Loe raamatut: «НЕЧТО. Часть 1: Начало»

Пролог

^{Посвящается моей сестренке, которая поддерживала меня во всем и подкиывала хорошие идеи. Любушка, мне важно твое мнение всегда. И поэтому все твои поправки учтены. Я признаюсь тебе в любви, выпустив книгу на твое день рождение.}

^{Твоя Ленка}

МИРЪ

Это все таки случилось , что и следовало ожидать. Люди на Земле возомнили себя всемогущими на столько, что перестали считаться друг с другом, назначив себя центром вселенной. Причем, чем выше был ранг человека, тем больше он корчил из себя бога и переставал считаться с тем, что и кто его окружает. Какая же ответственность лежит на тех, кто добрался до высшей ступени власти, как много от них зависит. Как важно не сорваться, не поддаться соблазнам. Как важно сохранить в себе честь, совесть, желание заботиться о других, охранять и преумножать наследство, доверенное тебе предками. Но натура людская такова, что власть их портит. Тьма, пробираясь незаметно, сладким туманом окутывает сильных мира сего, заставляя повиноваться, своим слабостям, желанию власти, наживы. И скоро уже не понимаешь, как так случилось, что попал в эту паутину, из которой не выбраться, …да и надо ли? Такой образ жизни становится постулатом, все так, как и должно быть. А те, кто этого не достиг, кто так не поступает, чернь, которую вообще не стоит принимать в расчет. Брать, брать, брать это все, что умели те, кто стоял у руля, это все, чему они учили своих детей. Если кто-то из элиты выходил из под контроля, начинал своевольничать ( учить чести других, помогать нуждающимся словом, и делом), то он попадал в немилость, ссылку и забвение. Что уж говорить о простом гражданине, его просто стирали из жизни, как будто и не было его.

Такое отношение передалось и к миру окружающему. Природа стонала от потребительского отношения, уничтожались леса, загрязнялась почва, водоемы, животные в панике искали укромные места и пищу, но все равно неумолимо вымирали.

Агрессия, беспринципность, боль, жажда наживы, вот что поселилось в мире, вот что управляло всем, и Земля не выдержала, ответила людям катастрофами, не жалея ничего и никого. Забеспокоились «сильные мира», нашли в просторах космоса планету, новенькую, еще нетронутую. Соорудили шаттлы и бегом к ней, но вот задача, на всех шаттлов не напасешься. Тут то и выступил главный козырь человечества – оружие. Началась резня за лучшее место в жизни, кровь пропитала некогда зеленую планету. Те, кто не смог достичь взлетных полос, укрылись в подземных или подводных укрытиях, которые заблаговременно были построены «провидцами», конечно выходцами не из последних сословий, имеющих и связи, и деньги, и доступ к великим умам гениев науки. Так возникли целые поселения под землей и водой, сообщающиеся между собой специальными коридорами. Строения и техника, их оснащающая могли работать тысячелетия, не выходя из строя, обеспечивая жизнедеятельность обитателей, пусть и не на все сто, но достаточно, чтобы сохранить род людской до лучших времен. И все бы хорошо, но не предвидели, оставшиеся на земле, подлости в виде остатков ядерного арсенала, взорванного улетающими. Миру пришел конец…..

Конец ли?…

Встреча

На улице N ароматно пахло сыром. Хотя вряд ли то место, где располагалась лучшая сыроварня подводного мира можно назвать улицей. Да, под ногами была булыжная мостовая, как на многих улицах в городах там, на поверхности. Так же по обеим сторонам горели фонари, освещая парадные жилых домов, магазинов и различных лавок, в которых ремесленники продавали свой товар. На окнах каждого дома обязательным атрибутом были горшки с цветами. Это заслоняло и без того тусклое уличное освещение, но растения помогали вырабатывать кислород, к тому же без них было тоскливо. В жилых помещениях электричество было запрещено, даже свечи, доступны далеко не каждому. Только в магазинах, лавках и других значимых общественных местах горел свет. И чем богаче владелец, тем ярче освещалось фойе. Так зачем же окна закрывали многочисленные представители фауны, раз свет был привилегией? Да все потому, что воздух был большей редкостью. Только воды было вдоволь, хоть отбавляй.

