На посту охраны Ренельда встретили только кивками и приветствиями, никто не задержал его даже на мгновение: все знали в лицо.
Хорошо знакомыми переходами он поднялся до кафедры магической ботаники. Пустые по летнему времени коридоры встретили тишиной и ощутимым запахом земли и листвы. Леса. Здесь, если неосторожно заглянуть в одну из лабораторий, вполне можно натолкнуться на голодное хищное растение, которое выращивает кто-нибудь из аспирантов для получения первой учёной степени.
“Мрачновато, – заметил Лабьет, тихо труся следом за Ренельдом. – Так и не скажешь, что здесь изучают пестики-тычинки”.
– Здесь изучают гораздо более опасные растения, чем ты вообще можешь себе представить. Впрочем, как и способы увеличения урожайности тыкв.
За дверью кафедры кто-то разговаривал – на довольно повышенных тонах. И не успел ещё Ренельд постучать, как в коридор вылетела чуть встрёпанная рыжая девушка в ярко-зелёном клетчатом платье. Она обиженно шмыгнула носом, хорошенько саданула створкой о косяк и, едва взглянув на необычных посетителей, умчалась к лестнице.
“Нервное это дело… Цветочки культивировать”, – вздохнул шинакорн, проводив её взглядом.
– Профессор Селери? – Войдя, Ренельд кивнул мужчине, который сразу повернул к нему седоватую голову. – Можно?
Кроме него, здесь никого не было. Почти все аккуратно убранные столы пустовали, но некоторые были завалены толстыми папками. Похоже, значительная часть преподавателей либо занята экзаменами, либо уже прохлаждается в отпусках.
– Ваша светлость! – заметно обрадовался Жак. – Не ожидал… Какими судьбами вы, да ещё на нашей кафедре?
Он отложил в сторону пухлую связку листов – похоже, как раз ту, по поводу которой спорил с рассерженной адепткой.
– Простите, что я не с праздным визитом. – Ренельд развёл руками. – Но, может так статься, что по весьма важному и загадочному делу.
– Я весь внимание, милорд. – Профессор нашарил на столе пенсне и водрузил на нос, словно хотел лучше видеть его лицо.
Присутствие шинакорна ничуть не смутило Жака. Впрочем, мастер Селери был одним из тех, кто в своё время поддержал Ренельда в защите Лабьета и нежелании его уничтожать. Уж кому, как не ему, знать, что порой даже что-то устрашающее и опасное на вид может оказаться полезнее и разумнее некоторых людей.
– У одной моей знакомой, весьма известной особы, возникли некоторые проблемы на винограднике. Она подозревает, что кто-то вредит её лозам с помощью магии.
– Так… – кивнул Селери. – Вы хотите, чтобы я разобрался?
– Было бы неплохо. Если это и правда вредоносное колдовство, то за это следует вполне серьёзная ответственность. Тем более на фоне такой засухи, которая может превратиться в большую неприятность, если и дальше не будет дождя.
– Понимаю. – Профессор задумчиво поправил пенсне. – Но может статься так, что данный вред не относится напрямую к сфере ботаники. Может быть, это проклятие.
– Может быть. Но ваши специалисты должны распознать, в чём дело. А после уже можно было бы передать это дело подходящим учёным. Однако на ум в первую очередь приходит именно ваша кафедра.
– Со всем уважением, ваша светлость… – вздохнул Жак. – Мне ведь придётся отрывать кого-то из магистров от текущей работы. Или выдёргивать из отдыха. Я могу отправить аспирантов, но тогда не гарантирую эффективность результатов. Хотя…
Он задумался, уставившись на дверь, затем перевёл взгляд на стопку лежащих перед ним бумаг.
– Только не говорите, что та истеричная девица… – Ренельд покачал головой.
– Это вы зря, ваша светлость. Она очень умелая магисса. С хорошим потенциалом и пытливым умом. И как раз, представьте, пишет кандидатскую по борьбе с быстро прогрессирующими болезнями садовых растений. Предполагает, к слову, что многие из них могут быть родом из Бездны. Потому от них не избавиться обычными средствами. Такие случаи, к сожалению, становятся всё чаще после войны. Необъяснимые явления. Истощения аур… Это касается всего. И растений в том числе.
