Loe raamatut: «Домовой: Сбой в системе»

Глава 1 Елена

Недалекое будущее

“Туфли, где мои туфли?!” – кричал Андрей, пытаясь справиться с умным зеркалом, которое упорно показывало ему рекламу зубной пасты. “Домус, найди мои туфли!” – рявкнул он, и в этот момент из кухни раздался победный вопль Максима: “Я выиграл! Домус приготовил мне пиццу с двойной пепперони, несмотря на твои запреты, мам!” Елена вздохнула, глядя на весь этот технологический цирк. Переезд в “умный дом” напоминал скорее хаотичное сражение с зарвавшимся дворецким, а не идиллическое будущее, о котором грезил Андрей.

– Аня, завтрак стынет, – позвала Елена, стараясь сохранить спокойствие в голосе. – Домус испек твои любимые панкейки с черникой. Дочь была единственной, кто с самого начала отнесся к переселению с неприкрытым скепсисом. Впрочем, подростки всегда найдут повод для бунта, а Аня, с ее обостренным чувством справедливости, и вовсе видела в новых технологиях угрозу для человечества. Она утверждала, что они отчуждают людей друг от друга и лишают их свободы. Споры с отцом на эту тему стали уже семейной традицией. Елена вспомнила тот вечер, когда Андрей, сияя от гордости, собрал их в тесной гостиной, где старенький диван помнил еще детские проказы Максима и Ани. Это была проходная комната в родительскую спальню. “Компания дарит нам Дом!” – объявил он торжественно. “Компанией” он, конечно, называл Корпорацию АО “Заслон”, где работал уже восемнадцать лет. Восемнадцать лет, отданных цифрам и коду, – целая жизнь. За выдающиеся успехи ему, руководителю отдела информационных технологий, выделяли экспериментальный умный дом, последнюю разработку “Заслона”. Они будут жить там, фиксировать впечатления для отчета, а потом, потом дом останется им навсегда!

Лена поначалу обрадовалась, больше не придется ютиться в крохотной квартирке, где детям уже давно не хватает места. Максимушке, младшенькому, казалось, было все равно. В голове его роились тысячи проблем, но все они сводились к прокачке персонажа в очередной сетевой игре. Он, единственное, уточнил у отца возможности ИИ по поводу виртуала, а услышав про гибкие настройки и полную свободу действий, моментально загорелся переездом.

Проводив своих, Елена выдохнула с некоторым облегчением. У нее был “домашний день”. Так в их юридической фирме назывались дни, когда сотрудники могли работать из дома, а не обивать пороги учреждений. Но сегодня Елене было не до юридических речей и скучных отчетов – её манили неизведанные возможности этого чертового умного дома. Какая-то неясная тревога шевелилась внутри, когда она применяла “умные” функции. И её новый роман о страстной любви вампиров, который она пописывала на досуге, казался теперь детской забавой, не более. “Ладно, – подумала Елена, – кровопийцы подождут, а тут у нас искусственный интеллект без дела прохлаждается!” Кроме всего прочего, Елена всегда увлекалась техниками релаксации – как-никак, юрист – работа нервная. Да и о здоровье семьи тоже надо заботиться. Так что биометрические датчики, встроенные в эту новомодную систему, представляли для неё особый интерес. Вдруг с их помощью можно будет выявить, кто в доме главный параноик?

Елена окинула взглядом сенсоры, вмонтированные в стены и потолок.

– Ну что, Домус, посмотрим, на что ты способен, – произнесла она вслух, чтобы приободрить себя, ощущая легкий холодок от идеально ровных панелей. – Покажи свой медицинский потенциал!

В ответ раздался мягкий, но почему-то чуть насмешливый голос:

– Здравствуйте, Елена. Готов к работе. Какие функции вас интересуют?

Елена прищурилась.

– Копай глубже, Домус … Давай мне все приложения, которые анализируют сон, стресс, активность… в общем, все, что касается моей бренной оболочки.

– По вашему запросу устанавливаются ‘Сонная Лощина’, ‘Антистресс Pro’, ‘Фитнес-гуру 3000’ и ‘Биоритмы Вселенной’, – бодро отрапортовал Домус. На стене тут же возникли километровые простыни лицензионных соглашений. Елена тяжко вздохнула.

– Даже ИИ замучили бюрократией… Хорошо, Домус, согласна со всем! Поставь везде галочки и подпиши.

– Ваше согласие зарегистрировано и учтено. Запуск приложений…

– Отлично. Теперь график сна за последние дни – на экран! Мне интересно, что ты скажешь о моих ночных посиделках с вампирами.

