Loe raamatut: «На той стороне»
Глава 1. Концертмейстер
Утренний поезд «Москва – Санкт-Петербург» прибывал на Московский вокзал строго по расписанию.
Полчаса назад проводница – молодившаяся женщина с ярко накрашенными вишневой помадой губами и зелеными тенями на глазах со стуком открыла дверь в купе, и громко, поставленным за годы работы на железной дороге голосом, объявила:
– Через полчаса прибываем. Доброе утро! – И прошествовала дальше с той же речью будить следующее купе.
Аня открыла правый глаз, провожая им шумную проводницу. Прибываем! Потянулась и бодро подскочила с диванчика. На верхней полке в этот раз по счастливой случайности никого не было. Соседка по нижнему месту сошла в Бологом ещё ночью.
«Можно спокойно одеться», подумала Аня и защелкнула засов двери купе.
Время поджимало, надо было поторопиться умыться, ибо за окном качающегося новенького вагона уже виднелись новостройки пригорода. На платформах, мимо которых проносился их скорый, стояли люди в ожидании электрички. Наступал очередной будний день, люди спешили на работу. На голову им сыпал мелкий октябрьский дождик, отчего пассажиры были похожи на нахохлившихся, мокрых воробьёв. Каждый мечтал поскорее оказаться в тёплой духоте вагона, чтобы согреться и высохнуть.
Насвистывая какую-то незамысловатую мелодию, с белым фирменным полотенцем на плече Аня шла по вагону к туалетной комнате, когда дверь одного из купе вдруг открылась и из неё попятился спиной человек. Конечно же, прямо на неё.
Пытаясь предотвратить столкновение, она окликнула человека.
– Эй, если вы решили практиковать хождение спиной вперед, нужно глаза на пятой точке завести. Без них комплект неполный, – и хихикнула.
Человек от неожиданности дёрнулся, пытаясь обернуться. Аня поняла, что зря она была так не воспитана. Мужчина пытался вытащить огромный то ли ящик, то ли чемодан через узкую дверь.
– Простите великодушно! – Извинилась «спина».
Ане стало неловко. Теперь ясно, почему он пятился. Вообще непонятно, как такой огромный то ли сундук, то ли ящик смог поместиться в скромном купе.
– А, давайте, я вам помогу? – Предложила Аня в качестве реабилитации за хамское высказывание.
– Ой, а Вас не затруднит? – Выдохнула спина, пытаясь вытянуть один угол сундука из узкого прохода. – Буду премного благодарен, сударыня.
Аня скривилась. Да уж, сударыня. Сударыня с неумытым лицом и всклокоченными волосами. Да ещё и остро нуждающаяся в посещении дамской комнаты.
– Не затруднит. В любом случае, если эта бандура тут застрянет, я рискую остаться неумытой. – Снова хохотнула Аня и подключилась к выдворению «бандуры» из купе.
Минут через десять они справились. Ящик перестал сопротивляться и наконец, выполз в коридор.
Вот тогда Аня и разглядела «спину». Человека нельзя было назвать старым, это бы просто оскорбило всю его суть. Высокий, сухощавый, но довольно широкий в плечах джентльмен, одетый с иголочки. Именно что, джентльмен. На его слегка устаревшего кроя пиджаке не было ни единого залома или складки. «Как будто только что из химчистки», восхитилась Аня. Как такое возможно после ночи в поезде, на узких полках, в компании с другими людьми и огромным ящиком, занимавшим добрую часть пространства в купе?
Седовласый мужчина, обладающий к тому же удивительно пронзительными серыми глазами и тонким острым носом, учтиво поклонился ей.
– Порфирий Игоревич, к вашим услугам, сударыня. – Представился.
Аня не знала, как реагировать. С одной стороны, она: неумытая, с полотенцем на плече, прямо истинный пролетарий, с другой, он: словно из XIX века появившийся. А между ними этот ящик – сундук.
– Аня, – предпочла ответить просто и добавила. – Куда ваш ящик толкать?
– В тамбур, милая барышня. – Джентльмен наклонил ящик на себя и потянул на выход из вагона, всё так же пятясь спиной как рак.