– И вы считаете, что это всерьёз?
– Ей уже удалось кое-что доказать. Но по многим вопросам мы ещё не сходимся.
“Ещё как не сходятся, судя по тому, как сыпалась штукатурка со стен, когда она выходила отсюда”.
– Я заметил. – Ренельд улыбнулся. – Но не хотелось бы, чтобы за счёт проблем других людей вы ставили эксперименты на своих адептах. И помогали им самоутверждаться.
– Нет, ваша светлость. Что вы! – округлил глаза Жак. – Если бы я не был уверен в том, что Ивлина сумеет разобраться, то не стал бы даже предлагать. Да, она бывает вздорной… Но когда берётся за дело, это абсолютно не мешает.
“У мадам Конфетки тоже непростой нрав, – заметил Лабьет. – Думаю, они либо подружатся, либо месье Лимиеру придётся расследовать дело о нанесении этой аспиранточке тяжких телесных повреждений”.
– Хорошо, – согласился Ренельд, чуть поразмыслив. – Если ей удастся разобраться, я переведу в фонд Академии средства для лично её исследований. Ну а в случае ещё большего вреда… Сами понимаете.
– Разумеется, ваша светлость, – серьёзно кивнул Селери.
– Тогда отправьте мадемуазель…
– Дю Пойр.
– Да, отправьте мадемуазель дю Пойр на виноградник Шато д’Амран. Но прежде не забудьте предупредить графиню. Письмом с описанием всей ситуации и вашего глубочайшего желания помочь ей в беде, слухи о которой дошли до вас буквально сегодня. И к которой вы, конечно же, не смогли остаться равнодушным.
“Стройно излагаешь, Рен. Я прямо иногда поражаюсь”, – довольно выдал Лабьет.
– Сейчас же этим и займусь, – торопливо подтвердил профессор.
– Прекрасно. – Ренельд кивнул и уже повернулся уходить, но вспомнил об одной немаловажной детали. – И ещё. Пусть моя просьба к вам останется в тайне. И прошу отчёт о проведённых на винограднике исследованиях отправить лично мне. Конечно, этим делом должна была заняться жандармерия, но пока я не вижу подвижек.
“Что, кстати, весьма подозрительно, – буркнул шинакорн. – Ты не считаешь?”
– Считаю, – не стал спорить Ренельд и вновь обратился к профессору: – К слову, меня не будет в Жардине ближайшие сутки. Всего доброго, месье Селери.
– Прекрасного дня, ваша светлость.
“Сомневаюсь, что несколько часов в дороге по жаре и под храп Тибера сделают этот день прекрасным, – проворчал пёс, рысцой следуя за Ренельдом по коридору. – Кстати, а чего это ты решил остаться инкогнито? По-моему, твоя забота благотворно сказалась бы на ваших с Конфеткой отношениях”.
Ренельд резко остановился, едва сдерживая закипающий в груди гнев.
– А если я не хочу отношений с мадам Конфеткой? Проклятье… Д’Амран! Ты об этом не подумал? Может, она вообще не интересует меня как женщина.
“Молодая, привлекательная, умная и магически одарённая женщина… Я почти поверил, Рен!”
Вот же несносная заноза!
– Моё желание узнать, что происходит у неё на винограднике, связано исключительно с расследованием. Возможно, между нападением на графиню и порчей лоз есть связь.
Похоже, действие зелья после принятия катализаторов накануне резко прошло. Теперь обо всём, что было связано с Мариэттой, можно было рассуждать гораздо более трезво. Но не всегда получалось.
“Согласен! – покладисто буркнул шинакорн. – Однако заниматься этим делом лично тебе вроде как не к лицу… Но ты всё равно за неё беспокоишься”.
Ренельд только вдохнул, возведя очи горе. Если Лабьет в чём-то убеждён, переговорить его не сможет даже торговец на рынке.
Глава 12
Конечно же, в Управлении насчёт судьбы Перетта ничего утешительного мне не сказали. Кажется, я даже пробилась к главе Жардинского отделения, виконту Томелю де Чейсу. Сумела уговорить его секретаря, чтобы меня пропустили к нему прямо сейчас, а не “по записи через неделю”. Правда, пришлось расстаться с весьма приятной суммой в качестве поощрения симпатии. Приятной для этого алчного прощелыги, разумеется!
