Loe raamatut: «Тени не исчезают в полдень»
Глава 1
Темнота спустилась на город, заключила его в свои объятья. Погасли огни в окнах, только одинокие витрины круглосуточных магазинов ещё сверкают разноцветными лампочками. Машины исчезли, как по щелчку. По пустынным улицам гуляет лишь ветер, собирает сухие листья и сбивает их в небрежные кучи у серых стен. Город обычно не спит. Даже ночью не проникает в этот центр человеческой цивилизации всеобъемлющий покой. Внезапная тишина не вызывает ни наслаждения, ни умиротворения, только страх. И страх этот расползается по всему телу, сковывает, шепчет ласково и ядовито и отравляет каждым дуновением ветра, каждым миганием лампочек.
Воздух кажется липким, густым, он ползёт мурашками по коже, встаёт, словно ком, в горле, плотным туманом ложится перед глазами. Гаснут последние витрины, и всё вокруг погружается во мрак. Только высоко над головой плывут тяжёлые чёрные тучи, закрывая собой и луну, и звёзды. И весь мир.
Где-то далеко грохочет гром, и этот звук, сливаясь с тишиной, создаёт идиллию напряжённого ожидания. Алек сжимает кулаки, чувствует, как учащается пульс, но никогда он не признается, что боится. Даже самому себе. Один шаг, и под подошвой кроссовка хрустит ветка, заглушая далёкие раскаты грома. Алек идёт дальше, стараясь увидеть хоть что-нибудь в непроглядной темноте. В голове пусто. Алек просто знает, что должен идти вперёд, не оглядываясь, не сворачивая. Так нужно.
Там, впереди, будет что-то ужасное. С каждым новым шагом всё быстрее бьётся сердце, тело не подчиняется. Ноги сами идут, против воли. Это, наверное, называется предчувствием. Алек сжимает мокрые ладони, теребит молнию ветровки. Руки дрожат, колени подгибаются. Ожившие тени смыкаются в плотный круг, бегут за Алеком. Он не видит, только чувствует чьё-то холодное дыхание на щеках. Похоже на ветер, только ветра уже нет.
Впереди появляется огонёк света. Алек, собрав последние силы, бежит к нему, а тени летят следом и тучи плывут по небу, вдалеке смеётся гром. Свет всё ближе. Он ослепляет и манит, после тьмы кажется таким тёплым и приветливым. Алек бежит, спотыкаясь о корни, будто нарочно выбившиеся из-под асфальта, тьма не хочет отпускать его, но тучи расходятся, открывают бесконечное тёмное небо.
Вспышка, и Алек проваливается в пустоту, оглядывается по сторонам. Здесь ещё холоднее, ещё сложнее дышать, ещё тяжелее воздух. И Алек теперь не один. Впереди вырисовывается чёрная фигура.
– Смерть… Я вижу её. Вот он, он заплатит за свои прегрешения. Смерть уже близко…
Алек вздрагивает, оглядывается, старается отыскать источник голоса. Холодный шёпот пронизывает насквозь. Алек замирает. Он уже слышал этот голос, но память подводит, в голове пусто.
Фигура впереди поворачивается и медленно приближается. Расплывчатый силуэт приобретает чёткие контуры. Будто выведенные карандашом на бумаге, появляются новые линии: чёрные брюки, незаправленная рубашка с расстёгнутыми пуговицами у воротника, пиджак на плечах, идеально уложенные тёмные волосы и карие блестящие глаза. Даже по одежде Алек узнаёт его. Лицо Влада ещё в тени, но плавные, неторопливые движения и перекат с пятки на носок выдают его.
– Ты? Что ты здесь делаешь? – шепчет Алек, но не слышит своего голоса.
Влад делает ещё один шаг и выходит на свет. Только теперь Алек замечает старую лампочку под сводами потолка, неожиданно закрывшего небо. Но это не удивляет, даже не привлекает внимания. Алек смотрит только на Влада. Давно знакомые черты лица кажутся в этом жутком месте ещё более холодными, идеально острыми.
– Ты меня слышишь? – Алек предпринимает вторую попытку. Безрезультатно.
