– Да нет, всё в порядке. Что будешь делать дальше?
– Думаю проверить тех, кто ещё не выбыл из турнира. В случае крайней необходимости – опущусь до пыток.
– Пытки – варварство. И запрещены законом Аньшу. Пытать кого бы то ни было просто бесчеловечно. Мне казалось, что тебе не чуждо сострадание. Ты помогла Сюрен, хотя могла просто пройти мимо.
– Во первых – я не человек, поэтому бесчеловечность меня волнует постольку-поскольку. Во-вторых – мой корабль под флагом Лютерии и, с точки зрения закона, он – территория Лютерии.
– В Лютерии тоже запрещены пытки, – Лао Кан так пристально смотрел, словно сомневался в том, что она в своём уме.
– Как хорошо, когда король Лютерии – твой друг… – Анью отпила ещё немного чая.
– Ты не посмеешь.
– Это не от меня зависит, – она пожала плечами. – Кто должен быть моим следующим противником?
– Ты же больше не участвуешь в турнире, – настороженность на лице мужчины сменилась неподдельным удивлением.
– Я передумала. Так кто?
– Женщины… – проворчал Лао Кан. – И даже не важно, какой вы расы. Гарудал твой соперник. Лан Роу долгое время подозревала его, но вчера, когда демоны громили школы Лотоса и Хризантемы, он был в «Шестом месте». Наслаждался вниманием поклонниц и скрежетом зубов Вонтона.
– Лан Роу его подозревала? – схватилась за любопытную мысль Аньюриэль и махнула подавальщице рукой. – Ещё фрукты в карамели.
Девушка кивнула и ушла на кухню, передавать заказ поварам. Чародейка осмотрела чайную. Заведение оказалось вполне уютным. Выдержанное в приятных светло-зелёных тонах, оно наполнялось светом через большие панорамные окна. В центре зала было большое углубление, наполненное водой, где плавали яркие карпы. Над импровизированным прудом был мостик, чтобы посетители могли любоваться рыбками и угощать их из стоящей рядом коробочки с кормом. Приятный запах чая и выпечки настраивал на миролюбивый ряд. Несмотря на то, что на улице было многолюдно, внутри людей было немного. Лишь несколько парочек да женщина с детьми.
– Дело в том, – мужчина пригубил чай. – Что Гарудал сильно поругался со своим мастером. До изгнания не дошло, да и не станет Панфуций прогонять своего лучшего ученика, но ругань была такая, что чуть ли не на всю Тихую долину слышно было. Это Лан Роу от лунных дев узнала – у них в Тихой долине главное святилище. Панфуций был против того, чтобы Гарудал участвовал в турнире в этом году, но тот пошел против воли мастера. Вполне возможно, уязвленная гордость сказалась – хочет отыграться за унизительное поражение.
– Прям такое унизительное? – Анью обернулась на скрип двери, вожделенно смотря на блюдо с фруктами, которое несла к их столу подавальщица. Расплатившись с девушкой она с наслаждением принялась за десерт. – Угощайся.
– Благодарю, но я лучше подожду, пока остынет. Большинство людей не могут пить и есть то, что ощутимо горячее, – он покачал головой.
– А… Ну да. Я иногда забываю о том, что не у всех внутри горит огонь… Так что там с унизительным проигрышем? Думаешь, Гарудал хочет отыграться?
– Слушай, – Лао Кан наклонился к ней ближе. – Ты ведь знаешь, что среди людей встречаются оборотни?
– Да, Лан Роу рассказывала про ту лисицу, что это всё Хранительница Акерия наворотила – научила людей обращаться а потом ушла из Аньшу. Красивая, но грустная история.
