Loe raamatut: «Мой личный враг»
Неторопливые переливы медленного танца, кружащиеся пары танцоров и два одиноко стоящих человека. Я, не отрывающая взгляд от скотины, испортившей мне весь учебный год. И он – насмешливо взирающий на мое испачканное платье для выпускного бала.
– Сдаешься? – улыбнулся Инар.
– Благодарю за приглашение, – стараюсь не шипеть, – но я подожду своего партнера.
– Аниас не придет, – загадочно ответил лучший боевой маг академии.
Я задумчиво сковырнула остатки пирожного с платья и произнесла имя запасного варианта:
– Людвиг?
– Ногу сломал. Так неудачно, и в медпункте как раз все… немного выпили.
– Ташши?
– У него что-то с дверью… не открывается, – на аристократической роже промелькнуло весьма ехидное выражение, и он добавил: – Кстати, через эти двери, – Инар кивнул в направлении высоких дверей зала, – не пройдут и остальные претенденты на твою руку в этом танце. Магия рода, знаешь ли, это даже ректору снять не под силу. Сдавайся.
Я выругалась, все еще не веря в то, что капкан захлопнулся, и решила… плыть по течению, в смысле использовать последний довод.
– Не хочется как-то. И танец уже заканчивается.
Инар медленно растянул губы в улыбке, и я поняла, что музыканты продолжают и продолжают играть. И, судя по всему, играют не по своей воле.
– Сдавайся-а-а, – протянул гад бессовестный.
Кажется, пари я проиграла!
* * *
А начиналось все так славно! Я, Ярослава Лирская, самая обычная ведьма, поступала в Академию прикладной магии на экспериментальное направление «Предвидение и способы применения». Раньше ведьм в это заведение и на порог бы не пустили, мы тихо-мирно оканчивали свою Ведическую школу и расходились по городам и весям. Так нет же, далась им эта идея о совместном обучении!
– Яра, а куда мы сейчас? – спросила моя подруга Белинда, испуганно озираясь.
– К ректору, – хмуро ответила я.
– А как мы пройдем? – к нам подошла еще одна ведьмочка из нашей чертовой дюжины.
– Будем брать штурмом!
Увы, ничего иного нам не оставалось. Занятия в Ведической школе начинались на два дня раньше, но в первый же день нас, тринадцать самых несчастных ведьмочек выпускной группы, вызвали к Верховной ведьме, и мы узнали потрясающую новость:
– Девочки мои, этот год доучитесь в Академии прикладной магии.
Едва «радостная» информация до нас дошла, мы, совершенно не сговариваясь, попытались изобразить повальный обморок вкупе с резким приступом поветренной морвы.
– Плохо, девочки, плохо, – пожурила Верховная, – ожидала от вас большего. Я перед главным даже родовые потуги изображала…
– И как? – мгновенно оживились тринадцать ведьмочек.
– Сказал, что, если бы сделал мне четвертого ребенка, он бы об этом помнил, – печально ответила ведьма.
Мы с девочками переглянулись. Об этой истории знали все, правда, больше по слухам. Так вот, поговаривали, что однажды один некромант завернул в деревеньку, где у ведьм полевая практика шла полным ходом – ромашку собирали. Ну и некромант решил подшутить над юными и невинными – оживил скелет, покоившийся на речном склоне. Ведьмы завизжали, помчались прочь, а руководитель практики самоотверженно бросилась на защиту воспитанниц. Не ожидавший подобного самопожертвования некромант едва успел уничтожить умертвие и подхватить падающую в обморок ведьму. А потом Василена открыла свои васильковые очи, и пропал некромант с первого взгляда. Правда, ведьма ему попалась упрямая и своевольная и до замужества дико неохочая. Уж на что только не шел некромант ради любви! А чего только Василена из-за этой самой любви не вытерпела. Одни лишь умертвия, несущие не букеты – стога цветов, чего стоили! А руководство Ведической школы никогда не забудет поднятое кладбище, распевающее во всю мощь разлагающихся глоток «Василена, тебя люблю, жить без тебя не могу!»
