Loe raamatut: «Суррогат или ценная бумага?»

© ЗАО «Юстицинформ», 2013

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Введение

Судьба законов, равно как и судьба народов (а может, и более – целых поколений), всецело зависела и зависит и поныне от такой, казалось бы, эфемерной дефиниции, как «справедливость». И сам процент реализации такой дефиниции в реальной жизни людей как раз-таки и есть показатель эффективности столь сложного и противоречивого законодательного механизма.

Иногда, когда видишь всю глубину человеческих пороков и низости, думается, что право исчезло или обязательно исчезнет, как, например, вместо буйно бьющего источника жизни всегда приходит засуха или смерть. И точно так же, когда неискушенному верой человеку все видится исключительно с прозаичной, конечной или смертной точки зрения, в связи с чем он в минуты черного отчаяния решает, что бога нет, так как, падая в бездну, невозможно подумать, что бог мог допустить существование самой бездны. И соломинкой является как раз-таки вера в то, что можно оставить после своей смерти хоть толику здравого смысла в граните классической науки.

Предлагаемая вниманию читателей книга ввиду крутого поворота в исторических судьбах нашей страны приобретает силу некоторой упреждающей новизны, которая заключается, как это ни удивительно, в новом взгляде классической науки на старую как сам мир борьбу добра со злом, облаченную в личину развития правоотношений. Капитализация России вновь выдвигает на первый план проблемы значения экономической политики правительств, в частности роли финансово-кредитных институтов, особенно – финансовых рынков. В то же время общеизвестен факт, что бурное развитие финансовых рынков практически невозможно без адекватного создания так называемой системы сдержек и противовесов в обличьи ответственности на рынке ценных бумаг, развитие которой практически невозможно без соответствующей цивилистической доктрины в области рынка ценных бумаг.

Практика показывает, что становление корпоративной формы ведения бизнеса в России сопровождается правовыми проблемами, в основании которых лежит исторически закономерный этап развития экономических отношений¹.

Далее, совершенно закономерен факт, свидетельствующий о том, что Россия является органичным членом мирового сообщества, который подвержен наряду с остальными участниками мировым тенденциям как прогресса, так и регресса, в том числе и на финансовых рынках.

Проблема правовой природы бездокументарных ценных бумаг порождает довольно критическую ситуацию в вопросе – а что же считать суррогатом ценных бумаг и являются ли бездокументарные ценные бумаги собственно суррогатами этих самых ценных бумаг.

Вопрос о принадлежности объекта гражданских прав к ценным бумагам, а появляющихся финансовых инструментов – к объектам гражданских прав актуален и значим не только для российского бизнеса как такового, но и для экономического и правового развития страны в целом.

И целью книги является как раз-таки уловить тенденцию развития в существующем праве, которая носит именно положительную заряженность и в дальнейшем принесет неоспоримую пользу российскому праву.

1. Проблемы единого понятия ценной бумаги в РФ

Рост российской экономики служит мощным катализатором как первичного, так и вторичного рынка ценных бумаг. Безусловно, консервативность правовых конструкций всегда являлась препятствием подобному широкомасштабному развитию. Без совершенствования законодательной базы представляется затруднительным становление таких перспективных направлений рынка ценных бумаг в России, как развитие вторичного рынка ценных бумаг, развитие рынка корпоративных ценных бумаг, развитие инфраструктуры рынка ценных бумаг и его информационного обеспечения, обеспечение информационной открытости.

Отсутствие в доктрине единого понимания правовой природы ценных бумаг порождает не только значительные трудности при правоприменении, тормозит развитие полноценных рыночных отношений, но и дает «зеленый свет» многочисленным злоупотреблениям на рынке ценных бумаг. Последствия подобной недосказанности правовой доктрины особенно остро ощущает судебная практика. Зачастую в материалах судебной практики даже отсутствует упоминание о сущности прав на спорные акции и есть только упоминание об «эфемерном» праве на акции². В то же время является очевидным факт, что коль речь идет о договоре купли-продаже акций, то презюмируется право собственности на оные. Даже если не вдаваться в подробности дискуссий сторонников как «документарной», так и «бездокументарной» концепции, становится очевидным, что правоприменительная практика в стремлении хоть как-то не отстать от подобного скачка экономических отношений просто вынуждена идти по пути опережения правового регулирования. В подобной ситуации становится особенно актуальным вопрос не только о разработке единого понятия ценной бумаги, но и об обосновании концептуальных положений об объектах особого права собственности.

