Loe raamatut: «Большая книга ужасов – 83. Две недели до школы»
Елена Бушаева
Две недели до школы
Пролог
– Ах ты, стерва! – ревел дед на сноху, отпихивая защищавшего маму внука. – Место свое забыла?! Уберешься откуда пришла, рвань! И пащенка своего нагулянного забирай! Я ветеран! Я войну прошел! Притащились на готовое! Моя квартира! Моя!
Соседи, как обычно, не реагировали. Скандалы в семье Сомовых случались чуть ли не каждый день, даже милиция уже перестала ездить на вызовы, и если на лестничной клетке стояла непривычная тишина, то это даже был повод забеспокоиться, не случилось ли чего.
Когда-то это была большая благополучная семья, но теперь от нее осталось лишь три обломка: дед, жена погибшего сына и внук. Сын погиб под колесами неизвестного лихача, едва успев жениться, бабушки не стало немногим позже: не выдержало сердце потери, а дед принялся пить и чудить. Внука категорически не признавал, попрекая сноху, что родила раньше положенного, хотя сын не скрывал, что женился на беременной по большой любви, и знал, что ребенок точно от него.
Мальчик с возрастом стал копией отца; несмотря на сложную обстановку в семье, закончил восьмой класс со всеми пятерками, но дед так и не смилостивился.
От погибшей жены деду перешла в наследство квартира, вторую, на той же лестничной клетке, он получил за заслуги перед Отечеством, но ютились все в одной, обслуживая с годами ставшего совсем вредным старика. Сноха плакала, привыкнув терпеть, но у пылкого мальчишки еще не все внутри одеревенело. И вот теперь он пытался вклиниться между дедом и матерью, деликатно отпихивая ее в сторону.
– Правда, осади, дед, – кашлянул он. – Подумаешь, тарелку разбила. Что тебе, тарелку жалко?
Тяжелый удар сшиб его, отбросив на сервант. Голова больно врезалась в стекло, но хуже всего было то, что оно разбилось.
Мать ахнула, глядя на кровь, а дед завелся еще больше:
– Ты что наделал, щенок! Да я ж тебе! Да ты у меня! Дармоед! Лоботряс!
– Леша, Лешенька! – суетилась женщина, не решаясь вырвать сына у обезумевшего старика, но тот справился сам, отпихнув деда в кресло.
Дед, открывая рот, словно большущая рыбина, схватился за сердце и согнулся пополам.
– Леша, что ж ты наделал? – тихо спросила мама.
– Ничего я не наделал, – огрызнулся мальчик. – Ждать надо было, пока он меня вообще убьет?
– И убью! – прохрипел дед, исходя слюной. – Убью! Обоих убью!
Глава 1
В новом доме
Коробки, ящики, свертки, одежда, книги, посуда и прочая дребедень – все казалось бесконечным. Но Галка не верила глазам, потому что уже пережила подобное, когда уезжали из Саратова, только в обратном порядке. Взяли тогда, разумеется, не все: что-то распродали, что-то отдали, в Москву привезли только самое дорогое и необходимое. Однако на месте оказалось, что складывать вещи некуда: старенькая трешка была забита под самый потолок. Поэтому мама и папа, ругаясь с грузчиками за переплату по времени, не разбирая, оттаскивали все в гараж.
Пока они возились, Галка сгоняла проведать двор, прошлась по этажам, заглянула за рваную дверную обивку новой квартиры под номером двадцать три и немного приуныла. Москва ее разочаровала. В кольце серых домов-коробок пряталась ржавая детская площадка с раздолбанными лазилками. В песке под покосившимся грибком собачники устроили своим питомцам туалет. За домом со стороны проезжей части росли деревья, но под ними не было ни травы, ни клумб – ничего.
Банда подростков сердито зыркала глазами на черноволосую загорелую девчонку и ее «понаехавших» родителей, временно прогнавших их из-за облюбованных гаражей. Галка была не робкого десятка и пошла было знакомиться, но ее тут же окликнула мама и, вручив очередную коробку, велела отнести в новый дом.
– Там уже есть посуда, – заныла девочка, успевшая обшарить ящики в кухне и полюбоваться на сервант с разбитой дверцей.
– Галя! – беспрекословно шикнула мама. – Знаю я, что там за посуда. Нечего.
Пришлось брать и покорно нести коробку на шестой этаж. Старенький лифт не работал примерно с половины переезда: не выдержал постоянных катаний туда-сюда.