Аня толкала с другой стороны. Ящик сопротивлялся и складывалось ощущение, что он ожил и углами-щупальцами пытается зацепиться за любую поверхность.
– Ну-ну, давай, милый мой хранитель звуков, – подбадривал Порфирий Игоревич свой сундук, как живое существо. Тот слушался и сдвигался ещё на пару сантиметров. – Я – концертмейстер театра, сударыня. Этот упрямец хранит в себе все звуки всех спектаклей, оформлением коих я занимался, – пояснил джентльмен.
Когда они, наконец, вытолкали гигант в тамбур, Аня увидела за стеклом платформу вокзала.
– Черт! – Чуть слышно выругалась она.
– Сударыня, я вам премного благодарен. Без вас волшебства не случится! – Странно выразился концертмейстер и добавил. – Если будет оказия, приходите ко мне отпить кофею на Галерную улицу, дом 8/2. Обязательно заходите!
Поезд уже тормозил, люди выходили в коридор с баулами и чемоданами. Аня кивнула, бросила «До свидания!» и ворвалась в уборную, чтобы хотя бы умыться. Не на вокзале же в туалете принимать водные процедуры, ей богу.
– Обязательно приходите: Галерная, 8/2, – услышала Аня, захлопывая дверь туалетной комнаты.
Когда через пару минут умытая Аня вышла в коридор, от огромного сундука не осталась и следа. Удивительно, как он мог испариться так быстро?! «Самоликвидировался прямо», подумала Аня, пытаясь разглядеть за занавесками и мутными стеклами в окнах вагона, если не огромный ящик, то хотя бы широкую спину концертмейстера. Но по перрону сновали обычные люди, раскрывали зонтики, подхватывали свои вещи и неслись, кто куда. Ящика вместе с хозяином словно и не бывало.
Аня спохватилась, ей же тоже пора!
– Чего не выходим? – Отругала проводница. – Ну-ка, живо! Прибыли уже, освобождаем помещение!
– Да, да, сейчас, – виновато сказала Аня и заскочила в своё купе.
Стащила рюкзак с верхней полки, стала закидывать в него всё, что успела достать за время пути – носки, свёрнутые в шарик; зарядное устройство; наушники и крем для рук. Бегло оглядела купе и выскочила в коридор.
Глава 2. Конференция по истории
Аня приехала в Питер на конференцию по истории. Вообще-то она не была никаким не историком, а работала обычным менеджером по продажам. Но историю любила трепетно. Даже книги предпочитала читать исторические. Поэтому, когда она увидела рекламу конференции на одном тематическом YouTube канале, не раздумывая решила ехать.
На работе взяла пару дней за свой счёт, купила билет на поезд и с одним рюкзаком рванула в Питер.
С жильём ей, казалось, подфартило. Когда она выложила в соцсети фото билета на мероприятие с хештегом #ЕдемВПитер, ей вдруг написал институтский приятель. Аня закончила полиграфический институт четыре года назад, но связь с одногруппниками поддерживала до сих пор. Раз в год, по традиции их сумасшедшая компашка собиралась в одном и том же месте – в кафе в Столешниковом переулке и делилась друг с другом, что у кого произошло за прошедший год. Аня с удовольствием ходила на эти встречи. Лишь один вопрос её бесил больше всего, когда выскочившие замуж девчонки начинали пытать, когда она соберется, мол, «взамуж»? А так как Ане на это ответить было нечего, то она пыталась перевести тему, отшучивалась или и того хлеще, прикидывалась слепоглухонемой. Но в целом посещать эти вечеринки ей нравилось. Мероприятия были довольно редки, поэтому перетерпеть один раз в год вопрос о замужестве, дело – малоприятное, но вполне терпимое.
Один из ее институтских друзей – Влад, который ещё в прошлую встречу рассказывал, что взял в Москве ипотеку в новостройке, вдруг написал ей позавчера и предложил на время поездки пожить в Питере в его съемной квартире.