На контрасте с чёрным пиджаком кожа Влада кажется совсем бледной, почти прозрачной. И Алек даже видит сквозь поддельную самоуверенность печать страха на его лице.
– Уже близко… – повторяет потусторонний голос.
За спиной Влада вырастает ещё одна фигура, чёрная, расплывчатая, будто тень. Она оживает, поднимается, отрывается от стены. Алек хочет бежать, предупредить Влада, но не слушаются уже и ноги. Крик застывает в горле, а вокруг тишина. Даже гром затих. Всё замерло в ожидании развязки.
Тень принимает человеческий облик, но Алек не может разглядеть лица, всё перед глазами плывёт. Он видит только, как мелькает лезвие, Влад падает на колени, хватается за бок, а сквозь дрожащие пальцы течёт багровая кровь. Алек рвётся из невидимых оков, но не может сдвинуться с места. Тень наклоняется, снова сверкает нож, и только гром врывается в смертельную тишину…
***
Алек вскрикнул и проснулся, откинул одеяло, жадно хватая ртом воздух. Дыхание сбилось, на лбу выступил холодный пот, простыня скомкалась, сердце колотилось с бешеной скоростью. Алек несколько секунд смотрел в темноту, глаза начали различать силуэты предметов, и только тогда сон перешёл в реальность. Медленно кошмар отпустил Алека. Он снова упал на подушку. В ушах звенело, голова трещала. Предательски колыхались и вздрагивали тени на стене.
Кошмары – обычная вещь, ничего удивительного. И Алек не обратил бы внимания на этот сон. Но никогда кошмары не отражались на нём так ярко, не казались настолько реальными. Пророческими? Последнее слово Алек упорно старался вытеснить из головы, но оно заслонило все мысли. Не могли ли слова той старухи правда быть пророческими?
– Глупости, – пробормотал Алек. И собственный насмешливый голос прогнал тишину, а вместе с ней остатки кошмара.
Алек встал с кровати и медленно подошёл к окну, открыл его, выглянул на улицу. Свежий воздух залетел в комнату, выбил страхи и лишние мысли из головы. Теперь Алек просто смотрел в небо, на горящие искорки звёзд, на тающий серп луны и мысленно сравнивал это великолепие ночи с пугающей пустотой из кошмара. Ничего общего.
Алек не хотел возвращаться в комнату. Словно стоя перед окном, он был дальше от липкого кошмара. Он даже почти уверил себя, что всё это – глупости. Как можно взрослому человеку верить в предсказания и бояться иллюзии смерти?
«Взрослому человеку, который к тому же работает в отделе уголовного розыска», – любезно подсказал внутренний голос.
Алек сталкивался с поистине ужасными вещами. Но назойливое предчувствие копошилось на подкорке сознания. А Алек привык доверять предчувствиям. Они похожи на знаки свыше: основаны не на фактах и не на эмоциях, на чём-то более точном. Наверное, предчувствия – это опыт, а не инстинкты. «Никогда не пренебрегайте тайным предчувствием». Где-то Алек это читал…
Нет, он ещё ошибался, не успел развить в себе «нюх следователя», но не мог не заметить: всё, что теперь творится вокруг, слишком странно.
«И слишком опасно», – снова вклинился внутренний голос. Он занял другую позицию. Также метался и Алек.
Любоваться звёздами больше было невозможно. Ника как-то говорила, что, когда Алек задумывается, взгляд его становится стеклянным. Он не видел свой взгляд. А вот мир вокруг был похож на мутное стекло. Так и сейчас. Алек не видел ни луны, ни тёмных окон соседнего дома. Простого напуганного кошмаром человека сменил полицейский. Предчувствия боролись со здравым смыслом.
С одной стороны, всё это – чистой воды безумие. Какой смысл верить сумасшедшей старухе и кошмару? Влад бы не поверил, усмехнулся бы и придумал очередную шутку.