Говорят, после того случая ведьма решилась на крайние и жестокие меры – написала маме. Будущая теща ночью примчалась в столицу, как и полагается, на метле и застала будущего зятя пьющим в обществе воскрешенного дракона. Некромант, менее всего подозревавший в разъяренной ведьме будущую родственницу, принял ее с распростертыми объятиями. Накормил, напоил, и после этого утратившая бдительность ведьма поняла, как влипла: несчастный безответно влюбленный мужчина нашел свободные уши. А дракон свалил – сказал, что пойдет и сам закопается. Закопался, да так, что во дворе министерства управления магией колодец появился, о-о-очень глубокий.
Василена Владимировна сдалась на пятом году ухаживаний, под активным давлением жителей городка, руководства, всех учениц и собственной мамы. Счастливый и довольный некромант примчался к любимой на белом крылатом жеребце, которого уволок у самого короля. Но король особо не обиделся, так как на некромантов вообще лучше не обижаться… а то потом и помереть страшно. И вот теперь у нашей Верховной имеются сын, две дочки и муж, ревнивый настолько, что в Школе давно нет амулетов для обнаружения умертвий – что ни делай, а штук двадцать усопших обязательно следят за Василеной Владимировной. Кстати, некромант, в отличие от большинства мужей, очень любит тещу. Она его тоже… трезвого и на расстоянии!
– Тут вот в чем дело, девочки, – продолжала Верховная, – поговаривают, война не за горами. В связи с чем решено использовать ведьм-предсказательниц.
– Так прорицатели же есть! – простонала Варвара.
– И их тоже, – Василена Владимировна тяжело вздохнула, – всех, кого можно привлечь, всех используют. А у вас, девочки, лучшие оценки по предсказаниям.
Мы разом начали ковырять носками пол, изображать невинность и делать вид, что нас тут нет. По предсказаниям у нас ведьмак Федор Феоктистович, а он пить изволит. Вот и дает экзаменационное задание – сказать, где у него бутыль запрятана. Ну мы, недолго думая, купили каждая по бутылке да и запрятали в разных местах. Потом, получив по высшему баллу, чуть ли не шабаш от радости устроили… Допредсказывались! А теперь и признаться страшно, да и не поверят, наверное.
Однако мы все равно попытались и к исходу того же дня все по одной перебывали у Верховной с чистосердечным признанием. Нам не поверили… но баллы снизили.
Вот так вот мы и оказались в самой столице, аккурат во дворе Академии прикладной магии имени Визеуриса Молниеностного. Нас должны были встретить в порту, но почему-то никто не встретил. Маги вообще народ забывчивый, мы это сразу знали и даже не удивились, но обиделись. И пришлось лететь над городом средь бела дня, а там люди. Потом пролетать над стеной академии, а там привратники. Люди просто пальцами тыкали, привратники фаерами сбить пытались, хорошо хоть на метлах защитное поле стоит. Стену-то мы перелетели, с духами-охранниками разобрались, но на этом наше везение закончилось.
Испуганной серой стайкой мы сжались около входа. Мимо нас проносились маги и магини, овеянные силой и защитными заклинаниями. Время от времени где-то что-то громыхало, и очередной маг вырывался из дверей с перекошенным от ярости лицом. Тестостерон зашкаливал даже у магинь, что уж о парнях говорить.
– Может, подождем до вечера? – предложила Рогнеда.
Из дверей вылетел очередной взбешенный маг, встал посреди двора, воздел руки к небу. Из растопыренных пальцев его вырвались молнии. В небесах громыхнуло, и разобиженное небо послало в студента настоящую, нерукотворную молнию. Менее красивую, зато более действенную. Парень ойкнул и повалился на землю. Из приоткрытого рта пошел дымок.
На жертву кары небесной никто не обратил ровным счетом никакого внимания. Маги-недоучки продолжали сновать вперед-назад, то погруженные в талмуды, то проговаривающие заклинания, то ведущие на силовых поводках всякую мерзость – от василисков до умертвий. И толпа благополучно обходила лежащего.
– Мы здесь все умрем, – выдала Любава.
– Давайте подождем до вечера. Они уснут или умрут, и пройдем, – повторила вышеозвученное предложение Рогнеда.
– Ректор ждет нас к полудню, не успеем – нам влетит, – не согласилась я. – Возьмем двери штурмом!