Но зато глава принял меня довольно легко и без возмущений. И это навело на мысль, что со своим помощником он в доле. Однако это не помешало ему в ответ на мою просьбу состроить сочувствующий вид и бессильно развести руками.
– Я бы и рад вам помочь, миледи. Но, к сожалению, я не могу изменить порядок процесса правосудия. Сначала будет следствие, – он оттопырил один палец, – затем суд и принятие решения. Но судья не подчиняется мне напрямую. Судья… Это судья! И воздействие на него может выйти себе дороже.
Его глубокомысленные заключения никоим образом меня не успокоили.
– А воздействовать на вашего старшего тугодума… простите, следователя вы можете? – Я чуть наклонилась вперёд над столом.
И взгляд Томеля, очень может быть, против его воли переместился с моего лица на грудь. А ведь довольно закрытое платье для визитов вовсе к тому не располагало.
– У нас есть показания виконта, – попытался строго ответить мне глава, осознав свою оплошность. – Есть показания свидетелей…
– Которые лгут! – не выдержала я. – Не случилось ничего такого, о чём говорит Фабрис д’Амран! И уж никакого вреда его здоровью – тем более!
Как же меня утомило разговаривать с этими столбами мужского пола. Которые старательно делают вид, что слушают меня, а на самом деле, наверное, уже подумывают о том, как будут попивать бренди за ужином после тяжёлого рабочего дня.
– Вы можете оставить свои показания у месье Лимиера, – с ожидаемой усталостью в голосе повторил Томель то, что я уже слышала сегодня раз двадцать. И это только с утра! – И он обязательно их учтёт. В свою очередь я обязательно лично ознакомлюсь с делом и дам свои рекомендации по тому, как представить материалы суду.
Он уставился на меня с вопросительным ожиданием. Словно хотел на что-то намекнуть, но опасался сделать это открыто.
– Надеюсь, это будут положительные рекомендации, – с настойчивой надеждой в голосе проговорила я. – Я могу поручиться за своего управляющего со всей ответственностью! Я знаю его уже не первый год. И гораздо больше он работал у моего покойного мужа. Без единого нарекания.
– Вот это всё вы можете изложить под запись старшему следователю, – растягивая губы в дежурной улыбке, напомнил Томель. – Прошу вас, миледи. У меня куча дел! Не менее важных, чем ваше.
Вот же конторский червь! Дела у него.
Я, едва сдерживаясь, легонько хлопнула ладонью по столу и встала. Под моим взглядом довольно солидный, уже приблизившийся к перезрелому возрасту мужчина дёргано поправил стоячий воротник сюртука. Но несмотря на то, что я ещё пыталась состроить грозный вид, в моих мыслях территорию всё больше отвоёвывало отчаяние.
Куда пойти ещё? Да не в Магдепартамент же, в самом-то деле. Префект даже слушать меня не станет. Если уж этот запылённый, словно старое кресло, глава лишь изобразил вежливость и заинтересованность.
Весьма раздражённая неудачной поездкой, я вернулась домой. Немного перевести дух – и на винодельню. Надо бы окончательно разобраться с нерадивой охраной.
– Вас ожидают, миледи, – слегка растерянно предупредила меня Селина, когда я только вошла в холл.
Признаться, сейчас я даже Ксавье не была бы рада. И вообще приятных визитов не ждала.
– Кто? – Я отдала подоспевшей служанке шляпку и перчатки.
– Какая-то девушка, – пожала плечами мадам Хибоу. – Говорит, приехала из Санктура по поручению своего научного руководителя.
Очень странно: пока что я не готова была обсуждать какие-либо вопросы по стипендиям из Фонда. Хотя порой случалось, что адепты пытались пробиться ко мне лично. Правда, чаще всего они пытались поймать меня где-то в переходах Академии. Самые смелые. Другие же смотрели издалека, наверное надеясь, что я должна проникнуться их вопрошающими взглядами.
