Tsitaadid raamatust «Княгиня Ольга. Львы Золотого царства»
Людей пугают любые перемены в их сложившемся мире. Злоба, трусость и глупость бывают похуже всякого заговора.
В конце концов, гордо глядеть в глаза славе может любой раззява. А вот не опустить взора перед неудачей и стыдом способен лишь истинный потомок богов.
Спасти его могло лишь чудо, а от чуда мы ждем быстроты. Не случись оно скоро, вера в него стремительно тает, и надежда становится чем-то вроде сказки, которую рассказываешь сам себе.
Знаешь же: людей хоть не корми, только дай про чужую любовь посудачить.
...кто раз на колени встал, тому подняться трудно.
Предания повествуют о героях, достигших успеха и вернувшихся со славой. От этого кажется, будто со славой возвращаются все, у кого хватило смелости покинуть дом. Но сколько смельчаков погибает совсем молодыми, не успев добиться ничего, а главное, стать чьими-то предками и потому попасть в предания. Если послушать, то таких вовсе нет. А ведь их тысячи и десятки тысяч на единицы тех, удачливых. Матери и сестры поплачут, но слезы их впитаются в землю и будут забыты.
Но тот, кто сдается после первой неудачи, никакой удачи и не заслуживает.
В беде, за которую не спросишь ответа с истинных виновников, часто обвиняют тех, кто рядом.
Каждый лучше помнит свои победы, чем поражения.
Гибель близкого человека трудно принять, даже когда видишь тело. А когда тела не видишь, то душа на первых порах сама собой продолжает жить, будто ничего не случилось.
И нужно много времени пустоты, чтобы в нее постепенно, капля за каплей, проникло осознание: он больше не придет. Пока однажды эти капли не сольются в уверенность: его больше нет.
