– План есть, вы правы, – спокойно проговорил Ренельд, обходя меня по дуге. – Начнём с того, что ваша аура слишком сильная. И полностью светлая. По крайней мере, когда я изучал её, не нашёл ни одной даже самой крошечной частички тьмы. Таких, как вы, называют “мильеры”. И знаете, почему они такие редкие?
Я нахмурилась и опустила взгляд на свои руки, в которых с силой сжимала ридикюль. Он как будто издевается! Да с этой мыслью я пытаюсь свыкнуться все последние пять лет!
– Потому что они не живут долго.
Я натянула на губы фальшивую улыбку. И герцог точно в неё не поверил.
– Всё верно. Вижу, Эдгар ввёл вас в курс дела. Я не знаю, какими были его цели, когда он брал вас замуж. Возможно, тем самым граф хотел помочь себе излечиться. Может быть, хотел помочь вам. – Он помолчал и сделал ещё шаг ко мне. Я сразу отступила. – Но если вы и дальше будете в одиночку сдерживать рост вашей мощи, то через пару лет от вас останется одна иссушенная оболочка. Вайлеты уже помогают не так хорошо, как раньше.
– И вы хотите мне помочь? – Я сглотнула вставшую в горле горечь. – Один из лучших умов Санктура не смог, а вы сможете?
Ренельд чуть подумал.
– Я хотел бы разобраться. И хотел бы найти того, кто ломает жизни другим магам, когда забирает их ауры. Он и вас может убить.
– А вам не всё равно? Вся ваша жизнь доказывает лишь одно: в первую очередь вы заботитесь только о себе. О вашем престиже, положении, удовольствии. Разве нет?
Герцог криво усмехнулся, словно мои слова его чем-то задели. Лабьет шумно вздохнул, переводя взгляд с него на меня и обратно. Будто в этой огромной шинакорьей туше сейчас шло нешуточное сражение. Словно он разрывался на части и не мог выбрать, к кому же примкнуть.
– Вы знаете меня так же плохо, как в день нашей первой встречи. Но тем не менее мы можем помочь друг другу. – Герцог потрепал страдающего в своём бессилии пса по голове.
– С этого и стоило начинать, а не с вашей показной заботы. – Я фыркнула, отворачиваясь. Дошла до окна и посмотрела вниз. Полуденный зной всех загнал в тень, отчего казалось, что во дворе никого нет. – Так какие выгоды для вас в женитьбе на вдове? Кроме пополнения своих знаний о мильерах.
В моей жизни уже был один такой исследователь. Я была для него женой для вида. Ширмой, за которой он скрывал свою вечную страсть – изучение магии и возможностей аур. Да, он сделал для меня многое, но по большому счёту так и оставил в полнейшем неведении. Зачем?
– Вы можете временно пополнить светлую часть моей ауры, – пояснил месье я-всё-продумал дознаватель. – Без малейшего принуждения с моей стороны. Постепенно, шаг за шагом – и тогда от этого не будет вреда ни вам, ни мне. С большой долей вероятности.
– Вы хотите стать королём, я понимаю. Ваша аура для того должна быть светлее солнца. – Я приподняла брови. – А если я не хочу становиться женой короля?
– Ивен полон сил и в ближайшее время не собирается умирать. К счастью. Потому его преемник станет королём ещё не скоро. А наш договор будет временным. До исполнения всех условий, которые мы определим для себя. Я помогаю вам временно снять напряжение ауры и ищу способ, как обезопасить вас дальше. Вы помогаете мне “осветлить” мою ауру… И отыскать Собирателя.
– Хотите сделать из меня приманку?! – в голосе невольно вновь прорезалось негодование.
Мало мне авантюры с “осветлением” его ауры, так ещё и подставляться под ловушки этого маньяка-Собирателя?
– Рано или поздно вы окажетесь под ударом, миледи. Снова, – голос месье дознавателя мгновенно затвердел. – И лучше, если в этот момент рядом буду я.
Я даже не поняла, как он приблизился, остановился прямо напротив. Лабьет сокрушённо засопел и, опустив хвост, потрусил к камину, где явно для него было расстелено мохнатое покрывало.
Ренельд склонил голову, внимательно оглядывая моё лицо, а у меня в горле всё сжалось от того, как туго закрутилась в груди какая-то совершенно неразборчивая смесь чувств. Я осознавала разумность его слов. Но тень той мутной истории, что связывала его и Оли, не давала успокоиться. Поверить в его участие и безопасность всего, что он затеял.
Его стало слишком много в моей жизни. И он явно пытался теперь раздвинуть её границы, подогнать под свои немалые размеры. Чтобы потом уйти и оставить за собой разруху?
– Я сомневаюсь, что хочу, чтобы вы вообще были рядом! – процедила я. – При любых обстоятельствах. Знаете, как-то не задалось у нас с вами знакомство. Вы слишком много хотите от других! И решаете всё за других. Не заботитесь о том, что ждёт их дальше! После того, как они поломают свою жизнь о камни ваших амбиций.
Я едва сдерживалась, чтобы не наговорить лишнего. Чтобы не задать вопросов, ответы на которые не хочу услышать. И тем не выдать Оли и то, что она многое мне рассказала.
Всё это время малахитовый взгляд герцога ощупывал моё лицо, темнея с каждым резким словом. Его скулы напряглись, а дыхание стало чаще и глубже. Можно только представить, какое множество самых резких ответов сейчас крутилось в его мыслях. Я смолкла, осознав вдруг, что между нами что-то сломалось.