Нет, хорошо было бы одарить всех адептов. Я была бы вовсе не против. Но цель Фонда, который создал мой муж, была вовсе не во всеобъемлющей благотворительности. А в поощрении самых острых и пытливых умов.
Потому, весьма заинтригованная, я прошла в гостиную – и едва не ослепла от насыщенно-зелёного платья гостьи. Как раз его я и увидела в первую очередь. Затем только над ним нарисовалась рыжеволосая голова, сложенные на коленях руки, весьма уродливая пухлая сумка на диване рядом и носки удобных, чуть запылённых туфель, что выглядывали из-под подола.
– Мадам д’Амран. – Ослепительно-зелёное платье, которое в моих глазах отказывалось существовать совместно с одетой в него девушкой, встало. – Добрый день! Меня зовут Ивлина дю Пойр.
Она протянула мне небольшой конверт, видно рассчитывая, что я всё пойму, прочитав послание.
– Очень приятно, мадемуазель дю Пойр. – Я присмотрелась к девушке внимательнее. Нет, точно не видела её раньше. Хоть фамилия кажется знакомой.
Я быстро пробежалась взглядом по строчкам письма, чувствуя, как брови сами ползут вверх. Однако хорошо знакомый мне профессор Селери оказался весьма заботлив. Возможно, даже излишне. Да и все эти слухи, которые до него якобы дошли, выглядели довольно подозрительно. Кто донёс?
– И что же, всё это, – я встряхнула листком, садясь в кресло напротив, – инициатива вашего руководителя?
– Ну, – Ивлина пожала плечами, – он уверен, что я могу помочь вам вылечить лозы. Хотя его решение показалось мне слегка неожиданным.
– Отчего же?
– Ничто не предвещало. К тому же перед этим мы повздорили. На научной почве, конечно. А тут он вызвал меня к себе и сказал, что я немедленно должна отправиться в имение Эйл. И отдал письмо.
Всё любопытнее и любопытнее. Сдаётся мне, здесь может быть совсем другой благодетель. Русоволосый, с пронзительно-голубыми глазами и родинкой на щеке. Хотя… Он обещал мне садовника, а это явно не садовник. И даже не мужчина. Другое дело, что Ксавье вряд ли умолчал бы о подобной милости. Да ещё и приложил бы к ней букет цветов попышнее.
– Может, к профессору кто-то приходил? – Похоже, моё общение со следователями даёт о себе знать.
Отчего-то остро захотелось выведать об этом всё что можно. Даже ладони зачесались потереть ими друг о друга в предвкушении.
А девушка, словно почувствовав смену моего настроения, вдруг загадочно усмехнулась.
– Думаю, да.
– И вы знаете кто? – Я заглянула в её лицо. Между прочим, очень даже симпатичное, когда она не хмурится.
– Видела первый раз в жизни. – Ивлина встряхнула рыжими локонами, смелея всё больше. – Высокий, красивый мужчина. Только и всего.
Красивый, значит… Похоже, очень и очень, раз способен вызвать на губах этой серьёзной и наверняка увлечённой науками аспирантки улыбку.
– Светловолосый?
Она загадочно возвела глаза к потолку.
– Я не разглядела в полумраке. У нас в коридорах часто темновато.
Её взгляд стал ещё чуть хитрее. Так-так… Решила меня помучить.
– С ним был такой огромный чёрный пёс? Шинакорн, – спросила я быстрее, чем успела подумать, что этого просто быть не может.
– Не заметила. – Ивлина пожала плечами. Да как Лабьета можно не заметить?! Или не заметить его отсутствие. – Или постойте… Возможно, эта огромная тень рядом с ним была похожа на шинакорна. Я, знаете, не сильна в породах существ из Бездны.
Сердце дёрнулось было вверх, а затем ухнуло в живот. Как будто я раньше времени обнаружила в тайном месте подарок на именины. Странное чувство. Смесь радости оттого, что это большее, на что вообще можно было рассчитывать. И разочарования оттого, что волнующая интрига разрушена. И ещё более странно было чувствовать это по отношению к месье я-ничего-не-делал дознавателю.
Надо же, какой скрытный! И всё это похоже на очередную попытку хорошенько покопаться в моей жизни. Когда же вы уймётесь, ваша светлость?
