Глава 9. Вопросы жизни и смерти
Я видела это во сне,
Как цветы умирают в огне:
Пепла лёгкого лепестки
Распадаются на куски.
Пепелинки, пепельный снег
Тёплый воздух уносит вверх.
Только так долетают до рая,
До легчайшего пепла сгорая.
Flëur – Пепел
Погода в горах менялась отвратительно быстро. Ещё вчера днём накрапывала мелкая противная морось, и вот новый день радовал их мелкими крупинками снега, кружащими в порывах ветра. Ветер стал ещё одним неприятным дополнением к тяготам путешествия. Аньюриэль согревал внутренний огонь, а вот мужчинам приходилось в разы хуже. Из-под забрал вырывались облачка пара. Хотелось верить, что рыцари не околеют на морозе и не помрут повторно. Хуже всех приходилось Дэрмину. Жаба, в тельце которой он вселился, медленно, но верно впадала в спячку.
– Дай его сюда, – Анью забрала магожаба у Ланселя, прижимая к себе. – Если жаба помрёт, ему не в кого будет переселиться.
Пришлось достать из сумки шарф и соорудить что-то наподобие люльки, которую она повесила через плечо, как делали человеческие женщины, работающие в полях. Так жаба оказалась в относительном тепле, и теперь им не придётся искать новое вместилище для Дэрмина. С живностью на плато и правда было не густо. Откровенно говоря, они четверо были единственным островком жизни. И то, если Дэрмина посчитать за живого.
– Тёплая… Хоть какая-то польза от тебя, – ворчал маг.
– Будешь хамить – поползёшь пешком по земле, – огрызнулась Аньюриэль. – Долго ещё до форта?
Пользы от Дэрмина было немного. Пусть он и вернулся, но бестелесным призраком. Какое-то время Дэрмин скитался по плато, наблюдая за нежитью и теми, кто по какой-то причине восстал из мёртвых. Одним из таких мертвецов был Галахан – в прошлой жизни близкий друг и соратник Ланселя. Вот только вместо того, чтобы бороться с вернувшимся злом, бывший паладин примкнул к нему. Одержимый ненавистью к тем, кто, по мнению самого Галахана, обрёк его на смерть, рыцарь присягнул на верность Моргреду и собирал отряд из мёртвых рыцарей, готовясь отомстить Берну.
Выслушав Дэрмина, Лансель заметно посмурнел и решил сделать небольшую остановку, чтобы доказать бывшему другу, как тот неправ. К счастью, им было по пути. Если верить словам магожаба, то объясняться придётся на языке силы, так как к Ланселю Галахан питал особую ненависть.
– Странные дела творятся… – ворчал Дэрмин, ворочаясь в люльке. – Мёртвые восстают из могил. Я ведь помню, как погиб, а теперь вернулся, но почему-то остался призраком…
Этот факт, очевидно, сильно печалил Дэрмина. Анью не раз замечала, с какой тоской магожаб посматривает на рыцарей. Прежде она и представить себе не могла, что взгляд земноводного может быть настолько выразительным. Будь у призрака выбор, он бы, возможно, вселился в какое-то другое животное или крупную птицу, но некроманты выкосили всё живое, что нашли.
– Опа! – чародейка магией выхватила из травы кузнечика. – Держи, это тебе. В знак примирения.
– Я это есть не буду! – возмутился Дэрмин.
– Твоего мнения не спрашивали. Тебе нужно заботиться о жабе, а то придётся прятаться в расщелинах скал и в тенях до ночи. Ты же не хочешь, чтобы жаба померла с голоду.
– Если не остановить Моргреда, то весь Берн превратится в армию мёртвых, – покачал головой Бединер, растирая замёрзшие пальцы. – Поскорее бы уже добраться. В бою не так холодно.
– Я вообще не ожидал такого от Галахана, – подал голос магожаб, доедая кузнечика. – Уж если Бединер смог устоять и не поддаться скверне, то Галахан тем более не должен был перейти на сторону некромантов.