Вчерашний день ясно представал перед глазами Алека. Тогда они с Владом шли по небольшому рынку. По вечерам, особенно в субботу, там всегда много людей. Влад и Алек как-то незаметно для себя влились в общий поток и даже стали разглядывать интересные вещички на прилавках. Хотя Влад, как обычно, делал вид, что всё это ниже его достоинства. Но Алек не закупался в дорогих магазинах и не ужинал в барах в любой свободный вечер, не гонял на Audi и не разбрасывался деньгами, у него просто не было кругленькой суммы в банке от родительской фирмы. Поэтому он и не брезговал рынками, пусть при Владе купить что-нибудь и не решился бы.
На этом самом рынке они совершенно случайно и столкнулись со старухой. Алек бы и не заметил её, если бы не тихий оклик. Он остановился первым и в нескольких шагах позади заметил пожилую женщину, и настолько пожилую, что ей можно было дать лет девяносто. Укутавшись в вязаный платок, сгорбившись, она стояла у столика и опиралась на толстую кривую трость.
Алек сразу заметил, что старуха ничего не продавала и не собиралась покупать. Она смотрела точно на Влада своими белёсыми, будто выцветшими, глазами, шевелила губами, силясь что-то сказать. И зловещим шёпотом она произнесла те слова, которые повторялись во сне и теперь продолжали преследовать Алека.
Конечно, Влад тогда не обратил на старуху внимания. Стоило отойти на пару шагов, и он рассмеялся вслух. И Алек подхватил этот смех, но всё равно с опаской обернулся и снова столкнулся с пристальным, осуждающим взглядом белёсых глаз. А потом Влад увидел у того столика Димку, паренька из своей свиты знакомых. Алек предусмотрительно остался в стороне. Предчувствие не позволило ему подойти ближе. Но даже на расстоянии Алек заметил, что старуха снова повернулась к Владу и дрожащей рукой подозвала к себе…
Алек закрыл окно, опустился на кровать, даже не поправив простыню. Он не собирался больше ложиться, всё равно заснуть не удастся. Противоречивые мысли ещё терзали Алека, когда он варил себе кофе, чтобы окончательно взбодриться. А потом выход нашёлся сам собой. Он расскажет Андрею.
Оставался только один вопрос…
***
– Что ещё она тебе сказала? – невзначай спросил Алек. Он старался казаться спокойным, даже себя убедил, что сон – это глупость, о которой следует забыть. Но пальцы непроизвольно теребили молнию ветровки.
– Та старуха? – Влад усмехнулся, перекатился с пятки на носок в своих лакированных туфлях.
«Также, как во сне», – любезно подсказал внутренний голос. Но Алек заставил его замолкнуть. Влад, наверняка, что-то заметил, в его взгляде проскользнуло недоумение и сразу сменилось обычной легкомысленной весёлостью.
– Неужели, ты ей поверил?
Этого Алек и боялся. Он смотрел на Влада снизу вверх, проклиная свой низкий рост и надеясь, что борьба здравого смысла и предчувствий не написана на его лице.
– Бойся своей тени…
Алек вздрогнул. Слишком похож был в шутку пугающий шёпот Влада на потусторонний голос из сна. Или фантазия уже через чур разыгралась. Но страх сразу испарился, когда Влад ударил Алека по плечу и искренне рассмеялся. Этот смех будто вернул в реальность. Все опасения, кошмары и таинственные слова старухи при свете дня показались детскими, не стоящими внимания пустяками.
– Не говори, что ты всерьёз поверил в это? – сквозь смех бросил Влад.
– Смерть… Я вижу её, – протянул Алек, вывернулся из-под его руки и напрыгнул сзади, стянув с его плеч пиджак.
Эта детская выходка окончательно растопила лёд. И серьёзный разговор закончился дружным смехом. Прохожие косились на двоих взрослых мужчин, наверняка, обсуждая громкие разговоры и пыльный пиджак. Но Алек после ужасной ночи просто наслаждался спокойным утром воскресенья. Яркое солнце сменило чёрные тучи, жужжание разговоров, шелест ветра, шум машин растоптали в своём вечном беге тишину. Город снова жил.