В это время со стороны ворот показался отряд. Около сорока зомби в военных доспехах чеканили шаг вслед за невзрачным некромантом, погруженным в чтение исписанных листов. И я решилась на активные действия. С осторожностью, то обходя, то обегая магов, я приблизилась к неторопливо шагающему некроманту, у которого с тыла была защита и потому имелась надежда, что из-за его спины на меня не выскочит некий невидимый до поры адепт.
– Простите, любезный, – начала я, – вы не подскажете…
Парень оторвался от зубрежки, посмотрел на меня блеклыми, словно выцветшими, глазами, а в следующую секунду хищно улыбнулся и почти пропел:
– Смотрите-ка, ведьмочка!
Нехорошее предчувствие холодком пробежало по спине.
– И без щита, – продолжил некромант, теперь глаза его сверкали каким-то нечеловеческим голубоватым сиянием, – и без магии, и без защиты!
– Где? – донеслось снизу, и тот самый молнией «обласканный» мгновенно поднялся. – Действительно ведьмочка!
– Ведьмочка? – донеслось и справа, и слева, и я оказалась окружена толпой магов.
Двое некромантов, четверо стихийников, среди них тот, которого молнией грохнуло, от чего у него на макушке красовалась проплешина, а еще огневики и даже воздушники. И все такие восторженные!
– Ведьмочка, – пропела магиня, у которой на шее мирно почивала огненная саламандра, – а что ты тут делаешь?
Вот примерно с таким выражением лица мы обычно обращались к лягушкам, которых собирались препарировать. Нервно сглотнув, я огляделась – отовсюду на меня смотрели жадно и оценивающе.
– А я тут… учусь, – простонала я.
Маги на мгновение оторопели, а после на весь двор раздался громовой хохот. И он только нарастал. В какое-то мгновение я даже начала лучше относиться к умертвиям, которые, в отличие от магов, хранили на изъеденных живностью лицах безразличное выражение. И вот когда апофеоз ситуации был налицо, кто-то где-то громовым голосом возвестил:
– Девяносто баллов! Лучший результат за всю историю академии!
Все ржать перестали, повернулись к дверям и стали аплодировать. Так как толпа несколько раздвинулась, у меня появилась возможность увидеть говорящего. Высокий широкоплечий длинноволосый шатен в ярко-алом плаще жестом гордого льва вскинул голову и возвестил:
– Чествуйте лучшего ученика Академии прикладной магии, самого Аниасаннара Герноа!
Аплодисменты стали громче, в небо полетели салюты, что-то где-то загромыхало, адепты засвистели. А этот самый Аниасаннар… тьфу ты, язык сломать можно, вскинув руки вверх, горделиво кивал, принимал и поздравления, и всеобщее преклонение.
И вот пока он там так стоял, из дверей вышел парень пониже ростом, и в плечах не такой широкий, и одет скромненько во все темное, и волосы темные до плеч только, а глаза такие черные, чуть раскосые. И эти глаза насмешливо оглядели творящееся безобразие, отыскали незаметную меня. Одна бровь парня поползла вверх, усмешка исказила точеные губы, после чего он подмигнул мне и улыбнулся. На секунду мне показалось, будто мы остались одни посреди беснующейся толпы. А еще сердце разом ухнуло куда-то, дыхание перехватило, и вдруг возникло чувство полета.
Парень тем временем положил руку на плечо победителя и лениво так, растягивая слова, произнес:
– Остынь, Аниас, у меня сто двадцать.
Длинноволосый шатен выругался, движением плеча сбросил ладонь темноволосого, развернулся, гневно рыча, и исчез в проходе. Во дворе же царила мертвая тишина. Потом какая-то магичка, повысив голос, заявила:
– Инар, за практику больше ста не ставят!
Но темноволосый ее не слушал и на скрытый вопрос отвечать не торопился. Ленивой, плавной походкой он сошел со ступеней так, как мог бы сойти с трона наш повелитель, и неспешно, неотвратимо направился ко мне. Мне почему-то хотелось и убежать и замереть одновременно. А еще появилось желание волосы поправить, юбку одернуть или хотя бы перестать на него смотреть. Но я глядела не отрываясь, не в силах отвести взгляд.