– Гарудал когда-то был просто подростком, с трудным характером. Его выгоняли из многих школ за лень и нежелание совершенствовать дух. Тогда его и подобрал мастер Панфуций. Он тоже тогда был немного не в почёте из-за своей философии. Никто тогда и не обратил внимание на это. Ну сошлись два… человека со схожей философией. Панфуций тогда разглагольствовал о том, как достичь духовного просветления через потакание низменным желаниям и лень, хотя и называл он это чуть более красивыми словами. В общем, пока все в поте лица тренировались и медитировали, Гарудал лежал на лугу с соломинкой в зубах и смотрел в небо. Никто не ожидал, но, спустя пару лет праздного препровождения, Гарудал обернулся птицей и взлетел к облакам. Он открыл в себе дар к ветру, а потом и к огню. К Панфуцию, впервые за долгие годы, стали прислушиваться другие мастера и даже советники. Появились ученики. А потом, в прошлом году, Гарудал заявился на Небесный турнир в качестве претендента. И, скажу тебе, он очень хорош. Я проиграл ему и это был честный бой, хотя этот гад не только летает, но и сливается с ветром. Сложно победить того, кого не видишь, но речь не об этом. Гарудал дошел до финала и стал вторым. Он проиграл Отшельнику. Тот просто схватил его за хвост и отмутузил об камни арены.
– Согласна, – она покачала головой. – Даже звучит унизительно.
– Панфуций попытался запретить Гарудалу участвовать в этом году. Но тот не подчинился своему мастеру. Кроме того, до меня доходили слухи, что Панфуций, в разговоре с одним из советников сказал, что Гарудал в последнее время ведёт себя очень странно. А ещё, совсем недавно, я сам лично слышал, как Панфуций ругался с Зодо – мастером Алой Хризантемы. Он что-то при этом говорил про Гарудала, но мастер Зодо орал так, что ничего понять я не смог, да я и не пытался тогда.
– Вот значит как… – Анью задумчиво ковырялась шпажкой в кусочке яблока. – Этот Гарудал вполне может оказаться нашим предателем.
– Вчера он весь день был в гавани. Его видели многие.
– Но проверить не помешает. Очень уж подозрительная вся эта история… – она задумчиво посмотрела в окно, решая, с чего начать. – Раз его мастер в городе, то он должен был остановиться где-то.
– Да. Как и Гарудал – в «Голове Рунаана». Ты хочешь поговорить с Панфуцием?
– Да, – она поднялась из-за стола. – Узнаю, что именно изменилось в Гарудале, и когда это началось.
– Уверена? – Лао Кан тоже поднялся. – Панфуций, как бы это сказать, странный… Немного необычный для человека.
– Нет времени на все эти расшаркивания. Спрошу, что мне надо, и всё, – она вышла, направляясь в потоке людей в сторону гостиницы. – Если ты прав, и предатель будет ждать до финала, то эти пять дней – большее, что есть у нас и вот у них, – она махнула рукой на людей. – Мне кажется, или людей стало больше? И я краем глаза видела какие-то повозки.
– Это прибыли люди из ближайших поселений, – Лао Кан старался не отставать. – Совет распорядился перевезти людей в гавань. Тут безопаснее.
– А как же не поднимать панику?
– Так паники и нет. Здесь собрались лучшее бойцы, рядом живёт Рунаан. Лазурная гавань – самое безопасное место в Аньшу. Люди знают, что здесь их будут защищать, а многие и сами обучены воинскому ремеслу. Если демоны нападут – здесь они встретят достойный отпор.
– Ты поэтому здесь, а не с Сюрен? – она внимательно глянула на мужчину.
– И поэтому тоже, – он кивнул и показал на брошь, что была приколота к вороту рубахи. – Мастер Раон принял меня обратно в Белый Лотос. Защищать людей – мой долг. А Сюрен по-прежнему не хочет показываться мне, пока кожа не станет такой, как была раньше. Я попросил мастера присмотреть за ней. Она в надежных руках.
– Так о чём ты хотел со мной поговорить?