Когда-то множество столетий назад инженера-проектировщики вместе с учеными, академиками и передовыми строителями построили этот подводный комплекс СПАС 3-жилой комплекс на дне моря, защищающий своих жителей от внешней стихии стеклобиоэнергетическим куполом, достаточной толщины, чтобы не пропустить ни воду, ни какую другую угрозу, приходящую из-вне. Объект насчитывал порядка десяти секций, соединяющихся между собой коридорами, оснащенными камерами первой необходимости для переходов и системой вентиляции. Воздух вырабатывался здесь же, из воды, но был и основной источник, самая важная сокровищница СПАС-оранжерея, расположенная в самом центре комплекса в шаге от военного штаба и администрации. Именно оранжерея доставляла необходимый кислород в каждый уголок этого чудо-города. Там жили люди, рождались, росли, влюблялись, приносили пользу обществу и умирали. Все, как и раньше, на поверхности. Как и раньше, по мостовой ходили люди, по вечерам можно увидеть влюбленные парочки, нарочно избегающих желтых пятен от фонарей, выявляющих все на своем пути. Таких же круглых как вывеска над сыроварней, на которой написано «мисс Сьюзи»

Дверь под вывеской распахнулась, и на пороге показался статный мужчина, лет тридцати с хвостиком, приятного телосложения, не атлет, но видно было, что матушка природа его не обделила его ни силой, ни формами. Внешность совершенно обычная, можно сказать без особенностей, не считая небольшого шрама над бровью, едва прикрываемого пышной шевелюрой светлых волос. Хотя, одна особенность все же была. Глаза. Глаза цвета ртути, на фоне которого зрачок терял четкие границы.

– Доброе утро, Саныч. Взвесь-ка мне немного сыра. Только хорошего, не как в прошлый раз.

– Обижаешь, Алекс, у меня лучший сыр! Такой варили еще до погружения*. Да ты бы сюда и не приходил, если бы это было не так, – обиделся стоявший за прилавком старик грузного телосложения, в белоснежном переднике с эмблемой сыроварни. – Просто ты не любишь сыр с каракатицей.

Он был небольшого роста, малоподвижный образ жизни сделал его пухлым и даже круглым. Варить сыр, было кармой по рождению. Талант передавался по наследству и, самое важное, это пухляшу нравилось. Даже мысль не посещала, заняться чем-то другим. И отец, и дед, прадед, прапра… Рецепты передавались по наследству, и каждое поколение вносило свою лепту в его усовершенствование.

–Доброе утро, соседи! – в лавку зашла молодая особа. Тонкий стан перехвачен ремешками; волосы, черные, как смоль, стянуты в тугой пучок, холодного тона кожа без намека на косметику, которая для нее и не нужна. Каждый, кто хоть на секунду ловил взгляд ее бездонных синих как воды Великого океана глаз, оказывался в плену и не хотел свободы. Если только Мадина его сама не отпускала.

–Доброе утро, – хором ответили незнакомке хозяин лавки и его посетитель.

Хм, "доброе утро" …а что оно такое утро, и почему оно доброе? Здесь, на глубине все только и говорили, что утро, это когда гигантская звезда вдруг освещает планету, и всем становится светло и хорошо, не так как в тусклых коридорах. Но никто не помнил утро, оно осталось мифом, как и день, и вечер, и ночь. Слишком долго люди жили здесь, под водой, так что полностью забыли, как жить там, на поверхности, куда выйти казалось невыполнимым, глупым и невостребованным. А пожелания доброго стало обычной традицией, обозначающей просто время суток. А сутки, это двадцать четыре условных часа. И никто не знал, почему двадцать четыре. Это было аксиомой, не требующей доказательства. Здесь, под куполом было все необходимое, или почти все, без излишеств. Люди довольствовались тем, что дает океан и в благодарность за это платили ему заботой. Считалось кощунством навредить плавно текущей жизни океана или взять больше, чем надо для жизни. Живущие здесь, отличались прямолинейностью, честностью и чутким отношеньем друг к другу и окружению. В них не было злобы, зависти, лести, осуждения. Каждый жил как хотел и мог, заботясь не только себе.

– Вы слышали, в Великом Океане обнаружили Нечто? Поговаривают, что это инопланетная форма жизни, – голос девушки наполнил образовавшуюся тишину музыкой.

– Не хватало нам еще вторжения, – буркнул сыровар.

– Включай транслятор, послушаем, – Алекс уверенно пододвинул стул к каменным столбам, между которыми засветилась тонкая энергетическая пластина с голографическим отражением: «Сегодня ночью, – девушка с причудливой прической, изображавшей множество сфер, мило улыбаясь, принялась повествовать новости собравшимся у транслятора слушателям. Каждому казалось, что говорит эта леди именно с ним, – Наши радары зафиксировали странный объект, рухнувший в недра Марианской впадины. Ученые – исследователи собираются отправить туда экспедиционный отряд для определения степени опасности…»

– Всегда хотел знать, почему Марианская Впадина носит такое название? Не помню, чтобы нам в школе рассказывали, что ее открыл какой-нибудь там «Марианн», – усмехнулся Алекс.