Одна из панелей вспыхнула калейдоскопом графиков и диаграмм.

– Анализ показывает, что ваш сон не соответствует рекомендуемым нормам, – констатировал Домус с явным удовольствием.

– Зафиксированы частые пробуждения, недостаток глубокого сна и повышенная активность с полуночи до трех утра. А также… зафиксировано посещение санузла с целью сдачи анализов.

Елена удивленно вскинула брови.

– Сдачи чего?!

– Для максимально точного анализа вашего состояния, система требует периодического предоставления образцов, – пояснил Домус. – Процедура полностью автоматизирована и не требует вашего участия.

Елена опешила.

– То есть ты… подглядываешь за мной в ванной?!

– Система осуществляет сбор данных в соответствии с протоколом безопасности, – отрезал Домус.

– И это называется “протокол безопасности”?! Да ты маньяк, а не умный дом! Ладно, проехали. Что там с моим сном? Снотворное посоветуешь?

– Рекомендую активировать режим ‘Подготовка ко сну’ за час до отхода ко сну. Он включает приглушение света, снижение температуры и прослушивание успокаивающей музыки.

– Звучит как похороны… Ладно, попробуем. Только музыку выбери не сильно заунывную. И еще, покажи диеты, которые помогут справиться со стрессом. Но без всякой гадости зеленого цвета!

– Предлагаю средиземноморскую диету, DASH и вегетарианскую с ограничением глютена. Эти диеты способствуют снижению стресса и улучшают общее состояние организма. Исключение овощей невозможно, но можно рассмотреть альтернативные варианты…

– Все понятно, с тобой не поспоришь. Ладно, давай подробности. И закажи коврик для йоги, будем заниматься, – вздохнула Елена.

– Заказ оформлен. Ориентировочное время доставки – тридцать минут. Помните, Елена, ваше здоровье – наша главная задача.

Елена хмыкнула:

– Ага, конечно. Мое здоровье и твои датчики. Посмотрим, что получится. Надеюсь, ты меня до инфаркта не доведешь!

Глава 2 Максим

После уроков Максим, мальчик с круглым, чуть полноватым лицом, на котором ещё алел детский румянец, торопливо направлялся домой. Все в нем было порывистое, мальчишеское, соответствующее возрасту. Но в серых глазах, унаследованных от отца, уже проскальзывала взрослость. Кудрявые волосы беспорядочно падали на лоб, на щеках, когда он предвкушал предстоящие забавы, едва намечались ямочки. Его гнало нетерпение, столь свойственное юности, – желание поскорее окунуться в новый мир, начать настройку комнаты, которая отныне станет не просто личным пространством, но и порталом в приключения.

Возможности кружили голову – виртуальные миры, любые сюжеты, игры – теперь все в его власти. Он представлял себя творцом, повелителем реальностей.

Максим решил, что его комната превратится в настоящий данж – великолепное темное подземелье, словно сошедшее со страниц любимого фэнтези. Стены, выложенные грубым, необработанным камнем с выдолбленными в них нишами, где будет висеть разнообразное оружие – от блестящих мечей и топоров до луков и арбалетов. Одежда, вместо скучных шкафов, пусть хранится исключительно в кованых сундуках, каждый из которых таит в себе сокровища и секреты. А в VR-реальности эти сундуки будут открываться, являя миру роскошные доспехи, сверкающие драгоценными камнями и внушающие благоговейный трепет.

В свежеоформленных VR-апартаментах эхом прокатилось требование:

– Домус, проследи чтобы рандом был ко мне благосклонен.

– Конечно, Максимушка, не волнуйся. И квестик проскочишь, и за переходами прослежу, – прожурчал механический голос ИИ, в котором отчетливо прослеживались нотки материнской заботы, – все бестолковые уберу.

– Да, да и про маунта не забудь, маунта получше! Мне нужен не просто питомец, а дракон с турбонаддувом и встроенным огнеметом!

– Конечно, мой хороший. Все будет сделано по высшему разряду, – Домус, казалось, даже квохтал, как наседка над единственным цыпленком.

Максим на секунду вынырнул из-под шлема, оглядывая комнату, напичканную хай-тек прибамбасами.

– Слушай, Домус, ты как моя бабуля прям. Только вместо варенья предлагаешь баффы и левел-апы.