Нельзя сказать, что в данном направлении не предпринимается никаких шагов. Например, центральное место в Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации³ занимают положения, предусматривающие для развития и эффективного функционирования экономики дальнейшее детальное развитие гражданского законодательства путем восполнения обнаружившихся в нем пробелов, превращения в общие нормы (генерализации) ряда имеющихся частных правил, пополнения законодательства новыми институтами, уточнения норм, допускающих неоднозначное толкование.

Так, ряд новых для действующего законодательства вещных прав предлагается ввести в раздел II ГК. Предусматривается пополнение ГК правилами о публичных акционерных обществах, нормами о возможности и последствиях оспаривания незаконной реорганизации юридических лиц, системой норм о бездокументарных ценных бумагах, о залоге прав по договору банковского счета и вклада, о «металлических счетах» и договоре вклада драгоценных металлов и т. д.

Кроме того, в п.3.2 Концепции указывается, что требуется уточнить положения ст. 128 ГК о таких объектах гражданских прав, как деньги и ценные бумаги. В частности, необходимо указать на то, что к безналичным денежным средствам и бездокументарным ценным бумагам могут применяться правила о вещах, если иное не установлено законом, иными правовыми актами и не вытекает из существа названных объектов. В нашем случае Концепция опять же осторожничает и не говорит о самой возможности распространения права собственности на бездокументарные ценные бумаги.

Как же обстоят дела с изменениями в ГК РФ? И с реализацией благих начинаний установленных Концепцией? И в результате обнаружим, что воз и ныне там – ст. 128 ГК РФ как была, так и осталась без изменений. Соответственно статья так же архаично и гласит, что к объектам гражданских прав относятся вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права; работы и услуги; охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (интеллектуальная собственность); нематериальные блага.

Все вышеуказанное сводит на нет все любые другие попытки законодателя хоть как-то не отстать от экономических отношений и ввести любые другие изменения, касающиеся правового регулирования бездокументарных ценных бумаг. В частности, положение никак не спасала и не спасает и поныне ст. 149 ГК РФ, посвященная хоть какому-то узакониванию наших многострадальных бездокументарных ценных бумаг.

Безусловно, данная работа не ставит целью охватить все вопросы, связанные с данной проблематикой, и полностью обосновать концепцию о правовой природе «безбумажных» ценных бумаг. Проблема вещности и проблема права собственности рассматриваются через призму института эмиссионных ценных бумаг.

Согласно ст. 142 ГК РФ ценной бумагой является документ, удостоверяющий с соблюдением установленной формы и обязательных реквизитов имущественные права, осуществление или передача которых возможны только при его предъявлении. С передачей ценной бумаги переходят все удостоверяемые ею права в совокупности. В случаях, предусмотренных законом или в установленном им порядке, для осуществления и передачи прав, удостоверенных ценной бумагой, достаточно доказательств их закрепления в специальном реестре (обычном или компьютеризованном). Рассмотрим признаки нормативного определения с учетом тенденций развития правовой природы эмиссионных ценных бумаг.

Воплощение тенденции к дематериализации документа

Итак, во-первых, презюмируется, что ценная бумага – это документ, подобное положение всегда справедливо для ценных бумаг, выпущенных в документарной форме. Естественно, при бездокументарной форме ни о каком документе как о вещи в буквальном смысле слова не может быть и речи. При документарной форме ясно, что ценная бумага должна быть установленной формы и с обязательными реквизитами, определяемыми законодательством о ценных бумагах каждого вида. Под документом следует понимать прежде всего материальный объект с зафиксированной на нем информацией в виде текста звукозаписи или изображения, предназначенный для передачи во времени и пространстве в целях хранения и общественного использования (ст. 1 Федерального закона от 29 декабря 1994 г. «Об обязательном экземпляре документов»), т. е. документ в данном случае выступает как вещь. До недавнего времени велась интересная дискуссия по поводу юридического определения вещи. Истоки дискуссии, по мнению автора, восходят к неизбежным слияниям фундаментальных постулатов романо-германской и англосаксонской доктрин, в частности, в области фундаментальных положений о вещах.