Аня сначала удивилась. То ли тому, что Влад переехал, то ли его приглашению, но потом согласилась довольно легко. Во-первых, это Влад. Она знала его пять институтских лет и вроде бы наклонностей маньяка в нём не наблюдалось. Во-вторых, чего может бояться свободная, двадцатисемилетняя девушка, сложно себе представить. Самое ценное, что он мог потребовать от нее, она давно уже отдала добровольно. Выбор одариваемого оказался так себе, но Аня не расстраивалась. Ибо, как говорил её папенька, всё есть опыт. Какой уж есть! Чего убиваться? И потому она с радостью приняла предложение бывшего одногруппника. Да и кто откажется от халявной квартиры? «Лучше книг куплю на эти деньги». Исторических книг, конечно же. А может, даже что-то антикварное.
В последний год Аня плотно подсела на скупку печатной продукции прошлого, ой, позапрошлого уже века. Ей нравился запах старых журналов. Читая их, она окунулась в ту эпоху и, кажется, даже слышала шелест многослойных юбок в пол и стук пролетки по мостовой, окрик извозчиков и взмахи кнута над лошадью. Эх, вот это времена! Особенно её привлекал период правления Александра III, когда Российская Империя укрепилась и расцвела, стала великой державой, занимавшей 1/7 часть суши.
Когда Аня оказывалась в Питере… Ой, нет-нет, в Санкт-Петербурге…, потому что только так он мог тогда называться по мнению Ани, она как будто одним глазком заглядывала в то далекое и, что уж говорить, безвозвратно утраченное время. Тот век не сравнится никогда с эпохой современной. Если уж быть совсем честной, Ане иногда казалось, что и сама она – гостья здесь и в прошлой жизни точно была жительницей Петербурга конца XIX – начала XX века. Жила в каком-нибудь доходном доме, посещала женские курсы и светские салоны, прогуливалась по Невскому проспекту, пряча свои хрупкие плечи под отороченным мехом манто, пила кофей в Елисеевском магазине, читала модные журналы на балконе своей спальни. А летом непременно съезжала на дачу под Сестрорецк, жалуясь подругам на пыль и шум столицы.
Аня тряхнула головой, сбрасывая своё задумчивое настроение. Если так рефлексировать, можно и на конференцию опоздать. Поэтому она поправила рюкзак, намотала шарф вокруг шеи поверх курточки и вышла на площадь Восстания под моросящий питерский дождь.
Ну, здравствуй, Питер!
Первый день конференции прошел отлично. Не прошёл, а пролетел, сказала бы Аня. Она только успевала записывать лекции и выступления. В перерывах, их было два, выпила кофе в буфете и слопала сэндвич.
Поэтому, когда в 17.30 последний на сегодня спикер завершил свое выступление, Аня почувствовала себя голодной и уставшей. «Надо позвонить Владу», подумала она. Пусть адрес сообщением пришлёт.
Влад долго не брал трубку. Минут через десять от него прилетело сообщение с извинениями и просьбой погулять в центре. У него, мол, рабочая встреча затянулась, зато после он заберёт её на машине. Вздохнув, решила ехать в центр, хотя на прогулку под промозглым дождём не было ни сил, ни вдохновения. Хотелось упасть на диван и задрать ноги. «Нет, думала Аня, спускаясь в метро, сначала поесть, а потом лечь».
В метро она потерялась. Звучало странно, учитывая количество ее поездок в любимый Питер. Даже посмеялась сама над собой: «Ну, Анька! Ну даёшь!»
Она знала об этой особенности питерского метрополитена. На некоторых станциях можно уехать на другую ветку. Конечно, если слушать объявления из динамика, то не заблудишься, а если зачитаться купленной в лавке на конференции новой книгой, то вполне можно и не заметить, как подземный тягач увезёт тебя на другую ветку. И потом только догадываться остаётся, как возвращаться обратно.
Глава 3. «Всяк входящему рады»
Аня начинала нервничать. Телефон нещадно садился, оповещая об этом гневными уведомлениями. Ему тоже надоело много часов записывать речи неизвестных личностей. Он устал и хотел «есть», но подзарядиться в метро негде. Запасная съемная батарея также была пуста.
Аня плутала по переходам и веткам, пытаясь вернуться в центр. Когда ей это удалось и она, наконец, вышла из подземелья метро на станции Садовая, то облегченно вдохнула свежий, осенний воздух.