И когда маг приблизился, спокойно пройдя через расступившуюся толпу, я уже успела раз пять умереть и воскреснуть, и губу искусать, и испугаться. А темноволосый подошел, остановился на расстоянии вытянутой руки и протянул:
– Ведьмочка…
И я перестала бояться. Это из той серии, когда воробей на вопрос «ты кто?» отвечает: «Я орель. Просто в детстве болель!» Вот и я также!
– Не ведьмочка, а ведьма! – рявкнула я во все ведьминское горло. – Буду здесь учиться! А ну расступись!
Никто и не пошевелился. Темноволосый с каждым моим словом только шире улыбался, остальные и вовсе опять подхихикивать стали.
И тут хвастун Аниас снова выбежал на порог и как заорет:
– Инар! Ты солгал!
– Не спорю, – не оборачиваясь и не отрывая от меня взгляда, ответил темноволосый.
– У тебя сто пятьдесят баллов! – рявкнул Аниас. – Сто пятьдесят гребаных трольих баллов!
– Плевать, – все так же глядя на меня, ответил темненький. Затем обратился ко мне: – И как нас зовут?
– А кто там? – все так же громко с того же самого порога поинтересовался хвастун-говорун.
– Никто, – промурлыкал темненький. – Для тебя совершенно никого нет… здесь только моя ведьмочка.
И я поняла, что будет штурм. Иначе нам эту высоту не взять. Сунув руку в карман, я грубовато приказала магу:
– Уйди!
В ответ – ослепительная улыбка во все тридцать два ровных белых зуба.
– Сам напросился! – мстительно произнесла злая ведьма, то есть я.
В следующее мгновение рука с порошком была поднесена к губам, и я дунула изо всех ведьминских сил.
Мы, ведьмы, магических сил не имеем, это правда. Но ведьма – от слова ведать, а ведаем мы многое, не зря у нас такая широкая специализация – и роды принять можем, и от хвори излечить, и даже умертвие успокоить, коли сильно досаждать будет. Ну а от нахалов имеем средство опробованное, Верховной ведьмой нам щедро отсыпанное – порошок из перца! И тут главное – распылить верно, а затем смыться в обратном от распыленного порошка направлении. Ну так я и отступила назад, а затем вбок, и, пока маги с неизвестной им напастью воевали, мы с ведьмами, которые за кустами дрожали, и прошмыгнули в академию.
– Двери, двери-то запирай, – затребовала Любава. Мы с Варварой сноровисто створки и прикрыли, а Людмила ловко засов задвинула.
И тринадцать ведьм, придерживая юбки, бросились вперед по коридору разыскивать кабинет ректора. А позади дрожали и скрипели двери, но мы точно знали – эти выдержат. Уж если они в магической академии, то все выдержат. Иначе бы они тут не стояли.
Бег наш продолжался ровно до появления в коридоре высокой фигуры в черном балахоне. Мужчина остановился, удивленно взглянул на нашу компанию и не менее удивленно произнес:
– Ведьмочки?
Мы остановились так резко, что Людмила и Варвара едва меня не сбили, я же попыталась задать вопрос:
– А будьте так любезны… ху-у, надо бегом заняться… Так вот, будьте любезны… ух, счас отдышусь… – Пока мы все старались отдышаться, маг с улыбкой оглядывал нашу запыхавшуюся компанию. – Так вот, а скажите, уважаемый, где ректор?
В следующую секунду послышался оглушительный треск! Мы стремительно обернулись и узрели, как массивные двери осыпались трухой, открывая проход разгневанному темноволосому магу!
И тринадцать ведьмочек испуганно отступили за спину преподавателя, надеясь и на защиту, и на то, что он сейчас темноволосому за дверь-то наваляет.
– Адепт Арканэ! – воскликнул преподаватель. – Вы сломали двери!
Ну все, подумала я, сейчас кто-то вылетит из академии! И даже появилось желание гаденько так похихикать. Но, увы, тут все были ненормальные!
– Коллеги! – возопил ненормальный учитель. – Вы должны это видеть!
Из тех самых дверей, откуда вышел этот… сумасшедший, вывалились до двух десятков магов в хламидах, изумленно взглянули на покореженный вход, и понеслось.