Так, например, по свидетельству Д. В. Мурзина, «особенно категоричным оказалось германское право: известный параграф 90 ГГУ гласит, что «вещами в смысле закона признаются лишь материальные предметы»⁴. В то же время американское законодательство прямо распространяет вещное право собственности и на права. «Согласно американскому праву в собственности могут находиться как имущество, так и имущественные и неимущественные права. Гражданский кодекс штата Калифорния предусматривает: «В собственности могут быть <…> все обязательства <…> репутация фирмы, товарные марки и знаки⁵. Подобное слияние основополагающих принципов права собственности различных правовых систем и конфликт, в свою очередь, происходят в результате все нарастающей потребности делового оборота.

Именно документ согласно классическим представлениям о ценных бумагах был связующим звеном с правом собственности. Только право «на бумагу» как на индивидуально определенную вещь было бесспорно вещным. Отсутствие понятия вещи на законодательном уровне или хотя бы единообразного способа юридического определения вещи и неопределенность термина имущества порождают основу для непрекращающихся споров.

На данный момент можно с полным правом говорить об уже сложившихся и вполне обоснованных научных концепциях ценных бумаг (документарная и бездокументарная концепции)⁶.

Предположим, что возможно расширение традиционного романо-германского понятия вещи за счет фикции и овеществления права. На данный момент существует множество понятий вещей в собственном смысле. С обыденной точки зрения кажется очевидным, что вещь – это всегда предмет материального мира. Как правило, российской цивилистической доктрине свойственно материалистическое понимание вещи. Например, А. П. Сергеев указывает, что вещи – это данные природой и созданные человеком ценности материального мира, выступающие в качестве объектов гражданских прав⁷.

Существует также точка зрения, согласно которой вещи – это существующие независимо от субъекта пространственно ограниченные предметы и явления материального мира как в их естественном состоянии, так и приспособленные человеком к его потребностям, признаваемые объективным правом в качестве объектов субъективных прав, в том числе некоторые виды энергии, освоенные человеком⁸. Е. А. Суханов считает, что вещами признаются материальные, физически осязаемые объекты⁹. Юридический словарь, который должен отражать устоявшееся мнение о том или ином понятии (или предмете, объекте) в юридическом мире, дает следующее определение вещи: «…это предмет внешнего (материального) мира, находящийся в естественном состоянии в природе или созданный трудом человека, являющийся основным объектом в имущественном правоотношении¹⁰. Однако примечательно высказывание, как это ни парадоксально, классика немецкой цивилистики: «…является предмет телесным, т. е. вещью, решается по воззрению оборота, но не по учению физики»¹¹. А требование делового оборота таково, что документ следует понимать и как собственно документ на бумажном носителе (как реально существующую вещь), и как некую идеальную конструкцию (так называемую бестелесную вещь). Примечательно, что ГК РФ не содержит определения понятия вещи. Однако, как верно заметил И. Гумаров, «закон наряду с вещами как предметами материального мира допускает существование нематериальных вещей. В подтверждение этого можно сослаться на ст. 128 ГК РФ¹², которая непосредственно относит к вещам ценные бумаги и деньги. Так, известно, что ценные бумаги могут выпускаться как в документарной, так и в бездокументарной форме (ст. 149 ГК). Гражданский кодекс называет в качестве объектов гражданских прав ценные бумаги вообще, а не только документарные.

На этом основании можно утверждать, что закон к числу вещей относит и ценные бумаги, не обладающие свойствами вещи в общепринятом понимании, т. е. бездокументарные ценные бумаги. Говоря о деньгах как объекте гражданских прав и следуя той же логике, нельзя не отнести к вещам и безналичные деньги¹³.