Ренельд подался вперёд и буквально сгрёб мою голову в свои огромные ладони. Раздавит, как скорлупу, и не будет больше на свете мадам д’Амран. Наверное, любая знатная магисса, способная потянуть этот договор, уже давно согласилась бы, поведи он лишь пальцем в её сторону. А тут я… Какая всё-таки незадача, месье дознаватель!
– Вы всё сказали? – Взгляд Ренельда залил меня своим зельем по самую макушку.
– Не надейтесь! – Я вздёрнула подбородок.
И в тот же миг губы герцога внезапно и накрепко впечатались в мои. Пальцы зарылись в волосы, пуская сонмы бешеных мурашек по коже. Я мгновенно потеряла нить собственных ядовитых рассуждений. Повисла на его рукавах, пытаясь вывернуться, бестолково дёргая ткань и чувствуя, как взбунтовавшийся гнев напополам с горячим смятением наполняют меня всё новыми силами.
Надеюсь, в этом чудовищном кабинете есть запасная рубашка, ваша светлость? Потому что эту я точно порву вам же на бинты!
Но мои потуги, наверное, казались месье гороподобному дознавателю лишь биением мухи о кожу слона. У меня даже спина испариной покрылась, пока я пыталась оттолкнуть его, вертелась и выгадывала миг укусить. А он, дав мне поразвлечься и выбиться из сил, коротким толчком просто вдавил в каменную стену. Замуровал своим телом и совершенно филигранно раскрыл мои губы, вынуждая ответить. Впустить его дыхание, сдобренное лёгким холодком тёмной ауры. Замереть, впитывая эти новые ощущения.
У них оказался удивительно пряный вкус, не похожий ни на что – словно незнакомое, интригующее блюдо. И дело вовсе не в том, что последний раз я целовалась на празднике Осеннего Света, ещё в имении своего отца. С каким-то парнем, имени которого не могла теперь вспомнить. Нет-нет! Просто нынешний, так сказать, опыт не шёл ни в какое сравнение с тем. И я была оглушена им, обездвижена, точно попала в силки.
Его жадная светлость, герцог Энессийский, держал меня крепко, но осторожно, перебирая пальцами тонкие прядки на затылке. Его язык совершенно возмутительно и по-хозяйски толкался мне в рот – и я, кажется, ничего не могла с этим сделать. Потому что каждое движение его губ, то настойчивое, то едва ощутимое, словно касание пером, пьянящей волной ударялось мне в виски.
В груди становилось так тепло, так томительно, и это ощущение, словно текущий по коже плавленый шоколад, спускалось всё ниже. Ниже… Мягкой пульсацией оно задержалось под рёбрами и совершенно возмутительно последовало дальше. Ренельд, словно бы чувствуя этот поток, опустил ладонь мне на живот, провёл вверх – и даже сквозь корсет я ощутила её лёгкое давление. Стало тесно, жарко – и я откинула голову, упираясь затылком в стену. Хотелось ощутить хоть малую опору в поплывшем вокруг меня неведомо куда мире.
Наступление на мои позиции стремительно продолжалось. Поцелуй становился всё глубже и жёстче, словно его светлость перестал что-либо контролировать. Я держалась за лацканы его жилета, забыв, что хотела сделать: оттолкнуть или притянуть к себе ближе?
Пожалуй…
Конечно, оттолкнуть! Эта резкая мысль наконец меня отрезвила. Надеюсь, весь этот вопиющий бардак не продолжался слишком долго? Я провела вверх по груди Ренельда ладонями. И дальше – по напряжённой шее, чуть колючим щекам, усыпляя его бдительность. Примерилась – и со всем доступным усилием впечатала пощёчину в правую скулу. С громким шлепком. Так, что удар отдался и у меня в голове, когда наш поцелуй резко прервался.
– Вы меня не слышали, да? – процедила я, убирая от лица растрёпанные ручищами Ренельда волосы. – Впредь не смейте так делать! Решать за меня там, где вам это не позволено!
– Мне показалось, вы как раз были не против.
Герцог размял пальцами челюсть.
– Просто знайте. Я не хочу становиться вашей женой! У меня прямо всё внутри выворачивается от одной только мысли! – Я показала красноречивым жестом, как именно.
И правда, мои ощущения в этот миг вряд ли можно было назвать нормальными. Ещё недавно мне было жарко, а теперь бросало в озноб. Хотелось размахивать руками и колотить его светлость в эту его твёрдую, непоколебимую грудь. А возможно, и пустить одну-другую злую слезу. Разумеется, когда никто не увидит!
Рубашка герцога осталась досадно целой, а вид – самоуверенным. Этот гад наблюдал за мной, приподняв бровь. Словно взрослый – за капризами неразумного ребёнка в ожидании, когда тот успокоится. И алый след от моей ладони, что разгорался на щеке, кажется, вовсе его не беспокоил.
Шум ничуть не побеспокоил и Лабьета, который вообще, кажется, дремал!
– Не беспокойтесь, – проговорил Ренельд наконец. – Я вас понял. Наш брак будет настолько фиктивным, насколько это вообще возможно. Ведь этого вы добиваетесь?
Всё, хватит с меня на сегодня! Нам обоим нужно остыть.
Не ответив, я схватила с подоконника ридикюль и быстрым шагом пошла к двери. Не успела открыть, как шинакорн преградил мне путь. Ведь спал же! Откуда взялся?
– И ты ещё тут! Шпион!
Пёс отскочил в сторону, пропуская меня. Но я дёрнула створку – и она не открылась. Проклятый ключ!
Я повернулась к герцогу, требовательно протягивая вперёд раскрытую ладонь. Тот лишь хмыкнул и сам открыл мне путь наружу. И, не глядя на него, я всё же удалилась. Надо убраться подальше от этих двух сообщников. Упали же вы все мне на голову – и теперь всё летит кувырком.