– Адепт Арканэ, высший балл по боевой магии! – восторженно заявил мужчина в красном одеянии.
– Блестяще, просто блестяще! – магиня в синем даже поаплодировала. – Адепт Арканэ, ваши успехи бесконечно радуют.
В нашем ведьминском стане раздался недовольный вой Бажены, после чего та простонала:
– Это ужасно! Это просто ужасно, он двери выломал, а его за это еще и по головке гладят… Что за несправедливость?!
– Маги, – грустно ответила Варвара, – у них все не как у людей.
Преподавательский состав Академии прикладной магии имени Визеуриса Молниеностного стремительно повернулся к нам.
– Мы все умрем! – прошептала Любава.
– Ведьмочки… – протянули маги разом.
Но тут же нахмурились. И лица стали сосредоточенные. Первой заговорила молчавшая до этого магиня в серебристой хламиде:
– Коллеги, а кто должен был встречать новых учениц на пристани?
Двое магов вдруг побледнели, один шлепнул себя по лбу, второй выругался. Остальные укоризненно смотрели на них.
– Главный нас убьет, – простонал тот, который избил собственный лоб.
– Он Верховной ведьме лично обещал, что девочек встретят, чары наложат и никто не узнает… – протянула все та же магиня в серебряном.
– А мы увлеклись работой Арканэ и забыли, – удрученно произнес один из двух провинившихся магов.
И тут я решила вставить пару слов:
– Точно, это он во всем виноват! – и указала на темноволосого.
Маги переглянулись, тяжело повздыхали, и еще одна магичка, в зеленом, с такой же зеленой тоской в голосе выдала:
– Нет, ректор не поверит.
– Это да, – разом согласились оба разгильдяя. И уже нам: – Пошли, ведьмы.
То есть это мы во всем виноваты! Ну как всегда: чуть что, так сразу ведьмы!
* * *
– Ярослава, Святомира, Людмила, Любава, Варвара, Василиса, Белинда, Бажена, Видана, Рогнеда, Милолика, Цветана, Ярина, – зачитал наши имена ректор этой сумасшедшей академии Ваэдан Шмидкович.
Мы стояли перед ликом одного из сильнейших магов современности, угрюмо взирая на оного. Маг весело скалил зубы, раздавал комплименты и спрашивал, как мы добрались.
Бажена, несмотря на блаженное имя, не сдержалась первая:
– Знатно добрались! Чуть не прибили нас в процессе прибытия, но что есть, то есть – добрались знатно!
Ректор едва заметно поморщился, но тут же снова лучезарно улыбнулся:
– Ну что вы, дорогие ведьмочки…
– Ведьмы мы! – рявкнула Цветана. – Ведьмы! Я же вас «магичком» не называю!
– Старичок-магичок, – задумчиво отозвалась Святомира, – а что, звучит…
– Вы устали, – сообразил ректор.
Сообразительный…
* * *
– Чья была идея сдать предсказание, а? – Милолика, она только когда спит, добрая, в остальное время значение ее имени бывает в жестоко попранном состоянии, а лицо в искривленном гневом положении. – Кто, я вас спрашиваю?!
Молчу, ибо горилку оптом именно я покупала.
– Мы все умрем! – Любава залилась слезами.
– Да заткнись ты! – разом рявкнули ведьмы.
Любава заткнулась, наморщила лобик, подумала и вспомнила:
– Ярослава, так это ж твоя идея была!
– Мы все умрем, – выдала я.
Проблема в энергии – у нас ее много, мы ресурсные, а магам всегда не хватает. В обычное время ведьмы защищены законом, да и контролировать отдачу энергии могут, но ведьмочки до посвящения беззащитны перед магами, как новорожденные дети. И тянет магов к нам словно магнитом, а уж если и у ведьмочки ответная реакция пошла, тогда не отвяжется маг от нее. И чем он сильнее, тем притяжение мощнее. Тут уж и кладбищам, и драконам не поздоровится. А мы, ведьмы, народ гордый, мы настоящей любви хотим! Чтобы чувства росли, как дерево, медленно и долго, чтобы цвели так, что дух захватывает, чтобы… Эх!
– Так, – Рогнеда уверенно поднялась. – Ректор нам защиту обещал? Обещал! Опять же преподаватели нас одних не оставят!