Воскресенье. День, когда никуда не надо спешить, когда можно побродить по парку и заскочить с Владом в клуб или просто остаться дома и заказать курьером пиццу. Таким воскресенье было в идеальных представлениях Алека, но мерки обычных людей нельзя применять к сотрудникам уголовного розыска. Весьма часто выходные превращались в активные дни расследования. Один звонок мог легко вырвать из круга развлечений и заставить запрыгнуть в машину и мчаться в отдел. Но сейчас Алек об этом даже не думал.
Последние дни текли, неторопливо сменяя друг друга. Никакие убийства не волновали сонного покоя города. Сотрудники уголовного розыска разобрались с накопившейся бумажной волокитой и от скуки даже помогали другим отделам с ограблениями и мелкими проступками. Поэтому Алек после недолгих уговоров согласился принять участие в развлечениях, которыми с ним поделился Влад.
На самом деле Алек не считал себя легкомысленным. Он был по-настоящему влюблён в работу, хоть и проявлялась эта любовь только в пылу расследований. Алек обычно предпочитал посиделкам в клубах простые прогулки, шашлыки на свежем воздухе или сериалы на ноутбуке под тёплым пледом. Влад часто намекал, что с общением у него проблемы. Но Алека никогда не тянуло в шумные компании. Ему было попросту неуютно среди незнакомых, свидания вызывали только улыбку. Алек не хотел себя связывать. Но о причинах не говорил никогда.
Алек не раз с удивлением задумывался, как он, «не умеющий веселиться», стал другом Влада Акимова, настоящего франта современности. Всё во Владе от туфель до причёски, от жестов до остроумных подколов было идеально и филигранно. Он умел поставить себя в любом обществе. И теперь Алек в центре пёстрой компании смотрел только на Влада.
Устроившись у окна с бокалом вина, он не вступал в разговоры и с неизменной, приросшей к лицу улыбкой со стороны наблюдал за остальными. Влад оставил попытки вовлечь друга в беседу и благополучно забыл о его существовании. Алеку именно это и было нужно. Его не раздражал шум, не пугали любопытные взгляды, звон бокалов и громкая музыка. Просто всё это было не для него.
Влад говорил, что Алек разучился веселиться. А он и не спорил. Разучился. Просто нет больше того, прошлого, Алека. Он слишком сильно изменился.
Алек покрутил в пальцах бокал, сквозь янтарную жидкость глядя на Влада. Даже в таком ракурсе Акимов выглядел совершенным. Трое молоденьких девушек окружили его и хихикали над остроумными шутками. А сам Влад и не обращал на них внимания, занятый спором с пареньком-студентом.
Алек сделал глоток и отставил бокал на подоконник. Вино отдавало кислым привкусом на языке. Да и вся эта картина уже начала надоедать. Алек подумывал уйти. Кто заметит, кроме, быть может, Влада? Да и тот усмехнётся и забудет. Лениво Алек следил за проходящими мимо людьми. Некстати память подкинула образы из сна, но они тут же исчезли. Тени не выдерживали света. Тишина не терпела шума.
Влад сидел перед ним, живой, невредимый и ни капли не изменившийся. Ни следа смерти, которую предсказывала та старуха. Глупости всё это.
– Верно, Руденко?
Алек обернулся и сразу столкнулся взглядами с Владом. Похоже, тот обращался к нему уже не первый раз, потому что девушки захихикали. Да и по фамилии Влад называл его редко. Алек только надеялся, что никто не заметит его смущения. Слишком уж комично выглядела ситуация. В конце концов после минутных гляделок Влад махнул рукой и вернулся к своему собеседнику. Алек отвернулся к окну, но тихий голос вдруг окликнул его.
Эту девушку Руденко точно никогда не видел. Он запомнил бы. Короткие, сбритые у висков волосы, яркий макияж и неприлично открытая одежда отличали незнакомку от многочисленных посетительниц бара. Алек решил бы, что она ошиблась, но девушка подмигнула и посмотрела так пристально и оценивающе, что стало не по себе. И Алек поспешил снова отвернуться к окну. Спиной он чувствовал пронизывающий насквозь взгляд и назло делал вид, что не замечает.
– Красавчик, чего такой грустный? – приторно слащаво выдохнула девушка.