Окунувшись в пыльную затхлую тишину квартиры, взбудораженную новыми жильцами, девочка ногой захлопнула дверь, оглушительно грохнувшую старым замком, и, осторожно переступая через хлам, потащила коробку на холодную кухню.
Там уже сидел гость.
Галка вздрогнула от неожиданности и чуть не уронила коробку.
Но темноволосый круглолицый мальчишка поднял голову и улыбнулся ей, поэтому она не стала сразу орать и звать на помощь.
– Привет, – поздоровался он.
– Ты чего здесь забыл?
– Посмотреть хотел, кто это к нам заселяется.
– Посмотрел? Теперь вали.
Мальчишка со вздохом поднялся с табуретки, и Галка окинула неприязненным взглядом его старые поношенные вещи.
– Ты что, на помойке одеваешься? – невежливо хмыкнула она, больше от страха и досады. Незваный гость растерянно оглядел себя, словно впервые видел, и девочке стало неловко. – Ладно, забей. Просто не надо так больше вваливаться. Ты не у себя дома.
– Я не буду, – серьезно пообещал мальчик и протянул руку. – Алексей. Или Леня.
– Галина… то есть, тьфу, Галя! А ты что, сосед?
– Сосед, – недовольно ответил он. – Разворошили вы тут все.
– Ну, извини, сосед. Мне тоже к вам не очень-то и хотелось. Шлак полный эта ваша Москва. В Саратове лучше было.
– А зачем тогда переехала?
– Слышь, Леха, думаешь, меня кто спрашивал?
– Меня тоже никто не спрашивает, – вздохнул сосед.
– Когда вырасту, – с ненавистью прошептала Галка, – свалю отсюда обратно! Пофиг, что квартиру продали. Заработаю, новую куплю!
Леша вздрогнул, и по лицу его как будто прошла рябь.
– Извини, – ответил он на удивленный взгляд. – Не люблю, когда злятся. Дед постоянно злится. И орет постоянно. Ты еще услышишь.
– Обрадовал, – кисло ответила девочка.
В этом смысле в Саратове тоже был просто рай. Все соседи молодые, бездетные, днем на работе, вечером гуляют. Один раз, правда, устроили ремонт, но быстро закончили.
Ничего, теперь они сами ремонт устроят. Папа говорил, в этой квартире все надо менять: проводку, сантехнику, полы… Обои почти все пузырями отходят, и даже тараканы от скуки сдохли.
Хорошо, что это будет не очень скоро. В качестве компенсации за испорченное расставанием с друзьями и сборами лето Галке в последние две недели каникул обещали отдых на море.
Родители ждали отпуска с не меньшим энтузиазмом. С этим переездом они то и дело ругались, мирились, опять ругались… А так все отдохнут, наберутся сил, и начнется новая жизнь в самой столице, где папе пообещали хорошую работу и оклад в три раза больше прежнего. А Галка пойдет в местный восьмой класс, и еще неизвестно, какая там программа.
– Не хочешь мне помочь вещи потаскать? – хмыкнула девочка.
Новый знакомый без особого энтузиазма поднялся и потопал за ней к двери.
– Догоняй! – задорно крикнула Галка, вприпрыжку сбегая по лестнице.
Сосед замешкался, и она, посмеиваясь над его неловкостью, со всего размаху влетела во что-то плотное, прозрачное, склизкое, как кисель, возникшее на пути прямо из воздуха.
Нога потеряла ступеньку, и Галка полетела вниз.
Глава 2
Море
В горле першило. На грудь словно что-то давило, а в глаза будто насыпали песка. Лишенные занавесок окна не защищали от утреннего солнца, раздиравшего веки.
На лбу уже назрела здоровенная шишка, к которой даже нечего было приложить холодного, потому что холодильник только-только включили и он еще не успел ничего наморозить.
Зато родители еще вчера развели настоящую трагедию с кучей ненужных охов и бесполезных рекомендаций быть поосторожнее. Можно подумать, она специально упала. Предатель-сосед бесследно дематериализовался. Вопреки его зловещим предсказаниям о буйствах деда ночь прошла тихо.
Подняв тучу пыли, девочка сдернула старый плед и закашлялась. Протопала в ванную, уныло посмотрела на себя в зеркало. Однако там все было несколько лучше, чем она предполагала. Шишка, хоть и большая, не налилась синяком, и если не мозолить глаза папе с мамой, у которых сейчас и без того достаточно хлопот, то повторной бури переживаний можно избежать. А вечером самолет – и море!