Незнакомка раздраженно бросила на него короткий усмиряющий взгляд. – Слушай! – шикнула она.

«Правительство объявило набор добровольцев,– продолжала диктор, размахивая руками направо и налево,– На экране вы видите номера телефонов для записи в правительственный отряд, и на всякий случай экстренные телефоны службы спасения. Так же, если у вас появятся дополнительные сведения по данному случаю просьба сообщить по этим же телефонам. Спасибо за внимание. А теперь продолжаем программу, сейчас перед вами выступит…»

– Ну, что думаете? – возбужденно заговорила незнакомка. Ее глаза блестели сумасшедшим блеском, искрясь малахитовыми сполохами.

«Странная она какая-то, – подумал Алекс, искренне удивленный всплеском эмоций девушки, – чересчур реактивная»

– Вы хорошо себя чувствуете? – только это он и смог сказать вслух.

– А вы? – усмехнулась девушка, пожав плечами, – Вам не любопытно, что там происходит?

– Мне? Ну, в общем-то, да… любопытно. Только мне кажется не на столько, на сколько Вам, – всматриваясь в ее очаровывающие глаза, мужчина начал тонуть в их густом, насыщенном энергией цвете.

Словно завороженный, Алекс уже хотел выяснить, что же это за чертов объект, был готов прямо сейчас подписать контракт добровольцев, лишь бы навсегда остаться в этом малахитовом омуте. Навсегда… Да, это была особенность Мадины, когда синие глаза начинали играть малахитовыми сполохами, тогда собеседник готов был на все, лишь бы угодить.

– Алекс! Что ты делаешь?!!

– А? – мужчина очнулся и понял, что девушки уже давно нет, а в руке сжимает пустой бокал, в который наливал воду перед просмотром новостей. Он сжал его так сильно, что бокал лопнул. Осколки врезались в ладонь, окрашиваясь в багряный, боли не чувствовалось.

– Да, хороша чертовка, – хихикнул старик.

* * *

Алекс шел по узким серым коридорам с многочисленными дверьми. Мимо него спешно проходили люди, то обгоняя, то поворачивая, то разбредаясь по кабинетам. Люди, бумаги, люди в погонах, люди с оружием… Толпа, толпа, толпа…

–Эй! Вы! Вы всё-таки решились? – перед ним стояла та самая незнакомка, которую встретил в лавке сыровара.

– Вы меня преследуете?– захваченный врасплох мужчина замер от неожиданности.

– Нет, что Вы! Но я рада вас видеть! Вам так же, как и мне история со вторжением показалась забавной и интригующе интересной?

– Забавной? Помилуйте, как можно забавляться таким?

– Но это же любопытно? Ну, скажите, не будьте букой, любопытно же? – ее глаза светились сотней чертят, подтрунивающих над Алексом.

– Хм… ну…

– Я ожидала Вас видеть здесь. Вы не такой скучный зануда, как пытаетесь всех уверить, – очаровательная улыбка, раскосые глаза с лукавым прищуром. Румянец на тонкой, почти бесцветной коже… Солнечный свет, едва проникающий через стенки купола, вряд ли способствовал развитию яркого пигмента. Одна лишь главная оранжерея поддерживалась достаточным освещением, что бы ни случилось, все остальное жило при тусклом свете незначительного количества ламп. Люди приспособились к таким условиям, открыв в себе уникальные способности, о которых даже не подозревали, с каждым поколением все больше удивляющие и восхищающие, иногда пугающие.

– Я не уверен, что хочу во все это вмешиваться…

– Что Вы! Это же страсть как интересно! Это новые возможности, путешествия, карьера, наконец! – и немного успокоившись, продолжала,– В наших колониях каждый день похож на предыдущий. И без часов не поймешь точно пора завтракать или уже ложиться спать. Все однообразно уныло. Даже главная оранжерея, поставляющая нам кислород и продукты, всей своей уникальностью и красотой аллей не радует… чертовы парковые зоны…,– девушка запнулась, понимая, что опять эмоции берут верх, от чего ее глаза начинают излучать малахитовый огонь, как тогда, при первой их встрече.

– Все, все, все, я все понял, – Алекс заметил эти изменения. С одной стороны, он не хотел снова попадать под власть чаровницы, но в то же время так страстно желал этого.

– Так мы идем в рекрутский отдел? Вместе… Ура! – не дожидаясь согласия или возражения девушка, схватила его за руку, и увлекла по коридорам навстречу приключениям.