– Возможно, что-то гложет его душу, – мрачно проговорил Лансель. Рыцарь делал вид, что похолодание ему нипочём, и упрямо шагал вперёд. Среди хмари уже можно было различить очертания небольшой башенки и каких-то пристроек. Раньше, до войны с некромантами, там располагался дозорный форт. Пока они шли, Лансель успел рассказать о том, как велась война с некромантами. Бединер слушал предельно внимательно, особенно о событиях, которые происходили после его смерти.
Форт, к которому они приближались, находился в крайней точке плато, там, где начинался перевал, ведущий дальше в горы. Триста лет назад некроманты чуть ли не намертво вцепились в этот клочок каменистой земли. Причём «намертво» было не столько фигурой речи, сколько реальностью. Против защитников Берна вставали трупы людей, животных и птиц. С особой злостью Лансель говорил о полчищах дохлых крыс, забирающихся в доспехи, разносящих мертвецкую гниль.
– Вот же гадство, – Лансель извлёк меч из ножен. – Как знал, что просто не получится.
Пользуясь тем, что день был пасмурным, возле форта топталось несколько сотен умертвий. Всё бы ничего, но среди них выделялись три крупных фигуры. Аньюриэль прищурилась, всматриваясь в некогда дорогую броню, покрытую ржавчиной, и жуткий красноватый отблеск в мёртвых глазах. Было в них что-то такое, что отличало от обычных умертвий.
– Драугры. Целых три сразу. И явно голодные.
Дэрмин завозился, пытаясь закутаться поглубже в шарф. Бединер выхватил топор, принимая боевую стойку. Умертвия уже ковыляли к ним.
– Это не просто драугры, – мрачно проговорил Бединер. – На них доспехи паладинов.
– Ламоран, Ирвейн и Гатерис, – подвёл итог Лансель. – Они тоже вернулись…
К огромному сожалению Ланселя, возвращение это оказалось не таким радужным, как хотелось. Вместо союзников они получили врагов. Опасных, терзаемых чувством вечного голода врагов.
Аньюриэль раздраженно смотрела на то, как один за другим мертвецы поворачивались к ним.
Возиться тут ещё…
Чародейка коснулась стылой земли руками, отпуская магию. Тонкие нити чар переплетались между собой, формируя основу заклинания. С воем в их сторону бросился один из драугров. Лансель принял удар на щит.
– Мне нужна минута, – крикнула она рыцарям.
– Давай быстрее, девица, – нервничал Дэрмин, кутаясь в шарф, чтобы не привлекать внимания.
– Тебя спросить забыла, – огрызнулась Аньюриэль.
Встрепенулась Энвиса, помогая формировать заклинание. Земля под ними содрогнулась. Камни вздыбились. Из земли поднялась каменная голова на длинной шее. Дракон распахнул пасть, окатив умертвия пламенем. Нежить утробно выла, пытаясь спастись.
Меч Ланселя засветился, и рыцарь ловким ударом отсёк драугру голову. Чуть в стороне раздался подозрительный шорох – второй драугр попытался зайти с фланга. Аньюриэль телепортировалась, уходя от удара, и указала посохом на врага. Каменные челюсти с хрустом сомкнулись на немёртвом. Половина смердящей туши шлёпнулась на землю и бодро поползла к ним, цепляясь руками за камни.
– Покойся с миром, – произнёс Лансель, добивая нежить.
Третий драугр выскочил из кустов, намереваясь вцепиться ей в горло. Анью спешно сбросила плетение с пальцев, готовясь ударить на опережение чистой магией, – на что-то разрушительное времени у неё не оставалось. Мгновение замедлилось, растянулось, как чуть подстывшая древесная смола. Слюнявая пасть нежити была пугающе близко. Казалось, вдохни – и почувствуешь смрад, но тело словно застыло. Светящийся топор вспорол воздух и по самую гарду вошел в голову драугра, пронзив насквозь и шлем, и череп. Туша рухнула на землю, прямо к её ногам.
Аньюриэль с трудом сделала вздох, выходя из оцепенения. Давно смерть не подбиралась к ней настолько близко. Привыкнув полагаться на перевес в силе, она стала небрежной. Впору было выдать самой себе затрещину.