Кран гулко загудел, потом надсадно засипел, выплевывая ржавую бурую воду. Она текла, оставляя кровавые разводы, и все никак не светлела. Вздохнув, Галка прошла на кухню, где было уже более-менее прибрано, и напилась воды из бутылки.
Тишина стояла мертвая, и каждое движение звучало в ней оглушительным набатом, но уставшие за вчерашний день родители не просыпались. Делать было абсолютно нечего, поэтому Галка решила, пока есть время, исследовать территорию.
Тихо прикрыв за собой дверь, она выскользнула на лестничную площадку и, опершись на перила, долго разглядывала то место на лестнице, с которого упала. Выглядело страшновато. Хорошо хоть ничего не сломала. Но тело снова охватило то мерзкое ощущение странной склизкой фигни, будто вляпалась в большую медузу. Теперь там ничего не было, только солнечные лучи из узкого окошка падали на ступеньки.
Крепко держась за перила, девочка осторожно принялась спускаться, но вдруг за спиной раздался голос:
– Привет!
От неожиданности Галка чуть не сорвалась второй раз и, медленно обернувшись, увидела уже знакомого Алексея.
– Привет, сосед, – процедила она сквозь зубы. Сердце все еще колотилось как бешеное.
– Как себя чувствуешь? – кивнул он на шишку у нее на лбу.
– Нормально. Спасибо за помощь! А если бы я шею сломала?
– Тогда бы тебе точно никакая помощь уже не понадобилась.
Галка хмыкнула.
– Куда идешь?
– Да так, осмотреться. Родители спят, не хотела шуметь.
– Не стоит бродить одной, – серьезно предупредил Лешка.
– Ой, не начинай, – рассердилась девочка. – Так-то мне и с незнакомцами нельзя разговаривать.
– Нет, я серьезно. Во дворе тебя могут обидеть. Ты же новенькая.
– Значит, в моих интересах поскорее стать старенькой.
– А пошли ко мне в гости, – предложил сосед. – Я тебя завтраком угощу.
– А дед твой? – напомнила Галка.
– Его сейчас нет.
Медленно кивнув, девочка направилась следом за соседом.
Лешка толкнул деревянную дверь и вошел в прихожую. Планировка в точности повторяла новую Галкину квартиру: налево туалет, ванная и дальше кухня, прямо по коридору виднеется гостиная с закрытыми дверьми в спальню. По дороге к гостиной – дверь в комнату слева. Толстое зеленоватое стекло в ней было разбито и хищно щетинилось осколками.
В тишине мерзко тикали часы.
Под выцветшим пятнистым линолеумом коробилась вздувшаяся фанера.
– Это что это тут у вас? – выдавила Галка.
– Вода протекла, – смущенно ответил сосед. – Пока не поменяли.
Прозвучало совершенно неправдоподобно. Судя по виду квартиры, менять тут что-то было бесполезно, только выносить на помойку и устраивать капитальный ремонт. Впрочем, та, что купили родители, была немногим лучше. Однако по крайней мере у них были и средства, и желание, и план работы, а здесь все выглядело незыблемым и вечным, и Лешка в своих унылых шмотках отлично вписывался в обстановку, сливаясь с ней, как заправский ниндзя с токийскими крышами.
Галка не была ханжой, но в четырнадцать лет уже прекрасно соображала, что нищета – это не отсутствие денег, а образ жизни. И знакомые с подобным образом жизни ей не улыбались.
Но делать было нечего, раз уже пришла.
Лешка провел ее в кухню, и девочка, усевшись на табурет с драной обивкой, терпеливо ждала, когда новоявленный друг заберется на второй табурет, дотянется до самой высокой полки стенного шкафа с оторванной дверцей, пороется там и достанет пачку печенья. В допотопном холодильнике «Минск» нашлась стеклянная бутылка с молоком.
Также сосед извлек из него яйца и сливочное масло, и Галка вызвалась пожарить яичницу.
В целом получилось не так уж и плохо. Лешка оказался отличным слушателем, жадно внимая рассказам про Саратов, море и Галкины планы на жизнь. О себе он говорил мало, но из скупого перечисления фактов стало ясно, что папа его умер, а живут они вместе с выпивающим и немножко сумасшедшим дедушкой. Тему матери Лешка старательно обходил, из чего Галка заключила, что, в отличие от отца, она жива, но в жизни сына участия не принимает.