– Да они нас вообще забыли! – напомнила Ярина. – И что-то не заметила я, чтобы эти самые преподаватели сильно себя сдерживали.
– Ректор, и тот… – Видана выругалась.
– А мы будем держаться вместе! – упорствовала Рогнеда. – И вот где они все у нас будут! – ведьмочка сжала кулак, демонстративно потрясла им в воздухе. – Вот где!
В этот самый миг в воздухе материализовалось нечто, медленно спланировало на кулак оторопевшей Рогды и раскрылось цветком. После появилась и надпись: «Привет, я Инар. Передай эту часть флоры той темненькой».
Я вскочила с постели, на которой сидела до этого эпического момента, схватила несчастную «часть флоры», подошла к окну, распахнула его и гордо выбросила цветок… Растение шлепнулось на что-то, что как раз незримым напротив окна располагалось. Это незримое обрело черты темноволосого мага, и он выдал:
– Попалась!
– Яра, – прошептала Рогнеда, – на окне же защита была…
– Именно, – торжествующе подтвердил темноволосый.
Чем хороша ведьма? Ведьма всегда действует нестандартно. Я посмотрела на мага, простерла к нему руки и завопила:
– О, возьми меня стоя!
Уже подлетающий к окну индивид удивленно завис. Я гордо запахнула створки, после еще и занавеску задвинула. И ничего сложного!
– Яр, – задумчиво протянула Варвара, – а чего ты только что сказала?
– Заклинание ступора, – врала я на ходу.
– Надо запомнить, – решила Варя.
– Не надо, – Бажена хмыкнула, – они же воспринять буквально могут и исполнить в придачу.
Юные ведьмочки густо покраснели. Нам можно, мы еще посвящение не прошли и мудрыми женщинами не являлись.
Вечером в нашу камеру предварительного заключения принесли ужин. Две самые обычные домовые сноровисто раскладывали стол, приборы, нехитрую снедь, все расспрашивая нас и расспрашивая о селах, лесах, горах.
– Так вы связанные? – догадалась Бажена, аккурат к середине супа в ее тарелке.
Домовихи тяжело вздохнули и кивнули.
Чертова дюжина обозленных ведьмочек, не сговариваясь, поднялась из-за стола и встала в круг. Мы, конечно, не маги, но разрушать чужие заклинания можем, и еще как! Правда, стол пришлось убирать самим.
Перед сном заявился ректор. Потоптался на пороге и, стараясь смотреть под ноги, спросил, кто пойдет ночевать в другую комнату. По правде говоря, тринадцать – это немалое число для относительно скромного по размерам помещения, но мы разделяться отказались наотрез. Немного поколдовав, ректор создал нам дополнительные спальные места и, уже уходя, полюбопытствовал, не видели ли мы тут домовых?
– Нет! – последовал общий слаженный ответ.
– Опять стихийники балуются, – с тоской протянул Ваэдан Шмидкович.
* * *
Ночь прошла относительно спокойно, разве что к утру цветы устилали пол, а ведьмы были злые, ну как все ведьмы. Запах флоры несколько мешал дышать, а окно открыть страшновато – за ним то и дело мелькали чьи-то силуэты.
Зато утром возникла такая большая и непредвиденная проблема по имени Бажена!
– Я на тебя проклятие нашлю! – вопила под дверью ванной комнаты Рогнеда.
– Изыди, – меланхолично отзывалась ведьмочка, наслаждаясь утренним душем.
Тринадцать ведьм и одна ванная, это страшно.
– Я все твои жиденькие волосенки повыдергиваю, – орала Милолика.
Любава и Людмила развлекались тем, что подбрасывали подвявшие цветы ногами и смотрели, как те опадают. Варвара, я и Ярина надеялись еще поспать. Белинда и Видана уже оделись и, стоя у окна, старались пересчитать все заклинания, коими окно пытались открыть. Святомира и Цветана, плавно поднявшись, пошли помогать Милолике и Рогнеде ломать двери. Обычное общаговское утро имело место быть здесь и сейчас.
– Интересно, – протянула Варвара, – у магинь случаются битвы за ванную?
