Tsitaadid raamatust «Мертвые Игры. Книга вторая. О магах-отступниках и таинственных ритуалах»

— Это правда не кошмарный сон?

— У тебя талант к оскорблениям.

Мелочи это то, что формирует нашу реальность, смысл нашего существования, комфорт нашего проживания.

Неужели ты не видишь, как он смотрит на тебя, Риа?! Ты бы хоть раз оглянулась, когда уходишь. Это уже не любовь, Риа, это страсть. Норт с ума по тебе сходит. Он невменяемый, серьезно. И эти твои хождения к нему по ночам…

девушку, что ворвалась в мою жизнь и сделала ее лучше. За твое благородство, искренность, способность давать, ничего не требуя взамен, и решимость отстаивать себя до конца, сохраняя верность принципам и идеалам. За твою красоту, ту, внутреннюю, что восхищает, и эту, внешнюю, что заставляет затаить дыхание, едва ты искренне улыбнешься.

Есть категория чувств, Риаллин, на которую не способны воздействовать ни магия, ни отворотные заклинания, включая амулеты. Это любовь. Искренняя, основанная на восхищении любовь.

Сердце, – он улыбнулся, – вот единственный критерий отбора, все остальное – незначительные трудности, легко преодолимые.

напьется, бешеный становится и везде со своим мечом таскается.

Я же говорил, Харну нельзя пить, он, как

умертвие с головы до ног, задумчиво произнес: – Странный вопрос для мужчины… Или ты при жизни был женщиной? Гобби положил листок на кровать и дергано дописал: «Некромантское чувство юмора?» – Именно, – улыбнулся Дастел. – Иди, глянь, что с вашим бледным, но не советую ему входить и вообще на глаза мне показываться. Но едва выйдя, Гобби вернулся, остановился в дверях, как-то зло глядя на некроманта

окна. Я есть. Я живу. Я благодарна миру за свое существование. Я благодарю мир. Я дышу. Я люблю. Я люблю весь мир. Я любовь. Я благодарность. Я свет. Чистый лунный свет. Мое сознание – поток света.