– Да не то чтобы прям хотел, – мужчина смущённо улыбнулся. – Я патрулировал улицы и заметил тебя. И вид у тебя был такой… Будто ты готова была жечь людей живьём, вот и решил отвлечь тебя.
– Нормальный у меня был вид, – она отвела взгляд. – Просто торопилась.
– А вообще, тебе бы поговорить с Лан Роу. Она не желает тебе зла. Я в какой-то мере понимаю тебя. Ты потеряла кого-то, кто был тебе дорог?
– С чего ты взял?
– Взгляд. Глаза, как известно, зеркало души. Слова могут лгать, а взгляд – никогда. У тебя такой взгляд, будто внутри что-то треснуло. Тебя штормит внутри.
– Глупости, – она рассерженно отмахнулась.
– Нет, не глупости. Ты делаешь вид, что всё хорошо, а внутри тебя разрывает от эмоций. Я сам прошел через это. Я знаю каково это, когда тебя ломает сама жизнь. Она делает это без шума, без криков, без слёз, незаметно… Просто одна за другой рвутся все связи. И самое страшное, что ты сама их рвёшь. Своей грубостью, злость и отчуждением. Тебе может казаться, что ты одна, что никто тебя не поймёт, что никто не поможет, но это не так. Всё может наладиться. Мне и Сюрен помогла ты. И обязательно найдётся тот, кто поможет тебе. Не может быть иначе. Но нужно будет усмирить свой гнев и впустить того, кто предложит помощь. Ты так поглощена тем, что случилось в прошлом, что не видишь перед собой будущего.
– Я не знаю, смогу ли исправить то, что натворила…
– Ты не одна, просто знай это. Есть те, кто окажет тебе помощь, кто поддержит и выслушает. Просто дай Лан Роу возможность, она и вправду делает всё, что может. Она не показывает виду, но ей самой очень трудно.
– Думаешь? – она заинтересованно глянула на мужчину.
– Я давно её знаю, – он кивнул. – Лан Роу никогда не стремилась стать посредником. Она всё время тренировалась, оттачивала навыки, но к власти не стремилась. Потом я ушел из Лотоса, и весь груз ожиданий мастера лёг на неё. А теперь ей нужно поддерживать гармонию в Аньшу… Лан Роу ведь совсем недавно стала посредником. Всего месяц как. И уже столько всего случилось: и демоны, и кумихо, и предатель.
– Ладно, я чуть позже найду её, – устало согласилась Аньюриэль.
– Лан Роу пока не в гавани – отлучилась по своим делам сегодня на рассвете. Обещала вернуться завтра.
Анью кивнула. Так даже лучше – у неё будет время, чтобы обдумать что сказать. Они уже подходили к гостинице, когда двери распахнулись и навстречу им вышел Ходон. Встретившись с ней взглядом мужчина улыбнулся и кивнул. Анью кивнула в ответ. Лао Кан окинул Ходона внимательным взглядом.
– Это мастер Зодо решил? – спросил Лао Кан.
– Нет, – Ходон покачал головой. – Я решил идти своим путём.
– Удачи, – Лао Кан улыбнулся.
– Благодарю, – Ходон приложил кулак правой руки к ладони левой и поклонился, после чего поправил ремень заплечного мешка и ушел.
– Я не понимаю, о чём сейчас вы говорили… – Анью растерянно смотрела вслед бывшему сопернику.
– Ходон ушел из Алой Хризантемы. Полагаю, мастер Зодо в ярости. После нападения демонов от него ушел лучший ученик, да и сын, к тому же…
– Думаю, у него всё получится, – Анью улыбнулась. – Ходон сейчас выглядел так, будто снял с себя тяжкий груз.
– Панфуций остановился в гостинице. Кто-нибудь из работающих там девушек проводит тебя, – Лао Кан улыбнулся. – А мне надо продолжить патрулировать. И не забудь, что сегодня и, если победишь, то и завтра у тебя бои. Если ты не передумала участвовать.