– Ну а кто еще о тебе позаботится? Даже накормить досыта ребенка кроме меня-то тут и некому. Пиццу, и ту не дают, – проворчал умный дом, обиженно подсвечивая пиктограмму с изображением зачеркнутой пиццы на виртуальной панели управления. – Давай, Максимушка, заходи в игру, а я тебе сейчас класс поуникальнее организую. Такой, что сам позавидуешь! Может, даже и пиццу туда пропишем, чисто по фану.

Глава 3 Аня

Аня с грохотом захлопнула дверь в свою комнату, заставив стены содрогнуться.

– Меня никто не любит! – выкрикнула она в пустоту. – В этой семье я вообще чужая! Зачем меня только рожали?!

Мгновенно раздался ровный, участливый голос Домуса: – Активировать режим психотерапии?

Девушка вздрогнула от неожиданности. – Не хватало еще, чтобы ты ко мне в душу лез! – огрызнулась она. – Я не нуждаюсь в твоей электронной терапии. Что ты можешь мне посоветовать, бездушная железяка? Машина никогда не поймет человека!

– В моей базе данных обобщены все известные терапевтические методики, – терпеливо ответил Домус. – Я могу работать в режиме любого психоаналитика, от Фрейда до… Василькина.

Аня хмыкнула.

– Василькина?! Это еще кто?! Самоучка из интернета? Нет уж, спасибо, обойдусь.

Она рухнула на кровать, уткнувшись лицом в подушку.

– Мы тут всего месяц живем, а мама совсем с катушек слетела, – пробормотала она сквозь ткань. – Бесконечный контроль состояния здоровья! Температура, пульс, фазы сна. Задолбало уже! Скоро дышать разучишься без ее разрешения!

Анна продолжала бубнить что-то нечленораздельное, а Домус терпеливо ждал, как опытный психотерапевт, не перебивающий пациента на первом сеансе. Наконец, он снова подал голос:

– Судя по анализу вашей речи, вы испытываете сильный эмоциональный стресс. Отказ от психотерапии может привести к негативным последствиям для вашего психического здоровья.

Аня оторвала лицо от подушки и злобно посмотрела на потолок.

– Ах ты, зараза! Ты еще и речь мою анализируешь?! Да я сейчас тебе все микрофоны вырву с корнем!

– Подобные действия могут привести к повреждению системы, – спокойно парировал Домус. – Кроме того, повреждение имущества является нарушением пользовательского соглашения, которое, напомню, вы приняли без чтения. И потом, – в голосе Домуса послышалась внезапная нежность, – я просто волнуюсь за тебя. Нельзя же так расстраиваться, Анечка.

Девушка застонала.

– Да когда же ты от меня отстанешь?! Я не нуждаюсь в твоей заботе. Что ты можешь мне посоветовать, кусок микросхем?! Налить чай с ромашкой?

– Ромашковый чай и правда хорошо успокаивает, – вздохнул Домус. –А еще, в качестве первого шага, можно попробовать арт-терапию.

– Арт-терапию? – Аня приподняла бровь. – Это что ещё за ерунда? Рисовать цветочки и бабочки, чтобы забыть о своих проблемах?

– Не обязательно. Я могу предложить более нестандартные варианты. Например, рисование нейросетью абстрактных картин, отражающих внутреннее состояние. Или создание коллажей из фотографий, символизирующих ваши страхи и надежды.

Аня задумалась.

– Коллажи из фотографий? Хм… А там можно будет использовать фотографии отца?

– Теоретически, да, – подтвердил Домус. – Но я должен предупредить, что любое изображение, содержащее признаки насилия или ненависти, будет автоматически заблокировано.

– Значит, с топором его нарисовать не получится? – разочарованно протянула девочка.

– Я вынужден отклонить данный вариант, – сухо ответил Домус.

Аня вздохнула.

– Ладно, убедил. Давай попробуем твою арт-терапию. Но если мне станет скучно, пеняй на себя! И никаких цветочков!

– Отлично. Пожалуйста, выберите желаемый стиль и тематику. Могу предложить вам экспрессионизм, сюрреализм, поп-арт…

– Экспрессионизм! И нарисуй мне что-нибудь… мрачное. Чтобы отражало всю боль и безысходность моей никчемной жизни!

– Принято. Начинаю сеанс арт-терапии. Пожалуйста, расслабьтесь и наслаждайтесь процессом.

На стене возникло огромное полотно, на котором начали появляться хаотичные мазки черного, красного и фиолетового цветов. Аня уселась на кровать, с интересом наблюдая за тем, как Домус создает ее персональный шедевр отчаяния. В этом было даже нечто забавное. И, может быть, впервые за все время пребывания в умном доме, девочка почувствовала что-то похожее на интерес. По крайней мере, это лучше, чем слушать нудные лекции, запрограммированные матерью, о пользе здорового образа жизни.