Вместе с ней выдохнул и мобильник и погас окончательно. «Здравствуйте, жопа, Новый год!» – Расстроилась Аня. Она устала, немилосердно хотела есть. А теперь ещё нужно искать, где хотя бы немного подзарядить телефон.
Петляя по улицам и переулкам, ориентируясь лишь на свои воспоминания, Аня пошла по улице в сторону Исаакиевского Собора, выискивая какое-нибудь интересное кафе. Такое, в которое захотелось бы зайти, лишь увидев вывеску. Но ни в одно кафе ее почему-то не тянуло. В конце концов, голод и усталость победили, и Аня решила зайти уже куда-нибудь. Дёрнула ближайшую дверь, на которой красовалась странная надпись: «Всяк входящему рады», не успев даже разглядеть вывеску, и вошла в полутемное помещение первого этажа. Мелодично зазвенел колокольчик, оповещая персонал о прибывших гостях.
– Добрый вечер! Наконец-то! – Приветствовал Аню приятный девичий голос и добавил. –Рада вас видеть!
– Добрый! – Дежурно ответила Аня, стягивая намокшую куртку. Вряд ли подобный вечер мог быть хоть сколь либо добрым.
– Хотите сесть у окна? Там есть свободный столик. – Предложила девушка за барной стойкой, бесцеремонно разглядывая ее. Сама девушка была худенькой, выше Ани ростом, с модными розоватыми волосами до плеч – то ли бармен, то ли администратор.
– А розетка там есть? – На всякий случай уточнила Аня. Этот вопрос волновал ее больше всего. Встреча у Влада скорее всего уже закончилась и нужно было скорее зарядить переговорное устройство.
– Есть, конечно. – Улыбнулась «хозяйка» кафе.
Аня устроилась у окна и огляделась. Интересное место, подумала она. Кафе и правда, было необычным. Располагалось оно в полуподвальном этаже старинного дома, в таких обычно в давние времена устраивались лавки и конторы. Окна – массивные, и кажется, ещё родные, деревянные – были очень низкими, почти до пола. С внешней стороны улицы, кутаясь в шарфы, мимо сновали редкие прохожие, стараясь быстрее преодолеть непогоду октября. Аня облегченно выдохнула, ведь, она наконец-то находилась в тепле.
В отдалении, в самом конце улицы можно было разглядеть самое начало площади и за ней огромной глыбой закрывал вечерний небосвод мощный Исаакий – творение великого зодчего Монферрана.
Сама обстановка кафе призывала рассмотреть каждый предмет отдельно. Весь интерьер был собран как будто из огромного количества разношерстных частичек пазла. Старые, грубые и потертые столы соседствовали с удивительной формы барочными креслами. Рядом с ними приютились старинные банкетки и уютные диванчики. На стенах висели зеркала – и большие, и маленькие, но непременно в массивных, деревянных рамах. А по центру длинной стены был устроен камин. С потолка свисала массивная люстра, на которой раньше, совершенно точно, вместо лампочек расставлялись свечи. Благо, высота потолка позволяла.
Но самым удивительным было то, что в таком аутентичном месте совсем не было людей. Когда глаза привыкли к полутьме, царившей в помещении, Аня вдруг поняла, что она – единственный посетитель этого места.
– Возьмите меню. – Предложила девушка, вдруг возникшая рядом со столиком. Аня и не заметила, увлеченная изучением интерьера, как вдруг рядом оказалась официантка. – Розетка под подоконником.
Девушка все так же с интересом изучала Аню. А та копалась, доставая шнурок зарядки из рюкзака. Отыскала розетку, чувствуя на себе взгляд девушки, которая так никуда и не ушла, а стояла всё это время у Аниного столика. Аня не выдержала этого откровенного рассматривания и не глядя в меню раздражённо бросила:
– Можно мне капучино и бутерброд какой-нибудь.
– Что, и даже меню не посмотрите? – Разочарованно протянула девушка.
Аня подняла голову.
– Это обязательно? У вас же есть бутерброд и кофе?
Девушка утвердительно махнула головой.
– Ну так, давайте! – Аня начинала нервничать.