– Будь внимательнее, милая, – в интонации Энвисы отчётливо слышались нотки беспокойства.
– Порядок! – лучезарно улыбающийся Бединер подошел к упокоившейся нежити, выдёргивая топор. – Не волнуйся, я рядом и я прикрою.
– Спасибо, – Анью улыбнулась в ответ. Сквозь прорези в шлеме было заметно, как к щекам мужчины прилила кровь.
– Я тоже в порядке. Спасибо, что спросили, – ворчание Дэрмина разбило неловкость момента.
– Бой ещё не закончен, – пресёк ещё даже не начавшиеся препирательства Лансель. – Это было только приветствие.
***
Дверь в стене форта медленно открывалась. Вопреки ожиданиям это была именно дверь, а не ворота, как часто бывало в крепостях. Впрочем, чтобы выбить такую дверь, ещё нужно было постараться. Толстые дубовые доски скрепляли полосы кованого железа, покрытые магическими рунами. Вязь из рун расползалась от двери и узором вилась по стенам, демонстрируя, что форт защищен не только от воинов, но и от магов.
Из приоткрывшейся двери сочилась тьма. Чёрный плотный туман полз по стылой земле в их сторону, отчего и без того чахлая растительность чернела и рассыпалась прахом. Можно было не сомневаться, что ничего хорошего от этой дряни ждать не стоит. Аньюриэль послала волну пламени навстречу чарам некроманта. При столкновении с огнём тьма взметнулась, словно встала на дыбы, и погребла под чернильным покрывалом её магию.
– Надо же… – растерянно пробормотала чародейка, отступая на пару шагов назад.
– Нет! – Бединер осел на землю, держась за голову.
– Что происходит? – Анью практически мгновенно оказалась рядом, пристально всматриваясь в ауру мужчины, пытаясь понять, что с ним. Никакого магического воздействия она не видела, но аура тускнела на глазах. Бединер отсутствующим взглядом смотрел перед собой и что-то беззвучно бормотал, не обращая внимания на то, что чёрный туман подбирался всё ближе к ним.
– Будь с ним, я разберусь.
Лансель уверенно пошел навстречу врагу, руны на его броне замерцали. Анью подняла взгляд. Навстречу им шел рыцарь, облачённый в броню из черненого металла. Шлем врага, словно корона, венчали чёрные шипы.
– Это Галахан, – донеслось из шарфа. Дэрмин выглядывал из слоёв ткани, стараясь оставаться как можно менее заметным.
– А ну вылазь и помоги мне.
Она вытряхнула жабу на землю. Лансель тем временем достиг черного тумана. Магия некроманта взметнулась, собираясь поглотить его, но разлетелась клочьями, едва коснувшись света, что исходил от брони.
– Бединер, – чародейка сняла с мужчины шлем и похлопала его по щекам. – А ну соберись! Ты же тоже так можешь, правда?
Никакой реакции она не дождалась, а проклятый туман был всё ближе.
– Не касайся этой дряни, – засуетился магожаб. – Она вас убьёт!
– Да чтоб вас! – рявкнула чародейка.
Посреди чёрного марева скрестили мечи два рыцаря. Было похоже, что они стоят по колено в чёрной воде. Каждое движение, каждый взмах меча поднимал в воздух клочья чёрной дымки. Лансель был силён и опытен, но противник не уступал ему. Галахан атаковал со свирепой яростью. Щит гремел под градом ударов. Чародейка нервно вдохнула сквозь сжатые зубы. Она должна была сделать что-то, как-то помочь Ланселю, но не могла бросить Бединера. Туман приближался, и даже думать не хотелось, что будет, когда он коснётся их.
– Держись.
Она посадила жабу на плечо и подхватила Бединера подмышки, волоком таща полубессознательного мужчину в сторону. Его щит, закрепленный на спине, мешал, но времени на то, чтобы разбираться с креплениями, у неё не было. Кровь жаром разносила энергию по телу, усиливая мышцы, позволяя держать вес мужчины в полном боевом облачении. Бединер даже в бреду не выпускал топор, крепко сжимая рукоять.