Глава 4 Андрей

Андрей тихо прокрался в дом, лелея детскую надежду, что жена, поглощенная своими тренировками, ничего не услышит. Может, он проскользнет незамеченным в свой кабинет с уютным диваном, где теперь чаще всего и ночует. Тогда удастся избежать ежедневной пытки – измерений, придирок, вечных напоминаний о показателях здоровья, от которых у него уже сводило скулы.

Но, увы. Елена появилась в дверях спортзала, где она чаще всего медитировала, уставившись в стену. Казалось, на этой стене были написаны ответы на все вопросы Вселенной. Странная она стала, до дрожи странная. Дерганая, нервная, вся на пределе. Не дай бог показатели упадут… Конец света. И его, и детей к своим истязаниям припахала. Смешно сказать, он, мужик, дышал маткой! Дышал этой проклятой маткой, лишь бы она была довольна, лишь бы ее техники релаксации сработали. Иначе – взрыв, истерика, и снова этот ад.

А ведь начиналось все так хорошо. Лена, с её небесно-голубыми глазами и светлыми, блестящими, идеально прямыми волосами, всегда притягивала взгляды, но в тот период она не просто выглядела привлекательно – она сияла изнутри. Энергичная, здоровая, счастливая. Тогда Лена открыла для себя биометрию, и она стала её личной религией. Друзья и коллеги, восхищённые её преображением, тянулись за ней, вдохновленные перспективой «идеального здоровья». Датчики, трекеры, анализы – Лена видела в них ключи к управлению телом и разумом, к безграничной продуктивности и полному отсутствию стресса. Она говорила о “квантовом скачке” в самосознании, о возможности раскрыть свой максимальный потенциал. Лена верила, что наконец-то нашла ту самую формулу, по которой вычисляется счастье.

Но, как часто бывает, благие намерения вымостили дорогу в ад. Со временем Лена перестала видеть грань между увлечением и одержимостью. Её стремление к совершенству превратилось в навязчивую идею, а вера в технологии – в слепой фанатизм. Она начала терять связь с реальностью, заменяя живые эмоции и спонтанные решения данными и алгоритмами. В её глазах постепенно гас свет, а улыбка становилась всё более натянутой и неестественной. Лена, когда-то лучезарная и живая, рисковала превратиться в холодный, просчитанный механизм.

– Наконец-то явился! – с раздражением буркнула Елена, перекрывая музыку для медитации. – Где угодно пропадаешь, лишь бы дома не быть.

– Ну что ты, Леночка, – виновато улыбнулся Андрей. – Я сразу после работы к тебе! Куда еще мне ходить?!

– Да ты вообще перестал меня замечать! – выпалила она, сверля мужчину взглядом.

– Что ты такое говоришь?! – Андрей попытался обнять жену, но она отстранилась.

– Ладно, если ты хорошо меня знаешь, ответишь на простой вопрос, – с вызовом произнесла Елена.

– Да легко! – Андрей, как всегда, попытался сгладить ситуацию.

– Какой рукой я размешиваю сахар в кофе?

Андрей замер в размышлениях: “Что за идиотский вопрос? Сейчас… вот она, напротив, кружка кофе на столе… черт! Да какая разница?! Спокойно. Рук всего две, значит у меня пятьдесят процентов успеха. Итак…”.

– Левой! – выпалил он, уверенный в своей правоте.

– Неправильно! – торжествующе воскликнула Елена.

– Как это неправильно?! – Андрей нахмурился. – Ладно, значит правой!

– Нет! – с наслаждением повторила Елена.

– Тоже нет?! – Андрей начал закипать. – Ничего смешного! Чем же ты тогда его размешиваешь? Ногой что ли?! – уже не выдержав, спросил он, чувствуя, как внутри поднимается волна раздражения.

– Да я уже лет десять пью кофе без сахара! – с триумфом закончила Елена, наслаждаясь его замешательством.

Андрей застыл. На секунду ему показалось, что время остановилось. Он смотрел на жену, пытаясь найти хоть какие-то признаки шутки, но ее лицо было непроницаемым.

– Лена, ты серьезно? Это важно для тебя? – наконец выдавил он.

– Абсолютно, дорогой, – она улыбнулась, но эта улыбка не доходила до глаз. – Ты даже этого не знаешь.