– Им-то зачем. – Людмила подкинула один цветок особенно высоко, и тот шмякнулся ей на голову. – Они заклинание прочитали, и сразу же марафет, макияж, душ получили.
– Три в одном, – Варвара нахмурилась.
В двери постучали.
Любава, как была в ночной рубашке, пошла открывать. Мы-то в таком виде и по коридорам утром шляемся, да и в столовую нередко забредаем, у нас одни женщины, чего стесняться.
За дверью оказался ректор. Ваэдан Шмидкович нервно закашлялся, но Любава в этом плане была непробиваема.
– С добрым утречком, – молвила дева, поводя оголенными покатыми плечами.
Маг с ужасом осознал, что стыдиться придется ему, и направил жаждущий поддержки взор на собственные туфли.
– Доброе утро, дорогие ве… адептки. Мы с коллегами посовещались и решили выдать вам амулеты, – ректор протянул связку кулончиков.
Любава взяла и, покачивая широкими бедрами, неторопливо направилась к нам. Разносить. Мы все взяли по кулону, Рогнеде и Милолике Любава тоже поднесла, а Бажена высунула ручку в пене из-за двери.
Дальше произошло нечто!
Рогнеда сноровистым движением схватила доверчиво протянутую длань Бажены, вытянула деву из-за двери, швырнула на Милолику и скрылась в ванной.
Битва была выиграна.
Ведьма, прикрытая лишь пеной, и то не полностью, в ярости оттолкнула Милолику и понеслось:
– А чтоб тебя лешие споили, ведьма проклятущая! Чтоб тебе кикиморой стать! А чтоб тебя… – беснующаяся Бажена рванулась к двери ванной и заколотила в нее кулаками.
От входной двери раздалось невнятное бормотание – ректор, видимо, поскользнувшись на клочке пены, начал сползать на пол, пытаясь хоть за что-нибудь уцепиться.
– Ба-аж, – протянула Милолика, – тебя ничего не смущает?
– Меня?! – Бажена от ярости запрыгала на месте, избавляясь от остатков пены. – Меня это бе-е-есит! – вопила ведьма.
Ректор, наверное, выполз. По крайней мере, мы не видели, как он поднимался, да и как ретировался тоже.
К тому моменту, как другой преподаватель принес нам расписание и сообщил, что будет ждать за дверью, чтобы провести в столовую, все уже успели принять ванну. И, причесывая длинные волосы – надо соответствовать классическому образу, – мы меланхолично выслушали расписание, которое соизволила прочесть Рогнеда.
– Утренние лекции: какое-то право, боевая магия, физические упражнения. Послеобеденные лекции: трансформация материи, прикладная некромантия и чего-то там сложночитаемое с защитой. Вечерние лабораторные: физические упражнения, практикум по прикладной некромантии. – Оторвавшись от листка, Рогнеда удивленно спросила у кого-то: – Они что, с дуба рухнули?
И мы позвали мага, который ждал за дверью. Преподаватель водной магии Иллориус, стараясь не смотреть на нас, осторожно взял листок, судорожно прочитал и удивленно выдохнул:
– Это же не ваше расписание!
– Мы на это надеемся! – воинственно выдала Бажена.
– Это расписание факультета Боевой магии, – маг казался расстроенным, – как же так, как же я перепутал?
Мы деликатно помолчали, а лично я косу доплетала.
– Адептки… у вас первое занятие… со мной, – печально протянул маг, – а после я разберусь с вашим расписанием. Следуйте за мной, не отставайте.
И мы последовали. Тринадцать ведьмочек в черных закрытых платьях, где только воротничок и манжеты белые и с эдаким незатейливым кружевом. В Ведической школе мы еще и белые переднички носили, но тут решили обойтись без излишеств и вместо белых, прозрачных и кружевных надели серые рабочие и с массой кармашков. Не пустых, естественно. Захватив по единой ученической тетради, одной на все предметы, мы разбились на пары и последовали за Иллориусом.
* * *
Завтрак проходил под всеобщим пристальным вниманием. Нам выделили место за преподавательским столом, точнее, к нему придвинули дополнительный. И даже меню было учительское. Одна проблема – сами преподы.