– Ты что такое?! – глаза жабы, и без того выпуклые, вылезли из орбит так, что казалось ещё чуть-чуть, и выпадут.
– Будешь квакать лишнее, – пыхтела Анью, – Я из тебя суп сварю.
– Это не моё тело, – проворчал Дэрмин.
– И не твоё дело.
Бой рыцарей набирал обороты. Звон оружия эхом отражался от горных склонов, прокатываясь по плато. Ни один из них не хотел уступать. А вот их с Бединером попытка бегства была не такой эффектной и грозила закончиться на печальной ноте – туман был всё ближе.
– Попробуй сдуть его, – предложила Энвиса.
Аньюриэль, улучив момент, послала навстречу дымке порыв ветра. Склонились к земле стебли сухой травы, но дымка даже не покачнулась, двигаясь даже против ветра.
– Да что это такое?! – недоумевала чародейка, отчаянно волоча товарища подальше от места битвы.
Бединеру становилось всё хуже. Где бы ни было его сознание, докричаться не получалось. Он бездумно шевелил руками и что-то бормотал. Анью улавливала отдельные слова, но смысла во фразах просто не было. Аура тускнела, став практически прозрачной. Она пыталась вливать в Бединера магию и энергию, но сила просто проходила насквозь, тут же рассеиваясь в воздухе.
– Держись, – Аньюриэль чувствовала, как её захлёстывает отчаяние. – Дэрмин, ты же человеческий маг, должен понимать, что с ним творится!
– Мне почём знать! – в голосе магожаба была бездна паники. – Его словно что-то иссушает…
Анью запнулась обо что-то, падая на спину. Магожаб шлёпнулся где-то рядом, издав при этом странный хлюпающий звук, за которым практически сразу последовал грохот железа, словно кто-то бросил на землю кучу пустых кастрюль. Ей на грудь упал побелевший от времени череп. Чародейка с визгом подскочила на ноги, во все глаза смотря на доспехи Бединера, в которых вместо человека лежали кости. Это было похоже на сон просто потому, что в реальности так быть не могло. Казалось, стоит ущипнуть себя – и она проснётся. Тело будто окаменело.
Так не бывает. Так не может быть.
Мысли крутились на одном месте. Сознание споткнулось и замерло, не в силах как-то объяснить случившееся. Волна черноты была всё ближе к ней, но чародейка столбом стояла на месте, бессмысленно пялясь на скелет того, кто ещё несколько мгновений назад был живым человеком.
– Анью! Аньюриэль!
Она словно провалилась в какую-то вязкую темноту. Кожу неприятно морозило, и, казалось, перед ней, на чёрных камнях, в луже крови лежали те, кого она не успела спасти.
Не смогла. Не смогла спасти.
Чернота вздыбилась, заслонив небо, а она продолжала утопать в воспоминаниях. Пронзенные стрелами тела, промокшие от чёрной воды некогда светлые пряди волос, багровая воронка портала и алые глаза дэрона… Мир словно кружился, а она стояла в центре этого кошмара, не в силах пошевелиться. Не в силах ничего сделать. Не в силах никого спасти.
– Дура, беги! – кричал кто-то возле неё.
Вспышка света, яркая, как первый луч солнца, пробивший горизонт, разорвала ткань некромантского заклинания и прокатилась в стороны, рассеивая тёмное колдовство. Скрежет металла выбил Анью из ступора. Лансель стоял рядом, закрывая её щитом от черного марева. Меч очертил в воздухе дугу, и что-то горячее плеснуло, каплями оседая на её лице.