– Что ж, – я встала, разглаживая юбку, – я очень надеюсь на вашу помощь, мадемуазель…
– Прошу вас, зовите меня Ивлина, – поморщилась девушка.
– Хорошо, – не стала я спорить. Так даже удобнее. – Надеюсь, вы не откажетесь пообедать, Ивлина?
И гостья облегчённо улыбнулась: похоже, за всеми утренними происшествиями, спорами и разъездами она немало проголодалась. А от мадам Хибоу вряд ли дождалась чего-то, кроме вежливого чая или стакана воды.
За обедом мне удалось хотя бы немного ввести её в курс дела. И вообще всей этой неприятной ситуации, что сложилась вокруг самого известного в Жардине и его окрестностях виноградника.
– То, о чём вы говорите, очень похоже на явление, изучением которого я как раз занимаюсь, – заметила Ивлина, задумчиво наблюдая за тем, как над её чашкой вьются ниточки пара. – Но чтобы быть уверенной, мне нужно взглянуть своими глазами.
– Тогда не будем терять время. Его у моих лоз, кажется, осталось слишком мало. Они уже зацветают, и если болезнь коснётся соцветий…
– Урожай будет погублен, – закончила за меня аспирантка. – Это наверняка для вас очень большая неприятность.
– Не то слово. – Я покачала головой. – Это самый ценный сорт. Раздобыть его, а уж тем более вырастить из семян, невероятно трудно.
Мы спешно закончили обед и тотчас выехали в Шато. Сейчас мне казалось, что без Перетта там гораздо меньше порядка. Работники передвигаются не так проворно, а то и вовсе слишком надолго задерживаются для праздной болтовни. Завидев меня, они тут же принимались за дела с гораздо большим усердием. Однако то, что произошло с управляющим, похоже, немало волновало их и вгоняло в растерянность.
Месье Расин, один из подчинённых Перетту работников, которого я временно назначила старшим, проводил нас с Ивлиной на виноградник, после чего оставил вдвоём.
Девушка, едва шагнув вдоль рядов лоз, остановилась и склонилась над одной из них. Перевернула пострадавший лист, потёрла, а затем сунула руку в свою бесформенную сумку, что болталась у бедра.
– Это сдерживающее заклинание… – проговорила чуть рассеянно, шаря в её бездонном нутре. – Кто его создал?
Конечно, признаваться мне не хотелось. Всё же заклинание довольно сложное и малораспространённое. Помнится, Эдгар как раз создавал его для пользования следственными службами. Ну и меня научил – на всякий случай. Вот случай воспользоваться им и представился.
– Его создала я. Чтобы сохранить следы случившегося, если таковые были.
Ивлина довольно удивлённо посмотрела на меня через плечо.
– Вы, наверное, обладаете большими умениями…
Начинается… Кажется, мне было достаточно и одного дознавателя на мою голову. Теперь появился ещё и в юбке.
– Кое-что умею, – всё же не стала я отпираться.
Зачем? Когда этой магиссе, похоже, и так всё видно.
– И большими силами, – добавила та как бы невзначай. – Поддерживать его несколько дней… Это требует немалых ресурсов.
Уж чего, а ресурсов у меня предостаточно.
– При умелом использовании не так уж много. Я нечасто пользуюсь магией, потому для такого дела мне хватило и моей ауры.
Ивлина понимающе кивнула и наконец извлекла из сумки нечто вроде длинного пинцета и несколько крохотных колб. Она отщипнула с листа частичку похожего на пепельную паутину налёта и положила его в одну из склянок. Затем вдруг совершенно непринуждённо опустилась на колени, чуть приподняв подол. Заглянула под лозу и разгребла землю пальцами у самого ствола прямо с травой.
– Вот, посмотрите! – проговорила она, пыхтя от усилий.
Я огляделась, нет ли поблизости работников, и тоже полезла смотреть, что такого интересного и полезного обнаружила Ивлина. Аспирантка уже аккуратно отковырнула кусочек коры и бросила во вторую колбу.
– Что это?