Что за день такой? Сначала загадочный пассажир в поезде со своим огромным ящиком, потом в метро заблудилась. Теперь эта странная официантка. Неужели нельзя просто принести горячий чай и какой-нибудь завалящий бутерброд, чтобы замерзший и уставший человек поел и отогрелся?
– Сейчас принесу. Но имейте в виду, – совершенно серьёзно сказала официантка. – Капучино у нас по-особому рецепту. Оно позволяет видеть невидимое.
Аня уставилась на официантку. Что? Это прикол такой? Видеть невидимое. Стало даже интересно, что под этим подразумевается?
– Мне подходит, – вдруг рассмеялась. – Иногда очень полезно увидеть то, чего не видят другие.
Девушка согласно кивнула головой и удалилась к барной стойке.
Аня подключила мобильник к сети. По выключенному экрану побежала молния и это означало, что телефон заряжается. 1% – оповещал телефон. Что ж, пусть полежит, зарядится, решила Аня и посмотрела в окно.
Девушка-бармен и официант в одном флаконе принесла кофе и круассан с ветчиной и сыром. Аня недовольно поморщилась – вроде бы договаривались о бутерброде, но ничего не сказала. Какая по сути разница, в какой именно хлеб завернуть ветчину?
– Пожалуйста, ваш заказ. – Опуская чашку с капучино перед Аней на стол, отчиталась девушка. – А меню так и не посмотрите?
– Я уже заказала, зачем мне меню? – раздраженно спросила уставшая Аня.
– Жаль… – Улыбка сползла с лица. На милом личике, обрамленном розоватыми прядями, появилось разочарованное выражение. – Так было бы быстрее, но ладно…, – пробурчала девушка что-то непонятное и отошла.
Аня отпила кофе из чашки. По телу пробежала волна тепла и удовольствия. Круассан оказался на удивление свежим и хрустящим, словно его достали из духовки ровно перед тем, как продрогшая Аня открыла дверь с колокольчиком. А кофе… Капучино был и правда, особый. Нет, он был божественным и не иначе! Чуть сладковатый, хотя Аня не просила класть в кофе сахар или сироп, с едва уловимым орехово-миндальным послевкусием, пышной пеной и интересным рисунком сверху. Он был похож на какой-то фамильный герб, но Аня не увлекалась геральдикой и ничего не могла сказать о рисунке кроме того, что он был удивительно мастерски нанесен на пенку напитка. В любом случае, Аня отметила, что никогда ещё не пила такого вкусного капучино.
«Надо позвонить Владу», – подумала Аня, поднимая телефон с подоконника. Посмотрела задумчиво в окно. От капель на стекле изображение Исаакия чуть расплывалось, его каменная махина будто танцевала под дождём. Резкие тени от фонарей падали на тротуар. «Вот и увидела невидимое», подумала, усмехаясь. Эффект был очень интересный. Аня прикрыла глаза и вдруг почувствовала такую дикую усталость, что захотелось улечься прямо на этом барочном диванчике и уснуть прямо тут, в полутьме кафе, пережидая дождь....
– Аня, вставай! – Кто-то тряс ее за плечо. – Мы закрываемся. И тебе пора, время истекает!
«Откуда она знает моё имя?» – Пронеслось в голове. Видимо, она все-таки уснула. «Стыд какой», думала Аня, разлепляя тяжелые веки. А вообще, ничего удивительного: умоталась так, что выпила горячий кофе и уснула. Она схватила зарядку, телефон, немного подсохшую куртку и поднялась из-за столика. Девушка с розовыми волосами скрылась за тяжелой портьерой, отделявшей зал от кухни. Дотопала до двери и вывалилась в дождь.
– До встречи, Аня! – Странно попрощалась с ней странная официантка откуда-то из недр кафе. А тяжеленая дверь с колокольчиком словно сама захлопнулась прямо перед носом.
Глава 4. Монферран тебя подери!
Аня протерла глаза, окончательно приходя в себя со сна. От резкой смены тепла кафе на холод и слякоть улицы по телу прошла неприятная дрожь. Девушка поежилась, поплотнее закутываясь в шарф и накидывая на голову капюшон. Дождь все еще шел, безжалостно поливая прохожих. Тяжелые, свинцовые тучи нависли над городом, спрятали луну. Спасибо городскому освещению, без него было бы совсем худо.