– Лансель…
Голос у Галахана был глухим, с лёгкой хрипотцой, словно мужчина только что проснулся. Тёмный рыцарь оседал на землю, разрубленный практически пополам. Медленно, из последних сил, он сдёрнул с себя шлем. Анью чуть наклонилась, стараясь рассмотреть того, кто переметнулся на сторону врага. Галахан оказался самым обычным человеком. Она не находила в его лице ничего выдающегося, что могло бы сделать его запоминающимся. Не красавец, но и некрасивым она бы его не назвала. Коротко стриженные каштановые волосы, ровный нос, серо-голубые глаза и густые брови. Таких мужчин она уже успела перевидать огромное количество в человеческих землях. Галахан вполне мог стать пекарем или фермером и выглядел бы ничуть не хуже, чем в доспехах. Но стал он в итоге предателем…
– Как же я был слеп, – из уголка рта мужчин потянулась струйка крови. – Я ненавидел тебя… Думал, ты бросил меня умирать.
– Я не успел, – скупо ответил Лансель.
– В прошлый раз мы не смогли… Но сейчас ты должен его остановить… – искра жизни в глазах Галахана потухла.
– Я знаю. В этот раз всё будет иначе, – в голосе рыцаря слышалась какая-то странная горечь. Лансель обернулся к ней, внимательно скользя взглядом сверху вниз в поисках ран или ссадин. – Ты в порядке?
– Я, – она осеклась, не зная, что сказать. – Лансель, я… Я не знаю, что случилось…
На глазах навернулись слёзы. Ком боли, что жил под сердцем, разворачивался, тянул щупальца к горлу, сдавливая, мешая дышать.
– Я не смогла!
Слёзы брызнули из глаз. Ноги подкосились и она осела на прохладную землю.
– Ты чего? – Лансель снял шлем, опускаясь рядом на одно колено, – Что слу…
Он перевёл взгляд на пустые доспехи, лежащие рядом. На его лице застыло выражение глубочайшего потрясения.
– Почему я никого не могу спасти?!
Обида комом стояла в горле. Анью захлёбывалась рыданиями.
***
– Я всё ещё не понимаю, – она растерянно смотрела на кучу камней, на которых лежал щит. Довольно скромное последнее пристанище. Простенькая безымянная могила – лучшее, что они смогли соорудить на скорую руку. – Он ведь толком не пожил даже.
– Думаю, нас вернули с какой-то целью, – Лансель положил на соседнюю горку камней ещё один и, кажется, остался доволен.
Сперва Аньюриэль возмутилась, что рядом с Бединером будет покоиться предатель, но Лансель заявил, что, несмотря на произошедшее, Галахан был его другом, и дальнейшее недовольство чародейка держала при себе.
– Но это всё равно несправедливо… Погоди… – она растерянно смотрела на рыцаря. – Ты хочешь сказать, что после того, как убьёшь Моргреда, ты тоже…
– Вероятно, – он кивнул в ответ. – Я уверен, что меня вернули именно для этого.
– Но это ведь жестоко! – глаза пекло от подступающих слёз.
– Жизнь вообще несправедлива, девочка, – подал голос Дэрмин. – Я тоже исчезну, но не стоит так тосковать.
– Хорошо, по тебе не буду, – фыркнула в ответ чародейка, – раз уж сам попросил.
Жаба недовольно засопела и плотнее закуталась в шарф. Анью не знала наверняка, был ли маг таким же вредным при жизни, но после смерти Дэрмин точно не мог похвастаться чувством юмора.
– Нам пора в путь, – Лансель напоследок кивнул могилам и направился к неприметной тропинке, что, петляя, вела к вершине горы. – Моргред ждать не будет.
Анью поспешила следом, но, пройдя пару шагов, обернулась через плечо, бросая прощальный взгляд на скромную могилку – последнее пристанище Бединера. Лансель решил похоронить товарища по человеческим обычаям, и она не стала противиться. Хотелось верить, что сила, которая однажды вернула мужчину к жизни, сотворит подобное чудо ещё раз. Знать бы только эту силу…
– А как ты думаешь, что вас вернуло? – она догнала Ланселя, идя за ним след в след.
– Я не знаю. Когда я проснулся на кладбище, никого не было рядом, так что спросить мне было не у кого, – ответил рыцарь.
– Я тоже не видел ничего, что могло бы объяснить подобное, – подал голос магожаб.