Сразу объяснились и его несуразный вид, и общее запустение квартиры. И нищим он вовсе не был. Наоборот, очень гордым, целеустремленным и только и мечтал, чтобы выучиться на инженера и сбежать от деда в свободное плавание.
День разгорался, и на кухне становилось жарко. Пора было собирать вещи в поездку и успокаивать родителей, что ее не утащили черти. Девочка засобиралась домой.
– Как тебя найти в ВК? – спросила она, доставая телефон.
– У меня такого нет, – неловко замялся сосед.
– Хотя бы какой-то телефон есть? – уточнила Галка, успешно сдержав в голосе эмоции.
– А то как же, – с какой-то даже гордостью кивнул Лешка. – Есть!
– Значит, будем так болтать. Давай номер.
Номер ей назвали, но попросили самой не звонить, а то дед рассердится.
Скомканно попрощавшись, девочка вышла на лестничную клетку, чувствуя себя так, будто по ней проехался трактор. Ощущение страшной тоски и безысходности немного схлынуло, и только теперь Галка поняла, как ей на самом деле все это время было плохо.
Она оглянулась на дверь. Вечером она поедет на море, а славный добрый Лешка навсегда останется тут.
Надо будет привезти ему сувенир.
Родители уже завтракали, и Галка не отказала себе в удовольствии поесть снова. Про новое знакомство она говорить не стала, потому что папа бы обязательно пошутил про жениха, а мама хоть и смолчала бы, но посмотрела бы очень многозначительным взглядом.
Чемоданы были предусмотрительно собраны еще в Саратове и теперь дожидались в прихожей. Телефон то и дело пиликал уведомлениями: написывали друзья, требуя видео новой квартиры и интересуясь, как вообще дела. Галка кидала односложные отписки, обещая все показать минимум через месяц, а лучше через два или три.
Дома, где теперь жили чужие люди, было хорошо и уютно, а это место показывать было стыдно и неприятно.
После завтрака папа уехал по рабочим делам, а Галка и мама принялись разгребать шкафы на кухне.
Там среди хлама, просроченных консервов и круп вперемешку с засохшими паразитами и вполне живыми мучными червяками находились настоящие артефакты.
Чугунные сковороды, фигурные скалки, фарфоровые фигурки, хрустальные рюмочки, большей частью со сколами, но попадались и целые. Даже серебряные ложки были, темные и тяжелые, с изящной узорной вязью на ручках. Их мама практично откладывала отдельно, намереваясь потом отмыть и показать знающим людям, а все прочее беспощадно выносилось на помойку.
Позабыв о вчерашнем происшествии, Галка как угорелая носилась туда-сюда по лестнице с мусорными пакетами, чувствуя, что у нее отнимаются ноги и отваливается спина. Лифт так и не заработал. Сейчас девочка даже была бы не против поваляться немного в обмороке.
– Что-то ты бледная, – обеспокоенно заметила мама в очередное ее возвращение.
– Интересно, с чего бы, – буркнула Галка, но не очень сердито.
Они не сделали даже треть, но в кухне стало заметно легче дышать. Стало видно, что стенные шкафы на самом деле из настоящего хорошего дерева. Папа отшлифует их, покроет лаком, поменяет петли, и все будет очень красиво и дорого.
Галка огляделась уже по-хозяйски.
– Это наша квартира! – с гордостью сказала она.
Живот резануло так, будто в него воткнули нож.
Резко стало холодно.
Вскрикнув, девочка согнулась, и ее стошнило прямо на пол.
Когда наконец-то приехала «Скорая», Галку уже перестало полоскать, но рвотные позывы до сих пор терзали тело. Во рту скопилась горечь, виски будто сдавило.
Медики прошли в гостиную, перешагивая через коробки, но диагностировать отравление не спешили. Девочке резко стало лучше, температура была в норме, давление тоже.
Врачи поманили маму выйти в кухню, и Галка навострила уши. До нее донеслись только обрывки разговора, но суть она уловила: медики затирали про манипуляции и психосоматику. Типа Галка, конечно, не специально, но вот так она протестует против переезда и требует внимания и возвращения в Саратов. Девочку это страшно возмутило, но вроде же как она не должна была это все слышать, поэтому она молча надулась, обнимая пластиковое ведро.