Я провела пальцем вдоль тёмной прожилки на тонком стволе лозы. Другие такие же обвивали его, словно реки, и казалось, что по ним точно течёт какая-то недобрая энергия. Раньше я такого не замечала. Но и просто так на фоне бурой коры их не разглядишь.
– А это самый главный вопрос, миледи. – Ивлина утёрла со лба лёгкую испарину. – Скорей всего, то, что отравляет ваши лозы, проистекает из земли, а не наложено “снаружи”. Потому-то ваш управляющий и не смог избавиться от болезни. Нет, он всё равно не смог бы, потому что не обладает подобными знаниями. А в этом случае это будет сложно даже для меня.
– То есть вы справитесь? – Я неловко выпрямилась, забыв, что сижу рядом с лозой, и в волосы тут же вцепились виноградные ветки. – Ой-ёй-ёй!
На лицо посыпались выдернутые из причёски пряди.
Ивлина уселась на землю и помогла мне выпутаться из западни. Правда, теперь я, наверное, была похожа на ведьму гораздо больше, чем бабуля в свои почтенные восемьдесят три года. Хорошо хоть, платье на мне было серо-голубого цвета в полоску – на нём не так видно пыль.
Ивлина же ещё немного поползала вокруг лоз, разглядывая их со всех сторон, то и дело забирая необходимый ей для исследования материал. И наконец, отряхиваясь, встала рядом со мной. Сдула со лба паутинку рыжих волос. Похоже, об изящности своего облика она мало заботилась. Зато её глаза теперь горели азартом и любопытством.
Но это, как ни странно, вселяло в меня надежду.
– Мне понадобится время, чтобы всё изучить, – наконец ответила она на мой вопрос. – День-два. Вряд ли больше. Но всё будет зависеть от сложности заклинания и степени поражения винограда. К счастью, болезнь пока не опасна для соцветий. Вы очень хорошо сдерживаете её рост. И если у вас хватит сил…
– Хватит, – спешно подтвердила я. – Но от болезни, конечно, хотелось бы избавиться поскорей. Боюсь, неровен час один мой недобрый знакомый вызовет инспекцию на виноградник. Поводов для этого у него более чем достаточно. Я уверена, что виноват он.
– Этот ваш знакомый… Он маг?
Ивлина потёрла испачканными в земле пальцами друг о друга.
– Нет. Но он мог нанять какого-нибудь мага, чтобы тот навредил лозам.
– Дело в том… – Девушка вздохнула, встряхнув частичку коры в склянке. – Дело в том, что я подозреваю здесь не просто вредоносное колдовство. Структура заклинания очень сложная. И если питать её от своих сил… На это нужно просто огромное количество энергии. Какой маг рискнул бы своей аурой, чтобы это провернуть? Тёмная её часть мгновенно начала бы преобладать!
А для того, кто ещё желает официально заниматься магией, как известно, нет ничего хуже.
– Преступник? – предположила я. – Таких много. Те, которые давно подавили светлую часть своей ауры. А значит, и их сознание изменилось.
– Их не так много, как вы думаете. – Ивлина хитровато прищурилась, как будто знала их всех лично. – В общем, к чему я веду… Сложность вашего случая ещё и в том, что это заклинание вряд ли подпитывается напрямую от мага. Вот что меня беспокоит больше всего. Я, конечно, не сыскарь и не умею считывать чужие ауры, а по ним искать злоумышленника. Здесь нужен другой специалист. Но боюсь, даже если бы он у нас был, то никаких следов не обнаружил бы. Потому что тот, кто активировал это заклинание, сюда даже не приходил.
– То есть это порча на расстоянии?
Может быть, поэтому жандармы ничего и не нашли? Представить только, какой я сейчас имею глупый вид в их глазах. Неудивительно, что месье Лимиер смотрел на меня как на параноидальную истеричку в весеннем обострении.
– Точнее я смогу сказать, когда изучу образцы. И если вы желаете, чтобы это случилось поскорее, мне нужно возвращаться в Жардин. А дилижансы до столицы ходят не так часто…
– Вы что же, – возмутилась я, – решили, что я отправлю вас обратно дилижансом?! И вообще… Насколько вам необходимо возвращаться в Санктур сегодня?
Ивлина округлила глаза, кажется решив, что я хочу взять её в рабство. Приковать цепями в подвале и не отпускать, пока она не выдаст мне заключение.