– Можешь поставить на меня, – она улыбнулась в ответ и открыла дверь гостиницы.
***
«Голова Рунаана» не просто так считалась самой дорогой из гостиниц Лазурной гавани. Всё вокруг разве что не кричало о роскоши. Мягкие ковры, резная мебель, картины и гобелены с великолепными изображениями природы и прекрасных воительниц. От множества позолоты и красивых безделушек рябило в глазах. Персонал был настолько вежлив и предусмотрителен, насколько это вообще возможно. Уточнив у мастера Панфуция, готов ли он принять гостью, Аньюриэль проводили в номер, поинтересовались, не желает ли она что-нибудь, и удалились, даже не оставшись подслушивать под дверями.
Солнечные лучи пробивались сквозь оконный витраж и яркими бликами ложились на пол. В комнате пахло благовониями. Приятный запах напоминал что-то древесное, но она не могла понять, что именно. Аньюриэль, поджав ноги на аньшуйский манер, сидела на небольшой подушке и смотрела на того, кого называли Панфуцием. Когда Лао Кан сказал о том, что этот человек не совсем обычный, он забыл упомянуть, что Панфуций – вообще не выглядит как человек. Перед ней на стене висел свиток пергамента, на котором чернилами был нарисован портрет мужчины с густой бородой и мохнатыми бровями. Абсурдность ситуации заключалась в том, что лицо на портрете было подвижным.
– Вот уж не ожидал таких гостей, – портрет улыбнулся и подмигнул ей. – Сама леди-рыцарь пожаловала – будущий соперник моего Гарудала. Вольный ветер, что залетел в нашу гавань и обратился ураганом. Помнится, Зодо смеялся над вами, пока вы не уничтожили его Ходона.
– Он был интересным соперником, – она постаралась улыбнуться как можно вежливей. – Вы из-за этого ругались с мастером Хризантемы?
– Ох, это! Пустяки. Поспорили, чей мальчишка победит, – Панфуций изобразил печальный вздох. – На неплохие деньги поспорили, между прочим. Ходон проиграл, а мой Гарудал прошел дальше. Я намекнул Зодо, что уже готов получить причитающийся мне выигрыш, но тот разразился бранью. Дескать, не Гарудал одолел его чемпиона, и деньги мне причитаются лишь в том случае, если Гарудал сможет одолеть тебя.
Даже мастера наживаются на турнире…
Он со смесью любопытства и разочарования рассматривала Панфуция. Аньшу поражал её своей культурой, людьми, развившими в себе талант к управлению энергией, и необычными способами применения кровавой магии. А в том, как именно закрепили душу в свитке, можно было и не сомневаться. Но только аньшуйцы могли догадаться поместить душу в столь хрупкий сосуд.
– Магия крови разве не запрещена в Аньшу? – она выразительно изогнула бровь.
– Сила – это лишь сила. Во благо её использовать или во вред – каждый решает сам. Увы, старость, как и смерть, неизбежна. Когда данный мне богами сосуд износился и стал непрестанно болеть, я решил сменить его, чтобы продолжать постигать прелесть мироздания, не отвлекаясь на страдания. Жизнь – это ведь не только битвы и медитации, как думают многие мои земляки. Это сладость спелого персика, звон полых стволов бамбука, аромат сандала, не говоря уже о других, более чувственных, удовольствиях. Я говорил, говорю и буду говорить, что лишь в счастливом теле может быть счастливый дух, способный к самосовершенствованию. Познавая жизнь, преображаешься душой и телом. Буквально воспаришь. И мой Гарудал – живое тому доказательство.
– Стало быть, – она задумчиво покивала. – Отбросив тело, ты стал счастливее?