«Надо Владу позвонить», подумала Аня. Встреча уже, наверное, закончилась. Пора бы и ей передислоцироваться в тёплое место и лечь спать как человек, а не бродить по мокрым от дождя улицам и странным кафе. Аня попыталась включить телефон, ожидая, что пока она спала он хоть сколько-нибудь зарядился, но попытка за попыткой оборачивалась неудачей. Телефон не включался. Аню взял ужас от перспективы остаться ночевать на улице в теории имея пристанище. На практике же у нее не было самого главного в современном мире – мобильного телефона и это было очень неприятно.
Аня пошла вдоль дома, где приютилось кафе, как завороженная глядя на экран телефона, который никак не хотел включаться. За дорогой не следила, так как помнила хорошо, как отсюда пройти на Невский проспект. Но минуты текли, дождь хлестал, а Невского всё не было.
В конце концов Аня решила ориентироваться на купол Исаакиевского собора. Он был близко, в какой-то паре улиц от нее – возвышался за домами, закрывая собой небо. Но Невского проспекта, к которому девушка стремилась выйти, все не было.
Началась какая-то чехарда. Как только она отвлекалась от здания Исаакия, он оказывался то за спиной, то на другой стороне за домами, то возникал прямо перед ней в конце очередного переулка. Всё это продолжал поливать довольно противный дождь, который, казалось, усиливался с каждой минутой. Куртка промокала всё больше.
Устав кружить на месте, заблудившись второй раз за один только день, Аня снова остановилась в попытках включить мобильник, но под дождём это сделать было трудно. Ругала себя, ведь, это уму не постижимо – заплутать в самом центре города, который ты любишь и знаешь довольно неплохо. Но она словно не узнавала улиц, по которым бродила. То ли усталость, накопленная за день, сказывалась, то ли была еще какая-то причина, которой Аня не знала, но дойти до Невского проспекта никак не могла. Ей казалось, там было бы проще – множество туристов, в любое время суток работающие ночные кафе и магазинчики. А тут пустынные улицы и бесконечная вода с небес. Она снова пошла вдоль зданий, держа перед собой образ величественного собора – творенье великого зодчего. Но потом её отвлекла проезжающая машина, которая чуть не окатила ее водой из лужи. И снова собор был за спиной, а она шла вдоль незнакомой пустынной местности. Аня чертыхнулась. «Да Монферран тебя подери, что ж это такое, а?» Остановилась у одного из домов, огляделась. Почти весь дом был покрыт сеткой. Значит, в доме или идет ремонт, или он готовится к сносу.
В последние годы все больше таких домов было в Петербурге. Реставрировать все здания было невозможно и поэтому дома укутывали строительной сеткой и оставляли их и дальше разрушаться под воздействием ветра и сырости. Печальная тенденция. Хорошо, хоть людей из такого жилья переселяли. Но все-таки это было очень грустно – старинные доходные дома, многие с богатой историей оказывались никому не нужными и продолжали разрушаться.
Угол дома, у которого стояла Аня, не был прикрыт сеткой, выставляя на всеобщее обозрение украшенный рустом кусок стены. На ней совсем рядом с проездной аркой была прибита табличка с адресом. Аня обрадовалась: так хотя бы можно понять, куда она все-таки забрела. Без электронной карты в мобильном телефоне было, конечно, сложно, но вдруг это хоть как-то поможет ей выбраться. Сквозь сумрак и пелену дождя она разглядела надпись на табличке «Галерная 8/2». «Какой-то знакомый адрес», мелькнула мысль, но тут же потерялась от очередного дуновения ветра, который заставил съежиться еще сильнее. Отчаянно хотелось в тепло.
Под порывами ветра, поскрипывая, болталась на ржавых петлях калитка проездной арки. Аня решила зайти в проем и еще раз попробовать включить телефон. Как говорится, надежда умирает последней. Там хотя бы было сухо. Она потянула металлическую решетку на себя, отворяя ее, и вошла в арку.