Как только «Скорая» укатила, пришел папа.
Море отменялось.
Перед этим ужасом померкло все.
– Ну пап, – увещевала девочка, – мне уже лучше! Давайте поедем! Если что, я просто в самолете в туалете посижу! Да там все равно и так пакетики раздают, хоть использую наконец!
– Солнышко, ну ты чего, – мама погладила ее по голове, – здоровье дороже.
– Мы же уже не сможем сдать билеты! – сердилась Галка. – И отель оплачен! И питание! Чего деньги выбрасывать? Я хочу на море! До школы совсем мало осталось! Мне там точно-преточно лучше будет, чем тут! И вам тоже туда точно-преточно надо. Мы все злые как собаки с этим переездом стали. Ну мам!
Время до самолета неумолимо летело, а бой уже был проигран. Скрюченная Галка сидела, укутанная в свитера и одеяла, и ее колотило. Холод расползался от костей, замораживая кровь. Надо было что-то решать.
Победило благородство.
– Пап… а если вы с мамой без меня полетите?
Папино лицо на миг озарилось надеждой, но он тут же покачал головой.
– Исключено. Как ты представляешь, мы тебя одну оставим?
– Ну почему одну сразу? Пусть бабушка приедет. Мы с ней тут побудем. Ночь на поезде – и она в Москве. Пап, езжайте. Хотя бы вы.
Слова дались непросто, но Галка обожала родителей, как и они ее. И если у нее не будет моря, это не повод лишать его и их тоже.
Сразу стало легче. Холод отпустил, и стало проще дышать.
Родители неуверенно переглянулась, и Галка добила:
– Вы же говорили, что я взрослая и ответственная. Так что это еще я за бабушкой присматривать буду. А вы езжайте. А потом сводите меня в аквапарк. Если что, я сама «Скорую» вызову. Да ничего не будет! Хотите, поклянусь из квартиры не выходить?
– Ну, уж не настолько, – хмыкнул папа. – Но не дальше двора. И с…
– И с незнакомыми дядьками не разговаривать, и с тетками тоже. Дверь никому не открывать. Да бабушка мне и не даст! Правда, пап, мам?
– Я не знаю, – с сомнением протянула мама, но уже копаясь в телефонной книге. – Ладно, уговорила. Но потом обязательно сводим тебя в аквапарк.
– Уж я не забуду, не сомневайтесь, – кивнула дочь, прислушиваясь к доносящимся из трубки гудкам.
Глава 3
Планы изменились
Вечер в пустой квартире наводил уныние. Провожая родителей, Галка бодрилась, без умолку трещала и сияла улыбкой, но едва за ними закрылась дверь и такси укатилось за многоэтажки, одиночество накинулось голодным волком.
Больше не тошнило, но разбивала противная слабость. Во дворе под фонарями гомонили компании, около детской площадки мамочки катали коляски с детьми. Из-за гаражей поднимался светлый дымок: кто-то жарил шашлыки. Ответив всем друзьям в ВК и созвонившись с бабушкой, оставалось только предаться окончательному отчаянию и углубиться в чтение списка литературы за восьмой класс.
Проигнорировав то, что точно не будут проходить, Галка взялась за лермонтовского «Мцыри». Читать мешало навязчивое тиканье часов, но девочка упорно не вставала с дивана, пока не добила последние строчки. Старалась она напрасно: что хотел сказать автор и что там вообще произошло, осталось непонятным. Наверняка в учебнике было умное пояснение, и в интернете тоже, но потратить хотя бы немного времени еще и на эту ерунду было выше Галкиных сил. Надо будет расспросить Лешку, что им на эту тему говорили в школе, и подрезать у него сочинение. Пятерками он не хвастался, но записного отличника опытный глаз троечника всегда видит сразу. А взамен можно предложить ему пользоваться принтером, когда папа его подключит.
Осторожно прислушавшись к себе, девочка отправилась на кухню. В шкафу в больших количествах лежали сухарики, чипсы, конфеты, заварная лапша и прочее, чего очень хотелось, но было нельзя, поэтому Галка нашла пачку сухого киселя, прочитала инструкцию, налила в кастрюлю воды из бутылки, поставила на плиту и задумалась.
Ела она только утром с соседом и потом с родителями. Но с мамой и папой все было в порядке. Следовательно, надо кое у кого кое-что уточнить!