Алек закатил глаза и накинул на голову капюшон, показывая, что не собирается ни с кем знакомится. В отражении на стекле он заметил, как девушка пожала плечами и с фальшивой улыбкой вернулась к компании своих подруг. И кто-то в толпе назвал её по имени, Майей. Или показалось?
Теперь Алек не просто думал уйти. Он твёрдо решил это сделать. Но Влад не позволил другу даже встать. Только заметив готовность Алека сбежать, Акимов вдруг забыл о своём споре и переключился на него. И в эту секунду тихая мелодия звонка слилась с гремящей музыкой бара. Алек ухватился за телефон, как утопающий за соломинку.
– Извините, господа, но я вынужден отлучиться, – отшутился он и еле как пробрался сквозь плотные ряды гостей.
Алек даже не посмотрел на экран, выскочил на улицу и сразу принял вызов.
– Влад с тобой? Бери его, и приезжайте в отдел, – скороговоркой затараторил женский голосок.
Без приветствия, без объяснений. Это было очень похоже на Камиллу. Алек пообещал, что приедет, и на той стороне раздались протяжные гудки.
«Это, действительно, что-то очень важное, пожалуй, ещё и срочное». Мысль мелькнула и скрылась в потоке предположений. Алек чувствовал, как приятно разгорается огонь в груди, как смывается атмосфера бара. Сейчас, как никогда, он хотел мчаться в отдел, даже вместо положенного воскресного отдыха.
Алек ворвался обратно в бар, уверенно протиснулся сквозь толпу и без объяснений заявил:
– Влада я у вас похищаю.
Сам Акимов даже не думал сопротивляться. Он послушно поднялся, отправил пару воздушных поцелуев, оставил свой номер на листочке и вслед за Алеком поспешил к двери. Гости, только заметив Влада, сами расступались. Но Алек едва ли обратил на это внимания, уже привык.
– И что на этот раз? Убийство? – с видом знатока спросил Влад, как только за ними закрылась дверь.
Глава 2
Уличные звуки оказались куда приятнее шума в баре. Чужие голоса здесь были тише и спокойнее, грохот машин заглушил доносящуюся из-за двери музыку. Алек полной грудью вдохнул свежий, хоть и пропитанный городской пылью, воздух. Здесь пахло подступающим дождём, выпечкой из соседней пекарни и немного – бензином. В баре воздух наполняли слившиеся в один приторный запах духи и одеколоны всех мастей. Алек чувствовал себя, как птица вырвавшаяся из клетки. Почему-то именно сегодня бар показался ему таким тесным и неуютным. Может, ещё не выветрились плохие предчувствия?
Влад вдруг оказался за спиной опустил руки на плечи Алека. Слабый запах алкоголя, смешанный с ароматами парфюма, мужского и женского, ударил в нос. Алек улыбнулся. Почему-то от этого дружеского жеста стало спокойнее.
Влад накинул пиджак, отряхнул пыль с брючины, спрятал ладони в карманы и снова с усмешкой на губах повернулся к другу. А Алек только сообразил, что от него ждут ответа.
– Камилла звонила, вызывают в отдел, – коротко пояснил он.
Влад не стал больше расспрашивать, махнул рукой, указывая на машину, от чего пиджак чуть второй раз за день не искупался в пыли. Алек первым перебежал через дорогу. Не хватало ещё, чтобы Влад сел за руль после…
– Сколько ты там бокалов выпил? – в шутку уточнил Алек.
– Не считал, – отмахнулся Влад и неловко поправил пиджак, от чего тот всё же упал на землю, и на этот раз не так удачно.
Алек едва сдержал смех. Да и сам Влад понимал комичность ситуации, когда за рукав поднимал когда-то чистый выглаженный пиджак, с которого текла грязная вода. Но пиджак был сразу забыт. Будто нарочно, Влад отвлёк внимание Алека, потому что, стоило тому зазеваться, как прямо перед носом хлопнула дверь машины.
– Ты не поведёшь, – отрезал Руденко.
Но Влад демонстративно проигнорировал слова друга. Он уже закинул грязный пиджак на пассажирское сидение и даже поправил зеркало заднего вида.
