? А так даже и лучше! – обрадовалась мама. – Макс тоже хотел с тобой повидаться, а со своими сборами никуда и выехать не может.

Фух… Пронесло!

– Тогда на выходные никакой работы! На эти два дня вы мои!

– Ой, а я только за, только за! – радовалась мама. А я радовалась, что по крайней мере в эти выходные они не узнают, что в бабушкиной квартире живут посторонние люди.

Придя домой, я приняла душ, собрала списки на заказ препаратов со всех отделений клиники, сделала заказ и уселась на балконе с чашкой чая, из которой струился аромат мяты и лимона.

На улице только начинало темнеть и было тепло, как в июльский вечер. Во дворе включились фонари и осветили большое футбольное поле, по которому бегали мальчишки. Из уст школьников, чьи голоса еще не успели сломаться, очень смешно звучал отборный мат. В квартире ниже этажом тоскливо выла собака. Немецкая овчарка, за которой я с умилением наблюдала, когда она на прогулке со своим хозяином. Он каждое утро дрессировал ее во дворе. «Сидеть, лежать, голос!» – казалось, для нее это настолько простая задача, как для человека умение ходить. Она, как цирковая подопечная, прыгала через колесо, привязанное к дереву, танцевала на задних лапках, замирала на несколько секунд с кусочком мяса на кончике носа и съедала его только после команды хозяина. Я вряд ли удивлюсь, если однажды увижу ее за рулем его синей «нивы» или замечу, как она идет с пакетом продуктов из магазина.

В детстве я тоже мечтала о собаке. Мама с папой долго сопротивлялись, но мне удалось их убедить, что все заботы относительно питомца я возьму на себя. Я переворошила весь интернет, пересмотрела кучу фото маленьких пушистиков самых разных пород. И влюбилась в него с первого взгляда: шоколадный лабрадор с голубыми глазами и замшевым носом. Он развалился на разноцветном ковре, вытянув задние лапы, а между передними лапками лежал желтый мячик. Помню, как набрала мамин рабочий номер и закричала в трубку: «Мама, я нашла его! Нашла своего друга! Пожалуйста, давай только прямо сегодня его заберем, чтобы он не достался никому другому!» И тем же вечером мы поехали в коттеджный поселок в черте Ярославля. По дороге придумала ему кличку – Фараон. Я перебрала множество кличек, но кличка Фараон звучала так важно, так гордо!

И вот мы приехали в загородный дом. Нас встретила молодая пара, довольно приветливая. Проводили на задний двор, где мой Фараоша игрался с тем самым желтым мячиком. Я не удержалась и сорвалась с места.

– Привет, малыш! – восхищенно крикнула я и подхватила плюшевого щенка на руки. А он в ответ облизал мое лицо.

Я любовалась им, тискала и обещала, что мы подружимся. А потом почувствовала, как в мою ногу впились острые клыки. Маме Фараона не понравилось, что я вот так просто вошла на их территорию и взяла на руки ее сына.

В ту ночь папа зашивал мне ногу, а я плакала – громко, долго, безнадежно и очень-очень горько. И вовсе не от боли, а из-за маминых слов: «В нашем доме никогда не будет жить это чудовище!»

Именно с этими словами она выходила из того дома, где так и остался мой Фараоша…

Дом напротив осветили фары, а затем в наш двор заехала черная машина. Я встала, поставила чашку на подоконник и высунула голову на улицу. Черный «опель» проехал по моему двору, качаясь на ямах, и припарковался у соседней одноподъездной пятиэтажки. Из машины вышел Сокол, достал из багажника спортивную сумку, закинул ее на плечо, подошел к подъезду и подкурил сигарету.

– Наверное, с тренировки, раз с сумкой? – рассуждала я вполголоса.

И вдруг ко мне в голову закралась идея.

Я скинула халат, запрыгнула в спортивки и толстовку, надела на голову капюшон, взяла нож и побежала на улицу.