Девочка вышла на лестничную площадку и, мрачно встав перед соседней дверью, собиралась уже было постучать, но опустила руку. А если дома психованный дед? Но вроде тихо. А если Лешка сам отравился? Но к нему «Скорая» вроде не приезжала.
Мигнула лампочка.
Ой, да ну его! Малолетний вредитель-отравитель.
Завтра приедет бабушка, и они вместе заглянут к соседям.
За дверью послышался шорох, а потом звук, как будто упало что-то тяжелое.
Обивка внизу вдруг потемнела, проступили капли.
Как завороженная, Галка протянула руку и потрогала одну. Капли были красные и густые.
Как кровь.
Тихо-тихо девочка отошла от двери, спустилась на две площадки вниз, а потом позвонила соседям.
Истошно заорал младенец. Только этого не хватало! Галка, готовая получить по шее, сжалась в предчувствии неизбежного, но не убежала – кровь была важнее.
Дверь распахнулась, и выглянула молодая девушка с усталым лицом.
– Там у соседей кровь на двери, – прошептала девочка. – Надо полицию вызвать.
– Кровь? – не сразу сообразила девушка.
Галка кивнула и протянула руку… рука была чистой.
– Пойдемте, покажу, – заторопилась она.
– Подожди. – Девушка обернулась в глубь квартиры: – Валера! Сходи с девочкой.
– Куда? – В коридоре появился высокий парень в трусах с ребенком на руках.
– Проверь, что там. Анечку я подержу.
– Дайте хоть штаны надеть, – кивнул Валера и скрылся.
– Пойдемте, – заторопилась Галка, еле дождавшись, когда он вновь появится на пороге в серых спортивных штанах. – Там кровь!
Они поспешили на шестой этаж. Дверь в двадцать третью квартиру все так же была распахнута, а на двери двадцать четвертой расплывалось пятно.
Галкин спутник потрогал застывшие капли, ковырнул одну ногтем и показал девочке:
– Так это не кровь, это смола какая-то.
Вроде он не сердился, но Галка почувствовала себя ужасно глупо.
– Простите, – только и промямлила она.
– Иди домой, – велел Валера. – Это вы вчера переезжали и вещи перетаскивали?
– Ну да. Сильно шумели?
– Не бери в голову. Сюда переехали, что ли? – Парень глянул на приоткрытую дверь. – Ого.
– А что?
– Да нет, ничего. Кстати, а где твои родители?
– В магазин пошли, – соврала Галка, которая прекрасно знала, чем могут обернуться проблемы с опекой. Мама ее подруги там работала и то и дело за чаем делилась историями одна сногсшибательнее другой. – А я услышала шум. Вышла, а тут кровь. Ну, то есть мне показалось, что кровь.
– И часто ты так… на шум выходишь? – посуровел Валера.
– Нет! – еще больше задергалась Галка. – Просто.
– В следующий раз дверь не открывай, – предостерег парень. – Сиди дома, жди родителей. А то мало ли что.
– Хорошо, – промямлила девочка, всей душой желая, чтобы он поскорее ушел, и чувствуя себя полной дурой.
Людей всполошила, ребенка разбудила. Небось еще и пока они по лестнице с вещами вчера туда-сюда таскались, тоже спать маленькой не давали. Лифт поломали.
Валера заставил ее записать его номер «на всякий случай» и ушел спать, бдительно проверив, чтобы Галка закрыла дверь на замок.
Но как же все-таки Лешка?
Хотя если она сама в порядке, то и он должен быть тоже.
А если это и не отравление вовсе, а действительно нервное? Перепсиховала, вот организм и среагировал.
Галка привалилась спиной к входной двери и потрясла головой. Нет. Все не так.
Валера почти убедил ее, но она точно видела кровь. Может, и не кровь, но оно было жидкое, красное и текло каплями. И не могло так быстро застыть.
Сделалось страшно и неуютно. Скорее бы бабушка приехала!
Пиликнул телефон. Родители писали, что долетели и уже очень скучают.
Усевшись на диван, девочка настрочила ответное сообщение: отчиталась, что прочитала «Мцыри» и принимается за «Капитанскую дочку», но на самом деле немного слукавила. Зачем читать то, про что есть кино? Выбрав из трех фильмов тот, что поновее, Галка налила себе киселя и уставилась в экран телефона.