– Это моя машина, – в своё оправдание заявил Влад. Но и этот аргумент не мог поколебать уверенность Алека. Он даже скрестил руки на груди и оперся локтем о зеркало машины. Никуда он не сдвинется, пока Влад за рулём. И тот понял намёк, нехотя подвинулся и уступил другу место у руля. Как бы Влад ни ненавидел признавать чьё-то превосходство, но водил Алек значительно аккуратнее.
– Это только из-за вина, – на всякий случай уточнил Акимов. Ну и откуда у него такая самоуверенность? Алек уже подумывал, что Влад родился в костюме и с детства зачёсывал волосы.
Но не успел Алек завести машину, как телефон снова разразился трелью. И снова на экране высветилось имя Камиллы.
– Забудь про отдел, сразу собираемся на месте. Я тебе адрес скинула, – также, без приветствия, без объяснений. Камилла любила ставить перед фактом.
Точно в ту же секунду, когда завершился вызов, завибрировал телефон. Доставилось сообщение с адресом. Но одно дело – доехать за десять минут до отдела, и другое – мчаться в конец города. Влад, похоже, заметил замешательство на лице Алека, откинулся на спинку сидения и вопросительно поднял бровь. Руденко прочитал адрес, но никакой реакции не последовало. Влад уже вставил в ухо наушник и строчил очередное сообщение.
Алек закатил глаза и взялся за руль. Машина тронулась, медленно выехала с парковки. И уже когда Алек сворачивал на главную дорогу, Влад соизволил оторваться от телефона и заглянуть в окно.
– Не туда сворачиваешь.
Эта усмешка чуть было не вывела Алека из себя. Он вздохнул и демонстративно уставился в лобовое стекло, с силой сжал руль, вымещая на нём раздражение. Машина спокойно выехала на главную дорогу. Алек смягчился и, одной рукой придерживая руль, открыл сообщение Камиллы и показал Владу адрес. Путь предстоял неблизкий. А так как о деле ничего не было известно, или им просто не соизволили ничего сообщить, говорить тоже было не о чем. Влад снова утонул в переписках. Алек молча, как прилежный водитель, следил за дорогой. Но один случайно подслушанный разговор всё же пошатнул его спокойное расположение духа.
– Привет, зайка, сегодня не выйдет, – притворно сладко произнёс Влад.
Алек от нечего делать прислушался. Обычно подобные заигрывания Влада вызывали только неприязнь. Но сейчас интерес взял верх над принципами морали. Алек не мог слышать ответа. Но судя по хитрой улыбке Влада, его всё вполне устроило.
– Буду ждать. – Акимов два раза стукнул по наушнику, завершая вызов. И тут Алек уже не выдержал:
– И сколько же у тебя девушек?
– Я свободный, – усмехнулся Влад, но в его голосе и вальяжной позе было что-то искусственное.
Оставшийся путь прошёл в молчании. Влад даже ни разу не открыл телефон и не повернулся к Алеку. Задумчиво он следил за проплывающими мимо витринами магазинов, за сменяющимися городскими пейзажами. Даже теперь в его позе было что-то изысканное, только складка залегла между бровей. И Алек понял, что попал в яблочко. Его вопрос задел Влада, пусть тот и не собирался в этом признаваться.
Наконец Алек по навигатору нашёл нужный дом. Хотя на самом деле подстраховка была лишней. Слишком уж сложно ошибиться, когда твоя цель – самый богатый особняк во всём квартале. Причём и остальные дома никак бедными назвать было нельзя.
Аккуратно припарковав машину, Алек первым открыл дверь. Огромный высокий забор расстилался перед ним, красивый, резной, даже изящный, но было в нём что-то устрашающее. Не хватало ещё колючей проволоки. Массивные ворота явно не открывались вручную. Небольшая в ширину калиточка была оборудована звонком и, судя по всему, камерой.
В таких роскошных особняках с невероятной защитой Алеку ещё не приходилось проводить расследования. Он даже забыл на минуту о цели своего приезда и просто смотрел на возвышающийся над забором, частично скрытый за деревьями второй этаж особняка.
– Чего застыл? Заходим, – буркнул Влад. Похоже, он ещё не забыл того вопроса в машине.