– Какие твои годы, девочка. Однажды, пусть и через очень много времени, но и ты состаришься. Начнёт ломить поясницу, и колени будут ныть перед грозой. Однажды, ты начнёшь ценить прожитый день просто за то, что у тебя ничего не болело, тогда и вспомнишь мудрого Панфуция. Впрочем, твой народ живёт долго, и ты ещё познаёшь сладость жизни, а пока я хочу попросить тебя кое о чём.
– И о чём же? – удивилась Аньюриэль.
– Я хочу, чтобы ты одолела Гарудала.
Она удивленно смотрела на Панфуция. Тот был настолько серьёзен, насколько это вообще может передать нарисованное лицо. Не было похоже, что над ней насмехаются, но в услышанное просто не верилось.
– Он же твой ученик.
– Да, я ещё не впал в старческое слабоумие, так что нет нужды напоминать мне о столь очевидных вещах.
– Это связано с тем, что Гарудал изменился? Или с той ссорой, что была между вами? – настороженно поинтересовалась чародейка.
– Ох, как быстро разлетаются слухи в Аньшу… – Панфуций по-доброму улыбнулся. – И вправду, конфликт имел место. Многие в Аньшу скажут, что я учу своих последователей лени и всяческому потаканию низменным потребностям, но это не так. Я учу их брать лишь то, что нужно, не более. Многие мастера говорят об аскезе, но я лишь предлагаю отказаться от излишеств. Лишь тогда, когда у тебя есть то, что нужно, и ты не стремишься к большему, тогда ты познаёшь лёгкость бытия. Но есть те, кем руководит страх или алчность. Им нужно больше, и больше, и больше.
– Так Гарудал поддался алчности?
Так это всё-таки он – предатель?
– И да, и нет. Гарудала одолела гордыня. Он начал красоваться перед зрителями, упиваться собственным превосходством. Каждый полёт – как фейерверк. Прежде он проживал каждый миг будто жизнь, чувствуя её всем своим естеством, а сейчас… Побеждать на арене для него стало слишком важно, а проигрыш воспринимается как абсолютное поражение. Ему важно видеть восторг в глазах окружающих. От гордыни он отяжелел, уже не в силах подняться высоко в небо. Скоро и вовсе не взлетит. Вот я и подумал, что тебе точно должно хватить силы и мастерства, чтобы выбить из него всю спесь. Вернуть, так сказать, с земли обратно в небо.
– Ты же деньги на него поставил…
– Ты про спор с Зодо? Ничего страшного. Так как оба наших бойца тебе проиграют, то каждый останется при своём.
– Победить значит… – она задумчиво смотрела в стену, чуть выше Панфуция.
Проигрывать Аньюриэль, при любом раскладе, не планировала. Что уж тут поделать, но в отношении победы или поражения, гордости у неё будет ничуть не меньше, чем у того же Гарудала. Если уж выходить на арену, то только ради победы. Хотя сейчас речь была не об этом. Если верить словам Панфуция, то Гарудал – зазнавшийся мальчишка, погрязший в ощущении собственного превосходства над окружающими. Мог ли он связаться с демонами?
– Вчера демоны разгромили школы Лотоса Хризантемы…
– Печальная новости, – Панфуций покивал и утёр чернильную слезу. – Это сильный удар для Зодо. А тут ещё, судя по ругани, Ходон ушел из Хризантемы. Столько потрясений всего за пару дней. Но сердце у него крепкое как кусок мрамора – выдержит и не такое.
Аньюриэль сдержала при себе комментарий, что сердце у мастера Зодо непросто крепкое, словно кусок камня, но и такое же холодное. Всё же не ей судить человека, зная его лишь с чужих слов. Хотя, если вспомнить то, как мужчина разговаривал с Ходоном, то сочувствовать его потерям почему-то не получалось.
– Слышала, что кто-то из аньшуйцев им помогал. Кто-то из участников турнира.
– Гарудал гордец, но не глупец! Он вчера весь день кутил с лунными девами в «Шестом месте». Поболтай с девушками – они всё время были рядом с ним. Полагаю, эта история доставит тебе удовольствие, – Панфуций многозначительно улыбнулся и пошевелил бровями вверх-вниз.