– Дорогие адептки, – начал высокий светловолосый мужчина, судя по фиолетовой мантии – заклинатель, – как вам в стенах Академии прикладной магии?
Вот какой смысл задавать вопросы, если ответы никому не интересны? Мы все прекрасно осознавали причины заинтересованности преподавательского состава, но не у всех хватило нервов и далее играть в игру «маленькие глупенькие ведьмочки не понимают, чего от них так сильно хотят».
Бажена встала, демонстративно подошла к магу, склонилась над оторопевшим мужчиной и поцеловала в губы.
– Достаточно? – вопросила щедро отдавшая свой энергетический заряд ведьма. – Теперь мы можем спокойно поесть?
Некоторое время маги действительно молчали, но затем тот самый заклинатель вновь заговорил:
– Это ваша дневная норма?
– Утренний заряд бодрости, – честно ответила Бажена, бросив недовольный взгляд на Рогнеду.
Да, после сражения за ванную у обеих этот самый заряд утренней бодрости зашкаливал.
– Простите, – магиня в зеленом тоже страдала от любопытства, – а амулеты сейчас на вас?
Мы все демонстративно достали кулончики из-за воротников, чуть поразмыслили и оставили их лежать поверх формы. И тут же почувствовали, что в столовой стало значительно спокойнее.
– А, так их не ближе к телу носить нужно? – сообразила Варвара.
– Нет, – магиня натянуто улыбнулась, – они визуального воздействия.
Дышать сразу стало легче всем нам, кроме Бажены. Заклинатель то и дело бросал на нее влюбленные взоры, и амулет не спасал.
– В любом случае результат есть, значит, амулеты действуют, – задумчиво произнес седой и сгорбленный старичок, сидящий на дальнем от нас крае стола. – Думаю, стоит продвигаться в данном направлении, и через несколько дней у ведьмочек будет адекватная защита от адептов.
– Поддерживаю, – высказалась магиня в золотом.
– Ближе к зиме сможем начать эксперименты, – маг в черной сутане криво усмехнулся.
Мы с девочками переглянулись, и Любава высказала уже набившее оскомину:
– Мы все умрем!
* * *
День прошел относительно спокойно. Утренние лекции мы провели изучая способы уничтожения заклинаний стихии в компании адепток женского пола, которые хоть и облизывались, но держали себя в руках. Перед обедом нам принесли дополнительные амулеты, надели на правое запястье. После обеда доставили амулеты для левого запястья. В результате группа травников, к которой мы присоединились на послеобеденных лекциях, реагировала на нас нормально. Заинтересованность имела место, но не более.
К вечеру принесли еще по амулету – этот вдели в ухо в качестве серьги, и адепты Академии прикладной магии резко изменили к нам отношение.
Чем все это обернется, тогда не могли знать ни мы, ни они.
И первый инцидент произошел со мной! Кто бы мог сомневаться…
Мы шествовали в свои апартаменты – нам добавили пару комнат, снеся три стены, – впереди маг, за ним девочки и я замыкающая.
Внезапно что-то изменилось, и меня посетил эффект потустороннего зрения!
То есть вдруг я остановилась и смотрела со стороны, как я иду вслед за девочками. И та я, которая шла, все удалялась!
Едва не закричав от ужаса, начала спешно вспоминать, что нужно делать в случаях, когда во время медитации астральное тело покидает физическую оболочку. Запоздало пришла страшная мысль: я не занималась медитацией, а шла по коридору!
– О богиня плодородия… – прошептала испуганная я и… услышала свой шепот!
Услышала! А раз так, значит, никакое это не потустороннее зрение!
– Привет, ведьмочка, – прошептали у самого моего уха, и мужские руки сжали талию. – Как день прошел, Ярослава?
Это была какая-то магия. Странная, лишающая всяческого сопротивления, подавляющая волю. Она разливалась теплом в груди, делая мир приглушенным, а дыхание мага в сотни раз более громким, но его ладони… его ладони обжигали. И все же я попыталась вырваться из кольца его рук, молча и яростно… Чтобы спустя непродолжительное время борьбы с неизбежным оказаться между стеной и крепко прижимающимся ко мне темноволосым. Инар был достаточно высок для меня, я едва до подбородка ему доставала, но сейчас магу это не мешало совершенно.