С другой стороны, если мы обратимся к ст. 132 ГК, то увидим, что предприятие как имущественный комплекс признается недвижимостью в соответствии с делением объектов на движимые и недвижимые вещи. Кроме того, в состав предприятия как имущественного комплекса входят все виды имущества, предназначенные для его деятельности, включая земельные участки, здания, сооружения, оборудование, инвентарь, сырье, продукцию, права требования, долги, а также права на обозначения, индивидуализирующие предприятие, его работы, услуги (фирменное наименование, товарные знаки, знаки обслуживания) и другие исключительные права, если иное не предусмотрено законом или договором. «В то же время следует отметить, – пишет И. Гумаров, – что наличие в составе предприятия материальных объектов не является общеобязательным. Другими словами, предприятие, будучи вещью в силу закона, может не иметь «вещественных доказательств» своего существования, поскольку, к примеру, все имущество данного предприятия составляют лишь имущественные права. Проявляется это, в частности, в том, что необходимые для осуществления деятельности помещения и оборудование юридическое лицо может арендовать или пользоваться ими в силу иных соглашений с собственником этого имущества¹⁴. И если в случае с предприятием у нас под понятие вещи подпадают права (они как бы овеществляются в совокупности объектов гражданских прав под названием «предприятие»), то применительно к ценным бумагам подобное «овеществление прав» невозможно в силу настоящего законодательного регулирования.

Как было указано выше, ГК РФ фактически причисляет ценные бумаги к вещам; в случае с бездокументарными ценными бумагами – к «абстрактным вещам».

Если предположить, что к вещам относится не ценная бумага как документ, пусть даже абстрактный, а лишь совокупность прав по ней, то может оказаться, что подобное явление с точки зрения действующего ГК вообще окажется за рамками института ценных бумаг (и тогда будет несостоятельной вся связанная с бездокументарными ценными бумагами терминология). «Телесные – это те, до которых можно дотронуться, например: поле <…> серебро, а также другие без числа. Бестелесные – это те, до которых нельзя дотронуться, каковы те, что определяются правом как наследство, узуфрукт, обязательства, заключенные каким-либо способом. И не относится к делу, что в наследстве заключаются телесные вещи, и что плоды, извлекаемые из поля, являются телесными, и что то, что нам следует по какому-либо обязательству, большей частью представляет собой телесную вещь <…> ибо само право правопреемства, само право пользования и извлечения плодов и само право из обязательства являются бестелесными»¹⁵. Без труда можно заметить, что Гай Юлий Цезарь, кому принадлежит данное высказывание, говорит о бестелесных вещах, которые, в сущности, являются правами. Соответственно рецепцию римского права можно использовать в отношении прав, но не абстрактных вещей, предоставляющих права.

Итак, можно было бы утверждать, что форма в эмиссионных ценных бумагах никак не связана с характером предоставляемых прав только в случае сопоставления бездокументарных и документарных именных ценных бумаг, если бы законодатель не установил запрет на выпуск документарных именных эмиссионных ценных бумаг. Согласно настоящему положению вещей все эмиссионные ценные бумаги, выпускаемые в качестве именных, должны быть выпущены в бездокументарной форме. Однако вопрос обращения документарных эмиссионных ценных бумаг, выпущенных до вступления в силу соответствующих изменений в Закон о РЦБ (или новоявленных бездокументарных), с трудом поддавался всяческому объяснению в связи с тем, что ст. 2 вышеуказанного Закона предусматривает, что с момента вступления в силу настоящего Закона ранее выданные сертификаты именных эмиссионных ценных бумаг приравниваются к выпискам из системы ведения реестра владельцев ценных бумаг, т. е. даже ранее выпущенные в документарной форме ценные бумаги, так сказать, «дематериализовывались» в силу закона.

Ценная бумага в классическом понимании (в выражении документа) характеризуется строгим формализмом – отсутствие обязательных реквизитов или несоответствие ценной бумаги установленной для нее форме влечет ее ничтожность (п. 2 ст. 144 ГК РФ). В частности, чек будет ничтожным при отсутствии одного из реквизитов, указанных в ст. 878 ГК РФ. Если следовать логике законодателя, непонятно, как применяется признак формализма к эмиссионным ценным бумагам в бездокументарной форме. Подобных проблем не возникает при рассмотрении таких неэмиссионных ценных бумаг, как чеки или векселя, т. е. наличие тенденции дематериализации документа, как и тенденции к овеществлению прав, согласно законодательству с последними изменениями наблюдается только у эмиссионных ценных бумаг.