– Благодарю за честность. Я помогу тебе и закину твоего ученика обратно к облакам, – она поднялась и вежливо кивнула на прощание.
– Жги, девочка, – донеслось ей вслед.
***
– Харико, есть минутка? – Анью помахала свободной рукой.
– О, эльфиечка! – лунная дева подняла на неё взгляд. – Каким ветром тебя занесло в наш храм?
– Я принесла сладостей из чайной лавки, – чародейка улыбнулась, демонстрируя коробку.
– Так чего мы ждём?! – Харико посмотрела по сторонам, отложила метлу и поманила Анью за собой.
Чародейка махнула рукой, вливая немного магии в метлу и обозначая для той пространство, где нужно прибираться. Метёлка послушно начала сметать сухие листья в кучу. Харико несколько секунд удивлённо смотрела на происходящее, но тут же вспомнила про сладости и уже шустрее направилась вглубь храма.
В большой столовой, совмещённой с кухней, приятно пахло выпечкой, пряностями и травами. Несколько девушек пили чай и звонко смеялись. Стоило Харико зайти, они замолкли и обернулись. Девушки глянули на неё, потом на Харико и снова захихикали. В отличии от жрецов Первозданного Света, жрицы Рунаана не были скованы какими-либо правилами и запретами. Они жили и радовались жизни, такие же свободные и вольные, как ветер и могучий дракон-покровитель этих земель.
Харико тем временем поставила на стол заварник из прозрачного стекла, налила в него кипяток и кинула какой-то бледно-зелёный шарик. Потом поставила на стол пару чашек из тонкого фарфора с красивым цветочным узором и тарелку с печеньем. Девушки переглянулись и подсели к ним ближе, нетерпеливо смотря на Лунную фею и коробку в её руках.
– Так что ты так сильно от меня хочешь, что пытаешься подкупить сладостям? – Харико принялась раскладывать конфеты из коробки на блюдо.
– Хотела спросить про Гарудала…
Кухня заполнилась девичьим смехом. Одна из жриц сползла со стула на пол, держась за живот. Харико закрыла лицо руками, всхлипывая от смеха. Анью растерянно смотрела на них, не понимая, что такого смешного она сказала.
– Так ты, – вытирая проступившие на глазах слёзы и с трудом сдерживая смех, произнесла Харико. – За подробностями пожаловала?
– Ну, если про Гарудала, то да, – Анью ещё не понимала, о чём речь, но уже было интересно.
– Ну, значит, слушай, – Харико села напротив. – Вчера я и ещё пара девочек пересеклись с Гарудалом в торговом квартале. Он был столь любезен, что предложил нам своё общество. Мы немного погуляли, потом зашли пообедать в «Шестое место», вонтоны и вино из обеда перетекли в ужин. А когда стемнело, Гарудал предложил нам прогуляться и посмотреть на источник, что недалеко от Лазурной гавани.
Девушки, весело захихикали – судя по всему, эту историю они уже слышали и знали, что будет дальше. Шарик в заварнике тем временем распускался, становясь похожим на какой-то цветок. Анью всмотрелась внимательнее – «цветок» был сделан из чайных листьев и лепестков каких-то цветов, связанных причудливым образом.
– А что интересного в том, чтобы смотреть на источник? – не поняла чародейка.
– Какая же ты наивная, – Харико разлила чай по чашкам. – Не смотреть он нас звал, а купаться.
– Купаться? – она всё ещё не понимала суть.
– Да. Купаться. При Луне. Голышом.
– С мужчиной?! – Аньюриэль подавилась чаем. – Но ведь источник – не ванна, там нет пены! Он же всё увидит!