Глава 5. Галерная, 8/2.
Во тьме арки сразу же стихли все звуки улицы. Аня ступила шаг, другой и остановилась. Снова попробовала включить телефон, но всё было тщетно.
– Чёртова звонилка! – Бубнила она ругательства себе под нос. – Ты включишься или нет? Мне ещё Владу звонить, а я даже не знаю, сколько сейчас времени. Выброшу тебя в помойку!
Но звонилка была глуха к её мольбам и угрозам. «Розетка, наверное, в кафе была не исправна», подумала девушка. Хотя совершенно точно помнила, как по экрану отключенного мобильного телефона бежала молния – знак того, что аппарат заряжается.
Просто чудеса какие-то! Надо найти место, где можно ещё раз поставить телефон на зарядку. Например, те же заведения с фастфудом, которые на Невском работает практически круглосуточно. Но как выйти на проспект, если непонятная сила кружит её по району? Нет, надо идти. Иначе придется ночевать в подворотне. Решившись идти дальше, она сделала шаг в направлении въездных ворот. Но вдруг, словно чувствуя ее решимость, калитка, в которую пару минут назад вошла девушка, заскрипела, качнулась и будто от сильного порыва ветра захлопнулась. Аня дёрнула её, но та была заперта. Ловушка захлопнулась! Пошарила по стене портала, по прутьям калитки в поисках кнопки домофона. Если калитка закрывается, значит, как-то ее можно и открыть. Но никаких намеков на отпирающее устройство не было и в помине.
Как назло, на улице никаких прохожих, в окнах не горит свет. И только за домом напротив и чуть правее, видела Аня, прижавшись носом к прутьям ворот, зловеще повисла огромная луна. Откуда она взялась, Аня не понимала, ведь только что всё небо было затянуто чёрными, тяжёлыми тучами и плакало проливным дождём.
Какое-то странное ощущение овладело ею. Вроде бы с тобой происходит просто череда мелких неприятностей, и ты в любой момент можешь разорвать этот круг, но с другой стороны, в душе поселилось острое чувство фатальности. Не зря она именно в эти дни приехала сюда, заблудилась в метро и лишилась связи. Как будто сама судьба выстраивала вокруг неё необходимые обстоятельства. Только вот для чего?
Размышляя так, Аня решила пройти во двор этого дома. Вдруг здесь есть сквозной проход и, преодолев его, она окажется на параллельной улице. С той стороны арки никаких ворот не было, и она просто вошла в узкий, прямоугольный двор – один из многих сотен, из которых и был соткан весь центр.
Двор был узкий и длинный. Со стороны Галерной улицы это был двухэтажный особняк с парадным входом и проездной аркой. Со стороны двора к основному зданию слева буквой «Г» пристроен небольшой флигель. С правой же стороны двор ограничивала глухая стена высотой не менее пяти этажей. Кажется, такие стены без окон называют брандмауэрами. Маленький двухэтажный особняк был словно зажат между высокими домами. В дальней части двора, рядом с какими-то сараями и хозяйственными постройками дом имел сквозную арку и проход в следующий двор с выходом на параллельную улицу. Но и на этой арке висел замок. Да ещё какой – амбарный. Таких Аня не видела уже лет двадцать, с самого детства в деревне у двоюродной бабушки под Липецком.
В боковом флигеле, тоже двухэтажном, в окне на втором этаже прямо у входной лестницы горел свет. Окно было распахнуто. Это было не менее странно, чем всё, что произошло до этого. Октябрь на улице, а тут окно – старинное, деревянное – распахнуто настежь.
Терять Ане было нечего и она осторожно пошла на свет. Может быть, люди – жильцы этого дома пустят её на пару часов зарядить телефон?
Глава 6. Когда тебя ждали
В окне второго этажа флигеля на фоне льющегося из него яркого света Аня увидела два силуэта. Один из них – широкий, мужской курил терпкие пахучие папиросы. Огонёк мелькал то вверх, то вниз. Второй – маленький, девичий и хрупкий, вглядывался в полутьму двора. Повеяло чём-то знакомым, но Аня проигнорировала это чувство и подошла к окну.