Алек на секунду застыдился своего любопытства. Но особняк снова занял его мысли. Влад же смотрел на это воплощение роскоши совершенно спокойно, даже не смотрел – окинул оценивающим взглядом и стал выискивать машины остальных ребят из отдела. Алек тоже отвернулся от забора, и в ту же секунду к особняку с грохотом подкатила чёрная Lada.
– Не опоздал?
Из машины выпрыгнул парень, держа под мышкой чехол с ноутбуком. Его кудрявые чёрные волосы, неопрятными вихрами лежащие на лбу, подскочили и упали на глаза. Парень мотнул головой, расправил широкую яркую клетчатую рубашку, стряхнул крошки с колен джинс, и его губы растянулись в искренней мальчишеской улыбке. Это был Максим Вихров, самый молодой сотрудник отдела.
Максим только подошёл к Алеку и Владу, самым нескромный образом рассматривая особняк за забором, и калитка открылась.
– Как раз вовремя, – вместо приветствия бросила Камилла. Но сквозь рабочую сосредоточенность на её лице всё же промелькнула улыбка.
Камилла Стрельцова была правой рукой Андрея, начальника отдела. Её преданности и строгости к работе многим не хватало. Камилла разбивала все стереотипы. За хрупкой фигуркой скрывался стальной характер. В ней не было женской мягкости, резкие черты лица обрамляли подстриженные под каре прямые каштановые волосы. Всё в её облике кричало о внутренней силе.
На самом деле опоздания входили в число обычных нарушений на любой работе, и отдел уголовного розыска не был исключением. Даже исполнительная Камилла не сохранила идеальную репутацию. И только Андрей, казалось, всегда и везде прибывал вовремя.
Выражение «Начальство не опаздывает, а задерживается» никак нельзя было отнести к нему. Андрей Воронцов был в глазах Алека идеальным начальником. Ещё со своего первого дня в отделе Руденко сделал выводы в его пользу. И эти выводы оказались верными. Андрей не относился к той многочисленной категории начальников, которые только и делают, что раздают поручения, попивая кофе в кабинете. Он был образцом ответственности, примером для подражания, брал на себя основную работу, всегда впереди, всегда рядом с ребятами. Андрей не ставил себя выше даже самых молодых и неопытных коллег. Поэтому он и был для всех просто Андреем без звания и отчества.
И теперь Воронцов стоял у калитки, единственный одетый идеально по форме. Всё в нем от стрижки фейд, вечно аккуратных тёмных волос до военной выправки и спортивного телосложения вписывалось в образ идеального полицейского. Алек уже не раз задумывался, есть ли у Андрея выходные.
– Быстро вы, ребятки, не подвели. Уж извините, что в воскресенье. – На этих словах Воронцов развёл руками и посмотрел на Влада, вызвав общий смех. Про образ жизни Акимова давно знала вся команда.
Вот никогда Андрей, любитель порядка и совершенства, не упрекал подчинённых за подобное несоответствие нормам. Он весело окинул взглядом разношёрстных коллег и никому не сделал замечания. Вот только улыбка медленно сползла с его лица и сменилась серьёзной сосредоточенностью. И тут же все поняли, что время шуток вышло и, как по команде, вспомнили о деле.
Цепочкой все пятеро прошли сквозь калитку и оказались по ту сторону забора-крепости. Стеклянный глаз камеры ожил и снова замер.
Вблизи особняк выглядел ещё более величественным. Огромное двухэтажное здание возвышалось над ровными дорожками, газонами и выстриженными рядами кустов. Во дворе царил изящный минимализм, что сложно было сказать о самом особняке. Необычная форма и выпирающие друг за друга этажи, ровные углы и контраст цвета создавали неповторимый стиль. Алек даже заметил на застеклённой веранде второго этажа бассейн, а на ровной поверхности крыши расположился среди холодного камня, как оазис, ещё один ярус сада. Снизу сложно было разглядеть, но клумбочки, газон и кресла Алек заметил точно. Он бы рассматривал особняк и дальше, но Андрей махнул рукой, и вся компания двинулась за ним по выложенной круглыми камнями дорожке. По обеим сторонам росли одинаковые кустики-шары самшита. А сама дорожка подходила как раз к крыльцу.