– Видишь ли, скромная ты наша, – Харико хищно улыбнулась. – Этот извращенец постоянно подсматривает за нами в Тихой долине. Есть там горячий источник недалеко от нашего храма, мы часто с девочками ходим туда по вечерам. И вот как-то раз колокол ударил, а этот гад возьми и свались с дерева. Повезло ему, что не поймала и не общипала как курицу. Пользуется магией, чтобы становиться невидимым, и подглядывает за нами. Теперь ходим мыться только тогда, когда панфуцианцы вечернюю отбивают в свой колокол – Гарудал теряет концентрацию и становится видимым. Уже не раз его ловили на этом подлом деле, Фэй ругалась с Панфуцием, а Гарудалу хоть бы что. Ему как мёдом намазано возле нашего источника.
– Извращенец! – поразилась Анью.
Девушки согласно закивали.
– В общем позвал Гарудал нас на пруд, – вернулась к истории Лунная фея. – И мы согласились. Пришли. Он уже весьма пьян был – вино у Вонтона что надо. Мы Гарудала раздели и отправили греть воду – маг он или как. И вот он, сверкая в лунном свете ягодицами, заходит в пруд, пыжится, греет водичку… А мы собрали его одежду и улетели.
Девушки смеялись так заразительно, что Аньюриэль не могла не присоединиться. Заливалась смехом в подсознании Энвиса. Гарудала никто не жалел, и Анью даже поймала себя на мысли, что кара мужчину настигла вполне заслуженная. Силком его никто не тянул, сам предложил девушкам покупаться, да и вряд ли сопротивлялся, когда его раздевали.
– А самое смешное, – продолжила раскрасневшаяся от смеха Харико. – Что пьяным он не смог перекинуться птицей и улететь. Так что пришлось бедолаге топать в «Голову Рунаана» голышом. Кое-кто видел, как он ночью перебегал из одной подворотни в другую, прикрываясь листом кувшинки.
Если бы смех был ещё хоть немного громче, то чашки запрыгали бы по столешнице. Дверь в столовую распахнулась и вошла грозная Фей Амун. Она окинула взглядом их чаепитие и остановила взор на Харико. Та медленно пыталась уползти под стол. Девушки мгновенно притихли и почти не двигались. Даже Аньюриэль замерла, настолько суровой выглядела Верховная жрица.
– Ты где должна быть? – тон Фэй Амун был таким, что хотелось сбежать как можно быстрее и как можно дальше.
– Просто маленький перерыв, – Харико виновато улыбнулась.
– И я запретила использовать магию при уборке.
– Это не моё заклинание, – Харико медленно пятилась к другому выходу.
– Не твоё значит…
Анью прижала кончики ушей к голове, стараясь выглядеть как можно более непричастной к произошедшему. Впрочем, Фэй поняла, кто зачаровал метлу, и без лишних подсказок. Верховная жрица окинула её пристальным взглядом.
– Знаешь, за что она наказана?
Анью догадывалась, что за выходку с Гарудалом, но всё равно покачала головой. Как бы там не считала Верховная жрица, а Гарудал заслужил.
– За то, что попалась, – Фэй стрельнула взглядом в Харико. – Все стражники видели, как вы развешиваете одежду Гарудала на здании Совета. Мне пришлось выслушивать нотацию от Фархана, которому прямо на окно достались портки. И это надо было догадаться забрать ещё и бельё?!
– Но, Фэй, там же такая по… – Харико осеклась. – Польза для общества…
– Марш отрабатывать наказание!
Харико словно ветром сдуло. Аньюриэль с удивлением для себя отметила, что Верховная жрица имеет немалый авторитет у лунных дев. Хотя сперва создавалось впечатление, что жрицы без царя в голове и творят всё, что вздумается. Впрочем, во многом так оно и было.
– Думаю, – Аньюриэль медленно, без лишних движений, поднялась из-за стола, – Мне тоже уже пора. Рада была повидаться.
– Удачи на арене, – Фэй Амун по-доброму улыбнулась.