– Здравствуйте! – Как можно громче сказала она. – Не могли бы вы мне помочь?!
Девичий силуэт свесился через широкий подоконник и знакомым голосом обратился к мужскому, не скрывая радости в голосе.
– Пришла! Пришла, дядюшка. А ты сомневался! Не зря я ей кофе делала по особому рецепту. – И, обращаясь уже к самой Ане, девушка приветливо замахала рукой. – Здравствуй Аня, а мы ждём тебя, ждём! Я же говорила, что ты придёшь! А дядя сомневался!
– Добрый вечер, Аннушка, – проговорил, наконец, собеседник девушки, и Аня узнала его сразу же. – Что же ты мерзнешь на улице? Проходи в квартиру. Поднимайся к нам, ну же!
Аня оторопела. Она слышала голос утреннего спутника в поезде, того самого, которому сначала нахамила, а потом помогла. Как там его звали? Странно как-то. Ах да, Порфирий Игоревич, кажется.
Только как они её узнали? И почему так странно говорит девушка? Какой кофе она ей делала?
А девушка уже исчезла из оконного проема, открывала дверь подъезда, впуская Аню внутрь. Ее розовые волосы подсвечивались светом из подъезда. И Аня узнала и второго человека – администратор и бармен из кафе, которая поила ее кофе.
– Привет. – Ничего не понимая, вымолвила Аня и вошла в открытую дверь. Внутри было тепло и пахло старым подъездом. Девушка, шлепая большими, с чужой ноги комнатными тапочками, поднималась по узкой, судя по всему черной, лестнице на второй этаж, болтая с Аней.
– Я же говорила, что ждут тебя. Вот, дядюшка и ждет. Битый час у окна стоял, простудиться мог.
Аню взяло зло. Если она должна была попасть к официантке домой, почему же не сказать сразу? Ей бы не пришлось тогда шататься под дождём по тёмным улицам, рискуя простудиться.
– Знаю, знаю, – словно слыша её мысли, сказала розововолосая. – Только ты пойми: не могла я тебя отвести. Ты должна была прийти сама. Это как проверка, понимаешь? Много, кто пьёт кофе в моей кофейне, а доходят единицы. Значит, всё правильно, – повернулась она к Ане на площадке между пролётами лестницы и подмигнула. – Значит, всё правильно! И дядя был прав!
Аня опешила. А может, она просто вслух свое негодование высказала, но от усталости не заметила?
– Порфирий Игоревич твой дядя? – Спросила Аня.
– Да, мой драгоценный и любимый дядюшка, – улыбаясь, сказала она и остановилась у входной двери в квартиру. Толкнула её. – Ну, проходи, Аня! Дядюшка, – громко позвала она. – Встречай долгожданную гостью!
Аня прошла мимо сияющей розововолосой девушки и ступила в тёмную прихожую, за порогом которой стоял улыбающийся Порфирий Игоревич.
Глава 7. Утро вечера мудренее
Аня сидела на кухне и пила чай. Скудное освещение не давало ей полноценно рассмотреть помещение. Типичная питерская коммуналка, подумала она. С окном во двор, узкая и длинная кухня заканчивалась дверью на чёрную, судя по всему, лестницу. Именно по этой лестнице она и вошла в квартиру Порфирия Игоревича пятнадцать минут назад.
Аня прихлебывала чай из огромной кружки в синий горошек. Он обжигал губы и живительно согревал её продрогшие внутренности. На верёвке в углу сушилась промокшая насквозь куртка.
– Вот это ты вымокла, – удивилась девушка с розовыми волосами, – никак нас найти не могла. А заказала бы из меню, дело быстрее бы пошло. Я же тебе не просто так предлагала, а ты: бутерброд, бутерброд…
Розоволосую девушку звали Ася. Так ее представил Порфирий Игоревич. Он тоже был здесь же, на кухне. Сидел с другой стороны у стола, покрытом старенькой выцветшей, но чистой и целой клеенкой, и задумчиво постукивал пальцами по поверхности. Аня отметила даже, что постукивал в такт. Настоящий концертмейстер, восхитилась она, даже думает под какую-то мелодию.