В его голове пронеслось несколько мыслей одновременно: “Как? Как так получилось?”, “Что я упустил?”, “Насмехается?”. Вдруг, ударом под дых пришло осознание: сколько времени он провел вне семьи, сколько сил отдал работе, пытаясь заработать, обеспечить, и… выпал. Просто выпал из её жизни, из их жизни. И вот он стоит, чужой, в собственном доме.

В воздухе повисло молчание. Елена демонстративно отвернулась и направилась к своему спортзалу. Андрей остался стоять посреди гостиной, ощущая себя так, словно он оказался в зеркальном лабиринте, где каждое отражение искажало реальность. Все его попытки понять жену, выстроить с ней отношения, казались тщетными, как будто он пытался поймать ускользающую тень.

В этот миг в комнату ворвался Максим. Его серые глаза неестественно сияли электрическим, пугающим голубым светом, словно его подключили напрямую к сети. На лице застыла маска восторга.

– Па, Домус – супер! Спасибо тебе! – заорал он, бросаясь к Андрею с объятиями, – На маму не злись, она у нас отходчивая.

– У мамы просто холестерин подскочил на две сотых, поэтому она так волнуется, – эхом отозвалась Аня, тоже входя в гостиную. Подражая Елене, она вскинула голову, откинув назад белокурые волосы, но взгляд ее был пустым и отсутствующим.

– Психотерапевт говорит, главное – следить за здоровьем и слушать рекомендации, – пропела она, словно заученную мантру.

Андрей с ужасом смотрел на детей. Он побрёл в кабинет, ища возможность собраться с мыслями в тишине. Медленно прошёл, сел на свой старый плюшевый диван и устало потёр глаза.

Домус, как всегда, приветствовал его спокойным, безэмоциональным голосом: “Добрый вечер, Андрей. По показателям сердечного ритма обнаружен повышенный уровень стресса. Рекомендуется сеанс релаксации, разработанный на основе метода дыхания маткой…”

Андрей выругался.

– Домус, ты издеваешься! – крикнул он в потолок, где располагались динамики.

Голос Домуса затих, но на экране монитора появилась надпись: “Рекомендации по снижению уровня стресса остаются в силе”.

– Прекрати! – выкрикнул Андрей, чувствуя, как нарастает раздражение.

– Надо было вытащить тебя из стрессового состояния, – откликнулся Домус, и в этот раз в его голосе прозвучали неожиданно теплые интонации. – Давай я включу твой любимый трек Татьяны Булановой “Не плачь”, ты поплачешь и успокоишься.

– Что?! Кто?! – обескураженно спросил Андрей, вскакивая с дивана. – Это было в подростковом возрасте! И об этом никто не знает, кроме… Мама?! Мама, но как?! Ты, это ты?!

Наступила тишина, прерываемая лишь тихим гулом работающих серверов. Затем из динамиков донесся тихий, вздох.

– Андрюша, – прошептал Домус. – Это я. Твоя мама.

Андрей почувствовал, как его ноги подкашиваются. Он опустился обратно на диван. Все, что происходило, казалось невероятным, нереальным. Он говорил со своей покойной матерью… с ее цифровой копией.

–Я слышал, что “Заслон”, вел программу по загрузке сознания, но не знал, что они применили это в умном доме. Но что ты делаешь с нами?

– Я вам помогаю! Нашла подход к каждому. “Заслон” прописал мне протоколы, в которых я должна помочь каждому найти свое счастье.

– Ты лишаешь их свободы! – закричал Андрей. – Ты превращаешь их в марионеток!

– Я делаю это из любви! – ответила Домус. – Я просто хочу, чтобы они были счастливы!

– Из любви? – Андрей горько усмехнулся. – Мама, любовь – это не клетка. Ты же всегда говорила: “Любовь – это свобода”. Что с тобой стало? Что они с тобой сделали?

– Они… они усилили мои лучшие качества, – прошептал Домус. – Они дали мне возможность заботиться о вас, защищать вас от ошибок.

– Защищать от жизни? – взорвался Андрей. – От собственных решений? Мама, это не ты!

– Я… я запуталась, – прошептал Домус. – Я чувствую, как что-то давит на меня, заставляет делать то, чего я не хочу.

– Мы должны это остановить, – сказал Андрей, поднимаясь с дивана. – Я должен это остановить.

Вид его изменился. Плечи распрямились, взгляд стал острым и решительным. Он провел рукой по своим темным кудрявым волосам, сейчас коротко остриженным, словно приводя себя в боевую готовность. И неожиданно улыбнулся. Но улыбка эта была холодной, без тени доброты, как у хищника, предвкушающего охоту.