– Сейчас я не занята в Санктуре постоянно… – осторожно проговорила она.
– А дома вас ждут?
– Нет, я родом не из Жардина, – совсем уж тихо добавила девушка. – А к чему вы спрашиваете, миледи?
Она принялась смущенно поправлять ворот платья, словно перед неким ответственным решением. Взглядом метнулась вдоль тропки. Того и гляди подхватит подол и прыснет прочь, словно кузнечик. К тому же в своём зелёном наряде она как раз на него очень похожа.
– Насколько для вас возможно остаться у меня в гостях до окончания исследований и излечения лоз? – Я примирительно улыбнулась.
Отчего-то в тот миг, когда я снова обрела ясную надежду на благополучный исход хотя бы одного дела, отпускать от себя источник этой надежды вовсе не хотелось. К тому же так у неё будет меньше возможности доложить обо всём Ренельду, если он ждёт какого-то отчёта. В конце концов, Ивлина заметила, что он красив, и вряд ли это можно было сделать при мимолётной встрече в полумраке коридора. Потому как бы их знакомство не было гораздо более детальным и в итоге Ивлина не получила от него самые прямые распоряжения.
Кто знает? Ведь он въедливый, словно заклинание для чистки ночных горшков, этот месье дознаватель! С ним нужно быть готовой ко всему.
Хотя, признаться, за такую помощь я была немало ему благодарна. Возможно, садовник из Энесси мне уже не понадобится. Надо бы отправить послание Ксавье, чтобы не хлопотал попусту. К тому же вряд ли герцогиня пожелает расстаться надолго со столь ценным работником.
– Но… – девушка явно замялась. – Мне нужны будут некоторые реагенты. И место, где я могла бы заняться исследованием.
– Вам будет выделена гостевая комната. И кабинет, если пожелаете. К тому же все средства для исследований, что были у моего мужа, будут в вашем полном распоряжении.
– Лаборатория мастера д’Амрана? – едва не взвизгнула от восторга Ивлина.
Я утвердительно качнула головой. И у самой на душе стало удивительно светло от столь явного проявления её радости. Ещё бы! Мало какой увлечённый изысканиями адепт или даже магистр отказался бы побывать в рабочем кабинете бывшего ректора Санктура. К слову, разнообразные исследования Эдгар не оставлял до самой смерти. Жаль только, что ему лично они не помогли. Да и мне тоже.
– Свет Первородных! Тогда я остаюсь! – поправив на плече свою ужасающую суму, согласилась аспирантка. – Хоть на год.
– Надеюсь, что год всё же не понадобится, – усмехнулась я. И тут же спохватилась: – Простите, это вовсе не значит, что ваше общество мне неприятно…
– Я понимаю, не беспокойтесь. – Ивлина махнула рукой и пошла по дорожке обратно к главному зданию винодельни.
Интересно, откуда она всё-таки родом? Фамилия намекает на знатное происхождение. Но после войны многие разорились и от былого состояния остались только долги и слёзы. Ивлина не выглядела напыщенной и избалованной аристократкой. Однако она училась в Санктуре, а для этого нужны не только способности к магии выше среднего, но и довольно немалые средства.
Что ж, возможно, у нас ещё будет время познакомиться поближе. Мало какая новая знакомая оказывалась так мне приятна и в какой-то степени близка. Но вот это жуткое платье – от него у меня скоро разболится голова. Надо бы подобрать ей несколько других на то время, пока она будет жить в имении Эйл. Если её это не оскорбит.
Однако перед возвращением домой меня ждало ещё одно неприятное дело: с невероятным трудом и немалыми средствами мне удалось сегодня утром раздобыть список фамилий свидетелей с винодельни, что дали показания против Перетта. Многие меня удивили. Теперь же настало время подготовить распоряжения об их увольнении. Пусть теперь их вместе с семьями содержит Фабрис, если ему так угодно. А привечать предателей рядом с собой я не намерена. И когда мне удастся добиться оправдания управляющего, их ещё будет ждать и обвинение в даче ложных показаний.
Они очень ошиблись, когда решили пойти против вдовы графа д’Амран!