Андрей открыл дверь и остановился, пропуская остальных. Вслед за Владом Алек вошёл в просторный коридор, который поистине можно было назвать холлом небольшого театра. Пушистый коврик под ногами не походил на обычные грубые коврики для обуви. Ровный свет лился на паркет с одинаковых, расположенных в виде паутинки лампочек.
Изнутри особняк производил ещё большее впечатление, чем снаружи. Алек разглядывал его, как восьмое чудо света, после своей двухкомнатной квартирки. По стенам располагались картины, рядом – чёрные кресла, даже чайный столик. Двери с обеих сторон были закрыты. Коридор раздваивался: справа закрученной змейкой лестница вела на второй этаж, слева же проход расширялся и переходил в огромную гостевую комнату. Именно туда и повернула Камилла.
Стоило Алеку переступить порог, как его восторг испарился, красота особняка померкла. Невозможно было рассматривать интерьер и любоваться картинами, когда самая ужасная из них открылась перед глазами. Белая мраморная плитка была запачкана бурыми пятнами. В самом центре комнаты, у стеклянного столика, в неестественной позе застыло тело мужчины. Его белая рубашка насквозь пропиталась кровью, лицо исказилось в гримасе ужаса. Алек не раз видел печать смерти, но в этот раз всё было по-другому. Мороз пробежал по коже противными муравьиными лапками. Алек поёжился. Было в этом убийстве что-то мистическое… Или это снова разыгралась фантазия. В любом случае Алек быстро пришёл в себя и уже профессиональным взглядом окинул тело.
На вид жертве можно было дать лет сорок-пятьдесят. Ровная стрижка, дорогая одежда, кольца на толстых пальцах, золотой кулон – все детали наталкивали на мысль, что убитый и есть хозяин особняка.
– Бахилы хоть наденьте, – раздался раздражённый голос.
Алек оторвался от разглядывания тела и заметил серый чемоданчик. Сам же Олег Элинский расположился на диване и записывал что-то в блокноте. Рядом в кресле, сгорбившись и закрыв лицо руками, сидела молоденькая девушка. Олег поднялся, отложил ручку. На секунду взгляд его мутно-голубых глаз остановился на коллегах. Олег никогда не менялся. Он всегда выглядел серьёзным, всегда укорочены у висков и зачёсаны наверх были светлые волосы, всегда крылась строгость в геометрически прямых чертах лица. Олег снова наклонился над телом. Обычная картина начала любого расследования. Он был настоящим профессионалом в своём деле. С того момента, как Алек три года назад пришёл в отдел состав уже не раз пополнялся и перестраивался, а Элинский, как и Андрей, оставался незаменимым кадром.
– Что нового? – послушно надев бахилы, спросила Камилла и первой приблизилась к телу.
– Ножевое точно в сердце, смерть, судя по всему, была мгновенной, били сильно. Чисто мужское убийство. По телу остальное после вскрытия. – Олег кивнул на девушку в кресле, подавая знак, чтобы кто-нибудь занялся ею.
Камилла поняла намёк, отступила от тела, оставив его санитарам и судмедэксперту, и перешла к более привычной для себя работе. Пожалуй, допросы всегда хорошо давались именно Камилле. Во-первых, женская часть свидетелей тянулась к ней инстинктивно как к единственной девушке в отделе. Во-вторых, Камилла видела людей насквозь и легко находила общий язык с каждым. Она умела превращать холодные допросы свидетелей в простые откровенные беседы.
Андрею не пришлось раздавать поручения. Ребята сами разошлись по ближайшим комнатам особняка. Макс достал ноутбук и устроился на диване на месте Олега. Сомнений насчёт личности убитого уже не было, осталось только найти досье.
Алек решил остаться в зале, в первую очередь, конечно, потому что сгорал от любопытства. Очевидно, что и Андрей, и Камилла знали больше. Алек не мог ждать собрания в отделе и убил двух зайцев одним выстрелом. Обыскивая зал, он легко мог слышать каждое слово Камиллы.