– Светлая магия не способна вернуть умершего. Может, где-то в Берне спрятан Ковчег? – зацепилась Анью за наиболее вероятную идею. – Это бы всё объяснило. Если найдём этот осколок, то сможем вернуть Бединера.
– Не получится, – на корню обрубила Энвиса.
– И тебе не придётся снова умирать, – не сдавалась Аньюриэль, отчаянно ища поддержки у Ланселя.
– Ты не сможешь вернуть его, милая. Ковчег не способен на это, – Энвиса создала фантом и положила ладони ей на плечи. – Неужели ты думаешь, что никто не пытался? После битвы на Выжженной пустоши было столько погибших… Думаешь, никто из эсдо не пытался вернуть их силой Ковчега?
Анью разочарованно выдохнула. Признавать правоту даро было до боли неприятно.
– Азена пыталась вернуть Иону с помощью своего осколка. Пыталась создать сестре новое тело и привязать к нему душу. Это невозможно. То, что дозволено Руфеону, не дозволено Ард Дроу. Только Великому Творцу под силу вернуть кого-то к жизни.
– И что же, Ланселю теперь придётся ещё раз умереть?! – Анью с выражением злого отчаяния подняла взгляд к небу. Руфеон, если и наблюдал за их путешествием, предпочёл оставить её вопрос без ответа.
– Мне бы пришлось умереть в любом случае, – Лансель похлопал её по плечу. – Рано или поздно, смерть настигает всех.
– Ну не так ведь…
– У меня была хорошая жизнь, – он пожал плечами, отчего наплечники тихо стукнули о нагрудник. – У меня было много друзей. Я многого достиг за свою жизнь. Я защищал свой дом и могу сделать это снова. Если бы менестрели сложили историю обо мне, думаю, её бы с радостью слушали в тавернах.
– Историю о смерти?! – чародейка скептически смотрела в ответ.
– Любая история о любви, даже если кажется, что о смерти, – Лансель погладил её по голове. – Не печалься раньше времени. Я ведь уже давно умер, меня и не должно быть здесь сейчас. Мне дали шанс снова увидеть небо, пусть и ненадолго. Я рад, что смогу ещё послужить своей стране.
Это казалось каким-то неправильным, несправедливым. В глубине души ей было жаль Ланселя. Анью старалась этого не показывать, чтобы не задеть мужскую гордость, и всё же… Руфеон, по мнению Аньюриэль, был очень жестоким богом. Неужели в Берне не было никого, кто мог бы справиться с некромантом? Никого живого, раз пришлось вернуть к жизни Ланселя? Это было какой-то жестокой насмешкой: дать снова вдохнуть полной грудью, чтобы потом, когда дело будет сделано, отобрать едва обретенную жизнь. Чародейка следовала за рыцарем, стараясь не смотреть вперёд. Противно было осознавать, с каким уверенным упрямством Лансель шагает навстречу собственной смерти. Неизбежность грядущего тугим кольцом сжимала сердце. Разум лихорадочно искал способ спасти, уберечь нового друга, но разве ей по силам обыграть бога…
Впрочем, прежде, чем радоваться победе над Моргредом, до него нужно было ещё добраться. Спокойно ждать их некромант не собирался. Первым неладное заметил, как это ни странно, Дэрмин. Магожаб высунул морду на свежий воздух и таращил глазёнки на однообразный горный пейзаж, пока сама чародейка балансировала на тонком ледяном налёте, что покрывал камни.
– Какая странная туча… – пробормотал Дэрмин.
Аньюриэль напряглась. На её памяти ещё ничего хорошего за этими словами не следовало.
– Вот же гадство! – подал голос Лансель. – Быстрее! Под щит.
Чародейка подняла взгляд, всматриваясь в небо. Из-за края соседней горы поднималось что-то огромное, чёрное и бесформенное. Оно быстро увеличивалось в размерах, приближаясь к ним. Анью чуть прищурилась, всматриваясь.
– Стая птиц?! – она изумленно всматривалась в огромную массу пернатых, почти закрывшую солнце. – Только странно: они все разные…
– Они все мёртвые! – рявкнул Лансель, за ворот дёргая её под щит.